Философия В. Дильтея

Заслуга Вильгельма Дильтея (1833–1911) заключается, прежде всего, в том, что он предпринял попытку систе­матического развития герменевтики как части более широкого методологичес­кого проекта. Цель последнего — обосновать особую значимость историко-гуманитарного познания, несводимостъ процедур такого по­знания к процедурам естественных наук. Своеобразие сферы, с которой имеют дело гуманитарные науки, состоит в том, что познаю­щий субъект сам есть часть той сферы, которую ему надлежит познать. Из этой констатации вырастает знаменитая формула Дильтея, соглас­но которой «природу мы объясняем, духовную жизнь мы понимаем». Это положение позднее послужило поводом к противопоставлению «объяснения» и «понимания» как двух несовместимых методов позна­ния.

Понимательные процедуры совершенно необходимы для пости­жения целостности, именуемой Дильтеем Жизнью. «Жизнь» здесь — наименование духовно-исторического мира. Его важнейшая особен­ность — изоморфностьнам как познающим. Живое может быть по­знано живым.

«Философией жизни» Дильтей считает всякую попытку отойти оттого, что он называет «системати­ческой философией». Это литература такого типа, как у Марка Аврелия, Монтеня, Лессинга, Карлейля, Эмер­сона, Ницше, Толстого. «Писательство этого рода, — замечает Дильтей, — постольку родственно античному искусству софистов и риторов, от которого так резко отмежевался Платон в сфере философии, поскольку здесь место методического доказательства занимает убеждение, уговаривание»[161].

Понятно, что такая «философия» может быть убе­дительной и интересной. Ведь читать, допустим, Ниц­ше в тысячу раз интереснее, чем какого-нибудь пози­тивиста, рассуждающего о «научной методологии». Но это, тем не менее, не отменяет разницы между фило­софией и литературой. «Искусство уговаривания», как отмечает Дильтей, связано с «величайшей серьезнос­тью и правдивостью»[162]. И это то, что мы называем жизненной правдойи что присуще хорошему реалис­тическому искусству. Дильтей пишет: «Жизнь должна быть истолкована из нее самой — такова та великая мысль, которая свя­зывает этих философов жизни с мировым опытом и поэзией»[163]. Но почему эта «философия жизни» встает во враждебное отношение к «систематической фило­софии»? Видимо, это происходит в такой период исто­рии, когда жизнь покидает «систематическую филосо­фию», и от нее остается пустой сухой стручок. Однако это означает, что в то же время нечто происходит и в самой жизни. Да, жизнь должна быть объяснена из нее самой. Но именно для этого необходимо системати­ческое мышление, а не одна только риторика. Иначе сама «жизнь» приобретает мистический и призрачный характер.

Наверное, поэтому «философы жизни» сами ча­сто как-будто и не живут. «Я завидую каждому, кто живет, — писал «философ жизни» О. Шпенглер. — Я проводил свое время только в мечтательных разду­мьях, и там, где мне выпадала возможность действи­тельно жить, я отступал, давая ей миновать меня, что­бы уже позднее испытывать горчайшее раскаяние»[164]. А разве жил мизантроп Шопенгауэр? А у Ницше разве это жизнь? И здесь невольно возникает мысль о том, что назначение «философии жизни» не в том, чтобы сделать существование человека действительной жиз­нью, а в том, чтобы компенсировать ее отсутствие.

Можно, конечно, сказать, что Гете — «философ жизни». Но специфическое направление, названное «философией жизни», возникает только тогда, когда появляется открытая враждебность по отношению к «систематической философии». У Гете этого еще не было. Все это начинается с Шопенгауэра. Именно у него мы встречаем мысль о превосходстве «жизни» над всяким систематическим мышлением. «Начиная с Шопенгауэра, — пишет Дильтей, — эта мысль разви­валась в сторону все большей и большей враждебно­сти к систематической философии; в настоящее время она образует центральный пункт философских инте­ресов молодого поколения. В этих произведениях вы­ражает себя весьма значительное самостоятельное литературное направление»[165].

Разделение знания на науки о природе и науки о культуре, а также обобщение идей и принципов спе­циальных герменевтик, попытка создания общей теории понимания — все это убедило Дильтея в возможности рассматривать герменевтику как «органон наук о духе». Он стремился осуществить то, что впрямую не сделал Кант, — «критику исторического разума». Необходимо понять, как исторический опыт может стать наукой, ес­ли в историческом мире отсутствует естественнонауч­ная причинность, но имеет место связность и темпоральность жизни, «течение жизни», переживание как «проживание жизни».

Таким образом, основой объяснения познания и его понятий стано­вится человек в многообразии его сил и способностей как «волящее, чувствующее, представляющее сущест­во». Особую значимость в науках о духе получают нерасчлененность «Я» и мира, субъекта и объекта, специ­фический способ данности внутреннего опыта, самодостоверного и «переживаемого», исходя из него са­мого.

Вопросы для самоконтроля:

1. Каковы характерные особенности неклассической философии.

2. В чем выражалась критика классической философии.

3. Прокомментируйте философский мотивАртура Шопенгауэра о том, что у жизни нет цели вообще, что она — бездушное движение, лишенное цели.

4. Раскройте основные постулаты "Философии жизни" в XIX-ХХ веках.

5. Как вы понимаете идеи Ф. Ницше о вечном возвращении?

6. В чем суть оригинальной концепции Ф. Ницше о сверхчеловеке?

7. Охарактеризуйте принципы прагматизма.

8. Какие принципы позитивизма представляются вам контрпродуктивными?

9. Актуальна ли идея конвенционализма в современной российской науке?

Глава VIII. Основные направления Постнеклассической философии

Философские направления XX века — это сложный, многовариантный мир познания Вселенной, общества и человека, на формирование особенностей которого оказали непосредственное влияние целый ряд факторов научной и социально- экономической жизни. Назовем наиболее важные из них.

Большую роль в формировании постнеклассической философии и ее особенностей сыграли теории глобального эволюционизма, в равной мере эвристичные в исследованиях процессов неживой и живой природы, общества и культуры. Концепция глобального эволюционизма появляется в результате син­теза таких направлений в науке XX века, как теория нестационарной, расширяющейся и раздувающейся Вселенной; теория биологической эво­люции, концепция биосферы и ноосферы, теория самоорганизации — синергетика.

Происходит интеграция научных дисциплин, например, формируется такая интегративная дисциплина, как теория управления — кибернетика, основы которой были заложены Норбертом Винером (1894–1964). Вслед за ней стали разрабатываться информатика, теория случайных процессов, синергетика и др.

Объектом постнеклассической науки, как и неклассической науки, являются макросистемы, которые изучаются не только с позиции синтеза классической и квантовой механики, но и с единых позиций историзма и самоорганизации. Формируются такие направления, как эволюционная химия и эволюционная физика, в которых формируются концепции саморазвития открытых каталитических систем и концепции расширяющейся Вселенной.

Возрастает значение вычислительной математики, причем математическое моделирование становится важным инструментом науки. Его сущность — замена исходного объекта соответствующей математической моделью и в дальнейшем ее изучение и экспериментирование с нею на ЭВМ (компьютерное моделирование). Современное математическое моделирование приобретает новую форму, порожденную успехами синергетики.

Активная математизация в постнеклассическом периоде развития науки привела к возникновению теории игр, теории графов, дискретной математики, теории оптимального управления и др.

Открытия и изобретения неклассического естествознания обеспечили начало научно-технической революции в середине XX века. Основными ее направлениями являются: 1) расширение использования электричества; 2) использование атомной энергии в мирных целях; 3) проникновение радиоэлектроники в различные сферы деятельности человека; 4) улучшение природных свойств материалов и создание искусственных материалов с заданными свойствами; 5) исследование Вселенной; 6) автоматизация и кибернетизация производства и управления; 7) освоение нетрадиционных источников энергии.

Таким образом, в XX веке наука практически вторглась во все сферы человеческой жизни, при этом существенно их изменяя. Стало ясно, что будущее человека — информационное общество — определено научной культурой. Хотя научная культура занимает лидирующее положение в системе культуры, но одноверенно она находится в сложных и неоднозначных отношениях с другими важными формами мировоззрения — искусством и религией.

Идея диалогизма, пронизывая постнеклассический научный дискурс, определяет его общую ориентацию на синтез знаний, формирование общенаучной картины мира как целостной системы научных представле­ний о природе, человеке, обществе, культуре. Следовательно, монологические стра­тегии отношения к миру вытесняются диалогическими, на смену отношению к миру как средству приходит новое восприятие мира как цели и высшей ценности. Как замечает Е.Н. Яркова, «сценарий исторической эволюции открытой саморазвивающейся системы представляется как переход от одного относительно устойчивого уровня организации к другому посредством прохождения через состоя­ние неустойчивости (точки бифуркации), когда случайные воздействия могут инициировать появление новых структур. Такое видение эволюции предполагает, что человеческое действие не только включено в систему, но и способно влиять на ее развитие»[166].

Следовательно, научное познание показало, что человек имеет дело не с жесткими причинно-следственными связями, а с определенным набором возможностей, перед ним стоит проблема выбора из множества возмож­ных путей эволюции некоторого оптимального пути.

Согласно Ярковой, основные положения и принципы постнеклассического рационализма можно сформулировать следующим образом:

1. Принцип органицизма — представление о мире как едином орга­низме — большой, саморазвивающейся системе.

2. Антропный принцип — интерпретация мира как «человекораз­мерной» системы, т.е. связи всего происходящего во Вселенной с чело­веком как разумным существом.

3. Принцип теоретического и методологического универсализма — представление о глобальном эволюционизме как универсальной теории и методологии научного знания, задающей основания для междисциплинарного синтеза естественно-научного, гуманитарного, социального знания.

4. Принцип диалогизма — представление о диалоге как универсаль­ном способе организации научного знания.

5. Принцип субъективированного объекта и объективированного субъекта — убеждение о взаимопроникновении, взаимообусловленно­сти субъекта (человека) и объекта научного исследования («человеко­размерной системы»).

6. Принцип социокультурной детерминации знания — квалифи­кация науки как социальной силы, детерминированной общекультурны­ми целями и ценностями.

7. Принцип синтеза идей детерминизма и стохастичности — видение саморазвития как процесса, с одной стороны, обусловленного причинно-следственными связями, с другой стороны — случайностью;

принцип синтетичности научного знания — представление о единстве многообразия научного знания, т.е. гомогенности гетеро­генности[167].

Наконец, современный этап в развитии философии отмечен экзистенциальным диалогом рационализма и иррационализма. В зависимости от того, какое конкретное начало объявляется сущностной характеристикой мира (воля, жизнь, бессознательное, существование или понимание) и какая дается интерпретация этому началу, вычленяются различные системы и школы иррационализма: психоаналитическая философия (3. Фрейд, К. Юнг, Э. Фромм), экзистенциализм (М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр, А. Камю), философская герменевтика (Х.-Г. Гадамер, П. Рикер). Следует отметить, что если рационализм питают промышленное производство и наука, то иррационализм — духовная жизнь, художественное творчество, личностные отношения.

Дата добавления: 2014-12-29