Место психологии 2 страница

ских наук, по своему типу близких к абстрактно-аналитическим. Выделяются блоки и других наук, которые смело можно отнести к конкретно-синтетическим — педагогика, науковедение и т. п. Однако все эти науки (и того и другого типа) обычно понимаются лишь как конкретные, непосредственно связанные с практикой. Их границы и взаимопереходы ясно не очерчиваются. Они всячески переплетаются друг с другом, представляя собой конгломерат знаний. Принцип ЭУС открывает возможность расчленения действенно-преобразующих знаний на науки абстрактно-аналитические и конкретно-синтетические, возможность расчленений в области абстрактно-аналитического знания, выделения в нем спектра абстрактно-аналитических наук; построения их иерархии и установления однозначных взаимоотношений, что достигается при помощи логического аппарата, отражающего общие для исследуемого класса явлений законы взаимодействия и развития. Все это дает основания считать исследования творчества комплексной проблемой, соответствующей фундаментальному уровню познания.

Реализация принципа ЭУС приводит, таким образом, к выделению следующих видов действенно-преобразующего знания: абстрактного, абстрактно-аналитического и аналитико-синтети-ческого.

К абстрактным относятся те знания, которые отображают общие законы взаимодействий, присущих данному явлению; их основная роль — методологическая.

К абстрактно-аналитическим — знания, отображающие специфические законы взаимодействия, т. е. те, которые присущи его частным формам. В принципе такие знания должны составлять абстрактно-аналитические области исследования, каждая из которых изучает качественно своеобразную форму движения, а весь их комплекс — ряд связанных между собой и переходящих друг в друга форм. Поскольку каждая из таких областей раскрывает различные частные проявления всеобщих законов, то системы понятий в любой из них должны строиться по единому принципу, отображающему эти законы. Абстрактно-аналитический анализ соответствует пятому структурному уровню организации механизма общественного познания.

Шестому структурному уровню организации этого механизма соответствуют аналитико-синтетические знания.

Если объектами группы абстрактно-аналитических знаний были не явления, а взятые абстрактно качественно своеобразные взаимодействия, то объектами аналитико-синтетических знаний должны стать именно явления во всей их полноте и конкретности. Сущность данных явлений и должна быть представлена синтезом ряда законов, отображенных в абстрактно-аналитических знаниях.

Абстрактно-аналитические и аналитико-синтетические знания диалектически взаимосвязаны. Эта взаимосвязь проявляет-

ся, в частности, в следующем. Переходы одной абстрактно-аналитической области в другую — необходимое условие развития абстрактно-аналитических знаний. Вместе с тем такие переходы осуществимы лишь средствами, характерными для аналитика-синтетических наук (подобного рода науки называют «стыковыми»).

Конкретная наука, не опирающаяся на абстрактно-аналитические знания, созерцательно-объяснительна, эмпирична. Ее продукты — синкретические и эмпирические модели действительности. Степень созерцательности, эмпиричности конкретной науки уменьшается, чем шире она опирается на абстрактно-аналитические знания. При этом модели действительности, создаваемые такой наукой, преобразуются в аналитико-синтетиче-ские, а сама наука приобретает тип фундаментальной.

Фундаментальной должна стать и наука о творчестве. Она должна приобрести соответствующую этому типу знания стратегию исследования.

Но прежде чем предложить один из возможных вариантов такой стратегии, мы хотим несколько задержать внимание на понятии «фундаментальная наука». Это необходимо в связи с пока еще существующими трудностями в определении содержания данного понятия.

О понятии «фундаментальная наука»

В последние годы все чаще и настойчивее выдвигаются положения, требующие коренных изменений типа знания, добываемого гуманитарными науками, требующие развития ряда гуманитарных наук до ранга фундаментальных. Наименование «фундаментальная наука» хорошо известно каждому. Однако этого нельзя сказать о содержании понятия, которое скрывается за этим наименованием, о составе тех требований, которые нада предъявлять к фундаментальным исследованиям, о том, как. их следует строить, какова должна быть их стратегия. Это обстоятельство и заставляет нас остановиться на беглом рассмотрении тех смыслов, которые вкладываются сейчас в наименование «фундаментальная наука».

Проследим различия в содержании понятия «фундаментальная наука» в том виде, как они критически рассмотрены Б. М. Кедровым (1972). Б. М. Кедров отмечает три толкования смысла понятия «фундаментальная наука». Согласно первому— фундаментальные наукн противопоставляются гуманитарным, согласно второму — «междисциплинарным», согласно третьему — прикладным.

Первое толкование — объективно-генетическое — исходит из того, что природа сыграла роль фундамента, на котором выросло и на который опирается общество. Поэтому к числу фундаментальных могут быть отнесены лишь естественные (точные)}

науки, отображающие генетически более ранние (а тем самым и более простые) формы движения, в отличие от наук общественных (гуманитарных), отображающих генетически более поздние (а тем самым и более сложные) формы движения.

Второе толкование — структурно-историческое. Здесь определение «фундаментальные» связывается с «краеугольными камнями научного знания» и к фундаментальным наукам относятся те, которые возникли уже давно и рассматриваются как стержневые, основные, магистральные (математика, астрономия, физика, химия, геология, биология, история, философия и т. п.). Фундаментальные науки противопоставляются междисциплинарным, стыковым (астрофизика, геохимия, биохимия и т. п.).

Третье толкование — структурно-функциональное. Оно относит определение «фундаментальные» к «чистым» (теоретическим) наукам, направленным на выявление законов природы, общества и мышления. При этом толковании фундаментальные науки противопоставляются прикладным (практическим), задача которых состоит в использовании теоретических знаний для решения практических задач.

Б. М. Кедров останавливается на третьем толковании смысла понятия «фундаментальная наука» и подвергает его всестороннему анализу. Далее мы не будем излагать содержание взглядов Б. М. Кедрова, а обсудим поднятые им вопросы с собственной позиции (прежде всего сопоставив понятия «фундаментальная наука» и «действенно-преобразующий тип знания»).

Рассмотрим достоинства и недостатки приведенных Б. М. Кедровым толкований смысла выражения «фундаментальная наука».

Первое ценно тем, что оно связывает выражение «фундаментальная наука» с достаточно жестким объективным критерием: фундаментальные науки те, которые исследуют формы движения материи. Этот подход требует выявления форм движения и построения их иерархии. Ценно здесь и то, что фундаментальные знания связываются с исследованием (вскрытием) законов качественно своеобразных форм движения материи.

Вместе с тем такое толкование совершенно необоснованно исключает из числа фундаментальных наук те, которые отображают более поздно возникающие формы движения материи, т. е. прежде всего общественные науки. Основания для проведения такого водораздела остаются неясными (почему этот водораздел следует проводить именно на уровне общества?). Стратегия исследований в области общественных наук остается неопределенном; им изначально приписывается познавательная уникальность (или отрицается наличие специфических законов общественной формы движения, изначально предполагается сведение таких законов к законам естествознания). Данное толкование категорически исключает построение единой методологи-

ческой схемы научного знания, в нем не раскрывается отношение гуманитарных наук к «фундаментальным» — точным. Такое понимание ложно методологически: оно игнорирует развитие познания, возможность превращения гуманитарных наук в точные.

Второе толкование интересно тем, что оно показывает постоянно нарастающую ограниченность когда-то сложившихся «краеугольных камней знаний», необходимость умножения этих камней, показывает, что есть проблемы, исследование которых требует комплексного подхода. Это толкование включает в число фундаментальных наук и общественные (гуманитарные), но основание для этого чисто условно, оно отрицает развитие познания и связанное с этим развитием неизбежное преобразование самих «краеугольных камней». Если первое толкование имело объективно-генетическую основу (пусть усеченную), то второе лишено такой основы и это ничем не компенсировано: классификация фундаментальных наук, построенная на принципах второго толкования, включила бы в себя множество разнородных элементов (предметы наук — и формы движения, и конкретные предметы, вещи и т. п.).

Третье толкование смысла понятия «фундаментальная наука», несомненно, наиболее продуктивно по сравнению с двумя предшествующими. Его достоинство в том, что здесь отчетливо разделяются основные типы научных задач: 1) вскрытие законов природы, общества и мышления; 2) их использование в практических целях.

Вместе с тем это толкование, представляя собой в некотором отношении непосредственный синтез двух предшествующих, сохраняет в себе и некоторые элементы их ограниченности. Так, данное толкование не открывает перспектив к созданию единой стратегии развития научного знания. Несовершенно оно и в терминологическом плане: науки разделяются на теоретические («чистые») и практические (прикладные). Но насколько правомерен термин «практическая наука»? Целесообразно ли отождествлять науку с практикой?⁷.

Отождествление фундаментальной науки и теории (теоретической науки) неизбежно ведет к отождествлению прикладной науки и практики. Но совершенно ясно, что ни одна наука не бывает тождественна производственной, революционно-критической или какой-либо другой практической деятельности (за исключением практики науки). В сопоставлении с практиче-

⁷ Трудность возникает здесь и в связи с уже указанной нами многозначностью термина <теория> (см. с. 35) — с пониманием теории, в одном случае как категории, противопоставленной практике, в другом — как формы достоверного знания, противопоставлеиной знанию эмпирическому. Во втором случае исключается способность эмпирического знания к вскрытию законов, что явно противоречит широко распространенному представлению о существовании эмпирических законов.

ской деятельностью наука выступает как теория. В таком случае и прикладные науки окажутся фундаментальными. Иначе нельзя будет говорить о теории паровой машины, о теории научного открытия, о теории обучения, воспитания и многих других теориях.

Если мы воспользуемся предложенным нами разделением теоретического и практического (см. с. 36) и будем понимать под практическим видоизменение конкретной ситуации, а под теоретическим — вскрытие способа данного видоизменения, то увидим, что такое вскрытие возможно и на эмпирическом уровне.

В силу неопределенности, размытости терминологии получается, что третье толкование формально отсекает для ряда наук всякие претензии на фундаментальность (к таким наукам следует отнести, например, технические, медицинские, педагогические как явно прикладные). Очевидная противоречивость третьего толкования говорит о том, что с этих позиций невозможно разработать достаточно строгую методологию построения технических, медицинских, педагогических и других подобного рода исследований. Поэтому нужно избрать иную исходную позицию.

Извлечем рациональные зерна из всех рассмотренных нами толкований термина «фундаментальная наука».

В первом толковании это понятие связывается с изучением абстрактных предметов наук — форм движения материи. Исключение общественных наук из числа фундаментальных может быть оправдано лишь тем, что общественная форма движения, возникая на основе предшествующих ей форм, представляет настолько сложное их единство, что оно не может быть в достаточной мере расчленено. Изучать же фундаментальные законы при условии нерасчлененности форм движения нельзя, так же как на эмпирическом уровне нельзя изучать, например, зависимость объема газа от давления или температуры, не нивелировав предварительно какой-либо один из факторов. Поэтому основополагающие законы могут быть раскрыты только естественными (точными) науками. Этот тезис не является неопровержимым. Но чтобы его опровергнуть, необходимо доказать возможность выявления спектра качественно своеобразных форм движения материи на уровне единой общественной формы.

Второе толкование включает в число предметов фундаментальных наук и конкретные вещи (явления). Причем в данном случае достаточно отчетливо обнаруживается, что исследование конкретных явлений требует комплексного подхода.

Третье толкование требует разделения основных типов научных задач на изучение законов и их использование в практических целях.

Объединим все три толкования.

В качестве предметов фундаментальных наук выдвигаются разные объекты: абстрактные (формы движения материи, непосредственно связанные не с конкретными вещами, а с их отдельными свойствами; это предметы таких наук, как физика, химия и т. п.) и конкретные (предметы геологии, астрономии и т. п.).

Неотъемлемой частью фундаментальной науки считается вскрытие законов. Неясно лишь, каких именно (существуют законы не только фундаментальные, но и эмпирические, например классическое понимание зависимости расширения металла от нагревания). Для установления эмпирического закона достаточно выявить способ действия, приводящего к интересующему нас результату (т. е. вслед за «практическим» действием осуществить «теоретическое»), не вдаваясь в механизмы тех преобразований, которые происходят в изменяемом явлении. Исходя из того что к фундаментальным наукам относятся только теоретические, противопоставленные эмпирическим, следует считать, что фундаментальный закон должен соответствовать истине более высокого порядка, т. е. раскрывать упомянутые механизмы преобразований, недоступные эмпирии. Значит, понятие «фундаментальный закон» связывается с отображением именно форм движения м:атерии.

Выдвинутое нами понимание фундаментального закона превращает фундаментальные исследования конкретных объектов в решения комплексных проблем, а тем самым делает предложенное нами понимание фундаментальной науки (ее отождествление с действенно-преобразующим типом знания) приемлемым, вписывающимся в контекст уже существующих представлений о ней.

Перейдем к рассмотрению стратегии исследования творчества (в том его объеме, который совпадает с объемом научного творчества) на уровне действенно-преобразующего знания, т. е. к рассмотрению стратегии фундаментальной науки о высших формах творчества.

Стратегия исследования

Воспроизведем вначале те центральные положения, которые подводят нас к стратегии комплексного исследования творчества иа уровне фундаментального знания.

Этн положения прежде всего связаны с научно-технической революцией, резко изменившей тип социального заказа к исследованиям творчества в области науки. Прежний заказ требовал лишь объяснения того, как происходят научные открытия. Теперь необходима разработка путей управления творческой деятельностью. Поэтому на смену типов созерцательно-объяснительного и эмпирического знания о творчестве должен прийти тип действенно-преобразующего знания.

Недостаток созерцательно-объяснительного и эмпирического знания связан со стремлением к непосредственному охвату исследуемого явления во всей его целостности, со стремлением к непосредственному решению практических задач. Эмпирические знания вскрывают закономерности тех практических воздействий на явление, которые достигают желаемого эффекта, но остаются нераскрытыми те внутренние взаимодействия в самом явлении, которые опосредствуют эффект практического воздействия на него. Эти взаимодействия уподобляются «черному ящику» кибернетиков.

Вскрытие «черного ящика» — необходимое условие перехода к действенно-преобразующему знанию. Тенденция к такому переходу в настоящее время выражена достаточно отчетливо. Она заключается в подходе к исследованиям творчества как к комплексной проблеме. Однако до сих пор такой подход реализуется лишь стихийно. Дифференциация исследований связана прежде всего с той узкой специальностью, которая присуща различным авторам, вовлекающимся в работу по данной проблеме. Стихийно появляются разного рода исследования, ведущиеся на социологическом, психологическом и физиологическом уровнях. Проводится большое количество работ, специфика которых обусловливается конкретно-предметной стороной задач, требованиями обучения и т. п. Несомненно, что это весьма важный этап в развитии общего подхода к проблеме: на нем подготав-ливаются необходимые условия к решительному шагу вперед. Однако при отсутствии достаточно строгих критериев, иа основании которых дифференцируются различные уровни исследования, эти уровни не имеют ясно очерченных границ, они постоянно перекрывают друг друга. Поэтому данный этап исследований творчества еще сохраняет многие недостатки эмпирического подхода.

Таким образом, проблема приобрела комплексный характер и на пути ее оказались все те трудности, которые характерны для решения современных комплексных проблем в области гуманитарного знания. Трудности эти связаны в первую очередь с отсутствием общепринятой стратегии исследования, с нечеткостью представлений о достоинствах и недостатках исходной, «докомплексной», формы решения таких проблем, с недостаточно ясно выраженным основанием превращения их в комплексные. С этим обстоятельством тесно связано отсутствие необходимого понятийного аппарата и существующее многообразие смыслов, вкладывающихся в используемые термины. Тот факт, что большое число частных, разрозненных исследований ведется сейчас в разных модальностях, не объединенных общим принципом, исключает возможность обобщения результатов этих исследований и тем самым крайне снижает коэффициент полезного действия затраченных на них усилий, снижает значимость самих этих исследований.

Надо исходить из того, что успех любого частного исследования оказывается сейчас в прямой зависимости от степени уяснения его места в системе смежных исследований, от условий перспективы его обобщения. Все это резко повышает роль методологического анализа проблемы, поиска принципов, способных организовать, упорядочить комплексное исследование.

Вопрос о методологии исследования явлений творчества в наше время сам по себе представляет острейшую проблему, находящуюся в стадии поиска решения. В сфере такого поиска мы опираемся на принцип трансформации этапов развития явления в структурные уровни его организации и функциональные ступени дальнейших развивающих взаимодействий (ЭУС). Этот принцип сформулирован нами как итог экспериментального исследования психологического механизма решения творческих проблем. Он успешно распространяется на развитие представления о механизме общественно-исторического познания и, по нашему мнению, может быть использован как методологическое основание организации комплексного исследования проблем творчества в области науки, техники, искусства. Мы уже рассмотрели структурные уровни организации механизма общественного познания "как трансформированные этапы его развития. Теперь рассмотрим эти уровни как функциональные ступени дальнейших развивающих взаимодействий. Это и приведет нас к общей схеме стратегии исследования проблем творчества. При этом для упрощения мы отвлечемся от тех ее особенностей, которые связаны с обращением к уже накопленному материалу.

Данная схема слагается из пяти блоков.

Первый ее блок — блок доаналитического конкретного знания, непосредственно связанного с практикой. Он играет связующую роль между исследованиями творчества и деятельностью творцов, практикой. Роль этого блока направлена на обогащение новыми фактами. Первый блок состоит из двух звеньев.

Первое звено — «калькирование» практики в план знаковых моделей, исходное описание явлений, подлежащих исследованию.

В условиях решения современных творческих проблем эта функциональная ступень отвечает второму структурному уровню организации механизма общественного познания. Она соотносима также со вторым этапом развития механизма общественного познания. Однако сейчас данный этап трансформирован в структурный уровень организации. Поэтому само содержание описания, его избирательность в значительной мере определяются теми принципиальными установками, взглядами, с позиции которых ведется исследование. К тому же предметом описания оказывается уже не предпрактика, а практика творческой деятельности (освещенная в своем исходном процессе известной теорией).

Общетеоретический анализ и обобщение таких описаний превращает их в синкретическую (нерасчлененную) модель явления. Конечно, и эта синкретическая модель в известной степени избирательна, но ее избирательность определяется лишь установками исследования.

В процессе стихийного развития стратегии можно говорить об этапах ее развития. Здесь исходные установки оказываются весьма многообразными, противоречивыми. Однако при трансформации данного этапа в структурный уровень организации — при целенаправленном использовании стратегии — спектр таких установок резко сужается.

В первом звене стратегии исследователь активно не вмешивается в ситуацию. Основными методами получения исходных данных оказываются наблюдение и опрос — анкетирование, интервьюирование и т. п.

Во втором звене данного блока синкретическая модель становится предметом эмпирического исследования. Это звено соответствует третьему и четвертому структурным уровням организации механизма общественного познания — эмпирическому типу знания.

Для приобретения исходных данных здесь пригодны все традиционные методы исследования: самонаблюдение (в возможных случаях), наблюдение, опрос (анкетирование и интервьюирование), тестирование, кибернетическое построение формальных конкретно-синтетических моделей и эксперимент. Последний в данном случае чаще всего приближается к такому, который принято называть «естественным». Он связан с допустимыми целенаправленными воздействиями на ход событий исследуемой деятельности и выражается в практической проверке тех или иных форм управления ею. Если даже такой эксперимент и проводится в лабораторных условиях, то исследователи обычно стремятся максимально приблизить эти условия к естественным, «оживить» их.

Общетеоретический анализ экспериментальных данных превращает их в эмпирические модели исследуемых явлений.

При стихийном развитии стратегии в указанном нами втором звене весьма существенное значение приобретает эмпирическая многоаспектность, т. е. построение множества разнообразных эмпирических моделей явления с позиции различных «практических определителей». В свете различных практических потребностей обнаруживаются разные стороны исследуемого явления. Объем знаний о нем, таким образом, расширяется, знания дифференцируются. Однако основания для выделения аспектов исследования явления на эмпирическом этапе субъективны. Поэтому полученное разнообразие знаний не представляет собой системы. Это скорее их конгломерат.

При стихийном развитии стратегии результаты созерцательно-объяснительного и эмпирического блока приспособлены к

непосредственному использованию на практике. Однако созерцательно-объяснительные и эмпирические знания, как это с каждым днем становится все очевиднее, не могут полностью удовлетворить современные запросы практики. Поэтому стратегию нельзя замкнуть на достигнутом уровне. Необходимы ее следующие блоки.

Второй блок стратегии — блок приложения абстрактных знаний. Методология приобретает здесь решающее значение.

В данном блоке конгломерат эмпирических моделей расчленяется и иерархизируется сообразно структурным уровням организации явления. Уровни эти представляют собой трансформированные этапы развития, иерархию генетически включенных в явление своеобразных взаимодействий.

Данный блок — необходимое условие расчленения внутри-предметных связей, выявления их закономерностей, приоткрытая «черного ящика». Если в первом блоке, при эмпирическом подходе, критерии выделения разных сторон (аспектов) явления субъективны — они представляют собой проекции различных практических потребностей, то во втором блоке появляются объективные критерии расчленения проблемы на систему комплексов.

В роли таких критериев выступают установленные генетическим анализом особенности структурных уровней организации явления.

На основании объективных критериев конгломерат эмпирических знаний преобразуется в систему дискретных моделей.

Каждая из таких моделей отражает специфику соответствующего ей структурного уровня организации явления и становится предметом специальной области знания.

Генетически здесь впервые возникает предпосылка к разделению описательной, эмпирической науки на специальные науки, специальные области знания. Иначе говоря, при стихийном развитии стратегии здесь фактически впервые намечается имеющая реальное значение дифференциация исследований творчества на социологический, психологический, физиологический и другие аспекты.

На эмпирическом уровне такое разделение было более чем условно. Оно не имело реального значения. Известно, например, что традиционная психология творчества включала в себя все упомянутые аспекты. Она представляла собой не специальную область исследования творчества, а конгломерат философских, социологических, логических, этических, эстетических, психологических, физиологических, педагогических, кибернети* ческих и прочих идей о творчестве.

Третий блок стратегии — блок абстрактно-аналитических знаний, опосредствованно связанных с практикой.

Здесь дискретные модели распространяются по соответствующим абстрактно-аналитическим дисциплинам (социологии,

психологии, физиологии и т. п., с множеством подуровней в каждой из них). Количество таких дисциплин зависит от исторически сложившихся условий дифференциации наук и степени эффективности предшествующей стратегии.

В данном стратегическом блоке комплексом абстрактно-аналитических наук совершенствуется и изучается комплекс дискретных моделей структурных уровней организации творческой деятельности.

Устанавливаются закономерности абстрактно выделенных систем взаимодействия — внутрипредметные взаимодействия, происходит исследование содержимого «черного ящика» (такие закономерности в противоположность эмпирическим мы именуем рациональными). Иначе говоря, устанавливаются логические связи внутрипредметных взаимодействий, включающие в себя субъектно-объектную логику как частный случай.

Основным методом получения исходных данных в целях построения н изучения дискретных абстрактно-аналитических моделей становится лабораторный («искусственный») эксперимент (выполняющий вместе с тем функцию «модельной практики»). Его отличие от «естественного», эмпирического эксперимента состоит в том, что здесь предметом исследования становятся прежде всего эмпирические модели творчества, модификация и конкретное воплощение которых определяются спецификой структурного уровня организации явления, того уровня, в границах которого ведется исследование.

Общетеоретический анализ экспериментальных данных приводит к построению дискретной абстрактно-аналитической модели того или иного структурного уровня организации явления (или его подуровней).

Итоги абстрактно-аналитических исследований поступают в следующий — четвертый — блок.

Четвертый блок — блок аналитико-синтетического знания.

Стратегическая задача этого блока — синтез закономерностей, полученных абстрактно-аналитическими дисциплинами, построение конкретной аналитико-синтетической модели явления. В противоположность конкретным моделям первого — эмпирического — блока аналитико-синтетическая модель может именоваться фундаментальной.

При построении фундаментальных моделей основным методом становится метод восхождения от абстрактного к конкретному, дающий возможность выразить сущность явления как синтез закономерностей абстрактно выделенных структурных уровней его организации.

Задачу четвертого блока также можно формулировать как установление конкретных фундаментальных законов явлений.

Несомненно, вполне адекватная действительности фундаментальная модель возможна лишь в идеале. Такая модель в зависимости от степени развития знаний всегда будет не вполне

совершенна, ущербна. Поэтому, чтобы стать приемлемым руководством к действию, она нуждается в некоторой «доводке», для чего и должна быть переданной в следующий, замыкающий стратегический блок.

Пятый блок стратегии — блок «эмпирической доводки».

Это блок эмпирического совершенствования, доведения фундаментальных моделей до такого состояния, чтобы они могли служить практическим руководством по управлению творческой деятельностью.

Однако этим роль пятого блока не исчерпывается. Процесс эмпирического совершенствования фундаментальной модели, связанный с преодолением трудностей, еще недоступных рациональному уровню, становится вместе с тем и одним из источников постановки новых проблем, выявления новых фактов.

Такова общая схема стратегии исследования творчества, опирающаяся на принцип ЭУС.

На сегодняшний день в достаточной мере освоен (притом стихийно) лишь первый блок стратегии — исследования творчества в преобладающем большинстве случаев не выходят пока еще за пределы эмпирической многоаспектности.

В последние годы явно наметилась тенденция к созданию бесконечного ряда самостоятельных конкретных дисциплин. Вокруг каждой, достаточно значимой практической потребности вырастает конгломерат знаний. Все здесь чаще всего начинается с нуля, со «здравого смысла».

Дата добавления: 2014-12-24