КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Я. А. Пономарев
прос, который решался в духе дуализма. В сфере психологии эта же проблема выступала фактически как психофизиологическая и решалась с позиции эмпирического параллелизма. Необходимость объяснения механизма взаимосвязи психологических и физиологических явлений тем самым отбрасывалась, что и давало возможность сохранить за психическим статус идеального. Поэтому в вопросе взаимоотношения традиционной психологии со смежными с ней областями знания и не могло быть никакой определенности. 2. Психика как система сочетательных (условных) рефлексов. Позиция, возглавляемая Г. И. Челпановым, уже в те годы имела активных противников, прежде всего в лице В. М. Бехтерева. В. М. Бехтерев видел полную несостоятельность эмпирического параллелизма. Как стихийный материалист, он отбрасывал представление об идеальной, психической субстанции и успешно вел борьбу с идеалистической трактовкой психического. Огромным вкладом В. М. Бехтерева в науку является коренное видоизменение взгляда на отправной, кардинальный психологический факт. Таким фактом выступило поведение живых систем (включая и человека), т. е. специфические для них формы ориентации во времени и пространстве. Соответственно этому резко менялся и класс описываемых психологией явлений. В основу объективной психологии (названной позднее рефлексологией) была положена идея И. М. Сеченова о рефлекторной природе психики. Психика рассматривалась как некоторые виды сочетательных (или, по Павлову, условных) рефлексов. Однако, как и у И. П. Павлова, психологическое и физиологическое в рефлекторной деятельности не было расчленено4. Это оказалось одним из существенных недостатков бехтеревской трактовки психического как материального. К аналогичным недостаткам следует отнести и явный недостаток знаний, которыми владела наука того времени. Например, естествознание не могло еще предложить какой-либо, пусть даже самой примитивной, специфической модели регуляции сознательной деятельности человека (впервые такая модель была предложена в 30-х годах И. П. Павловым в его гипотезе о второй сигнальной системе). В силу этих причин В. М. Бехтерев еще не смог осмыслить явления внутреннего, субъективного мира человека, т. е. класс тех событии, которые описывались традиционной психологией сознания (отрицать же их реальность было явно невозможно). Он, как и И. П. Павлов, просто отбросил их. Поэтому и традиционное представление о психике не могло быть полностью преодолено. Такого рода слабости рефлексологической позиции дали позднее Л. С. Выготскому основание сказать: «Такие антиподы, * Подробнее об этом см.: Пономарев Я. А. Психология творческого мышления. М., 1960; он же. Знание, мышление и умственное развитие. М., 1967. как объективист Бехтерев и субъективист Бюлер, одинаково признают, что мы ничего не знаем о биологической функции психики, но что нельзя допустить, что природа создает лишние приспособления, и что раз психика возникла в процессе эволюции, она выполняет какую-то, хотя нами совершенно непонятную, функцию» (Выготский, 1930). Последующему закреплению взглядов В. М. Бехтерева в советской психологической науке повредило и то, что он не владел марксистским пониманием общества. Это явилось одной из причин резкой гипертрофии сферы охвата реальности средствами принятого подхода, расширения его «зоны действия», приписывания ему всеобщего характера. Вместе с тем недостаток взглядов ученого в значительной мере зависел и от несоответствия представления о предмете психологии природе психического, явно имевшего место в науке того времени и связанного с вовлечением в сферу этого предмета явлений, выходящих за пределы актуальности психологических законов. Несмотря на отмеченные недостатки бехтеревской позиции, она принесла в свое время несомненную пользу, подрубив корни субстанционализации психического. Труды В. М. Бехтерева оказали существенное влияние на развитие понимания психического в середине 20-х годов. В борьбе с идеализмом в психологии на близкие к В. М. Бехтереву позиции тогда встали П. П. Блонский, К. Н. Корнилов, Л. С. Выготский и др. Особый интерес среди идей этого периода представляют мысли Л. С. Выготского, высказанные им в статье «Сознание как проблема психологии поведения». В этой работе отчетливо выражено стремление продуктивно использовать двадцатилетний опыт изучения высшей нервной деятельности, накопленный к тому времени И. В. Павловым. Наиболее глубоко материалистическая позиция психологов относительно психики была сформулирована в 1930 г. Л. С. Выготским в очерке «Психика, сознание и бессознательное». Этот очерк как бы подвел итог тем несомненным достижениям советской психологической теории, к которым она шла в 20-х годах. Очень важной заслугой Л. С. Выготского оказалось включение в психологическую науку ленинского принципа, чрезвычайно значимого для ее материалистического развития, указывающего пределы адекватности понятия «идеальное» и открывающего путь к расчленению гносеологического и онтологического аспектов «психики». Опираясь на положение В. И. Ленина о том, что противопоставление психического и физического абсолютно необходимо, но лишь в пределах, которые определяются направлением гносеологических исследований, и что за этими пределами оперировать с противоположностью материи и духа, физического и психического, как с абсолютной противоположностью, было бы громадной ошибкой5, Л. С. Выготский * Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 18, с. 259. (1930) подчеркнул, что точка зрения психологии—как раз «реально научная», онтологическая. Абсолютное противопоставление психического и физического в психологии недопустимо: «Насколько в гносеологическом анализе мы должны строго противопоставлять ощущение и объект, настолько в психологическом анализе мы не должны противопоставлять психологический процесс и физиологический». Подлинный предмет психологии, согласно Л. С. Выготскому,— целостный психофизиологический процесс. Только внутри его психическое приобретает свое значение и смысл. Выделить психическое из этого процесса можно лишь искусственно, путем абстракции. Неразрешимость психофизической проблемы для старой психологической науки обязана идеалистическому подходу, при котором психическое вначале неправомерно вырывалось из целостного психофизиологического процесса, часть которого оно составляет, а затем психическому приписывалась самостоятельная роль — существование наряду с процессами физиологическими и помимо их. Верно, данная характеристика психики не выходила за пределы утверждения включенности психического процесса в единый психофизиологический процесс. «Диалектическая психология,— писал Л. С. Выготский (1930),— не смешивает психические процессы и физиологические, она признает несводимое качественное своеобразие психики, она утверждает только, что психофизиологические процессы едины»6. Но как выступает психическое в «реально научном» аспекте, каковы специфические черты психического и физиологического, какова их связь, приводящая к единству в составе психофизиологического процесса, не раскрывалось. Видимо, конкретная реализация выдвинутого методологического подхода еще не была найдена. Психика рассматривалась только как процесс, а не как специфическая материальная структура. В начале 30-х годов материалистическая трактовка психического, начатая В. М. Бехтеревым, была почти полностью устранена. Она была объявлена «механистической» и попала в то время под огонь критики, не менее интенсивный, чем тот, который в начале 20-х годов был направлен на идеалистическую концепцию Г. И. Челпанова. К сожалению, критики «механицизма» в то время еще не овладели полностью диалектическим материализмом, в том числе и ленинской теорией отражения, поэтому и сама эта критика велась с ошибочных позиций — чаще всего с тех же старых, хотя и несколько видоизмененных, позиций эмпирического параллелизма. Поэтому многие несомненно прогрессивные материали- 6 Единые в психофизиологическом смысле процессы, обеспечивающие высшие формы поведения человека, Л. С. Выготский предлагал называть психологическими в отличие от психических в их традиционном смысле. стические направления исследований относились тогда к механицизму, к вульгарному материализму. Это распространялось, например, и на оценку сеченовского научного наследства, и на павловское учение об условных рефлексах. Фактически подлинным основанием обвинения бехтеревского направления в механицизме служило не вскрытие того, что рефлексология сводит более сложную форму движения к более простой, а убеждение противников рефлексологии в идеальности психического. Механицизм рефлексологии усматривался в том, что рефлексологические взгляды давали право рассматривать психическое как некоторую форму движения материи. Именно против этого и выступали противники рефлексологии: они категорически отвергали правомерность рассмотрения психического как формы движения материи, утверждая нематериальность психического. 3. Психика как отображение. Критика рефлексологии привела к образованию нового, противоречивого взгляда на природу психики, согласно которому психика трактовалась как отображение, как идеальный субъективный образ объективного мира. В начале 30-х годов целым рядом психологов была выдвину-та прочно закрепившаяся затем формула, где психика определялась как субъективное отражение действительности. Сама по себе трактовка психики как субъективного отражения была важным и прогрессивным шагом в борьбе с идеализмом в психологии. Взгляд на психику как на отражение отбрасывал ложное утверждение о существовании особой духовной субстанции, противоположной материи, т. е. разрушал дуалистическую основу идеалистической психологии сознания. Однако понятие «отражение» не 'было в то время достаточно осмыслено выдвинувшими эту формулу и подхватившими ее психологами. Отражение сводилось ими к понятию об идеальном субъективном образе, рассматривалось лишь как отображение. Противоречивое представление о психике как об отображении надолго закрепилось в нашей психологии. Подтверждение этому можно найти во многих учебных пособиях, где излагаются наиболее устоявшиеся и общепризнанные точки зрения. В них психика определяется как субъективное отражение объективной действительности. Правда, вслед за такой формулировкой обязательно следует другая, в которой говорится, что психика есть функция мозга. Однако отношения между этими двумя характеристиками психики должным образом не выявляются. По существу психика чаще всего понимается лишь как идеальное. В такой трактовке она абсолютно противопоставляется материи. Однако, помня указание В. И. Ленина о том, что психическое и физическое абсолютно противоположны только в пределах основного вопроса философии, т. е. вопроса об отношении бытия и сознания, и за этими пределами оперировать с противоположностью психического и физического как с абсолютной противоположностью было бы громадной ошибкой, некоторые авторы пытаются снять такую противоположность. Для этого в качестве связующего звена между абсолютно противоположным материи идеальным субъективным образом объективного мира и материей ставится физиологический механизм отражения действительности мозгом. При этом предполагается, что наличие такого механизма приводит к тому, что различие материального и идеального приобретает в данном случае уже не абсолютный, а относительный характер, так как ощущения, восприятия, представления, мысли, чувства, желания и т. п., понимаемые как явления идеальные, трактуются вместе с тем как результат деятельности материального органа — мозга7. Данные недостатки психологической теории, в частности понимания природы психического, отчетливо выявились в начале 50-х годов в 'связи с широким обсуждением взаимоотношения психологии и физиологии высшей нервной деятельности. Рассматривая в то время состояние психологической теории, А. А. Смирнов резко подчеркивал ее слабость, отставание от общего хода развития науки. И в наиболее крупных обобщающих и теоретических работах, и в учебниках, и в учебных пособиях по психологии, говорил А. А. Смирнов (1953), наряду с правильными теоретическими положениями, непосредственно взятыми из трудов классиков марксизма-ленинизма, имеются непреодолимые остатки идеализма, субъективизма, интроспекционализма, разного рода дуалистические положения. Несмотря на декларирование материалистического положения о психике как функции нервной системы, продукте мозга, психические процессы рассматриваются в известной мере как своеобразные непонятные ^илы, как чисто созерцательные акты, не связанные >с деятельностью человека, не зависимые от практики людей. Все это ведет к далеко идущим и тяжелым для психологической науки последствиям, тормозит ее развитие, мешает ей стать подлинно материалистической наукой. Все выступления 'советских психологов в то время были единодушно нацелены против противопоставления сознания рефлекторной деятельности мозга, против идеалистического толкования психических процессов, против дуалистических идей о том, что сознание находится где-то «выше» и «вне» рефлекторной деятельности мозга, против идеализма с его основным тезисом о самостоятельности и первичности психики, имевших место в нашей психологической теории 30—40-х годов. Позитивная позиция подавляющего большинства психологов сводилась в то время к формальному признанию того, что пси- 7 См., например: «Психология. Учебник для педагогических институтов», изд. 4-е и 5-е. хическая деятельность есть высшая нервная деятельность. Однако такая позиция была противоречива. Она включала в себя множество всякого рода оговорок, часто вообще отвергающих ее как определенную позицию. Например, С. Л. Рубинштейн (1953), утверждая, что «психическая деятельность есть высшая нервная деятельность», здесь же добавлял, что имеется в виду «не отрицание относительного различия материального и психического, субъективного, идеального, а признание неотделимости психического от материального— от мозга и его материальной нервной деятельности». Таким образом, утверждение об идеальности (нематериальности) психики, рассматриваемой в ее отношении к деятельности мозга, продолжало сохраняться. С одной стороны, подчеркивалось, что не существует никакой вообще психики, отделенной от ее материальных физиологических механизмов, что метафизическая теория двух начал — духа л тела — не выдерживает критики. С другой стороны, утверждалось, что идеальная сторона может воздействовать на материальную. Хотя здесь же оговаривалось, что такое воздействие осуществимо только в форме физиологических механизмов, равно как и наоборот: все вообще мыслимые-влияния извне на психику человека непосредственно.идут через мозг8. Правда, были и другие позиции. Среди них в первую очередь следует упомянуть взгляд К. Н. Корнилова (1953), считавшего, что, базируясь на физиологии высшей нервной деятельности и ее закономерностях, психология имеет свои собственные закономерности, несводимые к их базису. Психологическое и физиологическое есть формы движения материи. Психика обладает своеобразием потому, что она является более сложной формой движения м.атерии, отличной от той формы движения материи, которую изучает физиология. К сожалению, этот весьма перспективный взгляд не привлек к себе в то время должного внимания психологов, а сам автор не развил его затем достаточно подробно, не внес в него необходимых уточнений и не конкретизировал его. С большой точностью были направлены в цель критические замечания, высказанные А. Н. Леонтьевым. Главное, что непосредственно тормозило развитие нашей психологической науки, он видел в непреодоленных у нас до сих пор концепциях психофизического параллелизма и эпифеноменализма. А. Н. Леонтьев (1953) считал, что этим концепциям может быть противопоставлено понимание психического, идущее от И. М. Сеченова и И. П. Павлова. Оно состоит в том, что психологические процессы составляют не «сторону» рефлекторной деятельности 8 «Материалы совещания по психологии». М., 1953, с. 196. мозга, а ее продукт. Решающим для понимания природы психологического является выяснение роли деятельности, связывающей человека с миром специфической для человека связью; без этого нельзя подойти к пониманию специфики психологии. Недооценка роли деятельности приводит к тому, что психология приобретает созерцательный характер: это не психология человека, как субъекта практики, в широком смысле слова, а субъекта, лишь пассивно подвергающегося внешним воздействиям, что ведет к неправильному пониманию причинности в психологии. Сознание определяется бытием людей. Однако бытие нельзя отождествлять с понятием «внешние условия». Существенной и ближайшей основой мышления, всего сознания является как раз деятельность, направленная на изменение человеком природы, а не одна природа как таковая. Вместе с тем деятельность людей находит свое внешнее выражение в промышленности, и психология, для которой эта книга закрыта, не может стать действительно содержательной и реальной наукой. Поэтому на психику необходимо смотреть как на продукт развития реальных связей человека с окружающей действительностью, его действий, формируемых обучением и воспитанием; необходимо исходить из того, что деятельность человека и есть то, в чем реально выражается единство человека и его среды, т. е. общественных условий, в которых он живет (Леонтьев, 1953). Несмотря на целый ряд весьма ценных положений, касающихся природы психического и выдвинутых в связи с обсуждением взаимоотношения психологии и физиологии высшей нервной деятельности, необходимо признать, что в то время наша психологическая наука в целом не была еще окончательно подготовлена к решительному продвижению вперед в решении этого вопроса. Высказанная тогда критика существующих теорий, несомненно, имела большое значение. Она размывала следы влияния эмпирического параллелизма, незаметно вошедшего в нашу психологическую науку. Однако постулат о возможности воздействия идеального на материальное не был еще окончательно преодоленным. Как это неоднократно бывало и прежде, в первой половине 50-х годов на передний план психологической теории выплыл антипод эмпирического параллелизма — примитивное сведение, редукция психического к нервному. Наиболее выпукло это положение было сформулировано в получившей тогда большую известность статье В. М. Архипова «О материальности психики и предмете психологии» (1954). «Психическое тождественно нервному,— утверждал В. М. Архипов,— поэтому законы высшей нервной деятельности являются законами динамики 'психических состояний, а научный анализ психики может быть только анализом материального нервного процесса». В этой статье допускались грубые философские ошибки. Например, «объясняя» мысль В. И. Ленина о пределах абсолютной противоположности
Дата добавления: 2014-12-24; Просмотров: 562; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |