Противодействие защите 8 страница

Как добиться внимания. Многие адвокаты считают, что добиться внимания при произнесении защитительной речи гораздо труднее, чем подготовить и произнести саму речь. Конечно, очень важно, если внимание захвачено с самого начала.

Приведем пример начала выступления двух известных юристов по одному и тому же делу. Это дело Юханцева, которое было рассмотрено Санкт-Петербургским окружным судом с участием присяжных заседателей 22 - 24 января 1879 г. Адвокатом Юханцева был В.И. Жуковский. С напутственным словом выступал по этому делу перед присяжными заседателями А.Ф. Кони.

"Господа присяжные заседатели! Хотя мы и держимся на суде обычая отрешаться от того, что мы слышали до суда по делу, - о чем предупреждал уже вас председатель, открывая заседание, - но обычай этот не достигает цели в отношении тех процессов, которые вызывают особенный интерес в обществе. Отрешится от того, что вы продумали и прочувствовали по поводу какого-нибудь крупного общественного явления, ввиду мнений, выражаемых в печати, вы были бы не в состоянии, если бы того и пожелали. А поэтому грешно было бы отказать защите хотя бы в попытке примирить общественное мнение с личностью подсудимого...

...Господа присяжные заседатели! Чем сложнее дело, подлежащее нашему разрешению, тем более внимания должны вы употребить на то, чтобы из массы мелких подробностей и частностей выделить те, обыкновенно немногие, но коренные данные, по которым составляется ясное представление о существе самого дела..." <*>.

--------------------------------

<*> Судебные речи известных русских юристов. С. 311.

Важно не давать ослабевать вниманию. Важно вовремя закончить свою речь. Важно все. Мелочей не бывает. Даже внешность и поведение адвоката могут настраивать на внимание или отвлекать его.

В течение четырех холодных месяцев слушалось дело по делу группы молодых людей, обвиняемых в бандитизме, разбойных нападениях, торговле оружием и убийствах.

У адвоката П. был подзащитным С., который являлся, с точки зрения обвинения, наиболее второстепенной фигурой в группе соучастников. По крайней мере, на фоне всех остальных. Не убивал, не грабил, про него все говорили: стоял на "стреме".

Присяжными заседателями в процессе были безработные ткачихи. Они, экономя на общественном транспорте, пешком добирались до здания областного суда. Сидели в плохо отапливаемом зале, в старенькой одежде и в течение четырех месяцев имели возможность наблюдать за адвокатом П.

Адвокат лихо подкатывала к зданию суда на новенькой иномарке, раздражая визгом тормозов присяжных заседателей. Сидела в зале в канадской шубе из черно-бурой лисицы стоимостью выше стоимости квартиры каждого из присяжных. Так как роль подзащитного была второстепенной, то вопросы не задавались. Адвокат откровенно спала на плече у своего старшего коллеги, особенно по понедельникам. Не скрывала зевоты и безразличия ко всему происходящему в зале судебного заседания.

Когда наступило время ее выступления, лица присяжных напряглись. Речь была хорошо скомпонована, яркой, своеобразной, произнесенной, а не прочитанной. Было видно, что адвокат подготовилась и поэтому довольна, вполне заслуженно, своей речью. Ее речь была по сравнению с другими адвокатами более яркой, более содержательной. И тем обиднее для нее был контраст. Все подсудимые получили от присяжных заседателей кто снисхождение, кто особое снисхождение, кто-то был признан невиновным или его действия были недоказанными. Но вот С. остался единственным, в отношении которого заседатели не только не сочли нужным применить особое снисхождение, но никто из всех двенадцати не поставил в вопросном листе даже простое снисхождение.

Для адвоката П., удивленной и ошарашенной таким результатом, это было хорошим уроком и платой за невнимательность и пренебрежительное отношение к людям, участвовавшим в процессе.

Мелочей не бывает. Присяжные заседатели могут разглядывать вычурную одежду участников процесса, прикрывать глаза от нестерпимого блеска многокаратных бриллиантов в перстнях адвокатов, отворачиваться от яркой косметики, зажимать нос от нестерпимого запаха тяжелых вечерних духов. Бывают, конечно, и другие крайности.

У вполне способного адвоката Б. была грамотная, образная речь, профессиональная злость. Но небрежность в одежде (грязная, помятая), во внешности (отсутствие ряда зубов) снижает впечатление от произнесенной речи.

Доверие. Тот, к кому обращаются с речью, должен верить всему, что говорится. Заметна любая неискренность, любое сомнение в собственной правоте. Незыблемость позиции, интонации, голос - все работает на доверие.

Примером может служить случай, когда адвокату пришлось прибегнуть к дополнительному внешнему фактору доверия.

Увидев в материалах дела, что подсудимые, братья-близнецы, обвиняемые в убийстве из-за неполученного кредита, перечисляли значительные суммы на сельский церковный приход, адвокат обратился за помощью к священнику той церкви, прихожанами которой являлись братья-близнецы. Священнику было предложено выступить в роли общественного защитника. Церковный приход дал согласие. Процессуально полномочия были оформлены должным образом. И отец Владимир сел в зал судебного заседания.

Присяжные с любопытством разглядывали рясу и тяжелый позолоченный крест на груди отца Владимира. Он не задавал вопросов. Его речь была очень краткой (потом он говорил, что легче отслужить десять молебнов, чем выступать в прениях), но присутствие его явно вызывало доверие ко всему, что говорили подсудимые, что говорил сам отец, что доводили до внимания присяжных адвокаты.

Есть непреложное правило: чтобы вызвать доверие, нужно обязательно смотреть прямо в глаза тому, к кому обращаешься с речью. Трудно поймать взгляд всех присяжных, но нельзя обходить своим вниманием никого. Однажды присяжные сетовали на то, что адвокат не смотрит всем в глаза, а только одному старшине. Если нужно вызвать доверие, то нельзя лениться, необходимо подойти поближе, не кричать, не торопиться, не заискивать.

Доверие к выступающему может быть подорвано, если председательствующий прервет адвоката ссылкой, например, на то, что тот касается неисследованных обстоятельств. Трудно, конечно, начинать вновь прерванную речь, однако есть изречение древних: "Меня вы можете остановить, но мою мысль остановить невозможно".

Сейчас техника стремительно "врывается" в повседневную жизнь. Уже трудно представить современного делового человека без мобильного телефона, пейджера. Очень удобные в повседневной жизни, в процессе, а особенно при произнесении защитительной речи, эти средства должны быть отключены.

Однажды прокурором по делу была молодая девушка, недавно окончившая университет. Она ждала какого-то важного для нее звонка, потому что в перерывах постоянно звонила по своему мобильному телефону, который у нее находился в сумочке, лежащей на прокурорском столе. И вот, во время наибольшего накала в своем выступлении, когда она метала громы и молнии на головы подсудимых, из сумочки донеслось характерное попискивание. Прокурор не ожидала, поэтому смутилась и, извинившись, выбежала в коридор суда. Увидев, что присяжные недоуменно качают головами, адвокат достаточно тихо, но так, чтобы слышали присяжные, сказал: "Опять у нее тамагочи запросился в туалет!" Присяжные заулыбались. Когда через минуту вошла в зал прокурор, улыбки присяжных стали еще шире. Доверие было напрочь подорвано. И что бы потом ни говорила прокурор, как бы она ни старалась убедить присяжных искренностью своих слов, все было насмарку.

Язык. Наверное, ничто не режет так слух, как язык выступающего. Вряд ли стоит говорить о всем известных словах-паразитах: "значит", "понимаете", "так сказать", "вот", междометии "э-э". Но, увы, кочуют эти слова из зала в зал судебных заседаний и, наверное, ничто не поможет их вытравить из речи с корнем. Каждый год приносит в язык свое новомодное слово.

Однажды в деловой игре студент 3-го курса юридического факультета, играя роль адвоката в судебном процессе, попросил снять вопрос такого же студента - прокурора. Вопрос прокурора звучал так: "Назовите конкретно, что вы видели, подсудимый?" Когда играющий роль судьи спросил, почему нужно снять, адвокат ответил: "Он же сказал "конкретно", значит, вопрос наводящий!"

Сленг, бытовые выражения неуместны. Язык должен быть простым и доходчивым. И если можно пользоваться юридическими терминами при выступлении в обычном судебном процессе, то изобилие специфических терминов при обращении к суду присяжных недопустимо. Вредны как уменьшительно-ласкательные: "ножичек", "трупик", "ружьишко", "ссорочка", "потерпевшенький", "преступничек", так и увеличительные: "кровища", "патронище", "ранища" и т.п.

Однажды адвокат, любящий уменьшительно-ласкательные суффиксы, называл молоток, которым был убит потерпевший, "молоточком". Прокурор в реплике огласил лист дела, на котором был зафиксирован вес этого "молоточка" - 800 граммов. Почти кувалда.

Язык жестов. Если речь не подчеркивается жестом, то теряется половина ее выразительности. Однако жест должен быть не только выразительным, но и умеренным. Жест может быть подчас красноречивее слова.

Когда профессору из Бангладеш Мизануру Рахману было нужно сказать, что у него нет денег, он выворачивал карман брюк наружу. Белая ткань пустого кармана давала понять, что какие-либо еще комментарии излишни.

К жесту можно отнести и движение рук, и поворот головы. К языку жестов относится и мимика лица: поднятая бровь, прикушенная губа. Мимика также помогает подчеркнуть или оттенить сказанное.

Многие адвокаты любят расхаживать по залу судебного заседания. Если эти движения не позволяют отворачиваться от присяжных, то они еще допустимы. Но, когда адвокат в течение часового выступления двадцать раз повернется спиной к присяжным, когда стук его каблуков отдается эхом в зале, когда он, как ветряная мельница, размахивает руками, впечатление от выступления остается удручающим.

Безусловно, недопустимы почесывание, зевота, шмыганье носом, кряхтение, притопывание ногой, перебирание в карманах каких-либо предметов.

Наглядные пособия. Есть выражение: "Одна картинка стоит тысячу слов". К наглядным пособиям относят: схемы, графики, фотографии и т.п.

В российских судах с трудом прививаются перечисленные наглядные пособия для речи. Если прокуроры стараются перечертить в большем масштабе схему места происшествия или показать в увеличенном размере схематичное расположение телесных повреждений на потерпевшем, то адвокат чаще по старинке пытается только "глаголом жечь сердца" слушателей.

Однажды в зал судебного заседания потерпевшие принесли фотографии расчлененного трупа. Они были очень большого формата, цветные, сделанные профессиональным фотографом. Попросили показать эти фотографии присяжным заседателям. Адвокаты, естественно, возражали. Председательствующий запретил демонстрацию. Но во время выступления потерпевший бросил эти фотографии на барьер к присяжным. Было замечание председательствующего. Было предложение не принимать во внимание эти фотографии, не являющиеся доказательством. Но коллегия присяжных по этому поводу не распускалась, и, безусловно, фотографии были ярче и образнее всех сказанных потерпевшим слов.

В одном из судебных процессов надо было подчеркнуть, что оружие, выбранное подзащитным, было соразмерным и он не превысил пределы необходимой обороны. Адвокат представил миниатюрный нож из маникюрного набора на фоне куска оглобли, который при этом смотрелся еще более хрупким и безопасным.

Истории, аналогии. Истории и аналогии, безусловно, украшают любую речь. Только пользоваться ими нужно умело. Любая история, рассказанная адвокатом, должна быть "привязана" к месту. Она должна органично вытекать из сказанного или подчеркивать, оттенять сказанное. Рассказанные истории должны быть свежи и оригинальны, не должны повторяться из процесса в процесс.

Однажды у секретаря судебного заседания слезились от смеха глаза, когда она, очевидно, в десятый раз записывала душераздирающую историю, которую в каждом процессе повторял адвокат в своем выступлении. Из всех участников судебного заседания секретарь меняется реже всех, и она хорошо помнила предыдущие выступления этого адвоката.

Не уместен в речи адвоката анекдот, хотя аналогия с ним, особенно если этот анекдот очень известен, вполне уместна.

Любые истории, рассказанные адвокатом во время произнесения защитительной речи, должны привлекать внимание присяжных заседателей, если это внимание ослабло. Но история не должна уводить от общей темы повествования адвоката. Позиция адвоката должна усиливаться с помощью этой истории. Иначе не стоит и рассказывать историю.

Примеры, наверное, наиболее эффективный прием, к которым прибегают судебные ораторы. С их помощью удается как бы приблизить рассматриваемый предмет. Увидеть его более четко и ясно. Примеры должны быть взяты из жизни, всем известны, еще лучше, если они будут на слуху.

В одном из маленьких районных центров, где каждый знает любого жителя поселка, слушалось уголовное дело по обвинению С. в покушении на кражу. Четыре эпизода и все неудачные. Перед судьей и заседателями предстал его одноклассник В. Судья назначил по совокупности за все четыре эпизода подсудимому 16 лет лишения свободы. Когда С. выслушал приговор, то он обратился к своему однокласснику с традиционно простонародным вопросом: "Ты, что ох...?" Было возбуждено против С. еще новое уголовное дело за неуважение к суду. Пока длилось предварительное расследование, кассационная инстанция областного суда изменила приговор районного и снизила назначенный срок наказания до четырех лет. Во время выступления адвокат, защищающий С. по статье за неуважение к суду, показал присяжным заседателям определение областного суда и спросил, что разве в принципе не был прав С.? Ответом присяжных был оправдательный вердикт.

Сильный финал. Как бы хорошо ни говорил адвокат во время своего выступления, без достойного финала вся речь окажется смазанной.

Концовка речи должна быть наиболее эффективной частью выступления адвоката. В заключительной части можно кратко и четко подвести итог всему сказанному. Ни в коем случае не применяя альтернативу. Повторяю, позиция для присяжных должна быть одна. Выстраданная и выверенная в ходе судебного заседания. Концовка речи должна быть такой, чтобы у слушателей появилось желание захлопать в ладоши. Чтобы повисла после речи та, необходимая для осмысления всего сказанного, тишина в зале, когда каждый слушающий мог бы сказать про себя: да, сильно сказано.

Вот примеры окончания речей известных русских юристов:

"Подсудимому, стоящему на видной ступени в обществе, умевшему быть полезным деятелем и слугою общественных интересов, много было дано. Но кому много дано, с того много и спросится, и я думаю, что ваш приговор докажет, что с него спрашивается много" (А.Ф. Кони. Обвинительная речь по делу об убийстве Чихачева) <*>.

--------------------------------

<*> Кони А.Ф. Избранные произведения. М., 1956. С. 429.

"Когда надо выбирать между жизнью и смертью, то все сомнения должны решаться в пользу жизни. Таково веление закона и такова моя просьба" (Ф.Н. Плевако. Дело Максименко) <*>.

--------------------------------

<*> Речи известных русских юристов. С. 574.

Есть известное выражение: запоминается первая и последняя минуты выступления. Если первая минута помогает захватить внимание слушателей, то последняя еще долго должна звучать аккордом в сознании слушателя.

Любое выступление адвоката, перед присяжными особенно, должно быть таким, будто это самое важное дело в жизни адвоката. Чтобы он выложился весь, полностью и без остатка. Чтобы его не мучил какой-нибудь упущенный им факт. Чтобы он мог обессиленным рухнуть на стул. Закрыть глаза и подумать: "Я сделал все. Тот, кто может сделать лучше, пусть попробует".

5. Приемы изложения выступления защитника

в судебных прениях

Вся наша жизнь - театр, а люди в нем актеры, было сказано давным-давно великим У. Шекспиром. И если мы желаем найти яркое воплощение этой мысли, то нам стоит заглянуть в зал судебных заседаний и воочию увидеть и оценить судебные прения сторон. Кто-то, наверное, может возразить: судебное заседание и тем более прения - не концерт и не спектакль, это серьезный, большой труд, воплотивший в себе усилия длительной юридической работы.

Однако выступление в судебных прениях это не только кропотливая работа, связанная с юридическим исследованием фактов, доказательств и права. Выступление в судебных прениях должно представлять собой выверенную не только с точки зрения права, но и с точки зрения риторики и психологии речь, обращение, которое должно дойти до сердец слушателей.

Попробуем оценить момент, в который адвокату нужно выступать в прениях: пройден большой, долгий судебный процесс, исследованы все значимые для дела факты, все доказательства; мнение суда, скорее всего, уже сложилось (даже у присяжных, как выясняется, в большинстве своем (80 - 90%) мнение по делу формируется на основании судебного следствия, а не прений сторон). Прозвучало выступление прокурора, сформулировавшего предложения по квалификации и мере наказания, т.е. фактически у суда есть все необходимое для вынесения решения по делу. И именно в этот момент адвокату нужно выступать, нужно встать и произнести юридически грамотную, оформленную речь. Но произнести ее так, чтобы эта речь была услышана, чтобы на нее обратили внимание, запомнили и, самое главное, чтобы она стала для суда предметом обсуждения в совещательной комнате.

Поэтому судебная речь не может быть скучной, сухой и формальной - она должна очаровывать, завораживать тех, к кому она направлена. С другой стороны, речь не может быть пустой в юридическом плане, юрист не может себе позволить удовольствие произносить красивые, пустые фразы, он должен защищать своего доверителя, сделать все, чтобы отстоять права человека, которого он представляет.

Можно заключить, что выступление адвоката в прениях должно отличаться особой формой и содержанием <*>. Форма представляет собой внешнее выражение (манеру) выступления, содержание - его внутреннюю суть. В настоящей главе проанализируем как одну, так и другую составляющую выступления защитника.

--------------------------------

<*> Подробнее см.: Профессиональные навыки юриста.

Первый вопрос, которым непременно задается адвокат, задумавшийся о предстоящем выступлении: "С чего начать?" Извечная проблема: как выйти, о чем говорить? Для того чтобы попытаться ответить на этот вопрос, следует оценить психологические особенности начала выступления в прениях: при этом возможны два варианта. Первый - нужно выступать, а слушатели не настроены слушать, второй (он характерен для суда присяжных) - когда суд ожидает выступления, связывая с ним определенные ожидания ("интересно, как адвокат выкрутиться из данной ситуации?" или "что он нам скажет по этому поводу?" и т.п.). Возможно и сочетание вариантов, ведь слушателей - двенадцать. Из сказанного можно заключить, что перед защитником, поднявшимся для выступления в прениях, стоят две задачи: заставить слушать себя и завоевать доверие к выступающему и его речи.

Безмерно скучная и классическая фраза "Уважаемый суд! Мой подзащитный обвиняется...", которую часто доводилось слушать в судах, в одно мгновение отбивает всякую охоту продолжать слушать выступление дальше. Начало речи, первые фразы должны захватывать слушателя, уводить его за собой, так чтобы захотелось сначала выслушать, а затем принять то решение, о котором говорил в своей речи адвокат. Вот небольшой пример начала выступления адвоката в прениях.

Подсудимый (К.) обвинялся в организации (заказе) убийства своего компаньона из-за финансовых разногласий. В ходе всего процесса обвинение пыталось создать образ подсудимого как богатого, корыстного, алчного человека, способного ради денег на все. Адвокат (известный ивановский адвокат С.В. Травин) начал свою речь примерно так:

Незадолго до процесса я как-то возвращался из Москвы к себе в Иваново и по дороге заехал в г. Владимир к жене К., чтобы забрать документы. Обычный двор, по которым нам часто приходится ходить к себе домой, плохо освещенный подъезд обычного панельного девятиэтажного дома. Я вошел в подъезд с обшарпанными стенами, по которому страшно ходить по ночам, поднялся на пятый этаж в лифте с сожженными кнопками и подошел к квартире. Обычная трехкомнатная квартира обычного россиянина. Справа кухня, откуда исходит запах вкусного борща и каких-то мясных блюд, умело приготовленных супругой К., дальше гостиная, где часто вечерами любила собираться семья К. и где вместе в веселой компании проводили они дни, слева комната сына К. - студента физико-математического факультета, победителя всевозможных олимпиад. А затем спальня, совмещенная с рабочим кабинетом К. И вот, что меня там поразило: огромные книжные шкафы, и книги, книги, книги. Стихи Есенина, Цветаевой, Ахматовой. Я уверен, что в таком доме, в такой обстановке не может зародиться мысль о совершении преступления...

Начало выступления адвоката, безусловно, достигло сразу двух поставленных целей: оно вызвало интерес участников процесса, они захотели его слушать. Уже начало выступления создало атмосферу доверия, породило благоприятную почву, на которой можно было строить последующий анализ.

Еще один пример начала выступления адвоката был услышан в г. Нижний Новгород. И нельзя не отметить, что поначалу он показался весьма странным, однако его детальный анализ позволяет также сказать, что он достигает необходимых целей.

По улице одного из больших городов шел прохожий. И вдруг он увидел похоронную процессию. Много людей, одетых в красивую черную одежду шло по улице, звучала траурная музыка, а в середине процессии несли тяжелый, красивый дубовый гроб. Гроб, покрытый дорогим лаком, с великолепной отделкой, блестел под лучами солнца. Крышка гроба была открыта, а в нем сидел покойник. Я не оговорился - именно сидел и смотрел на все происходящее. Прохожий подошел ближе к гробу и спросил сидящего там, что происходит, что случилось? Человек ничто не ответил, а протянул прохожему листок бумаги. Там было написано: "Я потерял голос, я пытаюсь объяснить, что я жив, но меня никто не слышит. Мне говорят: "Мы тебя не слышим, значит, ты не существуешь, значит, ты мертв, и мы идем тебя хоронить"...

И опять достигнуты две цели: обращение внимания, возбуждение интереса, с одной стороны, и создание атмосферы доверия (приближения) к подзащитному и его позиции - с другой.

Серьезным фактором, влияющим на эффективность выступления защитника в прениях, является стиль выступления. Он может быть: эмоциональным или деловым, грустным или веселым, грозным или сострадательным. Важно соблюдать два правила: во-первых, не нужно преувеличивать так, чтобы стиль возобладал над содержанием, и, во-вторых, каждый адвокат должен приобрести свой стиль. Копирование всегда обращается неискренностью слов. Когда человек, произносящий речь, постоянно думает о том, как надо говорить, он перестает следить за содержанием слов, сбивается, выступление воспринимается как некий подготовленный и отрепетированный и плохо поставленный сценарий, в правоту которого не верит сам выступающий. Речь должна исходить от сердца выступающего: с его чувствами, словами, оборотами. Например, интересной была речь, построенная в виде беседы с присяжными, когда защитник не выступал или убеждал, а разговаривал с судьями, как беседуют несколько товарищей. Необходимого эффекта достигло и выступление, построенное в виде размышления, о том, как бы я принимал решение, если бы был судьей.

Не должно быть лишено эмоциональности и выступление в обычном суде, как по уголовным, так и по гражданским делам. Одни только крылатые фразы из литературных произведений: "Москвичей испортил квартирный вопрос", "Все смешалось в доме Облонских" подсказывают массу вариантов и способов "украшения" речи.

И еще одно важное правило: независимо от того, как речь подготовлена - написана или нет, обозначены лишь тезисы или речь изложена на бумаге дословно, - она должна быть произнесена, а не прочитана. Умение бегло читать ценится в средней школе, а убедить кого-то, глядя в листок бумаги, невозможно.

Важнейшей частью содержания выступления защитника в прениях является изложение позиции по делу. Сформулированная задолго до процесса, заявленная в его начале и доказанная в ходе рассмотрения дела (возможно, измененная по результатам исследования доказательств, по настоянию подзащитного) позиция должна найти свое законное место в тексте выступления защитника в прениях. Фактические обстоятельства дела и правовое требование, направленное к суду <*>, являются ключевыми, фундаментальными составляющими выступления защитника в прениях. Позиции принадлежит определяющая роль, и именно ее должен отразить защитник в прениях: "Я убежден, человек, находящийся на скамье подсудимых невиновен. В этот день он..." или "Не могу согласиться с изложенными обстоятельствами, потому что 15 января произошло следующее..." Позиция должна быть не только заявлена, но и обоснована (доказана) защитником в прениях сторон.

--------------------------------

<*> Подробнее см.: гл. 6.

Еще одним элементом содержания выступления защитника в судебных прениях является анализ фактов.

Любой судья, как и любой юрист, в первую очередь имеет дело с фактическими обстоятельствами, с картинкой, отражающей развитие происшедшего. Правовое решение определяется после того, как сознанию присяжных представляется череда событий: кто, где, когда, при каких обстоятельствах, что произошло. Более того, несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела является основанием для отмены приговора суда. Однако юристы, как правило, пользуются профессиональным языком. Постоянное употребление юридических терминов, сложный специальный язык часто мешают раскрытию фактических обстоятельств дела. Подмена в прениях описания событий юридическими понятиями - одна из самых частых ошибок, допускаемых защитниками при таком выступлении. Профессиональная деформация вредит исследованию обстоятельств.

Простой эксперимент: нескольким группам юристов - студентам юридических вузов, адвокатам, прокурорам, судьям - показывали фрагмент фильма. В данном сюжете была видна темная улица, человек в плаще с поднятым воротником и низко опущенной шляпе спускался с крыши дома к гаражу. Достав бутылку подсолнечного масла, наливал его в петли ворот гаража, а также в замок, затем открыл замок, вошел в гараж. Какое-то время ничего не было видно, затем завелась машина, зажглись фары, и, резко набирая скорость, машина выехала из гаража. После этого экспериментальной группе задавался простой вопрос: "Что вы видели?" Абсолютное большинство юристов, не задумываясь, давали ответы: "Мы видели кражу (угон, хищение)". И только некоторые отвечали, что мы видели, как человек подходит к гаражу и т.д. И то же в прениях: если адвокат сразу решает, что это кража, то забывает о важности исследования фактических данных.

Любая юридическая квалификация представляет собой не что иное, как юридический термин, правовое определение фактических обстоятельств, представляющих собой общественно опасное, противоправное, совершенное виновно, наказуемое деяние. И именно от того, как будут установлены фактические обстоятельства дела, зависит юридический исход судебного процесса.

Например: подсудимый обвинялся в совершении кражи. В его признательных показаниях, а равно в предъявленном ему обвинении значилось, что он проник в форточку квартиры на третьем этаже, а затем также через форточку данной квартиры вынес холодильник, телевизор, музыкальный центр и ковер. Очевидная несуразность данных фактических обстоятельств и была предметом анализа защитника в выступлении, где убедительно была показана невозможность такого поведения.

Другой пример: двое подсудимых обвинялись в том, что одним ударом, одним ножом нанесли потерпевшему один удар в грудь, от которого потерпевший скончался на месте происшествии. И опять предметом анализа защиты в прениях сторон явились именно фактические обстоятельства. Анализ фактов убедительно свидетельствовал о невозможности подобного поведения. Данный пример интересен еще и тем, что это дело затем уже в качестве деловой игры - судебного процесса с участием присяжных - неоднократно предлагалось различным группам юристов. И варианты решений были разные: зачастую судьи, не имея возможности сделать выбор между кем-либо из подсудимых, выносили оправдательные вердикты, чаще присяжные признавали виновным кого-то из подсудимых и в единичных случаях виновными признавались оба подсудимых. При этом выбор решения всегда был предопределен только подачей фактических обстоятельств дела, т.е. тем, какая картина происшедшего сложилась в голове у судей - как она была рассказана сторонами, преподнесена в ходе выступлений в прениях.

Дата добавления: 2014-12-23