История развития отечественной науки и практики управления: проблемы и достижения

Таким образом,в определенном смысле были пройдены этапы отрицания отрицания, и к концу ХХ в. стало очевидно, что путь к действительно эффективному управлению в условиях все более усложняющихся социальных отношений и ускоряющегося социального времени – в комплексном, интегративном применении различных подходов.

У России свой путь в теории и практике управления, который обусловлен особенностями ее исторического развития. Если иметь в виду государственное управление, политическое управление в России, то изложение его истории совпадает с изложением всей истории государства Российского. Если же иметь в виду хозяйственное управление (в том числе и регулирующую роль государства) на этапе относительно развитых товарно-денежных отношений, то историю идей и практики российского управления следует открыть XVII веком, когда началось объединение раздробленных региональных рынков в единый общероссийский рынок, возникли крупные торговые центры, появились мануфактуры.

В XVII в. немаловажную роль в развитии идей и практики хозяйственного управления сыграл Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин (ок. 1605-1680 гг.), решительно выступавший за преодоление экономической отсталости России, за развитие государственного управления и управления производством, против засилья иностранного торгового капитала.

В конце XVII – нач. XVIII вв. крупнейшим социальным реформатором, не только практиком, но в определенной степени и теоретиком управления проявил себя выдающийся российский император Петр I (1672-1725 гг.). Пожалуй, самой сильной стороной Петра I (здесь он обогнал свое время) было понимание хозяйственной функции государства, поэтому он уделял внимание регламентирующей деятельности и, как известно, сам был автором многочисленных указов, регламентов, инструкций. Придавая важное значение торговле, Петр отлично понимал роль производства, покровительствовал развитию крупной промышленности и сырьевых отраслей сельского хозяйства, настойчиво добивался расширения сети подготовки кадров.

Оригинальные, отражавшие национальную специфику России и в то же время критически переосмысливавшие европейский опыт идеи выдвигали в XVIII в. такие крупные представители экономической и социально-политический мысли как Иван Тихонович Посошков (1652-1726 гг.), автор «Книги о скудости и богатстве» (1724), Василий Никитич Татищев (1686-1750), который был сторонником активной государственной торговой и промышленной политики, Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765), чьи экономические воззрения превзошли господствовавшие тогда идеи классического меркантилизма, князь Дмитрий Алексеевич Голицын (1734-1803), считавший себя сторонником физиократов, Александр Николаевич Радищев (1749-1802), который отличался весьма прогрессивными взглядами, первым дал анализ денежного бумажного обращения.

XIX век в России выдвинул немало талантливых мыслителей и практиков управления, в основном это были советники императоров и члены царского правительства. Прежде всего здесь следует назвать Михаила Михайловича Сперанского (1772-1839 гг.), советника Александра I, автора плана государственных преобразований, руководителя работ по кодификации российского законодательства. Немалым талантом также обладал Николай Семенович Мордвинов (1754-1845 гг.), сторонник политики протекционизма, которую он научно обосновал, автор многих трудов по экономике, финансовой политике, переведенных на разные языки и получивших положительные отклики в Европе.

Сюда же можно отнести таких политических деятелей из окружения Александра II, как Д.А. Милютин, П.А. Валуев, Н.А. Милютин и др., которые помогали ему осуществить крестьянскую реформу 1861 г. и последовавшие за ней реформы.

Серьезного внимания заслуживают и разработки оппозиционного направления российской социальной мысли, включая выдающиеся проекты декабристов («Конституция» Н. Муравьева и особенно «Русская правда» П. Пестеля), идеи революционных демократов (А. Герцена, Н. Чернышевского и др.) и народников (П. Лаврова, М. Бакунина и др.), прежде всего относительно потенциальных возможностей русской крестьянской общины как формы собственности и формы кооперации.

Из дооктябрьских крупных фигур сферы управления в России XX века выделяется Сергей Юльевич Витте (1849-1915 гг.), государственный деятель и автор ряда книг, чья деятельность в качестве министра финансов и председателя Совета Министров способствовала промышленному росту за счет привлечения иностранного капитала. Крупным деятелем государственного управления был Петр Аркадьевич Столыпин (1862-1911 гг.), в качестве руководителя правительства известный прежде всего как автор аграрной реформы, направленной на создание частной крестьянской земельной собственности за счет разрушения крестьянской общины и при сохранении помещичьего землевладения.

Наиболее исторически прогрессивный блок идей государственного и хозяйственного управления стал формироваться в рамках оппозиционного царизму марксистского, социал-демократического направления. Крупными и интересными авторами, выдвигавшими идеи нового гуманного общества и признанными в России и за рубежом в конце XIX – нач. ХХ вв., были вошедшие затем в историю как «легальные марксисты» Михаил Иванович Туган-Барановский (1865-1919 гг.) и Петр Бернгардович Струве (1870-1944 гг.).

В иной, более заостренной форме отстаивали новые идеи рабочего и крестьянского государства, народного самоуправления, свободных трудовых ассоциаций не только теоретики социал-демократов (большевики и меньшевики), но и эсеров, народных социалистов, анархистов и т.д.

В то время как на Западе, в том числе и на родине менеджмента – в США, ряд фундаментальных, обогнавших свое время идей К. Маркса и Ф. Энгельса о предстоящем плановом регулировании общественного хозяйства, преодолении частнокапиталистической собственности, роли общественной кооперации, необходимости всемерного развития личности трудящегося и др. не были восприняты в массовом порядке, для значительной части российской демократической интеллигенции они стали определяющими начиная с рубежа XIX-ХХ вв.

После Октябрьской революции и гражданской войны многие из этих идей были переведены в практическую плоскость.

Само развитие Российского Советского государства и образованного на его основе Советского Союза в течение 74 лет можно рассматривать как грандиозный социальный и управленческий эксперимент, во многих отношениях как новацию организационно-управленческого характера, в которую, однако, неизбежно впились и уродливые, исторически неперспективные формы.

Если в XVIII – нач. ХХ вв. Россия во многом повторяла западный опыт (хотя и с присущей ей спецификой, связанной прежде всего с упорным сохранением крестьянской общины и и длительным воздействием крепостного права), то в советский период начался принципиально новый, оригинальный этап развития управленческой мысли и практики. СССР стал пионером в таких направлениях, как управление обобществленной собственностью крупных предприятий, развитие смешанной экономики (период НЭПа), долгосрочное плановое ведение хозяйства (начиная с 1928 г.), концентрация ресурсов на важнейших направлениях научно-технического прогресса (период второй мировой войны и послевоенные годы), введение множества нрвых экономических нормативов и учетных показателей, поддержание последовательного курса государства на развитие образовательного потенциала общества и т.д.

Принципиально важным было то, что впервые в мировой хозяйственной практике идея научного управления была реализована не только на микроуровне, как в тогдашнем западном менеджменте, но и на макроуровне. Общественная (огосударствленная) собственность, необходимость организации экономики на принципах единой фабрики объективно требовали поиска форм и методов, составляющих единую систему управления, начиная с рабочего места и завершая народным хозяйством страны в целом. Первый в мире научный единый общегосударственный план ГОЭЛРО был принят VIII съездом Советов уже в декабре 1920 г., в феврале 1921 г. была образована Государственная общеплановая комиссия (Госплан).

Вместе с тем сегодня управленческий опыт советского периода в нашей стране и за рубежом оценивается в основном как отрицательный. Это неудивительно, поскольку реальная практика управления в СССР, носившая жесткий директивно-командный характер, вошла в антагонизм с потребностями общественного развития. Вопреки этим новым потребностям, вопреки достигнутому в СССР новому качеству личности человека, нарастала тенденция на огосударствление всего и вся, на подавление реальных интересов субъектов экономики, на сохранение административных и репрессивных методов внеэкономического принуждения к труду. Например, такая обладающая колоссальным потенциалом форма собственности и управления, как колхоз, предполагающая внутреннюю демократию, коллективное производство, присвоение продукта труда и распоряжение им, - превратилась в результате командного управления в свою противоположность.

Большую роль в развитии советской управленческой мысли и практики сыграл первый руководитель Советского правительства и лидер Коммунистической партии Владимир Ильич Ленин (1870-1924 гг.), один из крупнейших государственных деятелей всех времен и народов, о котором даже такой недолюбливавший его политический оппонент как меньшевик Н. Валентинов однажды сказал: «… в сравнении с ним Наполеон мелочь». Несмотря на присущий Ленину заостренный классовый подход, его управленческие идеи отличались глубиной и оригинальностью, содержали как общетеоретические положения хозяйственного и политического управления, так и учет национальной специфики России, вплоть до черт национального характера и культурно-бытовых привычек народа.

В.И. Ленин настаивал на критическом освоении лучшего зарубежного опыта организации производства и управления., в том числе и системы Тейлора, на необходимости резкого подъема уровня политической и управленческой культуры в России. Одними из важнейших идей в наследии Ленина являются идеи о необходимости целенаправленного стимулирования, опоры на личный интерес, на материальную заинтересованность. Также, на наш взгляд, очевидно, что ленинский лидерский стиль руководства, базирующийся на авторитете личности, а не должности, нацеленный на постоянное социальное новаторство, предвосхитил появившиеся в конце ХХ в. в западном менеджменте идеи о необходимости руководителей нового типа – лидеров и инноваторов.

В 20-е годы многие аспекты научного управления активно разрабатывались в СССР целым рядом крупных ученых, которые, идя в общем русле мировой управленческой мысли того времени (то есть школы науки управления и классической административной школы), по некоторым позициям превосходили ее уровень.

Так, Александр Александрович Богданов (Малиновский) (1873-1920 гг.) создал основы всеобщей организационной науки, как он ее назвал, тектологии, которая, как ныне признано, предвосхитила многие из идей общей теории систем и кибернетики, а ряд сформулированных в ней понятий был использован в современных кибернетических моделях.

Можно указать на оригинальные подходы ученых того периода: концепции «физиологического оптимума» О.А. Ерманского (1866-1941 гг.), «узкой базы» и «социальной инженерии» А.К. Гастева (1882-1941 гг.), «производственную» концепцию управленческого процесса Е.Ф. Розмирович (1886-1953 гг.), «теорию организационной деятельности» П.М. Керженцева (Лебедева) (1881-1940 гг.), «социально-трудовую концепцию управления производством» Н.А. Витке (даты жизни неизвестны), концепцию «административной ёмкости» Ф.Р. Дунаевского (1887-1960 гг.) и др.

Оригинальную концепцию «больших циклов» или «длинных волн» в развитии научно-техническогих и экономических процессов выдвинул Николай Дмитриевич Кондратьев (1892-1938 гг.). Популяризированная австро-американским экономистом Йозефом Шумпетером, эта концепция сегодня признана во всем мире как одна из методологических основ управления нововведениями и поэтому изучается в курсах не только экономики, но и инновационного менеджмента.

С 30-х гг. и до середины 50-х гг. управленческая теория и практика, как и иные стороны социальной жизни Советского общества, находились под влиянием воззрений и методов, насаждавшихся И.В. Сталиным.

Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили) (1879-1953 гг.), под руководством которого страна совершила колоссальный индустриальный и культурный скачок, может быть назван одним из крупных теоретиков и организаторов управления в ХХ в., но с одной оговоркой – применительно к специфическим условиям огосударствленной планово-директивной экономической системы и командно-административной, репрессивной системы социального управления.

В то время как в своих работах Сталин высказывал целый ряд важных положений, в частности, об учёте действия объективных экономических законов, в том числе закона стоимости, о необходимости творческой инициативы народных масс и т.д., его руководство в основном носило административно-бюрократический характер, опиралось на жесткую централизацию, внеэкономическое принуждение, командный стиль. Эта линия, которая во многом была оправданной в чрезвычайных ситуациях в годы войны, в мирные периоды (особенно уже в послевоенные годы) не соответствовала ни логике заявленного движения СССР по пути социализма, ни тенденциям, отмечавшимся в развитых странах мира.

Вместо развития творческой инициативы снизу консервировались администрирование и диктат сверху, что сопровождалось социально-экономическими и человеческими потерями, порождало громоздкость и неэффективность управленческих структур. Ограничивались контакты с зарубежным ученым миром, а это тормозило взаимообогащение и в области управленческой теории. В разряд научных направлений, заклейменных в то время как «лженаучные», попала кибернетика. Теоретическая мысль в области управления сковывалась догматизмом.

В последующие годы многие псевдотеоретические и репрессивно-административные крайности были устранены.

С конца 50-х гг., наконец, получила признание кибернетика. Большая заслуга в этом принадлежит академику Акселю Ивановичу Бергу, который и стал председателем Научного Совета по кибернетике при Президиуме АН СССР. С начала 60-х гг. была признана и наука управления в целом как самостоятельное научное направление, в этот же период были заложены основы современной отечественной научной школы в области организационной теории (академик Д.В. Гвишиани).

В те годы западная управленческая мысль в лице школы «человеческих отношений» обосновывала ключевое значение человеческого фактора в достижении эффективности производства. В СССР теоретическое обоснование общественной потребности в личности нового типа в развитии общества было на порядок выше. В частности, третья Программа КПСС (1961 г.) содержала важнейшие положения о необходимости всестороннего развития личности, о «новом человеке». Сильной стороной советской системы хозяйствования была сложившаяся к тому времени система морального стимулирования, увязавшая результаты труда даже рядовых работников с общими успехами предприятия, отрасли, страны, культивировавшая уважение к человеку труда.

Однако в реальной практике управления смысл теоретических положений о всестороннем развитии личности большей частью выхолащивался, их «подстраивали» под сохранявшуюся административно-бюрократическую систему, под методологически неверный и рассматривавшийся лишь в количественном разрезе курс «Догнать и перегнать!», который был выдвинут руководством страны и КПСС во главе с Н.С. Хрущевым. Вместо опережающего прорыва, который мог быть совершен на основе раскрепощения творческих сил народа, обществу был навязан набор различных поспешных, бессистемных организационных перестроек и громких пропагандистских кампаний.

Шансы на качественный рывок страны в социально-экономи­че­ском развитии и рост спроса на теоретические разработки науки управления увеличились с началом осуществления хозяйственной реформы 1965 г. Впервые в практической плоскости была поставлена задача опоры в экономической политике на объективно существующие материальные интересы, возросла востребованность новейших моделей организации производства.

Если на Западе в тот период получила развитие школа науки управления, то в СССР сформировалась мощнейшая отечественная экономико-математическая школа, лидером которой был академик Леонид Витальевич Канторович (1912-1986 гг.). Ему, в частности, принадлежит первенство в обосновании максимизации выпуска продукции путем осуществления оптимального варианта при ограниченных ресурсах. Именно за открытие метода линейного программирования или, как сказано в дипломе шведской академии наук, за «вклад в теорию оптимального распределения ресурсов», Л.В. Канторович (единственный из советских экономистов) был удостоен в 1975 г. Нобелевской премии по экономике (совместно с американским экономистом Тьяллингом Чарльзом Кумпансом, который несколько позже предложил сходную методологию).

Л.В. Канторовичем совместно с Виктором Валентиновичем Новожиловым (1892-1970 гг.) и Василием Сергеевичем Немчиновым (1894-1964 гг.)была разработана система моделей, получившая название СОФЭ (система оптимального функционирования экономики).

В работах академика В.С. Немчинова также были представлены пути создания научной системы управления экономикой страны в условиях интенсивного развития, обоснована необходимость соблюдения должной меры централизации и децентрализации с целью постоянного обеспечения простора для инициативы снизу.

В начале 70-х гг. советскими учеными была разработана Комплексная программа научно-технического процесса (фактический научный прогноз долгосрочного развития экономики страны до 1990 г.), над которой работал коллектив под руководством Александра Ивановича Анчишкина (1933-19872гг.), стоявшего у истоков теории интенсификации экономического роста.

Однако все попытки реформирования организационно-управленческих и хозяйственных структур страны в 70-е –начале 80-х гг. на современной основе, отвечавшей требованиям НТР, упирались в упорно сохранявшийся затратный механизм хозяйствования и соответствовавшие ему методы измерения экономического роста и стимулирования хозяйственной деятельности. С глубоким анализом недостатков этого механизма и резкой критикой расточительных последствий его функционирования активно выступал не только в научной, но и в периодической печати 70-х – 80-х гг. профессор Дмитрий Васильевич Валовой.

Затратный механизм так и не был своевременно реформирован, не были решены проблемы материальной заинтересованности хозяйственных звеньев и работников, не были осуществлены крайне необходимые изменения по преодолению отчуждения трудящихся от собственности и управления, для которых в СССР уже в 60-70-е гг. созрели все необходимые предпосылки.

Только во второй половине 80-х гг. под руководством М.С. Горбачева были предприняты попытки запоздалого реформирования, которые вошли в историю под названием ''перестройка''. Однако с организационно-управленческой точки зрения они были во многом бессистемны и ненаучны. Создавалось впечатление, что руководство страны того периода полностью игнорировало положения организационно-управленческих наук, новейшие достижения теории систем и ситуационного подхода, концепцию экономических интересов, диалектический метод, выводы теории взаимодействия социальных единиц, конфликтологии и т.д.

Такой подход к реформированию огромной и сложной страны не мог не привести, как это сегодня очевидно, к колоссальным потрясениям. С точки зрения заявленных руководством страны целей результаты "перестройки" могут быть оценены как крупнейший хозяйственно-политический провал.

Итак, советский период характеризуется как крупными прорывами в организационно-управленческой теории и практике, так и серьезными поражениями и провалами в хозяйственном и политическом управлении.

Можно ли извлечь что-то полезное из советского опыта? Да, и очень многое.

Во-первых, отрицательный опыт – тоже важный опыт и его нужно глубоко изучать, чтобы понять действительные причины отрицательных результатов.

Во-вторых, особенно ценным в советском опыте является всё, что относится к разработке вопросов материального и морального стимулирования и развитию всесторонне развитой личности человека как работника и социального деятеля.

В-третьих, в советский период был создан колоссальный массив наработок, относящихся к проблеме рационального согласования деятельности отдельных частей единого национального хозяйственного организма, то есть к макроуровню менеджмента. Это тот уровень, на который развитые страны Запада только начали выходить в последнее время, и, вполне вероятно, что динамично развивающиеся взаимозависимость и взаимопроникновение отдельных звеньев, которые характерны для их макроэкономических систем, востребуют и сохранившие актуальность советские разработки.

Таким образом, совершенно очевидно, что в то время как зарубежный менеджмент в XX в. шел от микроуровня (фирмы, организации) к макроуровню (и ещё не достиг на этом пути тех высот кооперации, на которые сумело выйти управление в СССР), советский организационно-управленческий путь характеризовался резким взлётом на макроуровень.

Это была попытка прокладки оригинального, по своей сути опережающего направления, на котором не удалось удержаться по целому ряду причин. Одной из важнейших причин этой неудачи, по нашему мнению, было игнорирование главной исторической тенденции – всё более ускоряющегося движения человечества по ступеням социальной свободы и преодоления отчуждения непосредственного производителя от собственности, власти, управления. У России был шанс уже в XX в. обойти в этом отношении всех мировых лидеров, но вместо этого к концу века последовал её откат в ряды аутсайдеров.

Дата добавления: 2015-01-03