Эмоциональный компонент памяти. Памятьи стресс

!

I

V

To

X

У

Т

Ч

П

I

7.2. Восприятие

7.2.3. Распознавание и категоризация объектов

Важнейшей особенностью восприятия является его предметность. Мы слышим не набор звуков, а слово, видим не конфигурацию поверхностей, а вещь. Образы восприятия презентируют чело-веку мир как систему объектов, имеющих определенные устойчивые предметные характеристики (социальные значения), на основе чего и становится возможной человеческая деятельность.

Рассмотрим механизмы категоризации (определение предметного значения) на примере одной из сложнейших проблем восприятия — распознавание речи. На элементарном уровне она сводится к вопросу: как мы воспринимаем буквы и звуковые единицы, из которых впоследствии складываются речевые структуры — слова и предложения? На начальном этапе исследований в психологической науке были выдвинуты две гипотезы: гипотеза сравнения с эталоном и гипотеза черт. Первая предполагала, что восприятие той или иной буквы происходит по принципу точного однозначного соотнесения с эталоном («идеальной» схемой буквы, хранящейся в систем ме долговременной памяти). Однако, во-первых, такой способ распознавания должен быть признан крайне неэкономным. Ведь нам' пришлось бы иметь точные идеальные изображения букв всех знакомых нам алфавитов (включая сюда и нотные, цифровые и т.д. знаки). Во-вторых, мы легко опознаем написанные буквы, несмотря на бесконечное множество их конкретных начертаний (после определенной тренировки можно научиться читать даже перевернутый текст). Кстати, до сих пор не разработана компьютерная программа, которая смогла бы сортировать различные буквы вне зависимости от особенностей почерка. То, что по силам людям, не под силу машине!

Гипотеза эталона получила свое развитие в гипотезе черт (Сэл-фридж, 1955). В ней предполагалось, что каждый символ кодируется с помощью комбинации простейших деталей — эталонов и ключевых связей между ними. Так, например, буква А — это три линии* две из которых расположены под углом 30 градусов, а третья — горизонтальная — пересекает их посередине. Гипотеза черт включат, ет в себя гипотезу эталонов (должны существовать схемы-эталоны первичных элементов стимулов), но она гораздо экономичнее. Данные в пользу гипотезы черт были получены Г. Кинни, М. Марсеттой-и Д. Шоуменом (G. Kinney, M. Marsetta, D. Showman, 1966). Они предъявляли испытуемым на короткое время букву G и просили опознать ее. Естественно, что испытуемые часто ошибались. Одна' ко их ошибки носили регулярный характер: в 72% случаев они пу*'

тали G и С, в 21% случаев они путали G и О, и только в 3% случаев ошибок приходилось на В или цифру 9. Других ошибок не наблюдалось вовсе. Таким образом, для ответов испытуемые выбирали объекты со сходным набором деталей. Ошибки же, по мнению авторов, происходили потому, что испытуемые не успевали проанализировать всё черты стимула.

Получены данные, свидетельствующие, что гипотеза черт верна и для распознавания устной речи. Правда, возникал вопрос, что представляют собой «черты», т.е. элементарные единицы звуковой стимуляции? Н. Хомский и М. Халл (М. Chomsky, M. Hall, 1968) предложили в качестве «черт» для звуковой информации три параметра: 1) свойство гласности /согласности звука; 2) свойство звонкости / глухости, связанное с тем, что для того, чтобы извлечь звонкий звук, говорящий выпускает воздух одновременно с вибрацией голосовых связок, а для того, чтобы извлечь глухой звук, воздух должен покинуть голосовой аппарат до начала вибрации и 3) место артикуляции звука, т.е. то место, в котором речевой аппарат сжимается при произнесении звука. По признаку места артикуляции все согласные звуки подразделяются на билабиальные (губы закрыты, например «п» и «м»), лабио-дентальные (нижняя губа прижата к зубам, например «ф» и «в»), альвеолярные (корень языка прижат к альвеолам, например «т» и «д») и задненебные (язык прижат к мягкому небу, например «к» и «г»).

Г. Миллер и П. Найсли (G. Miller, P. Nicely, 1955) предлагали испытуемым опознать на фоне шума звуки «б», «п» и «т». Они предположили, что если гипотеза Хомского и Халла верна, то испытуемые будут с большей вероятностью путать между собой согласные, которые различаются минимальным количеством параметров. Например, Звук «б» отличается от звука «п» только параметром звонкости / глухости, а от звука «т» — и местом артикуляции (звук «б» — билабиальный, а звук «т» — альвеолярный), и параметром звонкости / глухости. Экспериментальные данные подтвердили, что испытуемые значительно чаще смешивают звуки, отличающиеся одной «чертой», чем двумя. Другими словами, испытуемые часто путали «б» и «п» и редко — «б» и «т».

Установлено также, что восприятие звуков речи носит категорический характер, т.е. происходит по принципу или/или, Категорическое опознание — это такой тип восприятия, когда объекты опознаются, как принадлежащие к разным категориям, и исключается возможность их градации в пределах одной категории. Например,

не можем оценить некоторый звук как средний между «б» и «п».

¹

оскольку глухие и звонкие согласные различаются соотношением

Глава 7. Познавательные процессы. Ощущение и восприятие

момента выпуска воздуха и вибрации голосовых связок, то для глу-1 хих звуков выпуск воздуха несколько запаздывает. В случае с парой t «б» — «п» эта задержка составляет около 60 мс. Л. Лискер и А. Аб-! рамсон (L. Lisker, A. Abramson) в 1970 г. провели остроумный экс- | перимент для демонстрации эффекта категорического восприятия 1 звуков речи. С помощью компьютера они генерировали искусствен-1 ные звуки, в которых интервал между выдохом и вокализацией ва-1 рьировал от -150 до 150 мс. Испытуемым же надо было ответить на! вопрос: «Что вы слышите: «б» или «п»?».

120 100

80 60

g 40 -

■♦■

-150 -100 -50 -25 0 25 50 100

Время начала выпуска воздуха из ротового аппарата

Рис. 53. Процент идентификации звука как «б» или как «п» в

зависимости от времени начала звучания голоса, по Лискеру,

Абрамсону, 1970

Как видно из рис. 53, до времени задержки вокализации в 25 мс все испытуемые слышали звук «б», а после этого момента они восприни-| мали уже звук «п». Нельзя было обнаружить сколько-нибудь четко. выделенного периода взаимоперехода звуков. Таким образом, гипо-'1 теза черт объясняет, как из изолированных ощущений с помощью! элементарных схем — черт формируются образы сложных объектов!!

Однако в реальности мы имеем дело не с отдельными буквами или символами, а с осмысленными высказываниями, и здесь боль-| шую роль играют схемы более высокого порядка. С ними, напри-1 мер, связано явление «схватывания» слов, которые часто встреча-1 ются в языке, или ошибки корректоров, пропускающих опечатки, i из-за того, что они «видят» буквы, которые должны быть в том или, ином месте слова, исходя из контекста. Я. Стюарт-Гамильтон прия водит исторический пример печальных последствий такого родад ошибок предвосхищения. В 1632 г. в Англии вышла в свет Библия*,] которая тут же получила прозвище «нечестивая». В тексте этого»!

7.2. Восприятие

издания в седьмой заповеди был допущен пропуск частицы «не», так что она звучала: «прелюбодействуй!» Человек, считывавший верстку, просто не мог себе представить подобного кощунства и поэтому не заметил его.

Еще одной гипотезой, показывающей возможный путь категоризации сложных объектов мира «сверху-вниз», является гипотеза прототипа. Прототип — это некоторая «главная идея» того или иного объекта. Прототип задает внешнюю рамку опознания объекта, как бы ставя перед субъектом вопрос: входит ли данный стимул в множество N? Показано, что прототип не имеет четко фиксированных границ, так что отнесение объекта к той или иной категории зависит от контекста. Общий контекст восприятия вынуждает нас интерпретировать объект определенным образом. Например, символ О будет опознан как звук «о» в сочетании КОТ или как цифра 0 в сочетании 601.

Роль контекста в отнесении объекта к той или иной категории была показана в эксперименте В. Лабова (1973). Лабов предъявлял испытуемым картинки различных объектов, «похожих на чашку». Объекты варьировали в соотношении ширины основания к высоте (рис. 54).

I II III

1,5

1,9

IV

V

2,5

3,-

Рис. 54. Различные похожие на чашку объекты, использовавшиеся для

определения границ категории «чашка». Отношение ширины основания

к высоте указано под рисунком (адаптировано из В. Лабова, 1973)

Испытуемых спрашивали, на что больше похож изображенный объект — на чашку или на миску? В условиях отсутствия контекста Для того, чтобы «чашка» превратилась в «миску», отношение между величиной основания и высотой должно было превысить 2,5 (в таком случае 50% испытуемых говорили, что видят чашку, а 50% — что ^видят миску). То есть объекты 1, 2, 3 однозначно казались испыту-^еМым чашками, а объект 4 — уже миской. Когда же задавался кон-

Глава 7. Познавательные процессы. Ощущение и восприятие

текст, ситуация менялась. Например, если испытуемых просили 1 представить данные объекты, наполненные картофельным пюре, категориальная рамка опознания их как мисок сдвигалась влево. Объект 3, который в нейтральных условиях распознавался как чащ- ] ка, превращался в миску. И наоборот, когда испытуемые мысленно 1 наполняли объекты сладким чаем, даже объект 5 все еще воспринимался как чашка.

Почему мы так подробно останавливаемся на данном исследовании? Оно хорошо показывает механизм актуализации вложенных схем, о которых шла речь в разделе 7.2.1. Контекстуальная инфор-1 мация активирует соответствующую ей схему-прототип (чашка), I которая включает в себя более элементарный вариант обработки i информации (предположение о примерном равенстве основания и высоты у обычных чашек). Далее анализируется конфигурация черт объекта, причем система восприятия как бы «скрадывает» излишек ширины и реализует тенденцию воспринимать объект как чашку насколько возможно долго. Таким образом, гипотеза черт и гипотеза прототипа не являются взаимоисключающими, а дополняют друг друга, представляя различные уровни функционирования схем. В акте восприятия встречаются встречные потоки информации от конкретных черт и от более широкого прототипа, и распознавание происходит в их активном взаимодействии.

Подходят ли описанные выше гипотезы распознавания паттернов информации для понимания того, как мы справляемся с еще I одной специфической задачей, не уступающей по сложности анали-1 зу речи?

Распознавание лиц настолько важно для эффективной ориентации человека в социальном окружении, что некоторые авторы признают существование особой зоны коры больших полушарий, ответ-ственной за кодирование эталонов лиц наиболее значимых людей. Такую точку зрения подтверждает наличие специфической патоло<1 гии восприятия — лицевой агнозии, заключающейся в том, что боль-| ной не может узнавать знакомые лица и запоминать новые. В пользу { того, что лица кодируются в мозге целиком, без дробления на состав-1 ные элементы, говорит и тот факт, что нам значительно труднее | опознать перевернутое изображение лиц, чем объектов другого рода (К. Паттерсон, А. Бэддели, 1977). Попытки повысить качество опоз- jj нания, научив людей «считывать» лица, исходя из анализа отдель-| ных черт, потерпели неудачу. Так, М. Вудхед, А. Бэддели и Д. Сим-манде в 1979 г. тренировали группу испытуемых классифицировать! элементы лиц и складывать из них различные комбинации. Проверь ка результатов обучения проводилась в игровой форме. Испыту"¹

7.2. Восприятие

емые играли роли таможенников. В их задачу входило не пропустить через контрольно-пропускной пункт «преступников», находящихся в розыске. Перед началом игры испытуемым демонстрировали фотографии «преступников», а затем они в случайной последовательности появлялись среди других фотографий. Метод анализа лиц по элементам оказался неэффективным. Испытуемые, прошедшие тренинг, показывали даже худшие результаты, чем наивные наблюдатели. Скорее всего, при восприятии лиц мы пользуемся более осмысленными критериями для классификации, соотнося черты лица с личностными свойствами человека. Действительно, если попросить испытуемых оценить фотографии с точки зрения предполагаемых характеристик запечатленного на них лица (умное лицо, живой взгляд, лукавая улыбка и т.д.), то опознание оказывается гораздо более эффективным, чем в случае анализа по простым физиологическим параметрам (длинный нос, миндалевидные глаза, узкие губы и т.д.). Тогда становится ясно, отчего нам так сложно запомнить лица представителей другой этнической группы. Мы обладаем прототипическими образами лиц своего этноса, связывающими ту или иную особенность облика с психологическим свойством (например, вздернутый нос — зазнайка). Лица же людей другой расы мы пытаемся опознать на основе прямого анализа физиологических черт и поэтому зачастую впадаем в ошибку. Аналогичными причинами объясняются трудности опознания лица преступника по фотороботу — составленному из элементов изображения.

Деятелъностный подход существенно дополняет представления когнитивной психологии о механизмах предметности восприятия. Многими исследованиями подтверждено, что содержание сенсорных эталонов определяется той деятельностью, в которой они формируются. В зависимости от того, какие задания получали дети в экспериментах (например, определить, можно ли протащить данный предмет через определенное отверстие или переместить один предмет с помощью другого), у них по-разному складывались и перцептивные действия (способы ощупывания, осмотра объектов), и образы ситуации (А.В. Запорожец и др.).

А.Л. Ярбус (1965), записывая движения глаз при восприятии сложных изображений (например, известной картины И.Е. Репина «Не ждали»), предлагал испытуемым разные задания (определить возраст изображенных на картине, материальное положение семьи и т.д.) и обнаружил, что характер движения глаз (выделение элементов зрительного поля, точки фиксации, повторные осмот-Ры фрагментов картины), решаемая перцептивная задача (цель

Глава 7. Познавательные процессы. Ощущение и восприятие

7.2. Восприятие

восприятия информации) и содержание сложившегося образа о;-нозначно взаимосвязаны (рис. 55).

Рис. 55- Зависимость траектории движений глаз и точек фиксации от '! содержания задания, по А.Л. Ярбусу:

1 — картина И. Репина «Не ждали»;

2 — запись движений глаз, соответствующих инструкции: «оцените материальное положение семьи, изображенной на картине»;

3 — запись движений глаз, соответствующих инструкции: «определите возраст \ изображенных на картине лиц»

Таким образом, содержание деятельности оказывается ведущим условием интеграции всех других описанных нами механизмом предметности восприятия.

■■■;,,■ ■:.'. ■."•■ -г'*:':: ■'■:' -У?;" If

7.2.4. Константность восприятия

Явление константности восприятия фиксирует факт относительного постоянства воспринимаемых свойств предметов в широком диапазоне изменения условий восприятия. Еще древнегреческий геометр Евклид удивлялся тому, что законы нашего восприятия не совпадают с законами геометрической перспективы. Мы не просто знаем, что грузовик больше самоката, но и видим это, хотя сетчаточ-ное изображение грузовика может оказаться значительно меньшим, чем изображение самоката, если тот находится далеко. Этот феномен получил название константности размера. Зная, что тот или иной объект имеет определенную форму, мы воспринимаем его именно таким, несмотря на то, что под различными углами зрения его проекция на сетчатку может быть иной. Так, книга кажется нам прямоугольником, хотя ее изображение на сетчатке часто принимает форму трапеции, а мяч видится шарообразным, хотя проекция может оказаться эллипсом. В данном случае говорят о константности формы. Белый лист кажется нам белым и при ярком свете, и в темной комнате, хотя при этом отражается различное количество света (константность цвета).

Существуют различные версии объяснения феномена константности восприятия.

Объяснение, которое дал Г. Гельмгольц, получило название «теории бессознательных умозаключений». Гельмгольц предполагал, что система восприятия производит молниеносные вычисления, исходя из постоянства отношения размера изображения на сетчатке и расстояния до него. Эти вычисления носят неосознаваемый характер и происходят автоматически. Например, изображение человека среднего роста, который находится на расстоянии 10 шагов от наблюдателя, составляет 4 мм. Изображение того же человека, но на расстоянии 20 шагов, будет уже 2 мм. В обоих случаях произведение расстояния на величину изображения равняется константе. Поэтому наблюдателю достаточно дважды увидеть один и тот же объект на различном расстоянии от себя, чтобы потом безошибочно удерживать его образ константным.

Другую модель сохранения константности мира в акте восприятия дал Д. Гибсон в 1979 г. Он считал, что важны не сами по себе размер изображения на сетчатке или вычисление расстояния до объекта. По мнению Гибсона, образ в целом непосредственно несет информацию о неизменных свойствах объектов. Условно говоря, Пропорции между сетчаточными изображениями остаются стабильными независимо от их абсолютного размера. Этим свойством ча-

Контрольные вопросы. Тестовые задания

Литература

сто пользуются криминалисты, когда делают снимки на месте проис- ] шествий. Они помещают рядом с неопределенным объектом предмет, размер которого известен всем, например, спичечный коробок. Неважно, каков масштаб фотографии, мы всегда будем правильно воспринимать размер целевого объекта. Концепция Д. Гибсона по- I лучила название «экологической теории восприятия».

(?) Контрольные вопросы

1. Почему говорят о взаимосвязи процессов ощущения и восприятия? 1

2. В чем заключается основное различие между контактными и дис- I тантными органами чувств?

3. В чем биологический смысл явлений адаптации и сенсибилизации? 1

4. Каким образом А.Н. Леонтьеву удалось сформировать кожное эре- I ние у группы испытуемых?

5. Каковы монокулярные признаки расстояния между объектами? Что I происходит при конфликте различных признаков?

6. Почему мы мгновенно распознаем лица представителей своей расы и затрудняемся в различении лиц представителей чужой расы?

(Т) Тестовые задания

1. С чем связаны размеры проекционных полей различных анализато- I ров в коре головного мозга?

A. С тем, что различные органы имеют разные размеры, например рука большеноса..

Б. С тем, что органы, которые раньше сформировались в филогенезе, 1 имеют большие по площади проекции.

B. С тем, что информация, идущая от тех сенсорных поверхностей, ко- I торые играют максимальную роль в адаптации животного, должна быть I переработана наиболее тщательно.

2. Какие задачи решает психофизика?

A. Установление соотношения между объективными раздражителями и субъективными ощущениями.

Б. Описание физических свойств нервной системы человека и живот-1

ных.

B. Адаптация законов физики для нужд психологической науки.

3. С помощью какого механизма зрительная система кодирует грани-1 цы между более темными и более светлыми областями зрительного поля?

A. Двигательный параллакс. Б. Детекция направления.

B. Латеральное торможение.

4. Каким образом в слуховой системе кодируются звуки частоте

выше 50 Гц?

А. Звуки различной частоты активизирую разные участки мембрань Б. Количество нервных импульсов соответствует частоте звука.

В. Кодируется не частота, а интенсивность звука.

5. Каким образом схемы определяют наше восприятие?

A. С помощью схем мы сопоставляем поступающую стимуляцию с прошлым опытом и классифицируем ее.

Б. Схемы позволяют нам быстро уловить главное в потоке информации.

B. Схемы регулируют скорость переработки информации.

6. Каковы основные принципы группировки стимулов в зрительном поле, открытые представителями гештальтпеихологии?

A. Принципы простоты, замыкания и близости. Б. Принципы градиента текстуры и интепозиции.

B. Принципы изоморфности.

Ш Литература Основная

1. Андерсон Д.Р. Когнитивная психология. С.-Пб., 2002.

2. Глейтман Г., Фридлунд А., РайсбергД. Основы психологии. С.-Пб., 2001.

3. Леонтьев АН. Лекции по общей психологии. М., 2000.

4. Линдсей П., Норман Д. Переработка информации у человека. М., 1974.

Дополнительная

1. Дружинин В.Н. Психология общих способностей. С.-Пб., 1998.

2. Грегори Р. Разумный глаз. М., 1972.

3. Грегори Р. Глаз и мозг. М., 1970

4. ЛогвиненкоАД. Психология восприятия. М., 1987.

5. Психология. Учебник для гуманитарных вузов / Под ред. В.Н. Дружинина. С.-Пб., 2001.

.-

8.1. Круг явлений памяти. Искусство памяти в античности...

Глава 8

Познавательные процессы. Память

Я рассматриваю нашу память не как некий инструмент, который что-то случайно задерживает, а что-то случайно утрачивает, но как силу, которая сознательно упорядочивает и мудро исключает. Все, что забывается, по сути дела, давно уже обречено на забвение. И лишь то, что сохранилось в душе, имеет какую-то ценность и для других.

С.Цвейг

8.1. Круг явлений памяти. Искусство памяти в античности

и средние века. Феноменальная память. Амнезии.

Процессы памяти

Память — это процесс запечатления, сохранения, воспроизведения и утраты прошлого опыта, который делает возможным ис-пользование опыта в деятельности и восстановление его в сфере сознания. Термин «память» удивительно многозначен. Говоря «я по-; мню», человек может иметь в виду совершенно разные вещи. Например, то, что он владеет какими-либо сведениями (я помню, что Париж — столица Франции), что он способен выполнять определенные действия (я помню, как пользоваться китайскими палочками для еды) или возвращаться к событиям, пережитым в прошлом (я помню, как встретил свою первую любовь). К явлениям памяти относят и узнавание.

Способность человека запоминать вызывала интерес уже в глубокой древности. Мнемозина — богиня памяти в греческой мифологии — не только покровительствовала памяти, но и почиталась как мать девяти муз от брака с верховным божеством пантеона Зевсом. Таким образом, признавалось ведущее значение памяти для всех сфер деятельности человека. В современной психологии при-

нято говорить о памяти как о «сквозном» процессе, нарушения которого ведут к расстройству целостной работы психики.

В античной философии память понималась как Дар, роднящий человека с миром Божественного. Платон считал память основной способностью души. Платон утверждал, что существует знание, не выводимое из чувственных впечатлений, что в нашей памяти хранятся формы или шаблоны идей, сущностей, которые душа знала до того, как была извергнута на землю. Знание истины заключено в памяти души, в припоминании некогда виденных всеми душами идей, смутными копиями которых являются все земные вещи. Всякое знание и всякое научение в этом случае есть попытка припомнить сущности, приведя в единство множество чувственных восприятий через соотнесение их с идеальными формами («идеями» вещей). В дальнейшем эта концепция памяти получила развитие в работах одного из виднейших отцов христианской церкви Бл. Августина, который считал память истинной «сокровищницей души» и утверждал, что в конгломерате трех основных способностей души (воля, рассудок, память) именно последняя заключает в себе идею Бога (см. гл. 2).

Однако уже в древности наряду с метафизической трактовкой памяти присутствовала и другая, более близкая к современной: понимание памяти, как «восковой дощечки» (tabula rasa), фиксирующей и сохраняющей прижизненные впечатления. В рамках этой трактовки закономерно возник вопрос о тренировке и развитии памяти. Методики улучшения памяти легли в основу целого направления античной и средневековой мысли, названного искусством памяти.

На пиру, устроенном фессалийским аристократом по имени Ско-пас, поэт Симонид Кеосский, прозванный «медоречивым», исполнил заказанную ему хозяином лирическую поэму. Как только Симонид вышел из зала, крыша здания обрушилась и Bf e участники пира погибли под обломками. Симониду удалось помочь родственникам погибших опознать изуродованные тела, так как он запомнил расположение гостей за столом. Принцип упорядочивания информации с помощью метода мест (loci) и лег в основу искусства памяти. Первенство Симонида в изобретении мнемотехники было признано уже при жизни: он получил приз хора в Афинах как «изобретатель системы вспоможения памяти» (ок. 477 до н.э.).

В Древней Греции профессиональные ораторы овладевали мне-Мотехническими приемами в курсе риторики. Детальную процедуру запоминания и воспроизведения длинных речей разработал известный политический деятель Рима Марк Туллий Цицерон (ice-

s'

Глава 8. Познавательные процессы. Память

43 до н.э.). Он предложил различать память на слова (точное словес- I ное оформление высказывания) и память на вещи (значение). В современных классификациях говорят о памяти механической и смысловой. Цицерон учил, что искусная память состоит из «мест и образов». Со- 1 держания, которые предстояло запомнить, следовало воплотить в мак-1 симально яркие и неожиданные образы и вообразить размещенными в виде цепочки в знакомом оратору месте. После этого в нужный мо-1 мент необходимо просто двигаться мыслью от одного места к другому и «собирать» накрепко запечатленные в памяти идеи.

В средние века разнообразные системы приемов памяти создавались для того, чтобы облегчить запоминание религиозных истин. I Литературной вершиной среди систем памяти, сконструированных по модели мест и образов, безусловно, является творение Данте | Алигьери «Божественная комедия» (1307—1321). Продвигаясь под водительством Вергилия от периферии к центру девяти кругов ада, автор дает читателю крайне удобный для запоминания перечень грехов и устрашающие образы страдающих грешников.

Овладение искусством памяти приводило к поразительным результатам: так, по свидетельству современников, Сенека мог повто-рить две тысячи имен в том порядке, в котором они были названы; | Луций Сципион помнил имена всех жителей Рима; Кир знал по- J именно всех солдат своей армии; Митридат Понтийский владел языками всех 22 народов, проживавших в его владениях. Примеры феноменальной памяти встречаются и в наши дни. Гениальный',; шахматист Александр Алехин в 1933 г. в Чикаго провел одновремент | но 32 партии, не глядя на доску (т.е. удерживая в памяти все ходы!).

А.Р. Лурия описал в «Маленькой книжке о большой памяти» свои тридцатилетние наблюдения за уникальным «экспериментом природы» — феноменальной памятью С. Шерешевского. Исследощ вания Лурии не обнаружили границ памяти Шерешевского ни по объему (он мог запомнить и воспроизвести ряды из 30, 50, 70 и боя лее элементов), ни по прочности (вся информация сохранялась в неИ изменном виде и спустя десятки лет). Главной особенностью этого феномена оказалась предельная образность памяти. Запоминая что-либо, Шерешевский интуитивно прибегал к технологиям, котов рые много веков назад были разработаны в рамках искусства памяти. Так, однажды его попросили заучить первую строфу «Божественной комедии». Текст был на итальянском языке, которым ися пытуемый не владел: Nel mezzo del camin di nostra vita... («Земную жизнь, пройдя середины...»). Вот как Шерешевский решил эту за-' дачу: «Nel — я заплатил членские взносы, и там в коридоре была балерина Нельская; mezzo — это женский голос сопрано, я скрипач,

8.2. Память как высшая психическая функция....

поэтому я поставил рядом с ней скрипача, который играет на скрипке; рядом папиросы «Дели» — это del; рядом тут же ставлю камин (camin); di — это рука показывает на дверь; nos — это нос, человек попал носом в дверь и прищемил его; tra — он поднимает ногу через порог, там лежит ребенок — это vita». Однако такое чрезмерное развитие мнемических способностей неблагоприятно сказывалось на других психических функциях. Шерешевскому было очень трудно решать задачи, требующие абстрактного мышления, жизнь в целом и свое место в ней казались ему не совсем реальными. Он путался в созданных им же самим мире образов и не мог забыть то, что было раз запомнено.

К сожалению, в нашей жизни мы гораздо чаще сталкиваемся не с избыточностью памяти, а с ее дефицитом. Широкий спектр нарушений памяти получил название амнезий (от греч. а — отрицательная частица + mneme = память). По причине возникновения различают органические и аффектогенные амнезии. Органические амнезии являются результатом поражения мозга, а аффектогенные связаны с психологическими травмами. В этом случае пациент забывает как само травмирующее событие, так и то, что каким-либо образом с ним связано. По динамике течения различают стационарные (устойчивые), прогрессирующие и регрессирующие (с тенденцией к излечению) амнезии. По направленности — ретроградную и антероградную амнезии. Ретроградная амнезия проявляется в виде нарушения памяти на события, предшествующие травме, в то время как антероградная амнезия — это нарушение памяти на события, происходящие после начала заболевания. При поражении памяти и на отдаленные во времени, и на вновь свершающиеся события говорят об антероретроградной амнезии. В зависимости от того, какой именно процесс памяти страдает в первую очередь, различают фиксационную (нарушения запечатления) и анекфорцую (нарушения воспроизведения) амнезии.

8.2. Память как высшая психическая функция. Параллелограмм развития

В рамках культурно-исторического подхода процесс развития Памяти рассматривается как переход от непосредственной памяти, присущей животным, к произвольно регулируемым, опосредство-^ванным знаками, специфически человеческим формам памяти (об °сновных принципах данного подхода см. гл. 2). Французский уче-

Глава 8. Познавательные процессы. Память

ный П. Жане (1859—1947), работы которого оказали значительное влияние на концепцию памяти Л.С. Выготского, писал: «Память представляется нам своеобразным действием, изобретенным людьми в ходе их исторического развития, а главное, — действием, совершенно отличным от обычного, автоматического повторения». Согласно П. Жане, в социальном взаимодействии людей возникает новый тип феноменов памяти. Чтобы пояснить свою мысль, Жане приводит в пример племя дикарей, которые посылают часовых на охрану своего лагеря. Часовой значительно удален от лагеря, поэтому в тот момент, когда он видит врагов, первый его порыв — бежать в лес или немедленно вступить в бой с ненавистным противником, но вместо этого он старается незаметно вернуться в лагерь, чтобы сообщить об опасности. Получается, что часовой действует против своего непосредственного желания, преобразуя его в акт памяти я рассказ. Как вы видите, логика автора очень близка к рассуждениям А.Н. Леонтьева о социальной детерминации возникновения сознания (см. гл. 3). Следовательно, истинно человеческая память оказывается порожденной и преобразованной речью, представляя собой, по словам Жане, «производную форму речи».

Л.С. Выготский раскрывает проблематику социальности и опосредствования натуральной памяти, свойственной маленькому ребенку или примитивному человеку, более фундаментально. Доказывая, что превращение памяти из натуральной в высшую психическую функцию начинается тогда, когда человек переходит от использования своей памяти как физиологической способности к господству над ней посредством знаковых систем. Причем сначала используются уже готовые, имеющиеся в культуре знаки (так, мать, отправляя сына в магазин, дает ему листочек со списком необходимых покупок), а потом человек учится сам создавать для себя эффективные мнемические знаковые средства. «Вращивание» знака знаменует собой переход от внешнего развития памяти к внутреннему. При этом меняется и само строение памяти, и то, как человек ею пользуется.

Советский психолог П.П. Блонский предложил генетическую классификацию видов памяти, которая отражает путь развития памяти у ребенка. Генетически первичной является моторная память, которую можно зафиксировать уже у месячного младенца. Так, младенец, помещенный в позу кормления, начинает причмокивать губами даже в том случае, если на руки его взял мужчина. Наоборот, оказавшись в непосредственной близости от матери в непривычной позе, он не проявляет готовности к приему пищи. Здесь мы наблЮ' даем сочетательный рефлекс в моторной сфере, а значит, простей' шие явления памяти. Далее появляется аффективная (чувственная)

8.2. Память как высшая психическая функция....

память. На этой стадии развития основанием для формирования реакции служит эмоция. Можно обратиться к известному примеру выработки реакции страха на нейтральные или прежде привлекательные раздражители (кролик) у маленького Альберта в опытах Дж. Уотсона (см. 2.2.4). Следующая стадия — возникновение образной памяти, за которой следует высшая форма, свойственная взрослому — словесно-логическая память. Именно проблеме перехода от образной к словесно-логической памяти посвящена работа А.Н. Леонтьева «Развитие высших форм запоминания».

Исследование развития высших форм запоминания проводилось А.Н. Леонтьевым с использованием методики двойной стимуляции. Напомню, что в данной методике испытуемым предлагается два ряда стимулов. Запоминание одного ряда является прямой задачей (стимулы-объекты), в то время как второй ряд представляет собой так называемые стимулы-средства, с помощью которых и должно осуществляться запоминание. Детям разного возраста и подросткам предлагался список из 15 слов и набор карточек с картинками. Инструкция звучала так: «Когда я назову слово, посмотри в карточки, выбери и отложи такую карточку, которая поможет тебе позже припомнить слово». В контрольных сериях эксперимента карточки испытуемым не предоставляли. Результаты проведенного исследования в виде графика зависимости количества верно воспроизведенных слов от способа запоминания (с карточками или без) схематично приведены на рис. 56.

I ^ш

!⁸

- Без карточек

- С карточками!

дошк°ль«и«»

Взрослые

Рис. 56. Зависимость эффективности воспроизведения от способа запоминания, по А.Н. Леонтьеву, 1972

Глава 8. Познавательные процессы. Память

Если присмотреться к графику, то станет очевидно, что он похож на параллелограмм. Поэтому и принцип развития памяти, отраженный на нем, получил название «параллелограмма развития памяти». Его суть заключается в том, что начиная с дошкольного возраста темп развития запоминания с помощью внешних средств (в данном случае карточек) значительно превышает темп непосредственного запоминания, т.е. график, фиксирующий эффективность запоминания с карточками, имеет более крутую форму. Напротив, начиная со школьного возраста, повышение показателей внешне непосред- ' ственного запоминания идет быстрее, чем возрастание внешне опосредствованного. Обратим внимание на слово «внешнее». В том-то и дело, что для стороннего наблюдателя дело выглядит так, как будто взрослые пользуются карточками «все хуже и хуже». Но, по мысли Леонтьева, за внешним пренебрежением к карточкам (внешним средствам запоминания) на фоне все возрастающей эффективности запоминания стоит скрытый процесс «вращивания» внешне-^ го средства, превращения его во внутреннее, психологическое средство. Принцип «параллелограмма запоминания» представляет собой выражение того общего закона, что развитие высших знаковых форм памяти идет по линии превращения внешне опосредствованного запоминания в запоминание внутренне опосредствованное», Щ пишет А.Н. Леонтьев.

Таким образом, в ходе становления памяти как высшей психической функции и в онтогенезе, и в социогенезе память становится, во-первых, опосредствованной различными знаковыми системами (прежде всего речью), во-вторых, произвольной и сознательно регулируемой. Человек перестает подчиняться своей несовершенной памяти, а на-^ чинает управлять ею, организовывать процесс запоминания и воспо-: минания, структурировать запоминаемые содержания.

8.3. Эмоциональный, мотивационный и волевой компоненты мнемических процессов

Что мы лучше запоминаем? То, что заучили специально, или то, что случайно запечатлелось в нашей памяти? Почему мы не можем вспомнить факт или случай, которые, казалось бы, должны помнить? Какой материал лучше удерживается в памяти: тот, что связан с позитивным или с негативным опытом? Все ли забытое действительно утрачено? Так вкратце можно сформулировать вопросы,! на которые отвечает данный раздел главы.

8.3. Эмоциональный, мотивационный и волевой

компоненты...

Пожалуй, все психологи сходятся в том, что эмоции оказывают значительное влияние на процессы памяти. Однако часть из них считает, что преимущество как при фиксации, так и при воспроизведении отдается позитивно эмоционально окрашенным событиям. Например, представители психоанализа придерживаются мнения, что неприятные воспоминания, связанные с психологической травмой, с трудом проникают в сознание, в то время как приятные не встречают на своем пути никаких преград. В литературе (не только психоаналитической) встречается множество описаний забывания травмирующих фрагментов прошлого опыта. В классической работе представителя французской социологической школы П. Жане описан случай некой Ирен, которая была настолько потрясена смертью матери, что в течение долгого времени не могла вспомнить это событие и отказывалась признать, что ее матери больше нет в живых.

Сторонники эволюционных идей считают, что логика биологического развития человеческого вида диктует иную точку зрения: негативный опыт должен запоминаться лучше, так как он представляется более важным для адаптации организма в агрессивной среде. Чтобы справиться с угрозой, необходимо понять ее источники и возможные последствия, другими словами, максимально полно переработать тревожную информацию и сохранить ее для последующего использования в аналогичных случаях. Теория мобилизации-минимизации С. Тейлора (S. Taylor, 1991) утверждает, что опасные стимулы вызывают самую глубокую когнитивную переработку и наиболее надежно отпечатываются в памяти. Однажды столкнувшись с негативным опытом, человек пытается путем внутреннего повторения максимально достигнуть полного осмысления ситуации, разрешить проблему, чтобы быть подготовленным к дальнейшему противодействию обстоятельствам, и поэтому хорошо запоминает его (Е. Клингер, П. Барда, М. Максейнер — Е. Klinger, P. Barda, М. Maxeiner, 1980). Среди советских психологов аналогично рассуждал П.П. Блонский.

Еще одним важным фактором, определяющим эффективность воспроизведения следов памяти, является не знак эмоции как таковой (в момент фиксации или при актуализации), а совпадение состояний запечатления и воспоминания. В состоянии грусти нам легче вспомнить печальные события, а в приподнятом настроении — радостные. Этот эффект получил название «конгруэнтности настроения» (от лат. congruens — совпадающий).

Глава 8. Познавательные процессы. Память

-

8.3. Эмоциональный, мотивационный и волевой компоненты... 287

Возможно также, что эмоциональное состояние имеет значение просто как частный вид общей активации организма. В эксперимен- ] те Бэддели (1990) у испытуемых вырабатывались ассоциации на нейтральные и эмоционально насыщенные слова. Половину группы, опрашивали сразу же после завершения процедуры заучивания, а вторую — спустя четыре недели. В первом случае преимущество принадлежало нейтральным словам, что, казалось бы, подтверждало гипотезу вытеснения эмоционально окрашенной информации. Однако во втором случае лучше вспоминались эмоционально насыщенные слова. Полученные результаты позволили автору предположить, что высокий уровень активации способствует прочности' \ закрепления следа памяти, но на ранних стадиях затрудняет воспро-,, изведение.

Выше речь шла об общей активации организма в нормальных условиях. В случаях же повышенного возбуждения, следы памяти разрушаются. По данным психологов, работающих в сфере криминалистики, около половины преступников не могут сколько-нибудь точно припомнить момент совершения преступления. То же происходит и с жертвами насилия. Э. Лофтус был описан «эффект ору-' | жия». Испытуемые приглашались для проведения исследования в лабораторию. Возле двери стояла скамейка, на которую их просили присесть и подождать несколько минут до тех пор, пока все будет готово к проведению эксперимента. Представители одной группы испытуемых слышали, как за дверью идет обсуждение неполадок в компьютере, потом дверь открывалась, из нее выходил человек с-каким-то прибором в руках, здоровался и удалялся. Другая группа слышала, как из-за двери доносился шум борьбы, крики и стоны) Потом дверь распахивалась, и из нее выскакивал человек с огромным окровавленным ножом в руках (конечно, это была всего лиш* краска). Впоследствии представителей обеих групп просили, как можно подробнее вспомнить, что они видели. Группа, переживша») стресс, т.е. те, кто повстречался с актером-«преступником», могли воспроизвести значительно меньше деталей события и ошибались при опознании виденного человека, так как их внимание было пол*' ностью сконцентрировано на «оружии». По мнению Лофтус, эф-*** фект оружия препятствует эффективному опознанию преступников' жертвами преступлений.

Таким образом, можно утверждать, что сильный стресс ведет й нарушению работы памяти, что эмоционально окрашенные собы* тия запоминаются в целом лучше, чем нейтральные, и что при cnoH*t' тайном воспоминании некоторое преимущество имеет информации)¹¹ связанная с положительно окрашенными эмоциями.

Дата добавления: 2014-12-29