Проблема войны в социальной философии

Происхождение и причины войн. Одной из самых радикальных форм социального насилия выступает война. Первый вопрос, который касается войн, возникает сам по себе: когда они зародились и чем они обусловлены? Ответить на него - значит сделать и определенные выводы относительно предотвращения войн или даже исключения их из жизни человечества.

Демокрит одним из первых поставил вопрос о причинной обусловленности войн и считал, что войны обусловлены экономическими и социально-политическими причинами, неравенством людей. Наиболее часто раздоры и войны возникают в том государстве, где царит произвол и увеличивается бедность граждан.

Сократ среди причин войн называл неспособность человека разобраться в смысле добра и зла, а также нарушение законности в государстве по воле правителей.

Платон считал, что число рабов (в основном плененных) зависит от частоты войн, которые ведет государство, поэтому начинается «беспрерывная война между всеми государствами» («Законы»).

В рамках христианской идеологии появляются идеи о «греховности» войн, о несовместимости их с учением Христа (Климент, Ориген, Тертуллиан). Однако это не исключает признание принципа «священной войны» в защиту веры и Отечества (принцип обоснован Августином и Фомой Аквинским).

В XVI – XVII вв. гуманистами (Мор, Эразм Роттердамский, Рабле, Монтень, Гроций и др.), выступавшими с осуждением войны, впервые выдвигаются идеи ограничения разрушительного действия войны. Примерно с XVII века появляются гуманистические проекты «вечного мира» (Э. Кроссе – 1623, Дж. Беллерс – 1710, И. Кант – 1725). Просветители XVIII в. (Монтескье, Дидро, Руссо, Вольтер) критикуют войну как «пережиток варварской эпохи», осуждают военные завоевания и насилие.

Выдающийся российский философ В.С. Соловьев трактует войны как «хронический недуг человечества» и в работе «Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории» причины войны и условия их устранения связывает, прежде всего, с нравственно-духовной сферой жизни людей.

В конце XX – начале XXI века выдвигается и постоянно генерируется целая система идей относительно причин, сущности, социального характера современных войн и военных конфликтов. Широко известны имена таких исследователей этих проблем, как Ю.Галтунг, Д.Бернерджи, Ч.Москос, В.Шеелен, Б.Флиткенштейн, А.Раппопорт, Г.Хаген, Дж. Эберли, С. Благоволин, Б.Каневский, А.Лилов, Е. Рыбкин, В. Серебрянников, С.Тюшкевич и др.

Длительное время, вплоть до начала 90-х годов ХХ в., проблема причинности войн рассматривалась российскими учеными на базе марксистско-ленинской концепции общественного развития. При этом наряду с объективно-истинными положениями теория детерминации войн страдала партийно-идеологической тенденциозностью, классово-революционным содержанием и непримиримостью к восприятию зару­бежных военно-социологических концепций.

Так, в ряде крупных военно-философских трудов указанного периода ут­верждалось, что войны - явление социально-политиче­ское и конкретно-истори­ческое, порожденное в конечном итоге экономической системой на базе част­ной собственности на сред­ства производства. Они - неизбежный спутник клас­сово-эксплуа­таторского общества. Источником войн современной эпохи счи­тал­ся только империализм[323]. А Запад, в свою очередь, считал Советский Союз «империей зла».

В военно-теоретических дискуссиях, конференциях и отдель­ных изданиях второй половины 90-х годов отчетливо обозначи­лась существенная переориентация военно-философских концепций и взглядов на новые мировоззренческие и методологические позиции[324]. Это позволяет сегодня представить по-новому как философию войны в целом, так и проблему детерминации войн, в частности.

Война - явление общественное, а не только политическое и конкретно-историческое. Она непосредственно встроена в систему общественных отношений и при определенном стечении обстоятель­ств порождается ею. И наличествует она не только в классовом обществе, но и на каждом историческом этапе развития общества. Подтверждение этому выводу можно найти даже в марксизме (но не в ленинизме). В работе «Происхождение семьи, частной собственности и государ­ства», например, Ф. Энгельс подробно прослеживает эволюцию войны от «древней войны племен в систематический разбой на море и на суше»[325].

Значит, вопрос о том, на каком этапе истории возникают войны, снимается. Они происходили и могут возникнуть на каждом этапе истории. Особого внимания заслуживает вопрос о том, как возникают войны и каковы их причины. И здесь, как представля­ется, необходимо различить две проблемы: проблему зарождения, происхождения каждой войны и проблему причинной обусловленности конкретных войн, имевших место в истории.

Война по своей природе и глубинным истокам - крайне проти­воречивое и сложнейшее общественное явление, глубинные причины которого недоступны до конца рациональному объяснению. «Война, - писал Н.А. Бердяев, - всего более говорит об иррациональных, демонических силах в человеке, об огне, который всегда может вспыхнуть и сжечь человеческие интересы. Война есть опытное опровержение рационалистического взгляда на историю. Ибо поисти­не народы должны периодически сходить с ума, чтобы воевать»[326].

В самом деле, люди как автономные личности не хотят воевать. Они хотят жить в счастье и благополучии. Но почему же, как в прошлом, так и в настоящее время люди так часто берут в руки оружие и воюют? Почему они убивают друг друга на войне, вместо того, чтобы жить мирно? Видимо, есть в войне самый глубинный и сокровенный смысл, дающий ей право даже на объек­тивную необходимость при вполне определенном стечении обстоя­тельств.

Война не есть только добро или зло. В ней содержатся и великое добро, и великое зло одновременно. Она одновременно и благородная, и жестокая форма общественного бытия. Война ведет­ся во имя жизни, но она же и сеет смерть. Поэтому она - реально осуществленное противоречие. Глубинные истоки войны заклю­чаются в противоречивости, социальной разобщенности и дифферен­циации человеческого общества. И пока существует общество, до тех пор могут происходить войны. «Подлинная проблема, - пишет Э.А. Поздняков, - видится не в том, почему, по каким причинам люди воюют вообще, а в том, какие жизненные обстоятель­ства понуждают государства прибегать к силе при разрешении своих противоречий»[327].

Война есть следствие общественного зла, показатель напря­женного томления и выхода на волю злого общественного духа. Полностью исключить ее из жизни человеческого сообщества не­возможно, как нельзя исключить болезни человека при его жизни. Ведь война тоже является своеобразной болезнью общества. Она обусловлена болезненным перенапряжением жизненных сил людей, не находящих себе выхода в нормальном, мирном развитии. Известный отечественный философ А.А. Зиновьев считает, что «война – это непременная часть жизни человечества. Можно ли человечеству обойтись без войн?» – задается он вопросом и отвечает: «это невозможно»[328]. Однако подобно профилактике болезней и лечению человека возможно и необходимо идти по пути предотвращения и максимального исключения войн из жизни человечества.

Философы древности, не обремененные рациональным познанием, объясняли происхождение войн, полагаясь на здравый смысл, инту­ицию и богов. Древний историк и философ Фукидид, описывая Пелопонесскую войну между Афинами и Спартой, проводил различие между более глубокими, отдаленными причинами войны и ближайшими об­стоятельствами, непосредственно приведшими к войне. Этот мето­дологический подход можно взять на вооружение и сегодня.

На самом глубоком уровне можно вести речь не о причинах, а лишь об источниках войн. Такими источниками выступают противоречия, совокупность которых обусловливает возможность войны. Сами эти противоречия выступают следствием социальной дифферен­циации и различий между элементами общественного организма. И дело здесь не только в частной собственности, разделяющей людей экономически, по имущественному признаку. Более того, к войне ведут не столько противоречия той или иной формы соб­ственности, сколько конфликты, возникающие в процессе ее передела, перехода от одного типа собственности к другому.

Многообразие реальных социальных противоречий, на базе которых могут возникнуть войны, обусловило выдвижение различ­ных концепций детерминации (причинной обусловленности) войн. Назовем следующие разновид­ности таких концепций.

· Концепции естественного детерминизма, объясняющие проис­хождение войн различными противоречиями и факторами природно-естественного порядка: жизнью общества по законам естественно­го отбора (социал-дарвинизм); биологически - врожденной агрес­сивностью людей; демографическими проблемами (мальтузианство); географическими различиями, борьбой за жизненное пространство; расово-этническими различиями между народами (расизм, сионизм).

· Концепции социального детерминизма войн, в которых основ­ными источниками выступают противоречия общественного порядка: экономические, политические, нравственные, религиозно-конфесси­ональные, межнациональные и т.п. Игнорировать данную группу противоречий, конечно, нельзя, но и ограничиваться только ими было бы неправильно. Однако в рамках марксистско-ленинской теории войны объяснялись с позиций именно данных противоречий, а первая группа концепций подвергалась критике.

· Концепции технологического детерминизма, в которых происхож­дение войн выводится из противоречий, проблем и закономер­ностей научно-технического прогресса. В советский период также игнорировались и критиковались эти концепции, однако в нас­тоящее время занимать такую позицию нереалистично. Сегодня сам бурный прогресс техники и вооружений обусловил возможность несанкционированных сбоев в работе сложных систем автоматизированного управления войска­ми, которые при известных условиях могут послужить развязыванию войны. Сформировалась техническая основа для ведения компьютерных и информационных войн.

· Концепции религиозно-божественного детерминизма войн, а также выдвигаемые в последнее время взгляды о предопределен­ности войн космическими, астрологическими, изотерическими факторами и даже тектоническими процессами. Справедливости ради надо отметить, что данную группу взглядов тоже нельзя безоговорочно отбрасывать. Если война - божья кара за чело­веческие грехи, то лучше никогда бы не доводить дел до греха. Что касается других взглядов и факторов, то они нуждаются в более глубоком изучении, хотя бы на уровне эмпирических данных.

Из всего комплекса концепций детерминации войн и отра­жаемых ими противоречий как источников этой детерминации можно сделать вполне определенные выводы.

Прежде всего, война является следствием целого комплекса многообразных противоречий. Детерминация войн поликаузальна, многофакторна. При объяснении происхождения войн нельзя иг­норировать ни одну группу противоречий и отражающих их концепций. Но невозможно объяснить войну с позиций лишь одной группы концепций, поскольку каждая из названных, с одной стороны, имеет рациональный смысл, а с другой - явля­ется ограниченной и не исчерпывает все содержание детермина­ции войн.

Далее, из всего многообразия противоречий, обусловлива­ющих возможность войн, можно выделить наиболее общие и глу­бинные противоречия объективного порядка, которые наличеству­ют всегда и не вполне доступны рациональному постижению на уровне причин. Их можно выразить по отдельности, но невозмож­но объяснить и предсказать, к чему ведет и приведет взаимо­действие комплекса этих противоречий и факторов. Поэтому причинное объяснение происхождения войн на уровне глубин­ных и общих противоречий в принципе невозможно. Да оно и не столь необходимо. Более важным является анализ тех противоре­чий, которые проявляются и всплывают на поверхности истори­ческих событий, деятельности людей.

Можно сказать, что общие, глубинные противоречия сос­тавляют объективно-необходимую основу происхождения всех войн. А на этой основе на поверхность исторических событий в дея­тельности социальных сил всплывают и проявляются конкретные причины тех или иных войн. Они тоже многообразны. Среди них можно назвать:

· нарушение автономии личности давлением социаль­но-групповых интересов,

· неравномерность экономического и по­литического развития стран и народов,

· несовершенство общест­венного устройства,

· наличие агрессивных политических режимов,

· незавершенность территориального обустройства государств,

· борьба за передел системы собственности, экономическую само­стоятельность и политическую независимость,

· психическая не­уравновешенность и агрессивность отдельных политических ли­деров и т.д. и т.п.

Противоречия сами по себе не порождают войн. К войнам ведет процесс разрешения этих противоречий в деятельности людей и других социальных сил. Как осуществленное противо­речие война может произойти лишь при наличии движущих сил, которые пытаются и хотят разрешить противоречия именно военным путем. Наличие источников (противоречий) и движущих сил войны в целом составляет ее причину. Поскольку много­образны противоречия и разнообразны движущие силы войны, постольку каждая война поликаузальна, многопричинна. Наличие комплекса достаточных причин войны приводит общество в состояние военной опасности, когда война становится реальной возможностью. Но и на этой стадии развития общественных отноше­ний война не является неизбежной и может быть предотвращена.

Неизбежной война становится тогда, когда складываются благо­приятные для нее условия - совокупность внешних и внутренних обстоятельств, событий в международных отношениях, которые как бы открывают путь для действия сложившихся ранее причин. И тогда уже война становится неизбежной реальностью. Условия войны могут сложиться случайно, непредвиденно (повод), а могут быть созданы преднамеренно (предлог). При наличии всего комплекса источников и движущих сил, причин и условий войны она стано­вится закономерной, но эта закономерность проявляется через сложнейшее сочетание необходимых и случайных источников, при­чин, событий, действий и факторов.

Каждая конкретная война является следствием сложного взаимодействия общих, специфических и индивидуальных (частных) причин, условий необходимого и случайного порядка. В романе «Война и мир» Л.Н. Толстой много рассуждает о причинах войны Наполеона с Россией в 1812 г. и приходит к выводу о неприложи­мости понятия причины к войне. «Почему происходит война или революция? Мы не знаем; мы знаем только, что для совершения того или другого действия люди складываются в известное соеди­нение и участвуют все; и мы говорим, что такова природа людей, что это закон»[329].

Можно соглашаться или нет с великим писателем, но он прав в том, что нельзя подходить к объяснению причин войны упрощенно, только с позиций рациональной науки. Каждая война необходимо встроена в систему общественных отношений и явля­ется следствием рокового стечения многообразных противоречий и движущих сил, причин и условий, событий и поступков людей. И все это никогда не уложится полностью в научно-рациональные модели, концепции, схемы и теории.

Но это вовсе не означает, что войну нельзя предотвра­тить и отбросить в сторону вопрос о причинности войн. Наоборот, люди всегда стремились и будут стремиться к тому, чтобы максимально исключить войны и достичь прочного мира.

Сущность войны. В недавнем прошлом марксистско-ленинская философия представляла сущность войны как продолжение политики классов и государств средствами вооруженного насилия. Такое понимание войны еще ранее, в середине XIX в. было всесторонне и глубоко обосновано немецким военным теоретиком К. Клаузевицем в его капитальном труде «О войне». С тех пор проблема сущности войны решалась военными теоретиками по двум направлениям: одни вслед за Клаузевицем политизировали войну, а другие встали на позицию деполитизации войны.

Что касается Клаузевица, то лично он не претендовал на философское понимание сущности войны, хотя в своем труде достиг уровня высоких теоретических обобщений. Выражая свое отношение к современным, широкомасштабным, народным войнам, Клаузевиц писал: «Поголовное вооружение народа, появление в XIX веке так называемых войн и следующее за этим «усиление стихии войны» - вопрос, на который, пожалуй, можно дать тот же ответ, что и на вопрос о самой войне - представляем оба вопроса на усмотрение философам»[330].

Тем не менее, формулировка сущности войны, выдвинутая Клаузевицем, была высоко оценена В.И. Лениным. Будучи наполнен­ной классово-идеологическим содержанием, она постоянно воспро­изводилась в советских военно-теоретических трудах, в которых иногда даже отсутствовали ссылки на Клаузевица. На теоретической базе марксизма-ленинизма формула политической сущности войны обрела как социально-политический, так и фило­софский статус.

Сегодня теоретическая ситуация изменилась. Освободившись от господствующего влияния марксизма-ленинизма, в России стали более самостоятельно и раскрепощенно развиваться философия, политология и экономическая теория. Следовательно, более остро встала и проблема различения предметных областей данных наук применительно к исследованию войны и армии.

Развитие отечественной политологии, в том числе и ее прикладной отрасли - военной политологии, показало, что сущностное определение войны как продолжения политики средства­ми вооруженного насилия носит преимущественно политологический характер и не может претендовать на социально-философский статус. Понятно, что социальная философия должна оперировать своим, более широким определением войны, сформулированным на базе философских категорий.

Кроме того, более глубокое обращение к известному труду Клаузевица позволяет заметить, что он усматривал в войне не только ее рационально-политическую природу. Отдельные ученые обратили внимание на те мысли Клаузевица, согласно которым война представляет собой «странную троицу, составленную из насилия как первоначального своего элемента, ненависти и вражды, кото­рые следует рассматривать как слепой природный инстинкт; из игры вероятностей и случая, что делает ее свободной душевной деятельностью; из подчиненности ее в качестве орудия политике, благодаря чему она подчиняется простому рассудку. Первая из этих трех сторон обращена больше к народу, вторая больше к полководцу и его войску, а третья к правительству»[331].

Представляется, что социально-философское обоснование сущности войны должно опираться на категории предельной степе­ни общности, не отрицая, а включая в себя и политическую при­роду войны. В наиболее общем смысле война - это социальное явление, представляющее собой определенное, специфически-противоречивое состояние общественных отношений (экономических, социальных, политических, духовных). Однако такое понимание войны требует прежде всего исследования специфичности этого явления. В чем же конкретно проявляется эта специфичность?

Во-первых, состояние, которое общество переживает во время войны, трудно признать нормальным, естественным для каждого человека и общества в целом. В природе происходят землетрясения, в дорожном движении случаются автокатастрофы, человека постигают болезни, а в истории государств и народов разражаются войны.

Война - ненормальное, аномальное состояние общественных отношений, вынуждающее большие массы людей идти на смерть и убивать друг друга. Она - разновидность социального бедствия. Общество в состоянии войны характеризуется высокой напряжен­ностью, мобилизацией всех сил на борьбу, непомерной централи­зацией управления и решением крайне судьбоносных вопросов - быть или не быть, жить или не жить и т.п.

Во-вторых, война - крайне противоречивое, антиномичное общественное явление, называемое конфликтом. Конфликт как край­няя фаза развития и разрешения противоречия, может проявляться на всех уровнях социальной организации - межличностном, со­циально-групповом, этническом, а также на международном, меж­государственном уровнях.

В войне противодействуют, конфликтуют друг с другом не личности и узкие группы людей, а общественные слои, народы и государства. Все военные конфликты сопровождаются ненавистью и враждой, насилием и смертью людей, разрушением и уничтожением общественных ценностей. С позиций конфликтологии, как представ­ляется, только и можно сформулировать социально-философское определение войны, ибо конфликтность выражает сущностную природу войны, и она же обладает философским категориальным статусом.

В-третьих, война - это такая разновидность социального конфликта, которая сопровождается и разрешается путем масси­рованного применения средств вооруженного насилия. Иначе говоря, все военные конфликты неизбежно сопровождаются воору­женной борьбой вплоть до победного конца, когда побежденная сторона или полностью капитулирует, подчиняется диктату побе­дителя, или добивается заключения мира со значительными уступ­ками победившей стороне.

Конечно, война ведется также экономическими, политически­ми, дипломатическими, информационными и другими средствами, но, прежде всего и главным образом - вооруженными силами, регу­лярными и нерегулярными вооруженными формированиями. Поэтому основные действующие лица войны - солдаты и полководцы, бойцы и командиры, непосредственно ведущие вооруженную борьбу с противником.

Наконец, война - это ярко выраженное политическое явление. Она является тем способом разрешения острых социальных противо­речий, который предпочла политика для достижения своих целей. Задающая роль в войне принадлежит политике, которая определяет цели и характер войны, ее стратегию, координирует действие всех факторов хода и исхода войны, использует ее результаты и социальные последствия.

Однако мера воздействия политических институтов на возникновение, ход и исход войны не беспредельна и зависит от многих факторов: состояния экономики, легитимности власти, эффективности политических решений и действий, хода вооружен­ной борьбы, наличия и поведения союзников и т.п. Поэтому, с одной стороны, нельзя игнорировать политическое содержание каждой войны, а с другой - чрезмерно абсолютизировать ведущую роль политики в ней.

С учетом названных сущностных признаков войны можно определить ее как специфически-аномальное состояние проти­воречивых общественных отношений в форме конфликта противо­положных сторон, политические цели которых достигаются массированным применением средств вооруженного насилия. Данное определение носит наиболее общий, социально-философский харак­тер. Оно не противоречит определению войны как продолжения политики насильственными средствами и включает его в свое содержание.

Сходной позиции придерживается целый ряд современных исследователей. Так, О.А. Бельков подчеркивает, что «в онтологическом плане война предстает как особый вид человеческой деятельности, представляющий собой крайнюю степень применения насилия и требующий предельного напряжения сил всего общества. Ее сущностную сторону составляет вооруженная борьба – использование технических средств физического насилия в виде систематических и согласованных военных действий, специально предпринимаемых для уничтожения противника или лишения его возможности сопротивляться»[332].

Сегодня довольно широко употребляются такие понятия, как экономиче­ская, психологическая, информационная, «холодная» война. Смысл термина «война» в данных понятиях условен и озна­чает борьбу, противоборство без применения средств вооружен­ного насилия. Правда, в последнее время отдель­ные авторы склонны понимать под войной некоторые виды (фазы) жесткого противоборства государств без явного применения средств вооруженной борьбы[333]. Трудно согласиться с такой позицией, ибо она стирает четкую грань между войной и миром.

Понимание войны с конфликтологических позиций дает воз­можность взглянуть на нее более широко, а не только как на продолжение политики насильственными средствами. Безусловно, каждая война имеет политическое содержание, но как продолжение и средство политики она выступает по отношению к государству, его институтам и органам. В сознании и поведении народа война больше ассоциируется как огромное социальное бедствие, нару­шающее привычный ритм жизни мирного времени.

«В экзистенциальном отношении война – область опасности, физический усилий и страданий, - подчеркивает О.А. Бельков. - Она сопровождается гибелью людей, материальными потерями, которые несут не только жертвы, но и инициаторы военного насилия, не только побежденные, но и победители»[334]. А в сознании военных, особенно кадровых, война воспринимается еще и как суровая проверка боевой выучки войск, в которой необходимо показать практическое искусство вооруженной борьбы. Сведéние всего богатства войны к ее политическому содержанию значительно обедняет ее реальное восприятие в общественном сознании. Да и высокая ленинская оценка политической формулы войны Клаузевица объясняется еще и тем, что она максимально импонировала теории и практике ленинизма как ярко выраженного политического детер­минизма в осуществлении социальных преобразований.

Как представляется, всякая война настолько политична, на­сколько она подготовлена, рационально просчитана и управляема политической властью. Однако весь ход войны политически рационально просчитать невозможно. Достаточно вспомнить извест­ный «План Барбаросса», подготовленный германской военно-полити­ческой машиной как рационально просчитанный план войны против СССР. Реальный ход и исход войны оказался далеко не соответст­вующим этому плану и его последующим корректировкам со стороны гитлеровских политиков. Общественная, в том числе и военная практика свидетельствует, что в войне особенно высока мера иррационального: непредвиденного, трудно предсказуемого, не­управляемого, непознанного и неосознанного. Высокий иррацио­нализм войны исходит от ее крайне антиномичной природы, конфликтологической сущности.

Иррациональность войны резко возросла в современных усло­виях, когда стала реальной опасность войн с применением оружия массового уничтожения, способного неоднократно уничтожить все живое на нашей планете. В таких условиях не только война, но и сама политика ее подготовки и развязывания становится ирра­циональной. На этой основе за рубежом и в нашей стране стали писать и говорить о неприменимости политической формулы войны Клаузевица в настоящее время.

Так, в одной из ранних книг М.С. Горбачева утверждалось, что война уже не может быть продол­жением и средством политики, и наступило время сдать формулу Клаузевица в архив[335]. Трудно согласиться с теми, кто помогал писать эту книгу бывшему Генеральному секретарю ЦК КПСС. Дело в том, что здесь имеет место неправомерное отождествление двух проблем - проблемы сущности войны (по Клаузевицу) как продол­жения и средства политики и проблемы целесообразности войны как рационального средства достижения политических и иных целей в ракетно-ядерную эпоху.

По Клаузевицу, любая война, которая была, есть и будет развязана, всегда явится по своей сущности продолжением полити­ки средствами вооруженного насилия. Отрицать это - значит, игнорировать политическую природу войны и конкретную политику государства, ее породившую. И здесь Клаузевиц прав, ибо ни­какая война не может осуществляться без политического участия и содержания. Но с точки зрения политической целесообразности выбора войны в качестве средства достижения политических и иных целей сегодня наступил предел: война уже перестала быть рациональным средством политики, когда применение военно-технических средств невиданной разрушительной силы угрожает гибелью всей современной цивилизации. Политика, породившая такую войну, уже не может считаться рациональной. Справедливо отмечает А.Е. Снесарев: «Война проникает в государство и требует от него несказанных жертв, из источника силы и влияния, из величины самодовлеющей война делает государство, а вместе с тем судьбу и труд народов чуть ли не своим рабом»[336].

Кроме того, сегодня имеют место и нападки на формулу Кла­узевица с другой стороны - с позиций чрезмерной политизации войны, т.е. непомерного преувеличения роли политики в каждой войне. Так, в выступлении на одной из научных конференций генерал армии В.Н. Лобов попытался развенчать формулу Клаузевица на том основании, что из нее якобы вытекает неизбежное порож­дение войны политикой. Что можно отметить по этому поводу?

Из формулы политической сущности войны Клаузевица, как справедливо подчеркивало большинство участников конференции, не следует вывод о жесткой причинно-следственной связи между политикой и войной. Во-первых, война не является целью политики каждого государства, а, скорее всего, выступает целью агрессивных политических режимов с непомерной централизацией и сомнитель­ной легитимностью политической власти. Во-вторых, война далеко не всегда может быть избрана в качестве средства дости­жения политических целей государства. Возможны иные варианты и средства осуществления политики. Наконец, в-третьих, полити­ка способна не только подготовить и развязать войну, но и предотвратить ее, не допустить ее возникновения. Пo каждому из данных положений можно привести исторические примеры.

Таким образом, неизбежной целью политики война не являет­ся. Более того, в настоящее время война утратила свою истори­ческую функцию становления и образования государств как нацио­нально-исторических образований, показателя напряженного динамизма ис­тории и даже известного критерия патриотизма и мужества участ­вующих в ней людей. А военно-технические средства подошли к исчерпанию рационального содержания своей родовой функции разрушения, уничтожения, поражения противника и сегодня долж­ны выступать лишь в функциях сдерживания, миротворчества и обуздания агрессоров.

Война как социальное явление подчинена действию ряда законов. Так, С.А. Тюшкевич выделяет, в частности, следующие объективные законы войны:

- закон зависимости хода и исхода войны от ее политических целей,

- закон зависимости хода и исхода войны от соотношения экономических сил и возможностей противоборствующих сторон,

- закон зависимости хода и исхода войны от соотношения военной мощи сторон,

- закон зависимости хода и исхода войны от соотношения боевой мощи вооруженных сил[337].

Эти законы действуют как господствующие тенденции. Вместе с тем, они реализуются только через деятельность людей и масштабы проявления законов войны могут быть различными. Так, закон зависимости хода и исхода войны от ее политических целей проявляется в зависимости хода и исхода войны от морального потенциала страны, поскольку сама возможность ведения масштабной войны зависит от ее поддержки народными массами.

Классификация войн. Философское осмысление войн традици­онно предполагает и решение проблемы их классификации - разли­чения и системного расположения всего многообразия войн по типам, видам в соответствии с их общими признаками (основани­ями). При решении этой проблемы необходимо уяснить два мето­дологических положения.

Первое состоит в различении таких понятий, как «военный конфликт», «война» и «вооруженный конфликт». С позиций военной конфликтологии более общим понятием выступает военный конфликт, охватывающий собой все разновидности войн и вооруженных конф­ликтов. Такая позиция совпадает и с западной социологией конф­ликтов, различающей военные конфликты высокой, средней и низкой интенсивности[338]. А вооруженный конфликт - это еще не война. Таким образом, «вооруженный конфликт» - это понятие наименьшей степени общности по сравнению с категориями «военный конфликт» и «война».

Второе заключается в том, что решение проблемы классифика­ции войн с позиций формационно-классового подхода и деления государств мира на капиталистические и социалистические представляется утратившим актуальность. Помимо неоднозначности терминов «капитализм» и «социализм», необходимо учитывать то, что бывший лагерь социализма распался и уже не существует реально. Поэтому дихотомия «капитализм – социализм» сегодня уже не работает, хотя некоторые авторы и сегодня пытаются различить типы войн на ее основе[339].

Современная классификация всего многообразия войн может быть представлена по трем основным группам признаков (оснований):

· социальные основания (исторические, цивилизационные, политиче­ские и т.п.);

· масштабные признаки (различение войн по составу участников, пространственным и временным характеристикам);

· военно-технические основания (характер средств и способов вооруженной борьбы).

Различение войн по социальным основаниям позволяет выде­лить конкретные типы войн в историческом плане и на современ­ном этапе. Основу выделения типов войн составляют многообраз­ные противоречия, которые в них разрешались. При этом война выступает как целостное общественное явление. Так, по социаль­но-историческому основанию выделяются войны конкретных исто­рических эпох и периодов мировой истории (первобытные войны, войны эпохи Средневековья, войны эпохи Возрождения и Нового времени, войны XX века и современной эпохи).

Типология современных войн сегодня рассматривается боль­шинством ученых с позиций цивилизационного подхода [340], на основе анализа «цивилизационных разломов» (термин С. Хантингтона) и многообразных противоречий между государствами различных типов цивилизации, а также внутрицивилизационных противоречий (эконо­мических, политических, территориальных, конфессиональных, этнических, демографических). Итак, в данном аспекте можно выделить следующие основные типы возможных войн.

1. Войны между государствами различных типов цивилизации (Запад -Восток, Север - Юг, мусульманский – христианский - буддийский мир, традиционная – индустриальная - техногенная цивилизации и т.п.

2. Внутрицивилизационные войны - конфликты между государствами одного типа цивилизации, возникающие вследствие экономиче­ских противоречий, политических разногласий, территориальных притязаний, национально-исторических проблем.

3. Локальные (ограниченные) войны и вооруженные конфликты низ­кой интенсивности между отдельными государствами для разре­шения обострив­шихся противоречий традиционно-исторического, конфессионально-этниче­ского, территориально-географического и иного порядка (Иран - Ирак, Север­ный и Южный Йемен, Северная и Южная Корея, Китай - Вьетнам, СССР -Китай на о. Даманском и др.)

4. Гражданские, внутригосударственные войны и вооруженные конфликты, возникающие при крайнем обострении внутриполити­ческой напряженности и противоречий между отдельными социаль­ными слоями (движениями) на территории одного государства (например, Югославия, Приднестровье, Чечня, военный конфликт между Арменией и Азербайд­жаном за Карабах в рамках СССР, октябрь 1993 г. в России и т.п.).

Заслугой отечественных военных философов советского периода явилась глубокая разработка понятия «род войны», что позволяет подвергнуть конкретной оценке характер действий сторон, госу­дарств и иных социальных сил в рамках того или иного типа войн. Здесь конкретно решается вопрос об ответственности за развязывание войны: кто агрессивно нападает, развязывает войну, а кто подвергается нападению, обороняется?

Понятие «род войны» выражает оценку политического содержа­ния и социального характера действий конкретных участников войны. В данном отношении широко распространилось различение родов войн на справедливые и несправедливые, прогрессивные и реакционные, законные и незаконные, агрессивные и оборони­тельные. Так, Великая Отечественная война советского народа и его Вооруженных сил против немецко-фашистских агрессоров в 1941-1945 гг. была справедливой, прогрессивной, оборонительной и законной.

Масштабные основания позволяют различать войны, прежде все­го, по пространственному размаху и составу участников. При этом войны делятся на мировые, континентальные, региональные и локальные (ограниченные). По временным параметрам войны могут быть скоротечными и затяжными. Скоротечными чаще всего могут быть локальные войны и вооруженные конфликты. С другой сторо­ны, например, Первая и Вторая мировые войны длились по несколь­ку лет.

Военно-технические основания предполагают классифицировать войны по характеру средств и способов вооруженной борьбы. При этом различаются войны с применением оружия массового поражения (ракетно-ядерные) и войны с применением обычных средств воору­женной борьбы. В зависимости от пре­обладания определенных спо­собов вооруженной борьбы войны делятся на ма­невренные, активно-наступательные и позиционные, пассивно-оборонитель­ные. В особом ряду войн стоят т.н. «холодные войны», когда налицо острая конфонтация, взаимная гонка вооружений, но без откры­того применения воо­руженных средств.

Наконец, следует особо выделить вооруженные конфликты между государствами и внутри государств, которые часто имели и имеют место в истории. В отличие от войны, вооруженный конф­ликт характеризуется ограниченностью политических целей и применяемых вооруженных средств, минимальным территориальным размахом и скоротечностью вооруженной борьбы, отсутствием военного состояния всего общества и относительно высокой степенью управляемости процессом развития и разрешения конф­ликта.

Наступление третьего тысячелетия характеризуется, с одной стороны, усилением целостности и взаимозависимости госу­дарств и народов, а с другой - сохранением и даже нарастанием дифференциации и противоречивости во взаимоотношениях между ними. Поэтому возможность развязывания войн по-прежнему сохра­няется. Менее возможны крупномасштабные войны, поскольку они угрожают гибелью всей мировой цивилизации. Но более возможны и не затухают локальные войны и вооруженные конфликты, которые и сегодня происходят в отдельных регионах. Видимо, полностью исключить их из жизни нельзя, но предотвратить можно.

Проблема предотвращения войн и вооруженных конфликтов, достижения прочного мира на нашей планете выступает одной из глобальных и кардинальных проблем современности. Ее решение предполагает наличие таких необходимых социальных предпосылок, как

· дальнейшая гуманизация общественных отношений,

· демократи­зация политических режимов,

· развитие международного гуманитар­ного права,

· укрепление и расширение социальной базы между­народных органов безопасности (прежде всего Организации Объединенных Наций),

· развитие реги­ональных систем и создание всеобщей системы национальной безо­пасности,

· взаимное разоружение, сокращение ядерных арсеналов и запрет на разработку оружия массового уничтожения,

· утверж­дение ненасильственно-политических форм и способов разрешения социальных конфликтов и противоречий,

· принятие оборонительных военных доктрин и других политических действий.

Дата добавления: 2014-12-29