Проблема общностей в социальной науке

Общности стали объектом научного анализа гораздо раньше, чем институты. Но особое внимание общностям, и прежде всего таким

крупным социальным образованиям, как классы, было уделено в XIX в. Это понятно, учитывая ту роль, которую сыграли классовые выступления в ходе французской революции XVIII в., революцион­ных событий во Франции, Германии в 30—40-е гг. XIX в.

Понимание классов как ведущих социальных образований, дей­ствия которых играют решающую роль в общественно-историчес­ком процессе, — одно из центральных положений марксизма. Клас­совый конфликт, классовая борьба осмысливается К. Марксом как главный источник общественного развития. Подобное отно­шение к классам, и (более широко) к крупным социальным об­щностям как главным зачинщикам, виновникам общественных процессов неверно приписывать лишь К. Марксу, его соратникам и последователям. Многие социологи отмечали особое значение общностей, и прежде всего классов, в жизни и развитии обще­ства — например, Л. Гумплович, Г. Зиммель, Г. Лебон и др.*

Обратим внимание и на еще одну грань учения о классах К. Маркса, выделявшего различные этапы становления и развития классового самосознания: «класс в себе и класс для себя». Тем са­мым он одним из первых проанализировал механизм становления и развития класса как общности, выдвинул ряд идей о внутренней динамике общности (в данном случае класса); «Экономические ус­ловия превратили сначала массу народонаселения в рабочих. Гос­подство капитала создало для этой массы одинаковое положение и общие интересы. Таким образом, эта масса является уже классом по отношению к капиталу, но еще не для себя самой. В борьбе... эта масса сплачивается, она конституируется как класс для себя»**. Пожалуй, никто не уделял столь пристальное внимание проблеме развития классового самосознания, классовой солидарности, роли партии в процессах интеграции общности (в данном случае клас­са), как марксисты, что и понятно, учитывая политико-идеологи­ческую направленность их учения и практики. Но вот что характер­но. Именно в этих вопросах, которыми им приходилось заниматься конкретно, практико-ориентированно, а не философски-умозри­тельно, они вставали на путь подлинно социолого-фактуального осмысления социальных процессов, отвергая многие догматы сво­его же социально-философского учения. Если вдуматься, то клас­совая активность, солидарность понимается марксистами не как «объективно необходимое», предопределенное, а как организуе­мое, воспитываемое самими людьми, их лидерами качество. Класс

предстает как живое взаимодействие самих людей, а не как сверхин­дивидуальное образование.

Вместе с тем как для К. Маркса, так и для Л. Гумпловича, Г. Зиммеля и др. характерен некоторый «классовый фетишизм». Это проявляется, в частности, в попытках убедить нас в том, что «класс всегда прав», в том, что интересы личности безусловно подчиняются интересам класса и т.д. «Отдельная личность, — без­апелляционно заявляет Л. Гумплович, — должна подчиняться и бессознательно невольно подчиняется законам целого, движени­ям общности»*. «Отдельный индивид, — полагает он, — может делать промахи, колебаться, путаться в доктринах и чувствах. Класс, руководимый верным инстинктом, всегда идет своей единствен­но правильной дорогой»**. Сходные идеи высказывал и Г. Зим­мель, считавший, что «социальная группа отлично знает, кого в данную минуту считать другом и кого врагом, между волей и действием, целью, стремлением к ее осуществлением и средства­ми у групп наблюдается гораздо меньше несоответствия, чем между теми же моментами у индивида»***.

Особняком стоят исследования психологии массового поведе­ния (психологии толпы) видных социальных психологов XIX в. Г. Лебона, Г. Тарда, нашего современника С. Московичи. Их рабо­ты сыграли и играют большую роль в изучении коллективного поведения, психических механизмов связи между участниками толпы, толпы и вождя и т.д. При таком подходе (видимо, вполне обоснованном в социально-психологическом плане) исследова­тель рассматривает все скопления людей как различные варианты масс, толп. Не случайно социальные психологи чрезмерно расши­рительно толкуют термин «толпа» — это -не обязательно стихий­ное, случайное, неорганизованное скопление людей, но^-и струк­турированное в той или иной степени, организованное объедине­ние людей. Так, Г. Лебон предлагал классифицировать толпу на разнородные — анонимная (уличная толпа и др.), неанонимная (парламентское собрание и др.); однородные — секты (политичес­кие, религиозные), касты (военные, рабочие); классы (буржуа­зия, купечество)****. Не меньшее число оснований для системати­зации толпы выделяет Г. Тард. Следует (но более осторожно) этой социально-психологической традиции и С. Московичи*****. Но то, что оправданно и выглядит обоснованным для социального пси­холога, в центре внимания которого психология массового пове-

* См.: Гумплович Л. Основы социологии. — СПб., 1899; Зиммель Г. Социальная

дифференциация. — Киев, 1898; Лебон Г. Психология народов и масс. —СПб.,

1995.

** Маркс К., Энгельс ф. Соч. Т. 4 с. 183.

274

Гумплович Л. Социология и политика. — М., 1895, с. 79. * Гумплович Л. Основы социологии, с. 241. ** Зиммель Г. Указ. соч., с. 137—138. *** Лебон Г. Указ. соч., отд. Ill, гл. 1. **** См. подробнее: Московичи С. Век толп. — М., 1996.

дения, менее обоснованно для социолога, в центре внимания ко­торого не просто духовные процессы, а взаимодействия с помо­щью духовных процессов. То, что считается в социальной психо­логии не очень значимым, для социологии может оказаться веду­щим признаком, и наоборот. Не случайно основоположник пси­хологии толпы Г. Лебон,, с одной стороны, восхищается толпой (видимо^ имея в виду хорошо организованное движение во главе с лидером, партией), а сдругой стороны, считает толпу неспо­собной решать позитивные цели*. Вместе с тем следует признать, что Г\ Лебон и другие социальные психологи сделали крупный шаг в решении проблем поведения масс.

Сегодня в мировой социологии общности,, группы (как боль­шие, так и — в особенности-Т-. малые) — один из главных объек­тов научных исследований/гОбщепризнанно, что именно посред­ством общностей индивид включается в основные социальные процессы, институты, получая в них основные «человеческие» и «ролевые» уроки социализации; от активности, «боеспособности» общности, в которую вовлечена личность, существенно зависит ее судьба, жизненные позиции и успех. Именно общности, осо­бенно высокоинтегрированные, являются основными созидате­лями, субъектами общественной жизни. Следует отметить обоб­щающие труды современных социологов — например, Г, Блумера. В центре внимания таких социологов XX в., как Ч. Кули, Э. Мэйо, Дж. Хоманс, находятся малые группы. Классы же изучаются в основном в разрезе стратификации общества (Э. Гидденс, П. Бур-дье), при этом, к сожалейию, в стороне нередко остаются обще­социологические проблемы больших групп, изучение механизмов их интеграцией дезинтеграции.

Рассмотрим прежде всего общесоциологические проблемы соли­дарных взаимодействий — не столько конкретный тип общности, сколько сам механизм сообществления, объединения людей, их способность выступать как единое целое.

Дата добавления: 2014-12-29