Общая характеристика интерсоциального блока глобальных проблем. 1 страница

Глобальные проблемы современности как система. Основные подходы в их классификации.

Динамика глобальных проблем: имплицитные (внутренние) и эксплицитные (внешние) факторы.

Проблемы и противоречия в системе «общество – природа».

Проблемные узлы в системе «человек – общество».

Общая характеристика интерсоциального блока глобальных проблем.

Глобальные проблемы современности как система. Основные подходы в их классификации.

Тема 3. Общая структура, виды и динамика глобальных проблем

Для понимания общей экспозиции и состояния глобальных проблем современности необходимо осознанно встать на ту точку зрения, из которой весь массив образовавшихся проблем предстает в виде открытой и динамической системы. Проще говоря, глобальные проблемы нужно воспринимать и соответственно реагировать на них как на относительно упорядоченное структурное образование[108].

Вполне естественно, что это утверждение может показаться странным, ведь, например, обнаружить внутренние связи между научно-техническим прогрессом, продовольственной проблемой и продолжительностью человеческой жизни, – дело достаточно нелегкое. Тем более, если взять в расчет локальные и региональные экономические факторы, характер политических институтов, наконец, социокультурную специфику отдельных стран.

На самом деле искомые связи могут быть найдены, адекватно описаны и взяты под социальный контроль в том случае, если исходная научная абстракция видит в (казалось бы) разрозненных и слабосогласованных элементах жизни современного человечества целостную и подвижную систему[109]. Действительно, таковая нащупывается представителями глобалистики и другими специалистами в области мировых проблем, но с результатами, во многом отличными друг от друга. Вся сложность вопроса зиждется на несогласованности фокусов рассмотрения глобальных проблем, в различных методиках их анализа, и как следствие, выражается в фиксации различной конфигурации внутрисистемных элементов, включая главный – системообразующий. В таком случае, целесообразно остановиться на нескольких вариантах «прочтения» анатомии системы глобальных проблем. Этот шаг откроет перед нами возможность увидеть общий эскиз всей системы, а от него перейти к её унитарно-дифференцированной конкретизации.

Так, упомянутые представители «Римского клуба» – А.Кинг и Б.Шнайдер предложили рассматривать всю систему глобальных проблем через три наиболее болезненные тенденции современности. Во-первых, ими был отмечен рост вооружения по всему миру (отсюда – идея конверсии военных производств и перевод их мощностей в русло мирных задач). Во-вторых, подчеркнуто неравномерное развитие стран и регионов мира (отсюда их призыв к реализации альтернативной модели глобальной динамики, где бы не было места отсталости и застою). В-третьих, зафиксирована несбалансированность энергопотребления и состояния биосферы (отсюда идея реорганизации всей энергетики с целью предотвращения потепления климата)[110]. Но этих трех (или десяти, если использовать максимальный список, ими предложенный) тенденций, типичных для современного мира, всё же мало для того, чтобы иметь объемную картину происходящего. Нужен более взвешенный научный подход[111], который бы позволил выявить и определить всю конфигурацию рискогенных и деструктивных тенденций.

Для этого необходимо вспомнить о научных методиках (приемах), позволяющих произвести первичное упорядочение интересующего нас проблемного поля. Речь идет о классификации и типологизации как инструментах научного поиска. В настоящий момент признано, что именно классификация позволяет рассматривать огромное разнообразие предметов в определённой системе[112]. При этом результаты любой классификации всегда относительны, поскольку описываемая система классов является статичным и относительно стабильным объектом[113]. В свою очередь, типологизация (типизация) – это научный приём, применяемый, как правило, к динамическим, т.е. нестабильным системам и объектам[114]. Отсюда, как нам кажется, проистекают реальные трудности в упорядочении всего массива существующих глобальных проблем. Рассмотрим возникающие варианты классификации чуть подробнее.

Обратим внимание на то, что А.Кинг и Б.Шнайдер по сути предлагают типическую характеристику ситуации, заявляя о милитаризации, энергообеспечении и экологии, наконец, об экономическом неравенстве как о своеобразных шаблонах понимания всей мировой динамики. Напротив, коллектив современных российских авторов – представителей политологии и теории международных отношений сводят всё многообразие проблем к следующим классам: проблемам ресурсов и среды обитания (проблема мирового энергетического баланса, глобальная проблема водных ресурсов, климат и экология, человеческий ресурс); проблемам неравномерности социально-экономического, военного и политического развития (социально-экономические проблемы «глобального Юга», наркоторговля, проблема нераспространения ядерного оружия, информационно-коммуникационные технологии). При этом особый класс проблем манифестируют проблемы, связанные с глобальными и локальными конфликтами; феномен международного терроризма; глобализация и проблемы глобального управления (регулирования)[115]. Разумеется, приведенный перечень не является совершенным ни с точки зрения сущности современной мировой политики, ни с точки зрения взаимосвязи и взаимообусловленности всей системы актуальных глобальных проблем. Скорее данный подход отражает состояние и некоторые структурные перспективы международных правовых отношений, которые сами находятся в становлении и требуют отвечающей сверхпротиворечивым реалиям глобальной ойкумены институционализации.

Преодоление трудностей, возникающих при использовании этих методов в качестве изолированных, видится в совмещении обоих перспектив. Точнее, в объединении классифицирующей методики охвата проблем, реализуемой в схеме «от общего к особенному», с типологизирующей методикой, идущей по пути «от единичного к особенному»[116]. Ниже мы попытаемся показать, что наиболее удачные попытки классификации глобальных проблем опираются именно на процедуру согласования обоих методов.

Итак, современные подходы в понимании структуры глобальных проблем можно представить в следующем виде. Одни авторы, представители социологического подхода в понимании глобальных проблем (А.Габю, Э.Фонтела), пытаются фиксировать их фактуру при помощи контент-анализа, метода Дельфи, анкетирования жителей различных стран и регионов планеты на предмет их озабоченности чем-либо. Результат – список из 28 глобальных проблем, куда входит большинство проблем современного развития, актуальных для тех или иных обществ. Однако, главный акцент, который делают представители данного подхода, состоит в установлении конфигурации и специфики проблем, характерных для жизни конкретного социума, типа его социокультурной организации. Например, для ЮАР, Норвегии, Венесуэлы, Украины... Конечно, здесь довлеет индуктивная (лат. inductio – наведение) методика[117] освоения предмета, необходимая, но часто недостаточная для установления внутрисистемных связей. Разумеется, выявленные проблемы увязываются с целями этих обществ, а также с имеющими средствами (ресурсами) для их достижения. Но вне поля зрения остаются «идейно-ценностно-мотивационные основания» (Ю.В.Павленко), придающие конкретному обществу его реальный облик и формирующие направленность его коллективных действий.

Другая группа авторов, осуществляющая текущий мониторинг проблемных ситуаций по всему миру, как правило, опирается на открытые источники информации (Internet, телевидение, газеты, журналы и т.д.). В результате такого эмпирического знакомства со многими патовыми ситуациями, в которые попадает человечество, прорисовывается достаточно пестрая их картина. Так, в «Ежегоднике мировых проблем и человеческого потенциала», пространных обзорах Конгресса Соединенных Штатов Америки зафиксированы 286 разнообразных проблем мирового развития, а среди наиболее часто встречающихся отмечены 32 проблемы: продовольственная, ресурсная, экологическая, проблемы здравоохранения и образования, неравномерной экономической динамики и др. Если вспомнить о том, что Союз международных ассоциаций (Брюссель) в 1986 году опубликовал список 10 000 мировых проблем, то ситуация выглядит почти тупиковой. Но этот подход представлен и более взвешенными исследованиями, в частности, такой известной компанией как RAND, сформированной под эгидой ВВС США, но после окончания «холодной войны» заметно изменившей предметное поле научного поиска[118]. Сегодня RAND Corporation публикует отчёты о проблемах здравоохранения, наркоторговли и борьбы с нею, глобальной экологии, мировых рынков и международной безопасности[119]. Однако говорить о системном видении проблем и их адекватной классификации здесь не приходится, поскольку исследователи, как правило, фиксируют надводную часть айсберга, оставляя без внимания его скрытую и более масштабную часть.

Основные трудности, связанные с фиксацией системных связей в их реальной конфигурации, повторимся, кроются в индуктивном способе охвата имеющихся проблем. В связи с этим обратим внимание на то, что индуктивные обобщения выстраиваются по принципу: частные случаи «наводят на общее». Основные её схемы – перечислительная, математическая и неполная индукции характеризуются необозримостью числа сходных случаев, с определенной регулярностью дающих знать о себе фактов. Построение же полной индукции (случая полного совпадения отчета о фактах со всеми реальными случаями) всегда было делом весьма затруднительным, тем более в междисциплинарных исследованиях и подходах. Глобалистика тут не исключение, поскольку её главная задача – найти и описать всеобщую эколого-антропо-социо-техническую связь. Причем, как связь причинного и структурного характера. Но здесь следует указать, что индукция корректна в случае движения от частного к частному, в некоторых случаях, от частного к особенному, и только в исключительных случаях, от частного к общему[120]. Отсюда – слабые результаты этих подходов.

В некоторой степени подобный поверхностный и несистемный характер понимания мировой проблематики преодолен в разработках Мирового Банка, занятого не просто наблюдением и сбором фактов о негативных процессах и явлениях, но реальной помощью наиболее в ней нуждающихся. Так, в достаточно интригующей работе вице-президента Всемирного банка Жан-Франсуа Ришара «На переломе: Двадцать глобальных проблем – двадцать лет на их решение» (2002), предложена классификация, вбирающая в себя три класса мировых проблем. Следуя правилу реагирования на самые неотложные проблемы материальными и финансовыми инструментами Мировой Банк (в лице Ж.-Ф. Ришара и его команды) приходит к следующей констатации. Сегодня в мире наибольшую остроту вызывают:

1) группа экологических проблем, включающая в себя проблемы:

§ глобального потепления

§ потери биоразнообразия и экосистем

§ истощение рыбных запасов

§ уничтожения лесов

§ нехватки чистой воды

§ сохранности и загрязнения прибрежных вод;

2) экономические и социальные проблемы:

§ бедность

§ конфликты, терроризм

§ образование для всех

§ глобальные инфекционные заболевания

§ цифровой (информационный) разрыв между государствами

§ стихийные бедствия;

3) проблемы управления миром:

§ налогообложение для XXI в.

§ нормативное регулирование биотехнологий

§ построение глобальной финансовой структуры

§ незаконный оборот наркотиков

§ правила торговли, инвестирования и конкуренции

§ права и интеллектуальная собственность

§ правила элементарной торговли

§ нормы международного труда и миграции[121].

В данном подходе мы видим более-менее четкую ориентацию на фиксацию группы однородных и взаимосвязанных проблем. К примеру, глобальное управление включает в себя различные аспекты аудита, менеджмента и администрирования, которые обязаны опираться на единую международную правовую базу. Но таковая создаётся с заметным опозданием и не всегда отвечает той социальной турбулентности, которая имеет место на многих площадках мира.

Конечно, существуют и другие версии истолкования системы глобальных проблем. Скажем, группа современных российских авторов, представляющих Академию госслужбы при Президенте Российской Федерации (А.В.Возжеников, М.А.Выборнов, Д.В.Коростылев и др.) делают двойное ударение: с одной стороны, на проблемах-наследниках «холодной воны» (контрабанда ядерных материалов, насилие этнического и религиозного характера, организованная преступность); а с другой, на новейших проявлениях дестабилизации в мире (рост населения и его неконтролируемая миграция, конкуренция за использование природных ресурсов, варварское отношение к окружающей природной среде, растущая урбанизация, бедность и связанные с ней проблемы алкоголизма, наркомании, преступности, высокой заболеваемости и смертности населения)[122]. Действительно, такая позиция правомочна, поскольку она подводит весьма определённые основания под оба класса описываемых проблем. Вместе с тем, в ней не просматривается возможности выделения в самостоятельную группу проблем, связанных с жизнедеятельностью современного человека. В частности, на этом настаивает футуролог В.С. Цаплин, усматривая в неадекватности мышления современных людей, в их поведенческих моделях предпосылку формирования всего объема противоречивых цивилизационных процессов[123]. То же можно сказать о проблеме научно-технического прогресса, по непонятным причинам вынесенной «за скобки» некоторыми авторами. Такое положение дел тем более странно, ведь проблемы НТП и НТР (научно-технической революции) уже получили достаточно адекватное осмысление и оценку в советской и современной отечественной литературе[124].

По нашему мнению, приведенные варианты классификации заметно уступают философско-методологическому (или дедуктивно-аналитическому) подходу, предложенному в начале 80-х советскими авторами В.В.Загладиным и И.Т.Фроловым, и дополненному в начале 90-х А.Н.Чумаковым. Первое, что бросается в глаза, так это намерение этих исследователей идти научным путем: восходить от абстрактного – к конкретному, при этом сохраняя приверженность ранее зафиксированному предмету глобалистики (см. тему 1). Кроме того, здесь мы встречаемся с попыткой выделения классов глобальных проблем, основанной на их предельной общности и особой актуальности. Применяемый указанными авторами метод известен под названием дедуктивного (лат. deductio – выведение), или метода познания, основывающегося на идее перехода от общего к частному, от посылок к следствиям. Разумеется, тут дедукция строится на интуиции о первичном синтезе глобальных проблем, об их исходной общей конфигурации. В расчет берется принцип наибольшей конфликтогенности, причем не только между системами «природа» / «человек» / «общество» / «техника», но и внутри самих этих систем. Понятно, что современное сообщество или глобальная цивилизация – это основной генератор проблем. Отсюда и проистекает реальная иерархия глобальных проблем.

Первую группу составляют проблемы интерсоциального взаимодействия, формат и содержание которых конституируются и прежней историей, и современными тенденциями мирового развития. Прежде всего – глобализацией как формой существования дискретного человечества в определенной логике (о чем я скажу подробнее в теме № 5). Вторая группа объединяет те проблемы, которые оформились в результате сложного взаимодействия человека и общества, диалектического сочленения этих двух величин. Наконец, третью группу образуют проблемы, возникшие в ходе реализации деятельности современного общества в рамках контактов с планетарной природной системой.

Разумеется, эту условную иерархию пронизывают вертикальные связи, объединяющие либо первую и вторую группы, либо все три группы сразу. Кроме того, глобальные проблемы имеют и горизонтальное измерение, т.е. связи, соединяющие их между собой в единую структурную композицию. Но она выглядит принципиально незавершенной, поскольку мир находится в состоянии системных трансформаций. Конечно, это обстоятельство говорит о неполноте полученных абстракций (классов и их объединения в систему), но общий ход мысли этих авторов нужно признать правильным, в виду системного фокуса понимания мироцелостности и присущих ей имманентных противоречий.

Итак, формализуем вслед за советскими и российскими авторами весь массив знаний о мировых проблемах в таблицу:

№ п/п	Группы глобальных проблем	Конкретные глобальные проблемы
	Интерсоциальные проблемы	- предотвращение войны и сохранение мира; - преодоление отсталости и обеспечение экономического роста; - международный терроризм; - международный наркотрафик; - международная торговля людьми и человеческими органами; - проблема диалога культур и цивилизаций	Проблема НТПиобеспечения основных прав людей и свобод человечества	ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ ПРОБЛЕМА
	Проблемы в системе «человек - общество»	- проблема народонаселения; - проблема образования; - проблема здравоохранения; - проблема адаптации человека к современным условиям; - развитие различных культур и их взаимодействие; - обеспечение социальной стабильности и борьба с антиобщественными явлениями; - проблема управления внутриличностным и внутрисоциальным хаосом
	Проблемы в системе «общество - природа»	проблема взаимо-отношения общества с окружаю-щей средой (экологи-ческие проблемы)	- загрязнение окружающей среды (о(охрана почв, водного и воздушного бабассейнов); - проблема сохранения флоры и фауны; - сохранение генофонда; - проблема управления биосоциальным метаболизмом
проблема освоения обществом природы	- природные ресурсы; - энергетическая проблема;
новые глобальные проблемы	- освоение космоса; - освоение Мирового океана;

Таблица 1. Классификация глобальных проблем современности

Как видим, предлагающийся вариант классификации описывает вполне реальную ситуацию в мире. Тем не менее, он соотносителен времени, месту и действию их объективации в материи истории, в 80-е – 90-е г.г. прошлого столетия.

Нужно отметить, что как раз это время можно считать во многом переломным этапом в развитии всех ныне живущих обществ. Существующая характеристика этого этапа как переходного, весьма однозначна: человечество, ведомое западной цивилизацией с США во главе, вступило в мегатренд [125], т.е. переходный к собственно глобальной форме фазис развития дискретного человечества. Тем не менее, его поступь определяется новыми правилами игры: «мы превратились в общество... просто идущее от инцидента к инциденту (даже от кризиса к кризису)»[126]. Тем самым можно сказать, что прессинг глобальных проблем – на этом переходном этапе – заметно вырос и усилился. Подобное мнение разделяет и сам А.Н.Чумаков, ныне пишущий о методичном воздействии глобализации на общую конфигурацию (=коррекцию в сторону усиления и усложнения) глобальных проблем[127].

В таком случае, приведенная выше таблица должна быть скорректирована в нескольких направлениях: с точки зрения дополнения всех трех классов проблем новейшими глобальными проблемами, появлением которых человечество обязано как постсоциалистической трансформацией значительной части мира, так и успехами в научно-технической сфере (в каждый из классов мы сделали соответствующую подстановку, обозначенную курсивом). Кроме того, в классифицирующей таблице обязан быть прописан сюжет, посвященный человеку как глобальной проблеме. Речь, конечно, идет не о человеке вообще, как некоторой предельной научной и философской абстракции, на которую можно «списать» все просчеты и ошибки глобального биосоцотехнического развития. Напротив, при характеристике субъекта-генератора глобальных проблем нужно учитывать конкретные типы мироотношения, сложившиеся в контексте становления различных цивилизационных систем, и в таком виде, выступающих способом «оформления» человеческого материала и поведенческих матриц. Поэтому здесь правильнее сделать ударение на конкретном антропологическом типе – «западоиде» (А.А.Зиновьев), сформированным всем ходом развития западной цивилизации, своими ментальными установками и деятельностью, методично подстегивающим ситуацию к динамическому углублению кризиса. В дальнейшем мы дадим развернутую транскрипцию бытия и деятельности такого человека. Сейчас же остановимся на каждом из классов подробнее.

В современной литературе, посвященной интерсоциальным проблемам, обсуждается многогранный характер тех взаимодействий, который уже сложился в более-менее устойчивую систему международно-правовых, хозяйственных и культурно-информационных отношений. Так, в широко известной книге американского литературоведа М.Хардта и итальянского философа А.Негри – «Империя», выделены фундаментальные черты современной имперской реальности. Под империей они предлагают понимать: а) системы пространственной всеобщности или власти над всем цивилизованным миром; б) порядок, который на деле исключает дальнейший ход истории путем закрепления существующего положения дел; в) власть, пронизывающую весь социальный мир по вертикали, т.е. до самих глубин существования людей как социальных существ[128]. Проще говоря, созданный США и всем западным сообществом мировой порядок можно рассматривать как целостную и стабильную биосоциальную реальность.

С другой стороны, исследователями всё чаще подчеркивается переходность нынешнего исторического момента, следовательно, незавершенность и неустойчивость сложившихся социальных форм и конфигураций. Так, сторонники трендового представления о миросистеме фиксируют три ключевых момента, присущих феномену нынешнего социо-исторического перехода: во-первых, наблюдается перевод обществ на новый уровень исторической эволюции, а именно, метасистемной; во-вторых, именно сейчас вступил в действие «механизма» разделения и связывания исторических уровней и состояний; в-третьих, в сегодняшнем мире наличествуют разные результаты социокультурной эволюции цивилизационно-дискретного человечества[129]. Несомненно, с этими констатациями следует согласиться, если в расчет принять ранее изложенную цивилизационную точку зрения на исторический процесс.

Вместе с тем, учет обеих позиций образует более прочный фундамент для понимания нынешней комбинации, формата и валентности всего массива глобальных проблем, в центре которого находятся наиболее болезненные проблемы интерсоциального плана.

Приступая к уяснению природы глобальных проблем, входящих в интерсоциальную группу (класс), нужно хотя бы в общем виде выработать представление о законах строения и эволюции социальных систем. В интересующем нас контексте следует говорить не только и не столько о законах общества, открытых и зафиксированных по отдельности этнологией и демографией, социологией и политологией, рядом экономических дисциплин, культурологией и имиджелогией, социальной антропологией и психологией, этикой и правом, и в таком приватном виде соотносящихся с реалиями конкретных подсистем, уровней, сфер и элементов социума. Для глобалистики скорее важен учет структурно-организационных и динамических принципов жизни социума как такового, взятых в фокусе общей, хотя и многомерной эволюции универсума. Отдельный человек, равно как и большие группы людей не могут жить под воздействием одного или нескольких произвольно избираемых[130] законов социального бытия.

В этом отношении правомочно вести поиск «законов социальной комбинаторики» (А.А.Зиновьев) или пытаться соединить основополагающую абстракцию социума, которую пытались выработать О.Конт, Г.Спенсер, К.Маркс, Э.Дюркгейм, Н.Я.Данилевский, В.С.Соловьев, С.Л.Франк, Р.Мертон, Т.Парсонс, П.Сорокин, Т.Веблен, А.Шютц, Д.Белл, Ж.Эллюль и др. социальные мыслители, с разнообразными эмпирическими наблюдаемыми и фиксируемыми вариантами коллективной человеческой деятельности и коммуникации, возникшими на основе и под определяющим воздействием эволюции космо- и биосфер. И по большому счету, социальные законы должны быть распознаны через свою эмпирическую реализацию, а именно: как реальное соответствие различных форм человеческой деятельности друг другу в масштабе развивающегося универсума. Такая постановка вопроса уже имела место в социальной философии Н.Я.Данилевского, исходившего из того, что социальное бытие порождается благодаря культивированию четырех разрядов деятельности: 1) религиозной; 2) культурной (в узком значении), включающей в себя научное, художественное и техническое творчество; 3) политической; 4) социально-экономической[131]. Но адекватный взгляд на соединение всех видов деятельности и их носителя – человека, в непротиворечивую социоприродную тотальность пока находится в стадии разработки. В частности, отечественный автор В.В.Кизима настаивает на общем подходе в решении социальных проблем, в виде поиска формулы «гармонизации всей системы человеческих отношений», в т.ч., в ситуации сверхактивного развития отношений человека, общества и природы как «единого топологического комплекса»[132].

Однако пониманию такого положения дел предшествовали, и в каком-то смысле сейчас конкурируют с ним, частные представления. Для понимания природы социума, а значит, законов его строения и развития уже приобрели такие его основополагающие абстракции или модели: натуралистическая (построенная на растительных, животных, географических, расовых, этнических, психо-витальных и собственно биологических идеях и подходах), реалистическая (основывающаяся на религиозных и метафизических принципах), деятельностная (опирающаяся на марксистские, техноцентрические, культуроцентрические презумпции), феноменологическая (созданная при помощи социально-феноменологической методологии) и персоналистическая (сформированная в русле персоналистских, экзистенциалистских, философско-антропологических идей)[133]. С точки зрения каждого из этих подходов социальное бытие имеет вполне определенные основания[134], законы устроения[135] и развития[136].

Социально-философский синтез, если прямо говорить о решаемой здесь задаче, нацелен с одной стороны на объяснение устройства и функционирования социальных систем, равно как он направлен на понимание законов социально-значимой деятельности. Вместе эти процедуры образуют методологическую рамку освоения социального бытия, и, прежде всего, в аспектах его тотальности и целостности, плюс аспектах культурно-исторической и антропо-социальной дискретности. Но этот синтез также обязан вмещать проблему социального действия, в своё время поставленную немецким социологом М.Вебером как четырехвариантную (целе-рациональный, ценностно-рациональный, традиционный и аффективный типы действия)[137] и сейчас переосмысленную в свете теории управления[138]. В веберовском взгляде на общество, тем не менее, наиболее интересна мысль о том, что каждое зрелое общественное объединение – вследствие согласия – формирует «целевой союз», а значит, конституирует общие правила жизни и «органы», отвечающие за функционирование этого союза.

В то же время, каждый из названных выше социально-философских подходов имеет собственную версию происхождения всех наличных социальных институтов, отношений и ценностей. Скажем, расовое, метафизическое или классовое понимание генезиса войны, её форм, методов и целей. Или, к примеру, фундирующие понимание всякого цивилизованного общества институты церкви, семьи, школы, науки и искусства, а также его политические и хозяйственные структуры. Именно с учетом ранее выработанных и подтвердивших свой эвристический потенциал социально-философских представлений, станет более понятной логика тех социальных и интерсоциальных процессов, благодаря которым возникают и развиваются глобальные проблемы. И в первую очередь, проблемы милитаризации обществ, входящих в современную миро-целостность, и связанных с нею вопросов предотвращения войн и достижения состояния всеобщего мира.

В общем плане, проблема войны-и-мира интегрирует в себе собственно природные (ресурсные), социальные (поселенческие, этнические, демографические, экономические, политические), культурные (технические, этико-правовые, ценностные) и антрополого-витальные (рациональные, волевые и духовные) аспекты человеческой деятельности. Именно поэтому, как фундаментальная проблема человеческого общежития, – война давно стала объектом пристального внимания. К ней, хотя и под различными углами зрения, обращались крупнейшие мыслители всех времен и народов – Сунь Цзы и Аристотель, Ибн Хальдун и Э.Роттердамский, Т.Мор и И.Кант, А.Смит и К.Маркс, Н.Федоров и Вл.Соловьев, М.Ганди и Л.Толстой, А. де Сент-Экзюпери и Р.Арон, А.Хомейни и С.Х.Наср и мн. другие. Желая понять природу данного феномена, они обращали внимание на экономические, политические, психологические, этнические и антропологические, наконец, на социокультурные аспекты последнего. Кроме того, в ряде случаев (А.Чижевский, Н.Кондратьев, П.Сорокин) мы встречаемся с попытками обобщить военный опыт человечества в виде циклических представлений о флуктуации войны[139].

Тем не менее, предлагающиеся определения войны[140] должны быть скорректированы в направлении признания за ней (войной) важнейшего, имманентно присущего практически всякому обществу, расположенному на общем векторе социальной эволюции, института (гипотеза Дж.Вастокаса). Между тем, нетривиальным нужно признать и другой взгляд, в соответствии с которым война – суть «механизм» разрешения конфликтов, неизбежных при дискретной и полицентрической логике развития истории[141]. И если первый, монолинейный подход призывает нас видеть войны в столкновениях аграрных обществ 1-й и индустриальных обществ 2-й «волн», а теперь индустриальных обществ 2-й и постиндустриальных обществ 3-й «волн» социального развития[142], то второй, полилинейный подход усматривает источники и мотивы войны в природе тех или иных цивилизаций, находящихся на разных этапах своей социо-исторической и культурно-антропологической эволюции[143]. Оба подхода имеют свои объективно сильные и слабые стороны, однако, вторая позиция представляется более совершенной уже хотя бы потому, что сегодня войска Запада (США и их союзников по НАТО) присутствуют в 170 из 200 стран[144], расположенных на политической карте мира.

Дата добавления: 2014-12-26