ОБЩИЕ ИТОГИ 10 страница

Н.Г. Чернышевский выступает с бичующей крити­кой субъективных спекуляций, в которых ставится под сомнение адекватность отражения внешнего мира в ощу­щениях и представлениях. Учения «иллюзионистов» (так называл Н.Г. Чернышевский представителей неокантиан­ства) представляют собой «вздор, противоречащий есте­ствознанию» [120, т. З, с.537].

На основе ощущений развиваются мыслительные процессы, которые состоят в том, чтобы из «разных ком­бинаций ощущений и представлений, изготавливаемых воображением, при помощи памяти, выбирать такие, ко­торые соответствуют потребностям мыслящего организ­ма в данную минуту, в выборе средств для действия, в выборе представлений, посредством которых можно было дойти до известного результата» [120, т. З, с.232]. Но под­черкивая единство ощущения и мышления, Н.Г. Черны­шевский не смог провести качественного различия меж­ду ними.

Большую роль в понимании человеческой психики Н.Г. Чернышевский отводил потребностям. Только через них, считал он, можно понять отношение субъекта к объ­екту, через них можно определить роль материально-эко­номических условий для психического и нравственного развития личности. С развитием потребностей он связы­вал генезис познавательных способностей (память, вооб­ражение, мышление).

Первичными потребностями являются органические потребности, мера удовлетворения которых сказывается на возникновении и уровне нравственно-эстетических потребностей.

Животные наделены лишь физическими потребно­стями, ими только определяется и направляется психи­ческая жизнь животного. Если у животного все органы чувств служат лишь одному - содействовать удовлетво­рению органической потребности, то у человека «каждое из его чувств достигает самобытного интереса для него: глаз, ухо и каждый из других органов чувств становится у человека как будто каким-то самобытным организмом с собственной жизнью, с своими потребностями и удо­вольствиями» [120, с.462]. Чем выше развитие человека, тем больший вес занимают у него «частные стремления каждого органа к самостоятельному развитию своих сил и наслаждению своей деятельностью» [120, с.462]. Б.Г. Ана­ньев

Ψ___§ 4. Развитие немецкой психологии в XVIII- XIX веках____________________________

подчеркивал, что в учении о потребностях Н.Г. Чер­нышевский возвышается до подлинно диалектической по­становки вопроса, поскольку «частные потребности в ходе развития превращаются в общие, и наоборот, общебиоло­гические потребности (питание, размножение) превраща­ются у человека в потребности частные» [3, с. 108].

Большим достижением Н.Г. Чернышевского в ана­лизе психики человека является различение им темпера­мента и характера. Он указывал, что темперамент обус­ловлен в большей мере наследственностью или природ­ными факторами. В то же самое время, передаваясь по наследству, темперамент может подвергаться изменениям под влиянием обстоятельств жизни. Что касается характе­ра, то он определяется главным образом условиями жиз­ни, воспитанием и поступками самого человека. Поэто­му сущность человека, его характер и помыслы должны познаваться через его практические дела.

Н.Г. Чернышевский более чем кто-либо из русских материалистов подошел к пониманию социальной обус­ловленности психического развития. Тем не менее в силу исторических условий он не смог, как и его предшествен­ники (А.И. Герцен, В.Г. Белинский, Н.А. Добролюбов) пол­ностью выйти за пределы антропологического взгляда. Он не сумел до конца понять определяющую роль соци­альных факторов в формировании человеческого созна­ния и психики в целом, связывая в основном психические и нравственные явления с биологическими и физиологи­ческими детерминантами. Отсюда вытекали его антро­поморфические уклонения. Найдя большое сходство в те­лесной организации человека и животных, Н.Г. Черны­шевский ошибочно приписывает сознательные элементы в психике животных. Различие между сознанием живот­ного и человека сравнивается с разницей, существующей между одной серебряной монетой бедняка и грудой та­ких же монет в кладовых банкира. Там и здесь монеты одни и те же, различие состоит лишь в количестве.

Хотя антропологический принцип, которого держа­лись все революционеры-демократы, мешал построению адекватного взгляда на природу психики и сознания, тем не менее в тот период антропологический подход имел положительное значение в том смысле, что он подводил под психические явления естественнонаучное основание, утверждал материальную их обусловленность. Выведение психических явлений из природных начал и подведение под них физиологической основы служило верным ори­ентиром и указанием для перехода психологии к точным, экспериментальным методам исследования.

Философско-психологические взгляды русских материалистов XIX века - А.И. Герцена, В.Г. Белинского, Н.А. Добролюбова и Н.Г. Чернышевского оказали непос­редственное влияние на передовых естествоиспытателей России -анатомов, физиологов, психиатров, которые ока­зались первыми созидателями экспериментальной психо­логии в России.

Философско-материалистические тенденции, на ко­торых основывалась русская научная психология, позво­лят занять России передовые позиции в общемировом развитии психологии и в преобразовании ее в экспери­ментальную науку.

§ 4. Развитие немецкой После Г.Лейбница в немецкую психологию начинают проникать

психологии в XVIII - эмпирические тенденции. Они стали особенно заметны с работ XIX веках Х. Вольфа (1679-1754), ближайшего уче­ника Г.Лейбница. В психологии Х. Вольф известен прежде всего разделением психологии на эмпирическую и рацио­нальную части, что нашло отражение в названиях его книг: «Эмпирическая психология» (1732) и «Рациональная пси­хология» (1734). Кроме того, Х. Вольф закрепил за наукой, занимающейся изучением души, название «психологии». По Х. Вольфу, настоящая наука в идеале призвана решать три основные задачи:

1)выведение фактов и явлений из существенных основ;

2)описание этих фактов и явлений;

Ψ___§ 4. Развитие немецкой психологии в XVIII- XIX веках____________________________

3)установление количественных отношений.

Поскольку психология не может реализовать тре­тью задачу, ей остается решать первые две, одна из кото­рых должна стать предметом рациональной психологии, другая (описание фактов и явлений) - предметом эмпи­рической психологии.

Основой всех психических проявлений является, по Х. Вольфу, душа. Суть ее состоит в способности представ­ления. Эта ведущая сила проявляется в виде познаватель­ных и апетативных способностей. Анетативные способ­ности или способности желания находятся в зависимости от познавательных. Таким образом, у Х. Вольфа все сво­дится в итоге к коренной познавательной сущности, ко­торая является причиной различных проявлений, кото­рыми и должна заниматься эмпирическая психология. Выступление Вольфа за эмпиризм в психологии, за со­здание психометрии, как науки, подобной эксперимен­тальной физике, является положительной стороной уче­ния Х. Вольфа в психологии. Но поиски путей перевода психологии в экспериментальное русло не могли приве­сти Х. Вольфа к задуманным целям, поскольку за исход­ное основание психических явлений признавались не ма­териальные силы природы, а нематериальные способно­сти души.

Решая психофизическую проблему в форме психо­физиологического параллелизма, Х. Вольф по-прежнему разделял, вместо того, чтобы связать, психические и фи­зиологические процессы на два независимых ряда явле­ний.

Желание Х. Вольфа с позиций идеализма, на кото­рых он стоял, построить экспериментальную психологию было не более, чем пустым мечтанием.

Сильный крен немецкой психологии в сторону эм­пиризма был осуществлен И. Кантом (1724-1804). Психо­логические взгляды Канта вытекали из его общей теории познания. И. Кант допускал, что вне нас существуют ре­альные предметы, - «вещи в себе». Однако о них ничего нельзя сказать, так как «вещи в себе» непознаваемы. Нам даны лишь явления сознания, которые производятся «ве­щами в себе», но не выражают их сущности. То, что нам представлено в сознании есть мир явлений, совершенно непохожий на мир вещей. Сам по себе чувственный опыт не несет никаких знаний о предметах. Приобретение зна­ний возможно лишь при наличии определенных условий, а именно: доопытных априорных форм, специально пред­назначенных для оформления качественной определенно­сти чувственного опыта «по оси пространства и по оси времени». Рассудочные категории, оформляющие сенсор­ный материал в пространственно-временную определен­ность, не выводимы из чувственных данных, они даны изначально.

Поскольку сущность вещей непостижима, а челове­ку мир может быть дан только в явлениях («вещи для нас»), то все науки, в том числе и психология, имеют дело лишь с явлениями, а поэтому могут быть, по существу, только науками эмпирическими. Исключение составля­ют только математика и отчасти механика.

Согласно этому положению, для психологии, объек­том изучения которой является внутренний мир челове­ка, сущность души недоступна. И. Кант писал: «...анализ сознания меня самого в мышлении не дает никакого зна­ния обо мне самом как объекте» [56, т. З, с.375]. Предмет психологии могут составлять лишь явления сознания, обнаруживаемые посредством внутреннего чувства. Здесь И. Кант выступает против рациональной психологии Х. Вольфа, поскольку, как полагал И. Кант, его рациональ­ная психология была основана на эмпирических принци­пах. И. Кант писал: «... если бы мы прибегли к наблюде­ниям над игрой наших мыслей и над выводимыми отсюда естественными законами мыслящего Я, то получилась бы эмпирическая психология, которая была бы своего рода физиологией внутреннего чувства и, быть может, могла бы объяснить его явления, но никогда не могла бы раскрыть такие свойства, которые вовсе не входят в сфе­ру возможного опыта (как, например, свойство просто­го), и не могла бы составить аподактические суждения о природе мыслящих существ вообще, иными словами, это была бы не рациональная психология» [56, т. З, с.372], Рациональная психология была бы возможна толь­ко в том случае, если бы она исходила из «трансценден­тального применения рассудка, которое

Ψ___§ 4. Развитие немецкой психологии в XVIII- XIX веках____________________________

исключает вся­кую примесь опыта» [56,т.З, с.372]. Но такую психологию построить нельзя, поскольку создание науки о душе на основе только априорных принципов предполагает суще­ствование абсолютного субъекта, лишенного какого-либо опыта. В таком случае рациональная психология стано­вится беспредметной, поскольку рассудок остается без своего основного целевого назначения - эмпирического применения.

Таким образом, психология есть наука о явлениях сознания, к которым он относил познавательные, эмоци­ональные и волевые акты. И. Кант заменил дихотомичес­кий принцип деления души на трехчленную классифика­цию психических явлений. Основной метод, которым об­наруживаются названные виды явлений - внутреннее наблюдение. Внутреннее чувство, по мнению И. Канта очень ненадежное средство познания души, поскольку актом самонаблюдения меняется характер протекания самих явлений сознания. Самонаблюдением, подчерки­вал И. Кант, мы делаем мнимое открытие того, что мы сами внесли туда.

Согласно И. Канту, явления, получаемые от внутрен­него чувства, протекают в одном измерении - временной последовательности. Пространственное измерение явлени­ям сознания несвойственно. Поэтому психология лишена возможности применять математику, использование кото­рой требует минимум два измерения. Помимо этого, к мыслящему субъекту совершенно не приложимы экспери­ментальные приемы. Он писал, что для психологии менее всего возможно подвергать другой мыслящий субъект на­шим опытам согласно нашему намерению. Отсюда дела­ется вывод, что психологии никогда не суждено стать «эк­спериментальным учением». Отсутствие математической опоры, невозможность применения экспериментальных методов для познания духовных явлений, ненадежность метода самонаблюдения - все это делало психологию призрачной и безнадежной областью знаний, не отвеча­ющей требованиям науки.

Между тем считают, что своим критическим отно­шением к психологии И.Кант стимулировал поиск новых подходов и средств в области психологии на последую­щих этапах ее развития (М.Г. Ярошевский, Э. Боринг; Г. Мэрфи и др.).

Среди прочих положений И. Канта, оказавших вли­яние на психологию, следует указать его учение о транс­цендентальной апперцепции как особой способности ра­зума обобщать, синтезировать и интегрировать чувствен­ные созерцания. В новых оттенках эта идея получит дальнейшее развитие у И. Гербарта, В. Вундта - предста­вителей Вюрцбургской школы и гештальт психологии.

Наконец, общая доктрина И. Канта об априорных условиях или формах чувственного опыта будет положе­на в основу теории специфической энергии чувств И. Мюл­лера, оказавшей значительное влияние в зарубежной пси­хофизиологии. Наряду с идеями И. Канта в начале XIXвека в Германии широкую известность и распространение приобретают взгляды И. Гербарта (1776-1841). Влияние его философских и психолого-педагогических представ­лений сказалось по разным направлениям. Одно из них касается определения психологии как особой объясни­тельной науки, в которой он видел основу для строитель­ства научной педагогики. Для того времени точка зрения И. Гербарта была совсем новой и весьма плодотворной. Другое положение И. Гербарта связано с утверждением психологии как области эмпирического опытного знания. Однако призыв за преобразование психологии в опыт­ную науку не имел у И. Гербарта, как и у Х. Вольфа, ре­альных предпосылок, и прежде всего потому, что лишал психические процессы физиологического основания. И. Гербарт не допускал, чтобы физиологический подход мог каким-либо образом способствовать получению на­учного знания о психическом. Покинув естественнонауч­ную почву, И.Гербарт, разумеется, не смог увидеть дей­ствительных возможностей применения эксперимента, найти в физиологической технике те «великие вспомога­тельные средства», которые, как в физике, могли бы при­вести к большим открытиям в области психологии. Эксперимент, по И. Гербарту, не может иметь места в пси­хологии в силу его аналитического характера. Душа еди­на и ее нельзя разделить на части, что предполагает экс­периментальная практика. Поскольку психология не яв­ляется по своему предмету аналитической

Ψ___§ 4. Развитие немецкой психологии в XVIII- XIX веках____________________________

наукой, то вопрос о применении эксперимента отпадает. Кроме то­го, И. Гербарт, подобно И. Канту, вообще считал недопу­стимым экспериментировать над человеком [36].

Отрицая возможность применения эксперимента в психологии, И. Гербарт вместе с тем вводит в нее матема­тику. И. Кант, как мы помним, лишил психологию и экс­периментальных и математических методов, поскольку якобы психические процессы протекают и изменяются только во времени, в то время как для математики и экс­периментальных процедур с измерением необходимо не менее двух переменных. Если в отношении эксперимента И. Гербарт присоединился к И. Канту, то в отношении применения меры и числа он разошелся с ним. Указав, что представления имеют две переменные (время и ин­тенсивность), И. Гербарт, таким образом, оставляет за пси­хологией право быть наукой математической, и делает этим самым шаг вперед по сравнению с И. Кантом.

В психологической системе И. Гербарта очень отчет­ливо обнаруживается объединение или синтез лейбнице-вольфовской и картезиано-локковской концепций созна­ния.

Все богатство психической жизни складывается из статики и динамики представлений, наделенных спонтан­ной активностью. Все представления имеют временные и силовые (интенсивность) характеристики. Изменения пред­ставлений по интенсивности составляют статику души. Смена представлений во времени составляет динамику души. Однако в статике можно найти и третью характе­ристику представлений - их качество, которое делает одно представление отличным от другого.

Между представлениями устанавливаются различно­го рода связи. Сходные представления (одной модальнос­ти) могут сливаться, раздельные представления (разно-модальные) при отсутствии крайней противоположности могут вступать в сложные сочетания или компликации. Ос­новой противоположности является качество представ­лений. Любое представление, не изменяемое по качеству, может меняться по силе (или интенсивности), которая пе­реживается субъектом как ясность представлений. Каж­дое представление обладает стремлением к самосохране­нию. При одновременном наличии противоположных представлений тенденция к самосохранению каждого представления увеличивается. В условиях взаимодействия противоположных представлений последние оказывают друг на друга тормозящее влияние. При равенстве двух представлений по силе происходит их взаимное тормо­жение. При наличии различия в интенсивности, слабые представления подавляются, а сильные остаются. Сумма всех задержанных пли заторможенных представлений и была у И. Гербарта предметом тщательных вычислений. Подавленные представления, по И. Гербарту, принимают характер побудительных сил.

Из этой борьбы различных представлений за место в сознании вытекает гербартовское положение о порогах сознания. То, что было у Г.Лейбница в зародыше, стало явью у И. Гербарта. Сознательными или ясными счита­лись те представления, которые по своей силе и тенден­ции к самосохранению находятся выше порога. Слабые представления, лежащие ниже порога, не дают субъектив­ного переживания ясности. Представления, попавшие в сферу сознания, имеют возможность ассимилироваться в общую массу ясных представлений, названную И. Гербартом «апперцепируюшей» [36].

Из наиболее ценных положений, выдвинутых И. Гербартом, для судеб экспериментальной психологии явля­ются: а) идея использования математики в психологии; б) идея о порогах сознания. То и другое стало предпосыл­кой для психофизических измерений Г. Фехнера. Гербартовские законы представлений (слияния, компликации, апперцепции и т.д.) станут рабочими понятиями, которы­ми оперировали психологи на первых этапах развития эк­спериментальной психологии. Что касается философской методологии, то здесь им было отброшено самое ценное и живое и взяты на вооружение исходные принципы Г.Лей­бница и Х. Вольфа. Именно это и помешало ему осуще­ствить ту задачу, которую он поставил себе - построить «экспериментальную физику души».

Ψ_ __Общие итоги__________________________________________________________________

Дата добавления: 2014-12-25