Средства обмена и их иерархия

Рассматривая социальные взаимодействия как обмен услугами, ресурсами, мы уже указывали, что в качестве затрат, или платы (со стороны того, кому оказана услуга), или вознаграждения (тому, кто оказал услугу) могут быть использованы (предложены и вос­требованы) различные социальные ценности — средства обмена.

Обмен ресурсами, услугами в современном обществе носит ус­тоявшийся, укорененный характер. В подавляющем числе случаев заранее известно (ожидается), кто какую плату должен вносить в систему общественных взаимодействий, на какое вознаграждение

187

он может рассчитывать. Мы указывали, что затраты — это обязан­ность, а вознаграждение — право, что в совокупности определяет статусную позицию Деятеля в данном обществе: от хлебороба ждут хлеба, он, в свою очередь, ожидает денежного вознаграждения» а если достиг особых успехов, ■■*- уважения, почета; от профессора ждут разработки новых научных идей, их передачу студентам, вза­мен он ожидает материального вознаграждения, добросовестного отношения студентов к занятиям и т.д.

Все это приобрело сложившийся самовозобновляющийся (по вы­ражению социологов — институализированный) характер. Но в этой будничной суете нам не всегда раскрывается суть взаимодействий: почему кто-то пользуется почетом, признанием, поклонением, другой получает власть и мы соглашаемся с этим?

Социология пытается объяснить эти явления повседневности.

Классификация средств обмена, перечень ценностей, использу­емых в ходе обмена, и, что особенно важно, их иерархия — одна из наименее разработанных проблем социологии.

К средствам обмена, на наш взгляд, можно отнести материаль­ные ценности (деньги, товары, даже силу и т.д.), социальные цен­ности (безопасность, стабильность условий существования и т.д.); интеллектуальные ресурсы (знания, профессиональные навыки, опыт в виде пережитого знания и др.), моральные ценности (сим­патия, привязанность, любовь, дружба и др.), уважение (призна­ние заслуг, престиж, поклонение, слава), уступки (изменение по­ведения, господство — подчинение).

Трудно сказать, какое из этих средств обмена социально более важно. Ведь нередко преуспевающий человек, обладающий прести­жем, богатством, но ощущающий одиночество, превыше всего ценит дружеское расположение со стороны ближнего. Тот, кто пре­доставит ему такую ценность, может приобрести над ним огром­ную власть.

Но нас интересуют не отдельные фрагменты, а устойчивые са­мовозобновляющиеся явления.

По мнению П. Блау, существуют лишь четыре основных вида вознаграждений: деньги, социальное одобрение, уважение и ус­тупки. Поскольку Блау исследует проблему власти, он делает ак­цент лишь на одной стороне взаимодействия: какое вознагражде­ние может потребовать тот, кто оказывает услугу. Соответственно, мы предлагаем выделить те средства обмена, которые используют­ся преимущественно только как вознаграждения (со стороны полу­чателя услуг) и фиксируют определенное подчинение одного из парт­неров другому, которое может быть слабым (признание, уваже­ние), более ощутимым (способность влиять на решения получателя услуг), достаточно жестким (прямое подчинение распоряжениям того, кто предоставляет услугу).

188

Нельзя не согласиться с П. Блау (и эту точку зрения разделяют большинство социологов) в том, что наиболее ценное средство вознаграждения — это уступки, изменение поведения со стороны по­лучателя услуги, в результате чего тот, кто оказывает услугу, мо­жет получить фактически все, что ему необходимо. '^

И наоборот, самыми ничтожными средствами обмена, как это ни странно, на первый взгляд, являются деньги. Ведь для тех, кто расплачивается, это возобновляемые ресурсы. В то же время они исчерпаемы, их можно легко истратить (интеллектуальные ресур­сы, например, как средство обмена тоже можно использовать, но нельзя полностью отнять — они все равно остаются у того, кто предложил их для обмена).

Вместе с тем деньги — наиболее элементарное «демократичное»
средство обмена. Их заработать может любой (т.е. они доступны), их
можно аккумулировать, количественно выразить и обменивать. Надо
различать деньги, богатство как средство и предпосылку индивиду­
ального развития личности, более свободного доступа к достиже­
ниям культуры, науки, образованию, комфорту (в этом смысле
деньги, казалось бы, всемогущи, так как обладают уникальной
способностью превращения, метаморфозы) и как средство распла­
ты, после которой к тому, кто расплатился, не может быть предъяв­
лено никаких требовании.,-/..-

Не случайно социологи, проводя исследования, неоднократно об­наруживали, что чем ниже профессиональная квалификация, об­разованность человека, тем большее значение имеет для него материальная (денежная) компенсация его услуг, а роль прести­жа, удовлетворенности трудом, уважительного отношения к себе не столь велика, как для людей высокой квалификации. Почему? Может быть, услуги, оказываемые ими, настолько элементарны, что они вынуждены согласиться на самую элементарную форму вознаграждения?

Или другой пример. Социологическое исследование «Преподава­тель московского вуза» выявило, что при более или менее равной для преподавателей всех вузов оплате труда (кстати, весьма низ­кой) качество работы преподавателей престижных вузов (МГУ, МИФИ и др.) было значительно выше, чем качество работы препо­давателей остальных вузов. Помимо других причин (традиции на­учных школ и т.д.), очевидно, огромное значение имели уважение, престиж преподавания в этих знаменитых вузах, что существенно компенсировало низкую оплату за работу высокого качества*.

Сделаем ряд промежуточных обобщений.

• В процессе социального взаимодействия может быть предло­жено и востребовано множество средств обмена, наиболее весомое

* См. подробнее: Эфендиев А.Г. Преподаватель московского вуза, гл.

189

из которых — уступки, предполагающие подчинение получателя услуги распоряжениям того, кто оказывает услугу.

• В процессе обмена реализуется целый комплекс средств обме­
на, чтобы разными средствами поощрить партнера к взаимодей­
ствию, дать ему дополнительные гарантии. Материальный обмен
может подкрепляться товарищеской верностью, симпатией, ува­
жением друг к другу.

• В процессе комплексного обмена использование одного сред­
ства обмена (в данном примере престиж, признание обществом
заслуг таких вузов, как МГУ, МИФИ) способно компенсировать
недостаток другого (например, престиж работы в таких вузах, как
МГУ, МИФИ, компенсирует недостаток денежного вознагражде­
ния). Ведь, как мы уже отмечали, люди оценивают совокупное воз­
награждение, т.е. все виды вознаграждения, предоставляемые по­
лучателями услуги.

Из всего этого следуют важные практические выводы: взаимо­действуя с партнером, в услугах которого нуждаетесь, вы:

во-первых, в качестве вознаграждения должны использовать ком­плекс ценностей — средств обмена;

во-вторых, что особенно важно, недостаток одних видов воз­награждений (например, необоснованно низкая зарплата) следует компенсировать другими видами вознаграждения (престиж, предо­ставление материальных льгот, уважение и т.п.).

* * *.jt![.

Переходим к более высокому уровню анализа средств обмена. Средства обмена, как уже упоминалось, имеют различную соци­альную значимость, весомость. Но какова логика выбора приемле­мого средства обмена в тех или иных интеракциях, логика предос­тавления одним партнером другому преимуществ, превосходства, подчинения?

Мы не затрагиваем чисто количественную сторону проблемы (количество денег, степень уважения и т.д.), хотя и это важно, а лишь напомним, что уравнивание неравных услуг происходит че­рез неэквивалентный обмен. Эта неэквивалентность выражается как количественно (один человек за один час своей работы получает больше, чем другой), так и качественно. В последнем случае важно, какое по значимости средство обмена будет предложено — востре­бовано в качестве вознаграждения. На этой качественной стороне мы и остановимся.

Напомним два обстоятельства.

Первое. Мы анализируем не единичные фрагментарные контакты между социальными субъектами, а регулярные, самовозобновляю­щиеся интеракции. Соответственно, превосходство, подчинение или зависимость, уважение и т.д. являются не фрагментарным, а устой-

190

чивым элементом, характеризующим социальные связи Акторов. Вот почему хирург, сделавший разовую уникальную операцию, может рассчитывать лишь на денежное вознаграждение, благодарность, признательность, а начальник отдела, ежедневно осуществляющий управление вашей деятельностью, обеспечивающий отдел выгодными заказами, отстаивающий его интересы и т.д., оказывает отделу, мо­жет быть, не столь уникальную, но регулярную, самовозобновляю­щуюся услугу, которая «взвешивается» на совсем иных весах соци­альной значимости, он получает право на власть над вами.

Второе. Когда речь идет об экономической сделке — понятно, что здесь имеет место взаимный обмен материально-финансовыми ценностями, которые могут подкрепляться симпатией, уважением и т.д. Причем последние средства обмена в ходе экономической сделки возникают диффузно, непредвиденно, они не оговарива­ются в предварительной сделке. Когда же речь идет о диффузных социальных интеракциях, то выбирает средство обмена и устанав­ливает сроки расплаты тот, кто получил услугу...

•Понятно, что получатель самовозобновляемой услуги всегда заинтересован в том, чтобы заплатить меньше, а получить поболь­ше (пресловутый принцип минимакса). Но если речь идет о регу­лярном получении особо ценной, дефицитной* услуги (т.е. число людей, имеющих доступ к ней, ограничено, а желающих получить такую услугу много), то цена вознаграждения должна быть велика.

• Чем менее ценна и дефицитна для получателя услуга, тем
меньшую стоимость он заплатит — это очевидно из первого прин­
ципа регуляции социальных взаимодействий.

• Менее очевидно другое: чем более ценна услуга, которой
расплачивается реципиент (получатель) дефицитной услуги, тем
меньше его зависимость от донора (благодетеля). В любом коллек­
тиве отношение к наиболее квалифицированным специалистам со
стороны руководства («благодетелей») несколько иное, чем к дру­
гим. Нередко создается ситуация, когда видный ученый (услуги его
дефицитны и особо ценны) держится достаточно независимо от
администрации, руководства.

Итак, люди обмениваются различными по дефицитности и цен­ности услугами, ресурсами.,^Какова же логика выбора приемлемого средства обмена?

* Как правило, «особый ценный» — это синоним «дефицитного» (потому и це­нят, что дефицитен, и наоборот). Но отнюдь не всегда. Бывают случаи, когда услуга дефицитна (мало, кто готов ее оказать), но не престижна (так как обще­ство не относит ее к особо ценной услуге — например, труд уборщицы, ассени­затора и т.д.). Исполнитель дефицитной, но не ценной услуги не может рас­считывать на признание. Или, наоборот, высшее образование всегда ценится в цивилизованных странах, но оно не является дефицитным.

191

Люди могут обмениваться примерно равными по качеству, уров­ню социальной значимости, ценности и дефицитности услугами. В этом случае они находят денежную, материальную, эмоциональ­ную, нравственную и т.п. форму расчетов. Чем устойчивее эти типы взаиморасчетов, тем чаще они сопровождаются, подкрепляются чувством привязанности, верности, дружбы, товарищества. Здесь нет еще ощутимого намека на подчинение одной стороны другой. Качество предоставляемых — востребованных услуг в ходе обмена в целом эквивалентно.

Люди могут обмениваться различными по качеству, уровню со­циальной значимости, ценности и дефицитности услугами (взаи­модействие уборщицы вуза и профессора, рядового профессора и крупного ученого). В этом случае тоже может быть использована денежная, материальная, эмоциональная и другая форма расчетов.

Но в качестве вознаграждения работник, например, физичес­кого труда вынужден расплачиваться не только деньгами, матери­альными ресурсами, но и признанием заслуг, признанием престиж­ности деятельности работников умственного труда. Это признание может исходить от самого работника физического труда или — в ситуации опосредованных связей — от всего общества, признаю­щего труд ученого, врача, юриста более престижным. Возникает некоторое признаваемое обеими сторонами, всем обществом леги­тимное преимущество, которое наряду с неэквивалентным матери­альным обменом уравнивает неравных. Это преимущество может проявляться как в межличностных, так и в межгрупповых интерак­циях (взаимодействия работников физического и умственного тру­да и т.п.).

Существует ряд услуг, которые могут быть предоставлены очень небольшим числом партнеров, — например, уникальное мастер­ство дрессировщика. Но, к сожалению, в этих услугах остро нужда­ется относительно небольшое количество людей, и степень жиз­ненной важности этих услуг даже для любителей цирка не достига­ет тех значений, которые могут заставлять Актора идти на регуляр­ные уступки.

Когда же речь идет об услугах, удовлетворяющих жизненно важ­ные потребности (защита, безопасность, гарантии от произвола, обеспечение порядка, удовлетворение насущных материальных по­требностей и т.д.), их получатель готов выразить по отношению к своему «благодетелю» гораздо большие благодарность, признатель­ность, почитание.

Но сочтет ли достаточным подобное вознаграждение тот, кто регулярно оказывает (или берется оказывать) подобную жизненно важную услугу? Это зависит в конечном счете от самого благодете­ля: его может не удовлетворить такая плата, как большая сумма

денег, почет, уважение. Он может потребовать от получателя услу­ги готовности идти на уступки, регулярно подчиняться его требо­ваниям. Опять возникает проблема легитимности — признания сто­ронами интеракции обмена разумным. Можно отказаться от посе­щения цирка, если дрессировщик вдруг потребует не только денег, признания, почета, но и подчинения его требованиям. Но можно ли с такой же беспечностью отказаться от услуги, обеспечиваю­щей безопасность, защиту от произвола и т.п.?

Итак, «благодетель», оказывающий дефицитную услугу, приоб-|§ ретает власть над ее получателем или ограничивается иным, менее обязывающим вознаграждением в зависимости:

• от того, насколько жизненно важна для получателя эта ус­
луга;

• от того, насколько трудно «благодетелю» оказать эту услугу
и насколько редко он ее оказывает. Услугу, которая не тре­
бует от него больших усилий, ресурсов, «благодетель» мо­
жет в конце концов согласиться оказывать не за самую вы­
сокую цену (хотя в это верится с трудом);

• от желаний, «требований того кому должен, т.е. поставщи­
ка первичной услуги... Односторонняя зависимость перено­
сит власть усмотрения по поводу возмещения с должника
на кредитора и преобразует отношения между равными в
отношения власти между вышестоящим и подчиненным»*.

Например, очевидна важность для человека сохранения личной бе­зопасности, порядка. Для этого государство вынуждено содержать правоохранительные органы. За эту услугу государство требует от гражданина не только уплаты налогов, признательности (уважения к государственным органам), но и подчинения власти государства, обязанности всегда и во всем следовать букве закона. Станет ли платить эту высокую цену гражданин, если государство окажется не способным обеспечить его безопасность и покой? Если обещанная необходимая услуга не оказывается или оказывается не в полной мере, вознаграждение в виде законопослушания, уважения к госу­дарственным органам, выплаты налогов может и не последовать.

* * *

Дефицитность, значимость услуги есть основание для получе­ния власти. Следовательно, монополизация услуги усиливает власть, а возникновение конкурентов ее расшатывает. Таким образом, цен­ность услуги, а значит, и обязывающая сила зависимости, подчи­нения определяется рядом условий типа «монополия — конкурен­ция».

* Култыгин В.П. Концепция социального обмена в современной социологии, с. 97.

192

7 Общая социология

193

1. Чем меньше «благодетелей», чем выше монополизация оказа­
ния жизненно важных услуг, тем интенсивнее сила подчинения
получателя услуги. Поэтому субъект, желающий усилить свои од­
носторонние преимущества, стремится монополизировать жизнен­
но важные для других услуги. И наоборот, чем больше «благодете­
лей», готовых предоставить услугу, тем меньшую по социальной
значимости цену заплатит получатель услуги.

Вернемся к гражданину, который ищет гарантий безопасности у государства. Как известно, сегодня помимо государственных орга­нов внутренних дел существуют еще несколько источников обес­печения безопасности, например частные службы безопасности, т.е. в обществе возникла конкуренция источников силы, обеспечиваю­щей безопасность. Вследствие этого обязанность гражданина под­чиняться силе власти одного из этих источников — государства — может быть существенно снижена.

Приведем еще более простой пример. В семье сформировались два источника власти — отец и мать. Причем очень часто мнения, распо­ряжения отца и матери диаметрально противоположны. Играя на противоречиях между родителями, ребенок чаще всего будет делать то, что сочтет нужным, не слушая ни одного из родителей.

Вот почему так нежелательна и опасна конкуренция, дробление власти как источника дефицитного ресурса. Вот почему любое го­сударство должно бороться против возникновения негосударствен­ной военной силы — всевозможных войск самообороны, казачьих войск и т.д.

2. Чем выше степень монополизации «благодетелем» дефицит­
ных услуг в данном социальном пространстве, тем большее число
получателей этих услуг вынуждены будут признавать его власть над
собой. Такой монополист становится управляющим центром дан­
ной системы взаимодействий. Все его партнеры обязаны уступать
его распоряжениям.

3. Чем шире, разнообразнее перечень монополизированных ус­
луг, оказываемых одним субъектом, тем тотальнее его власть над
получателями услуги. И наоборот, чем более специализированы,
дифференцированы услуги, оказываемые «благодетелем» (или раз­
ными «благодетелями»), тем более специализирована власть каж­
дого «благодетеля». Этим объясняется принципиальное различие
между всеохватывающей властью помещика над своими крепост­
ными, абсолютного монарха над своими подданными и системой
дифференцированной, специализированной власти демократичес­
ких режимов.

Итак, чтобы получить превосходство над другими, власть, не­обходимо выполнить следующее условие:

субъект должен иметь в своем распоряжении ресурсы, призна­ваемые в данной сети взаимодействий особо важными, жизненно

194

необходимыми для других, — назовем это принципом легитимной обоснованности власти. К этому исходному условию Р. Эмерсон до­бавляет еще четыре*:

• благодетель не должен испытывать зависимости от своих
подопечных, быть объектом торга, т.е. люди не должны иметь
ресурсов, которых не хватает самому «благодетелю». В про­
тивном случае они могут получить его жизненно важные
услуги с помощью прямого обмена ^ принцип независимо­
сти власти;

• подопечные не должны иметь возможности получить жела­
емые жизненно важные услуги, блага из альтернативного
источника, иначе они не будут ощущать свою зависимость
от «благодетеля» — принцип монополизации власти;

• подопечные не должны иметь возможности получить от «бла­
годетеля» желаемые услуги с помощью силы — принцип
неодолимости власти;... ф-^t'i-^~'~

• подопечные должны безоговорочно считать ценными те блага,
которыми монопольно владеет и предоставляет им «благо­
детель», и не производить-переоценку ценностей,— прин­
цип легитимной устойчивости власти.., •.-,,

о ■■*':.■ rjf;

§ 2. Сотрудничество и соперничество как типы
социальных взаимодействий ¹; -

Взаимодействия между людьми весьма различны, подчас, при-.чудливы.

Стремление приоткрыть завесу над будничными, но в то же вре­мя не всегда осознаваемыми повседневными взаимоотношениями между людьми побуждает нас разобраться в видах и формах соци­альных взаимодействий, к которым, в частности, относятся со­трудничество и конкуренция, власть и конфликт и др. Изученные нами принципы взаимодействия, средства обмена всегда воплоща­ются в жизнь в каких-либо конкретных формах взаимоотношений.

Поскольку существует многообразие форм взаимодействий, мы сделаем акцент на базовых образцах взаимоотношений, к которым так или иначе может быть сведено это многообразие. При таком подходе дружба, любовь, партнерство и т.д. могут быть отнесены к формам сотрудничества, а воспитание ребенка выявляет много об­щего с влиянием морального авторитета на сограждан, средств массовой информации на аудиторию и т.д.

* См.: Култыгин В.П. Концепция социального обмена в современной социоло­гии, с. 96—97.

Средства обмена могут быть использованы самые разные, но
это может не менять самого механизма взаимоотношений, их типа
или формы. Кстати, некоторые авторы не учитывают того обстоя­
тельства, что реальное взаимодействие есть единство формы (образ­
ца взаимоотношений) и содержания (средств обмена). Иначе они
не утверждали бы, как это делает 3. Бауман, что дружба, любовь не
есть одна из форм социального обмена. Сам 3. Бауман, завершая
анализ этих явлений, признает, что «любовь и обмен — это две
крайности континуума, на котором можно расположить все чело­
веческие отношения»*. При этом любовь — это форма, в которой в
идеале полностью отсутствуют корысть, расчет, а экономическая
сделка строится лишь на расчете; первое основано на личном отно­
шении, второе — на безличном. Казалось бы, все верно, но верно
только в том случае, если ограничиться одним средством обмена —
материальным. Если же признать весь набор средств обмена соци­
ально значимым и необходимым, то данное утверждение покажет­
ся не совсем обоснованным в социологическом (но не в этичес­
ком) смысле.»yi^:

Мы не хотели бы лишать романтического ореола таких поня­тий, как «любовь» и «дружба». Тот факт, что в отличие от многих других конкретных форм взаимодействий основу дружбы, любви составляют прежде всего, эмоциональныеи нравственные ценности (симпатия, влечение, верность, искренность и гл.), не означает, что обмен этими ценностями не следует общей логике человечес­ких отношений. Ведь дружба не может быть односторонней, а бе­зответная любовь предполагает другие сатисфакции, которые мо­гут быть признаны достаточными или недостаточными.

Рассмотрим конкретные образцы социальных взаимоотношений. Выделим среди их многообразия два основных типа: сотрудниче­ство и соперничество («ассоциация — диссоциация»).

Сотрудничество как вид взаимодействия проявляется во множе­стве конкретных взаимоотношений между людьми: деловое парт­нерство, дружба, солидарность, политический союз между парти­ями, государствами, сотрудничество между фирмами и др. Оно яв­ляется основой объединения людей в организации или группы, проявления взаимопомощи, взаимоподдержки, любви.

Отличительные черты взаимодействий типа сотрудничества:

• обоюдная заинтересованность; выгодность взаимодействия для обеих сторон, при котором ни одна из них не ущемлена в той степени, которую сама сочтет неразумной, неприем---"■■■■ *лемой, т.е. каждая сторона получает то, что признает при­емлемым, обоснованным;...лу;

. '; ■■■■<;,--------- -.OI-

'Бауман 3. Мыслить социологически.—М., 1996, с. 112.

196

• возможна направленность этого взаимодействия на дости­
жение возникающей совместной цели (но не аналогичной),
что содействует также укреплению гарантий сотрудничества,
дружбы, партнерства; '-

• подкрепление длительного взаимовыгодного сотрудничества
такими средствами обмена, как верность, признательность,
уважение, поддержка.

Соперничество как тип взаимодействия предполагает в качестве предпосылок наличие единого неделимого объекта притязаний обе­их сторон (голоса избирателей, авторитет, территория, властные права, полномочия и др.).

Если сотрудничество строится на основе взаимоподдержки, стремлении учесть интересы партнера, чтобы упрочить, стабили­зировать взаимодействие, то основу соперничества составляют: ' • стремление опередить, отстранить, подчинить или уничто­жить соперника, т.е. ущемить его в неприемлемой для него степени, форме;

• отсутствие общих, совместных целей, но обязательное на­
личие аналогичных целей относительно неделимого объекта:
оба хотят овладеть кошельком покупателя (экономическая
конкуренция), властью (политическая конкуренция) и т.д.
Каждая сторона считает соперника, его социальные пози­
ции, действия препятствием на пути достижения цели;

• подкрепление длительного соперничества негативными сред­
ствами обмена (зависть, хитрость, неприязнь, озлобление,
неискренность, скрытность), сила проявлений которых за­
висит от формы соперничества.

Соперничество может принимать вид конкуренции и конфликта.

При наличии конкуренции соперники пытаются просто опере­дить друг друга (предложить более качественный или более деше­вый товар, убедить избирателей, что предлагаемая им политичес­кая программа более соответствует их интересам и т.д.). При нали­чии конфликта предпринимаются более жесткие, агрессивные по­пытки заставить соперника отказаться от притязаний на недели­мый объект, навязать свою волю, изменить поведение соперника, отстранить его от неделимого объекта, а может быть, и вообще * социально-статусно или даже физически устранить его.

Существуют и другие различия.

Конкуренция — это соперничество двух социальных субъектов или более за что-то находящееся вне этих субъектов (чаще всего, соперничество за признание кем-то третьим): конкуренция пре-.тендентов на определенную должность, политических партий на власть в государстве и т.д. Конкуренция не обязательно предполага­ет знание конкретного соперника (например, конкурс при приеме

197

в вуз, участие в творческом соревновании пианистов и т.д.)- Даже если соперник известен, то главное, на что направлены действия в условиях конкуренции, — добиться признания третьими своих уси­лий, возможностей, т.е. добиться предпочтения. Иными словами, конкуренция предполагает не прямое воздействие на соперника (можер быть, кроме конкуренции в таких видах спорта, как борь­ба, спортивная игра и др.), а демонстрацию перед третьими своих возможностей.

Однако некоторые конкуренты могут пренебречь правилами конкуренции и прибегнуть к прямому воздействию на конкурента, чтобы оттеснить его от объекта конкурентной борьбы (экономи­ческая война, прямое столкновение политических сил, гражданс­кая война, физическое устранение соперника).

В этом случае конкуренция перерастает в конфликт. Конфликт — это всегда прямое столкновение соперников. В отличие от конку­ренции для конфликта характерны знание соперника, причин кон­фликта и ожидание ответных действий, противоборства. По мне­нию Л. Крисберга, «социальный конфликт существует в том слу­чае, когда две или большее количество сторон убеждены в том, что цели их несовместимы»*.

Не всякая конкуренция перерастает в конфликт, и, что еще важнее, не всякий конфликт есть порождение конкуренции.

Так, иногда конфликты возникают внутри системы взаимодей­ствующих субъектов (назовем это внутрисистемным, внутренним конфликтом).

Мы отмечали, что сотрудничество как вид взаимодействий стро­ится на признании обоими партнерами разумных правил обмена. Такое сотрудничество характеризует отношения как между людь­ми, предлагающими к обмену равные по дефицитности и ценнос­ти ресурсы, так и между работником и хозяином, крепостным и помещиком, начальником и подчиненным. Однако со временем одна из сторон взаимодействия может потребовать новых правил игры: рабочий — иного вознаграждения, подчиненный — учета его мне­ния при решении производственных вопросов и т.д. Речь идет о перераспределении ресурсов, полномочий одного в пользу другого. Участники связи не могут разойтись, эта связь неделима, и в то же время их не устраивают старые правила игры.

Как видим, причины внутреннего (возникшего внутри данной системы взаимодействий) конфликта — это несогласие одной сто­роны (или обеих сторон) взаимодействия с правилами игры, кри­териями, по которым оценивается значимость, весомость их услу­ги, и в конечном счете ценностями.

* См.: Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. — М., 1994, с. 86. 198

Из этого можно сделать два промежуточных, но очень важных для понимания природы конфликтов вывода.

1. Конфликт — явление историческое и социокультурное: одни и
те же правила игры, критерии в одной исторической или социо­
культурной ситуации могут стать яблоком раздора, порождая не­
примиримый конфликт, а в другой исторической или социокуль­
турной ситуации конфликт может и не возникнуть. В средневековом
обществе сословные привилегии феодалов на владение землей очень
долго никем не оспаривались; главенство мужчины в семье, на про­
изводстве, в политической жизни в одной социокультурной среде
воспринимается как нормальное, разумное, а в другой — порожда­
ет конфликт.

2. В конечном счете внутрисистемные конфликты — это столкно­
вение, противоборство идей, критериев приемлемости ценностей.

Проблема конфликтов весьма многообразна. Существует огром­ное количество видов конфликтов, их форм, причин возникнове­ния и т.д., что крайне затрудняет их систематизацию и выявление общесоциологических аспектов анализа конфликтов.

На наш взгляд, систематизация конфликтов затруднительна по той причине, что основания для их типологии взаимопересекаются. Мы уже указывали, что главной причиной внутреннего (внутрисис­темного) конфликта могут быть пересмотр одной из сторон норм, ценностей, ее несогласие со старыми правилами игры, т.е. в основе лежит конфликт ценностей. Но конфликт ценностей (на наш взгляд, решающий вид конфликта) может быть не только внутрисистем­ным, но » межсистемным, когда два государства или две группиров­ки государств, имеющих различные системы ценностей, по-разному оценивают те или иные события (например, «холодная война» меж­ду СССР и США). Нередко такие конфликты возникают, и между странами одной религии, одной системы ценностей (пример — пер­вая мировая война).

В то же время и внутренний (внутрисистемный) конфликт не обязательно представляет собой конфликт ценностей. Вполне воз­можно, что два конкурента конфликтуют в борьбе за должность начальника. Оба молоды, оба имеют одну и ту же шкалу ценнос­тей, оба имеют равные притязания. Здесь уже имеет место конф­ликт притязаний.

Во многом схожи с конкурентными, хотя имеют существенные отличия, «экспансионистские» конфликты, сопровождающиеся зах­ватом чужой территории, чужих зон влияния, чужой собственнос­ти, зон компетентности.

Но при всем разнообразии конфликтов можно констатировать, что любой «конфликт... есть одновременно развертывание действия и контрдействия. Это реализация намерений и вместе с тем преодо-

199

ление сопротивления, которое неизбежно встречается в ходе этой реализации. Это исключительно сложное совместное действие по меньшей мере двух сторон, объединенных противостоянием»*.

Современная социология далека от идиллического умиления сотрудничеством и негативного отношения к соперничеству. Идео­логическая нейтральность, непредвзятость современной социоло­гии позволили ей выработать объективное отношение к этим видам взаимодействия, отрицающее однозначную похвалу или однознач­ное осуждение того или иного их вида, оценить их внутреннюю сложность и многозначность.

Прежде всего отметим, что в реальной жизни дружба может со­четаться с элементами внутренней конкуренции и; более того, иметь некоторый элемент статусного неравенства, статусного превосход­ства одного из партнеров, а сотрудничество со временем может перерасти в конфликт. Стремление же любой ценой сохранить со­трудничество, согласие, стабильность может привести к тому, что будет законсервировано такое сотрудничество, в котором одна из сторон чувствует себя несправедливо обделенной, а другая откро­венно паразитирует на активности, энергичности партнера. Подоб­ное сотрудничество чревато неприятными последствиями — может произойти внезапный крах всей системы взаимодействий ввиду наличия скрытого конфликта. Поэтому нельзя однозначно пози­тивно оценивать любое сотрудничество, стремясь сохранить его любой ценой.

Также нельзя однозначно негативно оценивать и соперничество. Общепризнанна польза конкуренции для общества, если она ве­дется по определенным правилам. Чем шире область социальных взаимодействий, в которых установлены конкурентные связи, тем выше вероятность того, что наиболее подготовленные, конкурен­тоспособные люди, организации будут востребованы в этом обще­стве. Достаточное развитие конкурентных начал означает, что мы имеем дело с развитой в обществе достиженческой мотивацией (в противовес аскриптивной).

Сложнее обстоит дело с конфликтами, особенно с их крайними формами, характеризующимися высокой интенсивностью соци­альных столкновений, в результате которых в короткий промежу­ток времени расходуется большое количество психологических ре­сурсов.

Некоторые (например, К. Маркс) считали конфликты локомо­тивами истории, «повивальной бабкой истории», решительно раз­решающей противоречия социальной жизни, осуществляющей ко­ренные преобразования социальных связей и тем самым открыва-

ющей путь быстрому развитию производительных сил и обществен­ных отношений. При этом чем решительнее форма разрешения клас­сового конфликта, порождением которого и является социальная революция, в ходе которой конфликт достигает своего апогея, чем последовательнее уничтожаются старые традиции в ходе револю­ции, тем быстрее идет общество вперед.

Другие, подводя итоги череды французских революций XVIII— XIX вв., русских революций XX в. и анализируя более свежие собы­тия (социалистические революции в странах Восточной Европы после второй мировой войны, исламская революция в Иране и т.д.), усматривают в любых революциях преимущественно деструктивное начало, что приводит к неправильной оценке конфликтов вообще.

Утверждается, что история социальной эволюции свидетельствует о том, что все фундаментальные и по-настоящему прогрессивные процессы — результат развития знания, солидарности, концепции и мотива (т.е. ассоциаций), а не ненависти, зверства, сумасшедшей борьбы — неизбежных атрибутов любой великой революции. «Рево­люция есть худший способ улучшения политических и духовных условий жизни масс... Революции скорее... не увеличивают, а сокра­щают все базовые свободы, не улучшая, а скорее ухудшая эконо­мическое и культурное положение рабочего класса. Чего бы она ни добивалась, достигается это чудовищной и непропорционально великой ценой»*.

Как уже отмечалось, любое сотрудничество может со временем не устроить одну из сторон и перерасти в конфликт. Следователь­но, возникновение конфликта — это свидетельство не патологии той или иной системы социальных взаимодействий, а ее естествен­ного развития, источник новых качественных изменений.

Конфликты возникают неизбежно, являясь свидетельством рос­та социального организма. Именно конфликты несут в себе заряд обновления системы социальных взаимодействий. В этом кредо так называемого конфликтологического направления в современной социологической мысли. Ее наиболее известные представители (Р. Дарендорф, Л. Козер), восприняв у своих предшественников мно­гие идеи о роли и природе конфликтов, в то же время предложили более зрелую (на наш взгляд), лишенную политической ангажиро­ванности концепцию. Признавая естественную неизбежность кон­фликта, американский социолог Л. Козер использует своеобразную метафору: конфликт, по его мнению, выполняет функцию страху­ющего клапана, который позволяет своевременно произвести не­обходимые реформы, преобразования, повышающие адаптацион­ные способности социального организма к окружающей среде. Тем

* Здравомыслов А.Г. Социология конфликта, с..101. 200

Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество, с. 270—271.

201

самым за счет определенных преобразований сохраняется целост­ность социальной системы.

Но конфликт — это очень острое оружие. В умелых руках оно лечит, развивает, а в неумелых — скорее разрушает, дезорганизует. На наш взгляд, суть современного отношения к конфликтам выра­зил Р. Дарендорф, который указывал, что конфликт «является от­цом всех вещей, т.е. движущей силой изменений, но конфликт не должен быть войной. Пожалуй, в рациональном обуздании соци­альных конфликтов заключается одна из центральных задач поли­тики»*.

Весь исторический опыт свидетельствует: если обе стороны кон­фликта проявляют терпимость, готовность к разумным компромис­сам, именно конфликт становится фактором, как правило, конст­руктивных изменений систем социальных интеракций, способствует установлению новых норм, критериев взаимоотношений, зон ком­петентности, которые (в той или иной степени) устраивают обе стороны, повышают эффективность социальных взаимодействий, укрепляют, стабилизируют социальную систему.

Если же конфликтующие стороны идут на обострение своих от­ношений, рассматривая друг друга как непримиримых антагонис­тов, придавая конфликту черты «непримиримой классовой борь­бы», то подобные конфликты имеют, как правило, огромные раз­рушительные последствия (разрушается семья, в пожаре гражданс­ких войн уничтожаются накопленные обществом ресурсы, вымы­ваются целые социальные слои, утрачивается их культура и т.д.).

Правда, истории известны случаи, когда разрешение конфлик­та, приобретшего разрушительные формы, приводил к созданию благоприятных условий для быстрого развития всего общества, в частности война между Севером и Югом в США. В целом в этом случае созидательный потенциал конфликта, несмотря на жерт­вы, все-таки превысил его разрушительные последствия. Но го­раздо чаще гражданские войны, смуты, сопровождавшиеся каз­нями, «экспроприацией экспроприаторов», отбрасывали общество назад.

Никто не может предсказать, что перевесит — созидательный импульс или разрушительное начало конфликта. Это обнаруживает­ся, как правило, постфактум. Политики, призывая к «решительному бою», всегда рисуют заманчивые картины быстрого развития страны. Но все здравые люди должны понимать: конфликт — настолько слож­ное явление, что рационально, просчитать все его последствия и уп­равлять им в соответствии со своими планами невозможно.

* Дарендорф Р. Элементы теории социального конфликта// СОЦИС. — 1994. — №5, с. 147.

Р

В нашу задачу не входит подробное описание условий и техно­
логий мирного разрешения конфликта. Опираясь на опыт и мнения
социологов, мы хотели бы обратить внимание на то, что для ком­
промиссного разрешения конфликта необходимы две основные
группы условий: ценностные условия и институализация процесса
предупреждения и разрешения конфликта (институализация конф­
ликта). * "Н

Первое. Если конфликтующие стороны считают высшей ценно­
стью, приоритетом избежание острых форм разрешения конфликта:
сохранение мира на земле, неприемлемость гражданской войны в
обществе, процветание организации, единство семьи и т.д., —
то, каким бы острым ни был конфликт, он, как правило, может
избежать той формы, которая приводит к разрушительным по­
следствиям. ■ а- '

Как видим, и в этом случае проблема конфликта, форм и мето­дов разрешения связана с проблемой ценностей. -^;

Есть и другие ценностные условия: признание другой стороны правомочной, имеющей право на существование, отстаивание своих интересов. И вообще признание конфликта как такового; Пока не признано наличие конфликта (хотя бы одной из сторон), невоз­можно вести переговоры о его разрешении.

Второе. Конкуренция, конфликты неизбежны. Это часть соци­альной жизни, которую также можно и нужно упорядочить, ин-ституализировать. Конкуренция должна протекать в рамках зако­нов, правил конкурентной борьбы, которая направляет конкурен­цию (политическую, экономическую, творческую) в определен­ное русло. Закон, корпоративные правила, инструкции должны пресекать попытки нечестной конкуренции, ведущей к перераста­нию в конфликт.

Что касается конфликтов внутри социальных систем (семьи, организации, общества и т.д.), то должны быть выработаны опре­деленные процедуры, которые помогают их разрешению.

"Так, в некоторых семьях не принято вмешивать детей в конфликт родителей. Или рассмотрим роль партий, парламента в упорядочи­вании общественно-политической борьбы в обществе. Наличие хорошо организованных партий позволяет рядовым членам обще­ства, придерживающимся тех или иных взглядов на общественное устройство, проявлять несогласие с режимом, отдавая на выборах голоса той партии, которая этот протест наиболее точно сумела выразить. Вместо стихийных, неосознаваемых форм несогласия, протеста (которые зачастую заканчивались, как известно из исто­рии, бунтами, восстаниями, крестьянскими войнами) формируется иной механизм выражения протеста, предъявления претензий. В тех странах, в которых успешно действует парламент, исчезают гражданские войны. Ибо парламентская форма борьбы, предпола-

l

II

s к m" m с; i s о со rt т Ш Ш О ^ s c; i О a) с; ф н "3 с ш о О. ш о со m л о. а> >. х с с i

гающая как заявления протеста, несогласия, требования изменений, так и союз фракций, блоки, переговоры, согласительные комиссии, компромиссы, позволяет социальным конфликтам найти конструк­тивную форму выражения и разрешения.

По мнению Р. Дарендорфа, одним из важнейших обстоятельств, ме­няющих картину общественной жизни на Западе (ранее потрясае­мом классовыми выступлениями рабочих), явилась институализация конфликтов между рабочими и предпринимателями, вызванных рас­пределением прибыли и заработной платы. Была выработана сис­тема, элементами которой стали отраслевые профсоюзы, законода­тельство, государственная политика регулирования заработной пла­ты и т.д. Другими элементами институализации конфликта являют­ся законы о забастовках, устанавливающие сроки предупреждения о забастовке, процедуру согласительных комиссий и т.д.

Дата добавления: 2014-12-29