Позитивизм. Неопозитивизм. Аналитическая философия. Герменевтика. Постпозитивизм

Наступление на разум в философии сопровождались стремлением защитить классику. Поэтому в 60-х годах XIX века возникли неокантианство («Назад к Канту!») и неогегельянство («Назад к Гегелю!»). На классических позициях остается и религиозная философия — неотомизм. Продолжением классической философии является и марксизм. В XX в. получила развитие философия, для которой высшим знанием является знание научное. Наиболее тесно связан с наукой позитивизм.

а) Позитивизм

Позитивизм появляется незадолго до возникновения марксизма. Его создатель Огюст Конт (1798-1857). Он сделал вывод о том, что наука не нуждается в какой-либо стоящей над ней философии. Это не исключает, по его мнению, существования некоторой общей науки, осуществляющей синтез научного знания, за которой можно сохранить старое название — философия. Его труд — «Курс позитивной философии» (6 томов).

Основная идея состоит в том, что человеческое мышление в своем развитии проходит три стадии:
1) теологическую;
2) метафизическую;
3) позитивную.

На первой стадии круг знаний людей ограничен, господствует воображение, поэтому люди допускают существование фантастических существ, богов, духов. В этот период — безграничная сила авторитета и, как правило, монархический строй.

На второй стадии первоначалом является не Бог, а природа или абстрактная «сущность». На этой стадии растет роль рассудка в ущерб чувству. В политике на место монарха стремятся поставить власть народа.

Третья стадия — высшая, позитивная, научная. Здесь происходит отказ от теологии и метафизики. Цель позитивной науки — установление порядка и законов природы и общества. Движущая сила общественного прогресса — прогресс знаний. Общество — это социальный организм. Все части его должны быть солидарны. Политическая власть должна принадлежать тем, кто руководит промышленностью.

Метафизические (философские) проблемы О. Конт объявляет принципиально неразрешимыми. Отсюда, главная задача исследователя — остаться на научной стадии, отбросить религиозные и философские объяснения. Особенно трудно было сделать это при объяснении общества. Здесь господствовали религиозные и философские учения.

Попытку научного исследования общества предпринял Герберт Спенсер (1820-1903). Для этого он уподобил общество живому организму, тем самым для объяснения общественных явлений использовал возможности уже существующей науки — физиологии.

Спенсер устанавливает сходство между частями и функциями живого организма и общественными группами и учреждениями. Например, кровь — это деньги, печень — это банки, сосуды — это средства сообщения и т.д. Спенсера не раз упрекали в том, что такой подход не учитывает сложности общества, особенностей его законов и т.д. Но он сам говорил об условности его метода. Такой подход лишь позволяет рассматривать общество как систему, где все части действуют согласованно, как в живом организме действуют разные его органы.

Философия Спенсера явилась завершением первой формы позитивизма. В конце XIX в. этот позитивизм сходит со сцены и появляется его новая вторая форма. Его главные представители: Эрнст Мах (1838-1916) и Рихард Авенариус (1843-1896).

Э. Мах тоже стремится очистить естественнонаучное мышление от «метафизики». Он тоже заявляет, что не является философом, и никакой философии Маха не существует, а существует лишь естественнонаучная методология и психология познания. Его первые работы естествоиспытателями были встречены холодно и даже получили отпор. Но когда физика вступила в полосу методологического кризиса в результате коренной ломки научных понятий, отношение к философии Маха изменилось.

Вслед за Кантом он утверждает, что познанию доступны лишь явления, а не сущность вещей. Но в отличие от Канта он отрицает существование «вещи самой по себе». Его основной принцип познания — принцип «экономии мышления». Он заключается в отказе от предположений, которые невозможно доказать. Например, нельзя считать, что за явлением есть какая-то сущность. Понятия, формулы, законы лишены объективного содержания. Они соотносятся с явлениями как стенографические знаки, представляют собой продукты ума, созданные для удовлетворения потребностей познающего субъекта. Помимо человека законы не имеют смысла.

Причина и следствия — суть создания нашего мышления. Объективная действительность — это метафизическое допущение, противоречащее экономии мышления.

Согласно Маху, не тела вызывают ощущения, а комплексы элементов образуют тела. Атом, молекула, масса — это лишь символы для экономного описания ощущений. То, что мы называем материей, — это только известная закономерная связь элементов. Элементы — не физические, не психические. Они нейтральны. Если они берутся в связи с нервной системой, то они выступают как психические, если же они берутся вне этой связи, то они физические.

Рихард Авенариус независимо от Маха создает в 80-90-х гг. XIX в. родственное махизму учение — эмпириокритицизм.

Авенариус тоже считал, что философия — это мышление о всех данных опыта по принципу наименьшей траты сил. Философия должна отказаться от всех понятий, которые выходят за пределы «чистого опыта». После устранения всех излишних понятий (атом, вещь, причина, необходимость) остаются только представления о следующих друг за другом ощущениях, к которым и сводится все сущее. Всякое бытие мыслится как ощущение, а по форме как движение. Это и будет наиболее экономное мышление о мире. Он критикует «интроекцию» — вкладывание мыслей и ощущений внутрь человека, в его мозг. Из-за этого, по его мнению, происходит удвоение мира. Отсюда материалисты считают единственно реальным материальный мир, а идеалисты — идеальный. Вместо интроекции он предлагает учение о «принципиальной координации», или нерасторжимой связи субъекта и среды. Знание не может выйти за пределы опыта. А в опыте объект всегда дан с субъектом как «противочлен» и «центральный член» принципиальной координации.

Французский математик — последователь Маха Жюль Анри Пуанкаре (1854-1912) тоже исследовал природу основных принципов и аксиом, на которых основано теоретическое естествознание и математика. Тогда этот вопрос был очень важен, так как признали правомерность геометрий Лобачевского и Римана. Пуанкаре пришел к выводу, что данные аксиомы — это соглашения, «конвенции». Отсюда научное знание релятивно, условно. Эта идея стала краеугольным камнем третьей формы позитивизма — неопозитивизма.

Научно-техническая революция, развернувшаяся во II половине ХХ в., породила надежды на то, что с помощью новых дисциплин и новой техники будут разрешены трудные проблемы жизни человека (сциентические настроения). Культ научно-технического разума стал выше, чем в эпоху классики. Снова в философию переносятся методы частных наук. Так возникает неопозитивизм. Неопозитивизм (другие его названия: «логический атомизм», «логический позитивизм», «логический эмпиризм», «логический анализ») — это международное философское течение. Важную роль в его возникновении сыграли английский логик и философ Бертран Рассел (1872-1970), австрийский философ Людвиг Витгенштейн (1889-1951).

Неопозитивисты использовали результаты, достигнутые математической логикой и лингвистикой. Поэтому его называли логическим (20-40-е годы) и лингвистическим (40-60-е годы) анализом. Для неопозитивизма философия существует не как мышление о мире, а как анализ языка (логический и лингвистический). Общие же вопросы — это мнимые проблемы, их надо отбросить как лишенные научного смысла.

Анализ языка состоял в очищении его от не имеющих научного смысла слов, понятий. Высказывания о фактах, если они не говорят ни о чем другом, имеют научный смысл. Чтобы узнать, действительно ли речь идет о фактах, надо использовать метод «верификации». Суть его в том, чтобы сравнить предложение с действительностью, или указать обстоятельства, когда оно будет истинно или ложно. Например, проверка предложения «Идет дождь» состоит в том, чтобы выглянуть в окно. Предложения, носящие «метафизический» характер (например, «Душа человека бессмертна»), — бессмысленны, так как никакой метод эмпирической проверки не может быть указан.

Логический анализ языка науки не только правомерен, но и необходим. Еще Джон Локк выдвинул идею минимальных словарей для различных наук. Сегодня лингвисты это делают. Они выделяют несводимые друг к другу понятия («семантические множители»), а через них определяются остальные понятия. Так, для гуманитарных наук в языке Кларка всего 710 семантических множителей. Язык Кента для металлургии содержит 214 исходных смысловых единиц.

По мнению Р. Карнапа, слово (понятие) должно иметь значение. Если этого значения нет, то это псевдопонятие. Например, слово «бабик». Если мы скажем, что есть вещи, которые бабичны и укажем характеристики бабичности, то это будет значением слова «бабик». Если не сделаем этого, то это будет псевдопонятие. Например, высказывание: «Принцип мира есть вода» (то есть — первоначало). Что такое «принцип» мы не знаем, так как эта вода не настоящая вода. Получается, что у «принципа» нет значения. Так же не имеют значения понятия «идея», «абсолют», «Я», «не-Я» и т.д. Предложения с такими понятиями бессмысленны, так как для них нет вопроса. Этот стол бабик? Этот стол из материи? Это возможно потому, что синтаксис и логика не совпадают. Слово «быть» означает существование в логике, а в синтаксисе оно просто связка. Мы же связку принимаем за существование: «Материя есть», «Бог есть» и т.д. Метафизика есть чувство жизни, а не теоретическое знание — наука. Ее истоком был миф. Так, ребенок до сих пор считает стул злым. Наследница мифа — поэзия и теология (систематизированный миф). Метафизика [философия] — заменитель теологии на уровне понятий. Мнимый сверхъестественный источник теологии был заменен естественным, но тоже мнимым сверхъэмпирическим источником. Но если искусство — адекватное средство для выражения чувства жизни, то метафизика — не адекватное. Она имитирует теоретическое понимание мира, но не является таковым, так как ее предложения не истинны и не ложны, хотя метафизики и спорят друг с другом, чего не делают лирики. Метафизики — это музыканты без музыкальных способностей.

Принцип «верификации» доставил много хлопот. Оказалось, что ни одно предложение о прошлом и будущем не поддается верификации.

Тогда было предложено считать факт верифицированным, если несколько авторитетных исследователей считают его проверенным. Понимание истины, как соответствия фактам, начало уступать место взгляду на истину, как на согласованность данного предложения с системой других предложений. (Марксизм тут же объявил неопозитивизм несостоятельным быть фундаментом научного знания.)

Неопозитивисты выдвинули идею «протокольных предложений», предложений уже верифицированных, с которыми сравниваются анализируемые. Но и они достоверны лишь в тот момент, когда высказываются, затем их снова нужно верифицировать. Тогда решили, что любое предложение может быть протокольным, если с этим согласны компетентные ученые. А это есть тот же конвенциализм.

Так как неопозитивизм базировался на данных современной науки, он получил значительное распространение среди философов и ученых Запада.

б) Аналитическая философия

Иногда аналитическую философию отождествляют с неопозитивизмом, главные направления которого носили название «логический анализ», «лингвистический анализ». Но под этим названием во второй половине ХХ в. действует отдельное направление в англо-американской философии, многие представители которого не разделяли главных идей позитивизма.

Основной предмет исследования в аналитической философии — соотношение мышления и языка, проблема взаимосвязи знака (создания человека) и значения (создание самого мира, природы).

Родоначальником аналитической философии считается Г. Фреге (1848-1925). Он разработал теорию имени, в основе которой лежит представление о семантическом треугольнике. В одной из вершин этого треугольника располагается имя, в другой — обозначаемая этим именем вещь, в третьей — выраженный этим именем смысл. Отсюда он предположил, что решение любых логических и философских проблем кроется в анализе языковых выражений, так как для того, чтобы адекватно познавать мир, человеку надо сначала упорядочить язык познания, в первую очередь, употребление слов естественного языка. Он исследует различие между понятиями «знак», «денотат», «смысл». Так, он говорит, что если смотреть на Луну в телескоп, то Луна — это денотат, изображение Луны на линзах телескопа — смысл, а изображение на сетчатке глаза — представление (знак Луны). Далее была поставлена задача создания универсального логического языка.

К выдающимся представителям аналитической философии относят также Б. Рассела и Л. Витгенштейна.

Б. Рассел доказывал, что предложения метафизики бессмысленны, что логика составляет сущность философии. Предмет философии — логический анализ наук с целью обнаружения атомарных фактов (элементарных предложений). По его мнению, этот «логический атомизм» с помощью идеального логического языка позволит создать научную картину мира.

Л. Витгенштейн выдвинул идею «языковой игры» — устранения ловушек естественного языка путем перевода непонятных предложений в более ясные и отчетливые. Философия для него не теория, а деятельность по прояснению языка, а следовательно, и мира.

Наиболее значительным представителем аналитической философии является американский философ Виллард ван Орман Куайн (1908-2000).

По Куайну, совокупность наших знаний (или мнений) является результатом человеческой (аналитической) деятельности. Оно сталкивается с опытом (с природой) только по краям. Наука похожа на силовое поле, чьим предельным [то есть на краях, у предела] состоянием является опыт. В случае конфликта знания с опытом все силовое поле перестраивается в силу его логической взаимосвязи. Внутри поля высказывания связаны с опытом не напрямую, а только из-за соображения равновесия во всем поле. Это означает, что опыт можно интерпретировать по-разному, лишь бы сохранялась логическая взаимосвязь всего научного знания. Это означает, что все синтетические суждения [выводы из опытов] можно считать и аналитическими [результат мышления]. Получается, что наука обусловлена и языком — это лишь инструмент «для предсказывания будущего опыта в свете прошлого опыта». Физические объекты при этом только посредники при построении различных концептуальных схем. Сами схемы могут быть любыми. Их выбор определяется практическими соображениями, удобством использования и предсказания. Таким образом, физика (описание природы) является метафизикой (надприродными, выходящими за рамки природы мыслями человека). Единственное различие между ними в том, что физические схемы более эффективны для вмешательства в опыт. Но они не содержат абсолютного знания. Отсюда, единой картины мира (описание мира как он есть сам по себе) не может быть. Такой подход называют онтологическим релятивизмом.

Современная аналитическая философия объединяет совершенно различные концепции и представляет собой не столько направление в философии, сколько определенный стиль философского мышления, предполагающий строгость и точность использования терминов, осторожность в философских обобщениях. Большое внимание уделяется исследованию языка.

в) Герменевтика

Наряду с постпозитивизмом из логического анализа языка выросло еще одно направление, которое получило название «герменевтика». Наиболее важными для развития герменевтики являются труды Ф. Шлейермахера, В. Дильтея, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, Г. Гадамера.

Герменевтика («истолкование») анализирует тексты, считая, что за ними стоит их смысл, который познаваем. Если наука занимается объяснением, то герменевтика — пониманием. Понимание означает понимание смысла предмета. При объяснении задача состоит в том, чтобы указать эмпирическое происхождение предмета. При понимании — в том, чтобы указать смысловое происхождение. Важнейшей особенностью понимания является герменевтический круг: для понимания целого необходимо понимать его части, но для понимания отдельных частей необходимо иметь представление о смысле целого. Так, в науке факты отбираются на основе теории, а теория объясняется на основе фактов. Двигаясь по кругу, человек понимает все больше и больше. Он всегда должен находиться в герменевтическом круге. Предрассудки человека — это форма первичного понимания («пред-рассудок»).

Для Хайдеггера само бытие предстает в языке. Философия должна заниматься языком, так как язык — обиталище человека. По Гадамеру, понимание есть универсальный способ освоения мира человеком.

г) Постпозитивизм

В 1959 г. вышла работа английского философа Карла Поппера (1902-1994) «Логика научного открытия». Считается, что с этого времени наступил «постпозитивизм». Постпозитивизм отходит от ориентации на логику и обращается к истории науки. Основное внимание уделяется анализу развития научного знания. Его интересует, как возникает научная теория, как находит признание и т.д.

Постпозитивизм рассматривает ряд важных методологических проблем науки. Одна из них — проблема проверки истинности теории. По мнению Поппера, научные теории — это не законы природы, это универсальные утверждения, которые нельзя проверить, так как нужно бесконечное число опытов, но их возможно опровергнуть, для этого нужен лишь один противоречащий теории факт. Это факт фальсифицирует теорию и вынуждает ученых отказаться от нее. Пока нет противоречащих фактов, действует старая теория. Метод получил название метода «фальсификации», а философия Поппера — философии «фальсификационизма». Другие названия этой философии: «критический рационализм», «критический эмпиризм», «критицизм».

К. Поппер предложил свою концепцию роста научного знания. Для него рост знания не является повторяющимся или кумулятивным процессом, он есть процесс устранения ошибок, напоминающий дарвиновский отбор. Он состоит в выдвижении смелых гипотез и наилучших (из возможных) теорий и осуществлении их опровержения, в результате чего и решаются научные проблемы. Рост научного знания осуществляется, по его мнению, методом проб и ошибок и есть не что иное как способ выбора теории в определенной проблемной ситуации — вот что делает науку рациональной и обеспечивает ее прогресс.

Фальсификационизм К. Поппера не совсем соответствовал реальной картине развития научного знания. Получалось, что пока нет факта, фальсифицирующего теорию, мы не можем утверждать, что эта теория научна — она может оказаться философией или религией. Только опровержение теории фактами убеждает нас в ее научности. Но что это за наука, если она опровергнута. К тому же в реальной науке ученые не отказываются от своей теории, сразу, как только встретят факт, фальсифицирующий ее. Долгое время происходит накопление таких фактов, пока не появится новая теория, объясняющая их.

Томас Кун (1922-1996) предложил новую теорию развития науки. В книге «Структура научных революций» он показал, что революция в науке есть исключительное событие. В период нормального развития науки научные теории не реагируют на противоречащие ей факты. Научные теории в это время являются образцами для решения частных проблем — они «парадигмы» — концептуальные схемы, которые в течение определенного времени признаются научным сообществом в качестве основы его практической деятельности. Парадигма выражает совокупность убеждений, ценностей и технических средств, принятых научным сообществом и обеспечивающих существование научной традиции.

Развитие науки включает в себя этап «нормальной науки», где безраздельно господствует парадигма, и «научная революция» — распад парадигмы, конкуренция между альтернативными парадигмами и, наконец, победа одной из них.

Имре Лакатос (1922-1974) увидел недостаток концепции Т. Куна в том, что изменение научного знания от одной парадигмы к другой, в том виде как его описывает Т. Кун, происходит как мистическое преображение, у которого нет и не может быть рациональных правил, то есть изменение научного знания подобно перемене религиозной веры.

Сам же он рассматривает рост зрелой науки как смену ряда непрерывно связанных теорий, — причем не отдельных, а серии (совокупности) теорий, за которыми стоит «научно-исследовательская программа». Программа включает в себя:

a. «жесткое ядро» — целостную систему фундаментальных, частнонаучных и онтологических допущений, сохраняющихся во всех теориях данной программы;

1. «защитный пояс», состоящий из вспомогательных гипотез и обеспечивающий сохранность «жесткого ядра» от опровержений;
2. правила-регулятивы, предписывающие, какие пути наиболее перспективны для дальнейшего исследования («положительная эвристика»), а каких путей следует избегать («негативная эвристика»).

Рост науки — это смена непрерывно связанных совокупностей теорий, за которыми стоит конкретная научно-исследовательская программа — «фундаментальная единица оценки» существующих программ. Новая программа должна объяснить то, что не могла старая. Смена программ и есть научная революция.

Американский философ и методолог науки Пол Фейерабенд (1924-1994) считает, что наука может развиваться только в соответствии с демократическими принципами. Она должна быть отделена от государства, как церковь. Наука обладает не большим авторитетом, чем религиозные сообщества, племена, объединенные мифом, и др. П. Фейерабенд недопустимым такое положение, когда «шайки интеллектуальных паразитов разрабатывают свои убогие проекты на средства налогоплательщиков и навязывают их молодому поколению в качестве «фундаментальных знаний».

Он критикует «научный шовинизм», согласно которому все, что несовместимо с наукой и ее результатами, должно быть устранено (например, древневосточная медицина — иглоукалывания, прижигания и т. п.).

Он не принижает роль науки, а наоборот, подчеркивает ее значение для общества и человека. Но он считает, что наука — лишь один из главных инструментов, которые человек изобрел для того, чтобы овладеть своим окружением, один из способов изучения мира. Причем это отнюдь не единственный и совсем не непогрешимый инструмент. Наука в наше время стала слишком влиятельной, и очень опасно оставлять ее в состоянии непогрешимости, абсолютизировав ее роль в обществе.

Из анализа реальной истории науки философ делает вывод о том, что не существует правила, которое в то или иное время не было бы нарушено, и такие нарушения не случайны. Научные открытия и есть нарушения прежних методологических правил. Поэтому недопустимо, когда какой-либо метод объявляется единственно верным и универсальным. Для объективного познания необходимо разнообразие мнений. Ученый должен использовать все методы и идеи, а не только какую-либо произвольно выбранную их часть.

Следовательно, плюрализм теорий, концепций, гипотез, философских воззрений является существенной частью гуманизма. Только плюрализм, нацеленный на человека во всей полноте его проявлений, способен обеспечить свободу творчества в любой сфере деятельности людей, а не только в познании. Отсюда фундаментальный вывод: все методологические предписания имеют свои пределы, и единственным правилом, которое сохраняется, является правило «все дозволено». Такой подход называют «эпистемологическим анархизмом» или «методологическим анархизмом».

Согласно Фейерабенду, общество должно быть настолько демократичным, чтобы позволить каждому своему члену (чем бы он ни занимался: наукой, бизнесом и т. д.) свободно выбрать любые стандарты и способы своей деятельности, не третируя инакомыслие других.

Американский философ Стивен Эделстон Тулмин (р. 1922) предложил эволюционистскую концепцию науки, которую он описывает такими понятиями, как «рациональная инициатива», «концептуальный отбор», «матрица понимания» и др. Так как главная проблема в понимании науки — это проблема согласования общего и единичного, теории и опыта, Тулмин исходит из компромисса между реализмом и номинализмом:

· эволюционное объяснение развития науки должно объяснять ее генеалогическую последовательность и непрерывность, а с другой стороны — глубокие длительные изменения;

· и преемственность, и изменения должны объясняться в терминах единого двухстороннего процесса концептуальных инноваций и отбора;

· должны быть «формулы конкуренции» и «экологические ниши» для отбора и для выживания.

Сами нормы научной рациональности тоже меняются в ходе развития науки. Тулмин сравнивает эти изменения с прецедентами в юриспруденции. Рациональность определяется не логическими нормами, а человеческими действиями.

Дата добавления: 2014-12-29