Герменевтическая теория Х.Г. Гадамера

В полной мере философская герменевтика оформляет­ся в работах Х.Г. Гадамера, который стремился осмыслить «наработанные» идеи и осуществить их синтез, а также преодолеть гносеологическую ориентацию, обратиться к онтологии, выяснить возможности понимания при сохранении целостного человеческого опыта и жиз­ненной практики. Особенность и своеобразие его «бы­тия в философии» — несистемность, открытость философствования. Наиболее значимые новые идеи связаны с интерпретацией исторических фактов и признанием конструктивной роли «временной дистанции» между созданием текста и его истолкованием. Гадамер разработал концепцию традиций, рассматривая «со­бытие традиции» как присутствие истории в совре­менности. Знание создается в рамках традиции, и са­мо постижение истины, ее проблематизация имеют временную структуру. Нахождение внутри традиции, причастность к общему смыслу — важная предпосылка понимания, предполагающая взаимодействие смыслов, «слияние горизонтов» автора и интерпретатора.

Развитая Гадамером концепция философской герменевтики — ре­зультат синтеза экзистенциально-феноменологической философии с предшествующей герменевтической традицией. Для Гадамера, как и дляХайдеггера, понимание есть форма первичной данности мира че­ловеку. Оно лежит в основе нашего отношения не просто к тем или иным текстам, но и к миру. Поэтому герменевтика, будучи философией понимания, имеет универсальный статус, или универсальное измерение. Она не ограничивается методологическими вопросами истолкования произведений прошлой культуры и не сводится к разработке методологии гуманитарного познания, но имеет отношение к фундаментальным — онтологическим — структурам человеческого существования, к базисным моментам нашей коммуникации с другими людьми и нашего отношения к действительности[182].

Эта установка ведет к достаточно серьезному отмежеванию Гадамера от герменевтической традиции, прежде всего от ее линии, восходящей к Дильтею.

Прежняя герменевтика стремилась к некоторому объективному «правильному» пониманию текста. Залогом объективности был за­ключенный в тексте смысл. Его предполагалось воспроизвести по­средством вникания в смысловое содержание, вложенное в текст ав­тором. Это вникание, в свою очередь, предполагало воспроизведение смыслового поля, окружавшего текст, реконструкцию культурно-ис­торических условий его создания. Такую процедуру называли: «пере­мещением». Историку надлежало мысленно перенестись из своего исторического и культурного мира в мир автора. Как бы ни тракто­вать этот процесс — как эмпатию, «вживание» в чужую субъективность, или как «вживание» в эпоху, в которую жил творец того или иного текста, — в любом случае базисной операцией истолкования служило перемещение, а его идеалом — устранение зазора, отделя­ющего интерпретатора от интерпретируемого. Гадамер находит этот идеал непродуктивным. Во-первых, потому, что он недостижим. Ин­терпретатор никогда не сможет «освободиться» от собственной си­туации, а тем более перевоплотиться в другую субъективность. Вера в такую возможность — иллюзия наивного объективизма. Во-вто­рых, — и это главное — такое стремление не нужно. Оно не столько облегчает понимание, сколько затрудняет его или делает понима­ние невозможным, ибо понять некий чужой опыт можно лишь со­поставив его со своим собственным, т.е. именно в качестве иного опыта. Поэтому более корректным описанием процедуры понима­ния будет не перемещение интерпретатора из собственного гори­зонта в горизонт текста, а слияние их горизонтов. Причем слияние это никогда не бывает полным. Дистанция, отделяющая истолкова­теля от истолковываемого текста, всегда остается. Она составляет не­обходимое условие понимания.

Гадамеровскую полемику с объективизмом традиционной герме­невтики не следует расценивать как проповедь субъективизма. Дело в другом: в продуктивности герменевтического усилия, а продуктивным оно становится только в случае «отнесения», «применения» содержа­ния текста к содержанию интеллектуального и культурного опыта того, кто этот текст интерпретирует.

У Гадамера онтология является производной от языка. Понимание текста, согласно Гадамеру, есть од­новременно его интерпретация, а потому не только открытие скрытых смыслов, но и их порождение. Гадамер здесь действительно схватывает важное свойство языка и речи. Вернее, это свойство челове­ческого мышления, суть которого в том, что человек что-то понимает только тогда, когда он мыслит, а значит, активно строит воображаемый образ понимаемого. Следовательно, слова говорят нам о чем-то только тогда, когда они продуцируют некоторое содержание.

Дата добавления: 2014-12-29