Три измерения стратификации Макса Вебера 5 страница

Дихотомия “реализм против номинализма” стала общим местом в многочисленных дискуссиях по поводу стратификации. И никто не догадывается, пишет Д. Вронг, что все крупнейшие социологи XIX— XX вв. являлись “реалистами”. У К. Маркса социальная группа превращалась из “класса-в-себе” в “класс-для-себя” по мере того, как потенциальное членство становилось реально осознаваемой солидарностью, покоящейся на признании своих классовых интересов в противоположность интересам другого класса. По И. Шумпетеру, класс представляет собой нечто большее, нежели сборище членов класса, ибо он осознает свое единство как класс, обладает сходным образом жизни и мышлением[275]. Классы становятся классами, согласно Р. Дарендорфу, только в тот момент, когда они вступают в политическую борьбу.

Если класс - статистическая категория, т.е. номинальная группа, то вход в нее открыт для всех. Вы накопили огромное количество денег и благодаря им поднялись на одну, две, а то и три ступеньки вверх. В открытом обществе нет жестких барьеров или непреодолимых препятствий в виде сословных титулов и званий. Таково американское общество. Вчера вы были сапожником, а сегодня вы стали премьером. Ваш успех зависит только от ваших усилия и таланта. Но и путь вниз открыт для всех. Разориться в бизнесе или потерпеть жизненный неуспех — для американца не трагедия, а остановка в пути. Если он не отчаялся, нашел в себе силы побороться с трудностями, то завтра он снова оказывается на коне. Постоянное движение вверх и вниз составляет обычную линию социальной карьеры в США.

Послевоенные американские социологи рассматривали свое общество как бесклассовое. Они полагали, будто нет уже резких перепадов в распределении материального богатства. Кроме того, экономические критерии могут оттеснить на второй план неэкономические: род занятий, религия, образование, этническая принадлежность. Они приняли точку зрения Вебера относительно статуса и разработали многомерный подход, где социальный статус и престиж были независимыми факторами. В исследованиях неравенства предполагалось, что профессии могут ранжироваться на “лучшие” или “худшие”, а не на высоко- и низкодоходные.

Следует заметить, что и нынешние европейские социологи отходят от признания классов в качестве реальных групп. В частности, известный французский социолог П. Бурдье не считает возникающие в социальном пространстве группы “реальными классами”. По его словам, это лишь “возможные классы”. Вероятность же мобилизации класса, превращения его в “класс-для-себя” зависит от дистанции между агентами в социальном пространстве и способов восприятия этого пространства [276].

Глава 9

Средний класс

Америку называют обществом среднего класса. Действительно, когда ученые хотят привести пример общества, где наиболее полно реализовались принципы классовой стратификации, обычно вспоминают Соединенные Штаты. Если в Европе к началуXX в. еще сохранялись значительные пережитки сословной организации, в разных странах в разной степени, и формирование классов происходило там медленно и противоречиво, то в Америке становление классового общества начиналось как бы с чистого листа. Ведь ее создавали эмигранты из самых разных стран, они могли привезти с собой деньги, домашний скарб, умения и знания, наконец, культурные привычки и традиции, но они никак не могли захватить с собой систему стратификации. Она формировалась заново.

Под средним классом подразумевают ту часть общества, которая занимает “средние” - между “верхами” и “низами” — статусные позиции. Как правило, эта часть общества составляет наибольшую по численности социальную группу и выполняет ряд функций, важнейшими из которых являются функции “стабилизатора” общества и “поставщика” квалифицированной рабочей силы.

В зарубежной и отечественной литературе нет единой точки зрения на то, в каком числе — единственном или множественном — следует употреблять термин “средний класс”. Сторонники множественного числа, считающие более правильным выражение “средние классы”, в частности П. Саундерс[277] в Англии и Л.А. Беляева[278] в России, подчеркивают неоднородность его состава, а сторонники единственного числа — социальную и экономическую роль среднего класса как стабилизатора общества. Оба подхода верны, и в зависимости от контекста можно пользоваться обоими выражениями: средний класс и средние классы (средние слои, группы).

Сегодня в США выделяют четыре основных класса: высший, средний, рабочий и низший классы, каждый из которых, за исключением рабочего класса, может разбиваться дополнительно на 1—3 слоя. Социологические опросы, в ходе которых американцев просили отнести себя к одному из них, регулярно проводимые почти 50 лет, дали количественную картину распределения населения по классам. Как ни странно, она оказалась устойчивой на протяжении десятилетий, колебания не превышали нескольких процентов. В 1947 и в 1987 гг. к высшему классу относили себя 3 и 4% американцев соответственно, к среднему — 43 и 47%, к рабочему — 51 и 43%, к низшему — 1 и 5%.

Между двумя полюсами классовой стратификации американского общества — очень богатыми (состояние 200 млн долл. и более) и очень бедными (доход менее 6,5 тыс. долл. в год), составляющими от общей численности населения приблизительно одинаковую долю, а именно 5%, расположена та часть населения, которую принято называть средним классом.

Средний класс составляет большинство населения в промышленно развитых странах. Многие его представители — недавние выходцы из рабочего класса. Незначительная прослойка среднего класса именуется верхним средним классом, или верхним слоем среднего класса. У его представителей доходы и стиль жизни приближаются к аналогичным показателям высшего класса. В целом средний класс включает профессионалов (юристы, духовенство, врачи), среднее звено руководителей, учителей, фермеров, самонанятых (мелкие бизнесмены), продавцов, программистов и др.

Специалисты входят в средний слой среднего класса, ведь само понятие “специалист” предполагает как минимум образование в объеме колледжа. Верхнюю страту среднего класса заполняют в основном “профессионалы”. Профессионалами за рубежом именуют людей, имеющих, как правило, университетское образование и большой практический опыт, отличающихся высоким мастерством в своей области, занятых творческим трудом и относящихся к так называемой категории самонанятых (самозанятых) — работающих на себя, т.е. имеющих свою практику, свое дело. Это юристы, врачи, ученые, преподаватели и т.д. Именоваться “профессионалом” очень почетно. Их число ограничено и регулируется государством. Так, лишь недавно социальные работники получили долгожданный титул, которого добивались несколько десятилетий.

В нижний средний класс входят малоквалифицированные служащие, технические работники и клерки, занятые исполнительским канцелярским трудом, а также мастера в цехах.

В середине 50-х годов в США к среднему классу принадлежала уже половина всех американских семей. Сегодня средний класс в США составляет более 60% всего населения. Во всех развитых странах, несмотря на их культурные и географические различия, доля среднего класса примерно одинаковая — 55—60%. На социальной лестнице он размещается между элитой (“верхами”) и рабочими либо социальными “низами”. Увеличение его роли в обществе объясняется вполне объективными причинами. В США и других развитых странах в XX в. происходит сокращение ручного труда и расширение умственного как в промышленности, так и в сельском хозяйстве. Следовательно, сокращается численность рабочих и крестьян, последние составляют в США лишь 5%. Но это не традиционные крестьяне, а независимые и зажиточные фермеры. Список новых профессий обогащается не за счет малоквалифицированных, как прежде, а за счет высококвалифицированных, наукоемких специальностей, связанных с прогрессивными технологиями. Их представители автоматически попадают в средний класс. С 1950 по 1990 г. доход американской семьи удвоился. Возросла покупательская способность населения. Расширился досуг, больше времени остается на развлечения, туризм, увеселения. Трудовое общество уходит в прошлое, ему на смену идет общество досуга.

Средний класс играет в обществе особую роль, образно ее можно уподобить функции позвоночника в человеческом организме, благодаря которому он сохраняет равновесие и устойчивость. В средний класс входят, как правило, те, кто имеет экономическую независимость (т.е. является собственником предприятия) или ярко выраженную профессиональную ориентацию. А это как раз те функции, которые обществом не только высоко ценятся, но и высоко вознаграждаются. Ученые, священники, врачи, адвокаты, средние менеджеры, банкиры и предприниматели составляют социальный стержень общества. Там, где нет среднего класса или он еще не сформировался, общество нестабильно.

Современный средний класс выступает историческим преемником так называемого “третьего”, или “четвертого” сословия, которое на заре промышленной революции изнутри взорвало феодально-сословную систему и привело к ее гибели. Понятие “средний класс” возникло и стало использоваться в Англии в конце XVII в. для обозначения особой группы собственников и предпринимателей, которые противостояли крупным землевладельцам сверху и сельско-городской “голытьбе” снизу. Постепенно к нему стали причислять всю совокупность слоев мелких и средних предпринимателей, торговцев, лиц свободных профессий (адвокатов, священников, писателей, художников, учителей, врачей), занимающую промежуточную позицию между крупной буржуазией и лицами наемного труда.

Средний класс — уникальное явление в мировой истории. Скажем так: его не было на протяжении почти всей истории человечества. В обществе он выполняет специфическую функцию. Средний класс — стабилизатор общества. Чем больше он, тем меньше вероятность того, что общество будут сотрясать революции, межнациональные конфликты, социальные катаклизмы[279].

Он состоит из тех, кто сделал судьбу собственным и руками и, следовательно, кто заинтересован в сохранении того строя, который предоставил подобные возможности. Средний класс разделяет два противоположных полюса, бедных и богатых, и не дает им столкнуться. Чем тоньше средний класс, тем ближе друг к другу полярные точки стратификации, тем вероятнее их столкновение. И наоборот.

Средний класс — самый широкий потребительский рынок для мелкого и среднего бизнеса. Чем многочисленнее этот класс, тем увереннее стоит на ногах малый бизнес. Как правило, в средний класс входят те, кто обладает экономической независимостью, т.е. владеет предприятием, фирмой, офисом, частной практикой, своим делом, ученые, священники, врачи, адвокаты, средние менеджеры, мелкая буржуазия. Они — социальный хребет общества.

Наличие в обществе среднего слоя и его значительный количественный вес стабилизируют социально-политическую обстановку, создают гарантии демократического пути развития общества.

Исторически термин “средний класс”, или “средний слой”, возник в XIX в. Им обозначали совокупность социальных групп, занимающих, как уже говорилось, промежуточное положение между крайними полюсами общественной шкалы — бедными и богатыми. Так, К. Маркс писал о среднем классе как о “многочисленном классе крестьян и ремесленников, которые почти в равной мере зависят от своей собственности и от своего труда”[280]. В IV томе “Капитала” Маркс признавал, что с развитием капиталистического производства происходит “постоянное увеличение средних классов, стоящих между рабочими, с одной стороны, капиталистами и земельными собственниками, с другой”.

Хотя у Маркса и существуют некоторые ссылки на средний класс, развернутой теории среднего класса он не создал. Поэтому большинство критиков Маркса указывали на отсутствие среднего класса как на серьезный недостаток его учения[281]. В “Манифесте Коммунистической партии” Маркс говорит о средних сословиях, к которым относит мелких промышленников, мелких торговцев, ремесленников и крестьян. Однако едва ли такое выражение можно трактовать как специальный термин, сознательно введенный ученым в свою теорию классов. Подобное выражение носило скорее политико-экономический характер и было призвано показать незавидную участь средних слоев в капиталистическом обществе. По мысли Маркса, их либо готова немедленно поглотить буржуазия, либо, если они обеднеют, пролетариат. У них нет будущего.

Логически средние классы действительно не предусмотрены в двухполюсной классовой модели общества. Если главных класса всего два, то непонятно, откуда может появиться средний класс. Как указано выше, Маркс ввел промежуточные образования, однако ни признание классовых “фрагментов”, ни признание классовых остатков не способны объяснить зарождение и интенсивный рост по мере развития капитализма мощного среднего класса. У Маркса нет категории среднего класса, указывал С. Солнцев, глубоко симпатизировавший марксизму, она служит только собирательным обозначением промежуточных слоев внутри одного (буржуазия) или другого (пролетариат) класса.

Маркс пытался обойти проблему, придумав такую широкую категорию буржуазии, куда, по его мнению, можно включить средний класс. Не увенчалась успехом и более поздняя попытка неомарксистов придумать для среднего класса специальное имя - “новая мелкая буржуазия”, поскольку главным осталось деление общества на собственников и несобственников.

Непризнание среднего класса у Маркса и его последователей носило принципиальный характер. Попытка встроить в первоначальную схему третий элемент - средний класс - сделала бы марксову теорию непоследовательной. Во-первых, в зрелом обществе должны существовать только два антагонистических класса — капиталисты и пролетариат. Труд и капитал не могут ужиться вместе, но они не могут жить и врозь. Средний класс, если бы Маркс придал ему, как и положено, статус самостоятельного класса, должен был бы заглушить антагонизм и смягчить классовую борьбу, что никак не согласовалось с духом марксизма. Во-вторых, если даже его включить в схему, то средний класс должен не увеличиваться, как о том свидетельствует статистика, а, наоборот, сокращаться, поскольку, согласно прогнозу Маркса, с развитием капитализма разрыв и антагонизм между собственниками и несобственниками должен возрастать, а классовая борьба обостряться. Жизнь опровергла предсказания Маркса: границы между буржуазией и пролетариатом стали все больше размываться, уровень жизни в развитых странах повышаться, а ряды среднего класса расширяться.

У М. Вебера между двумя социальными полюсами общества — “позитивно привилегированным классом” собственников и “негативно привилегированным классом” люмпен-пролетариев — находится многочисленная прослойка, которая именуется им “средними классами”, которые состоят как из мелких собственников, так и из людей, способных предложить на рынке свои навыки и умения (чиновники, ремесленники, крестьяне). Конкретно Вебер указывает, что “независимых крестьян и ремесленников следует отнести к “средним классам”. Эта категория обычно включает чиновников, занятых в общественном и частном секторе, лиц свободных профессий, а также рабочих, занимающих исключительно монопольную позицию”[282].

К высшему классу относятся те, кто живет на проценты с собственности и обладает хорошим образованием, а к низшему — те, у кого нет ни собственности, приносящей годовой доход, ни хорошего образования, позволяющего надеяться на высокие заработки. Логически рассуждая, к средним классам надо относить тех, кто сочетает оба признака и занимает противоречивые позиции. Иными словами, к среднему классу надо относить: а) тех, кто владеет небольшой собственностью и имеет невысокий уровень образования (“мелкая буржуазия” - лавочники и розничные торговцы, мелкие предприниматели); б) тех, кто не имеет никакой собственности, но обладает высокой квалификацией и возможностью получать высокие оклады (“интеллигенция и специалисты”). Именно вторая страта должна расти наиболее интенсивно.

Вебер нигде не раскрывает внутреннюю структуру среднего класса, например, не говорит о том, что он состоит из двух или трех страт. Однако указание на то, что такие слои все-таки существуют, у него есть. Так, Вебер использует термин “Kleinburgertum”, имеющий, по мнению комментирующего этот отрывок Т. Парсонса, более специфическое значение, чем английское выражение “нижний средний класс”. Он стоит ближе к французскому термину “мелкая буржуазия” и характеризует экономически независимых субъектов, не занятых в крупных организациях. Типичный пример — мелкие лавочники и владельцы механических мастерских[283].

Введение в стратификационную модель понятия средних классов сделало ее многомерной. Благодаря многомерному пониманию классовой стратификации Вебер добился того, считает П. Саундерс, чего не смог сделать Маркс, а именно объяснил сущность среднего класса[284].

На рубеже XIX и XX вв. Э. Бернштейн новым средним классом назвал служащих. Полемизируя с Марксом, он писал: “Если крушение современного общества стоит в зависимости от исчезновения средних единиц... если оно обусловлено поглощением этих средних единиц крайними верхними и нижними элементами, то в Англии, Германии, Франции оно в настоящее время так же далеко от своего осуществления, как и в любую из прежних эпох девятнадцатого столетия”[285].

Во второй половине XX в. концепция среднего класса стала органической частью теорий индустриального общества (Р. Арон), нового индустриального общества (Дж. Гэлбрейт), постиндустриального общества (3. Бжезинский, Д. Белл).

Многие социологи в середине 90-х годов разделяли ту точку зрения, что в России произошел “драматический переход от сословно-иерархической структуры к классовой”, от общества бессубъектного, в котором не было реальных классов, как не было и реального собственника и свободного наемного работника, к обществу, в котором начинается формирование указанных субъектов социального действия. В том числе происходит становление двух экономических классов — собственников и наемных работников, хотя пока еще наиболее характерное состояние обоих этих классов — переходное[286].

В научной литературе по составу среднего класса принято различать “традиционные”, или “старые”, средние слои, объединяющие мелких частных собственников (сфера мелкого и среднего бизнеса, фермеры и т.д.), и “новые” средние слои, включающие лиц, владеющих интеллектуальной собственностью, развитыми навыками сложной трудовой деятельности: менеджеров, интеллигенцию, лиц свободных профессий, служащих, высококвалифицированных рабочих и т.д. Общая закономерность динамики социальной структуры западного общества такова: сокращение удельного веса “традиционных” и рост “новых” средних слоев.

В течение XIX в. средний класс в США формировался главным образом за счет независимых фермеров и бизнесменов. Сегодня их называют традиционными, или старыми, средними слоями. Удельный вес и абсолютная численность фермеров последнее время неуклонно сокращалась. В настоящее время фермеры-собственники и менеджеры составляют менее 4% рабочей силы. Удельный вес независимых предпринимателей, которые, согласно переписи населения, включены в категорию “собственников, менеджеров и чиновников”, оставался постоянным на протяжении многих лет, хотя их значимость для экономики и их статус в обществе падали по мере того, как крупные корпорации стали доминировать над экономической жизнью нации.

По мере того как “старый средний класс” независимых фермеров и бизнесменов сократился в размерах (особенно фермеров) и в своей значимости, все большую силу набирал “новый средний класс”, состоящий из служащих, или “белых воротничков”: клерков, торговцев, коммерсантов, технических работников. Сейчас они составляют в США от 1/4 до 1/3 рабочей силы.

Сегодня к среднему классу относят научных и инженерно-технических работников, управленческий, административный персонал, не занимающий высокие посты, работающую по найму интеллигенцию, городских и сельских мелких собственников, в том числе большую часть крестьянства и фермерства, рабочих высокой квалификации, работников сферы обслуживания и др.

В структуре среднего класса современного западного общества финский социолог М. Кивинена выделяет: а) ядро и б) периферию — маргинальную группу[287]. Ядро среднего класса включает в себя экспертов-консультантов в сфере культуры, науки, идеологии, не выполняющих управленческих функций, менеджеров и предпринимателей, инженерно-технический персонал. В маргинальную группу среднего класса входят работники здравоохранения, образования и социального обеспечения, административный персонал крупных организаций низшего звена, конторские работники, владельцы небольших предприятий и их персонал.

Первые упоминания о существовании среднего класса в Советском Союзе относятся ко времени перестройки, когда считалось, что он может выступить опорой демократических преобразований и демократизации политического устройства. По мнению А. Кустырева, средний класс — это хребет советского общества[288]. В вопросе о размерах, составе и показателях среднего класса у отечественных специалистов не было единого взгляда. Высказывались самые разные точки зрения. Так, Е. Стариков в качестве индикатора использовал уровень дохода, благоустроенное жилище, легковой автомобиль и полный набор домашней бытовой техники[289]. Таких людей в СССР в 1989 г. насчитывалось 13,2% от всего населения. По мнению А. Зайченко, к числу обеспеченных людей, советскому эквиваленту американского “среднего класса”, можно отнести всех, кто имеет личные автомашины, т.е. 11,2% всех семей[290]. По оценке Н. Наумовой, средний класс составлял 20-30% населения[291].Существуют и другие точки зрения. Согласно одной из них, до осеннего (1998 г.) кризиса к нему принадлежало до 25% трудоспособного населения, однако ныне к его составу могут быть причислены не менее 15-18% россиян (1,0-1,5% -представители верхнего и 14-16% - среднего слоя среднего класса). В абсолютных цифрах - это не менее 12-15 миллионов взрослого населения[292].

Размеры, или объем, среднего класса зависят от двух фактов: а) уровня экономического развития страны, в соответствии с которым по мере перехода общества от доиндустриального к индустриальному, а затем к постиндустриальному доля среднего класса в населении страны возрастает; б) способов измерения классовой позиции, которые предполагают, что разные методы исчисления показывают разный размер среднего класса. К примеру, субъективный метод самозачисления, как правило, дает более высокие цифры, нежели объективный, измеренный по среднедушевому доходу. Измерение классовой позиции по видам занятий может также давать различные величины в соответствии с тем, относятся ли к среднему классу три или пять категорий занятых.

Типичный пример рассогласования данных обнаруживается в Англии. По уровню экономического развития в ней к среднему классу должно принадлежать более половины активного населения (стандартная норма для постиндустриального общества 55-60%, очень высокая - до 80%). Однако точные социолого-экономические замеры дают иную величину. По переписи 1981 г. в Британии к ним относилось 26% рабочей силы страны[293]. Почему же статистические данные оказались в два раза меньшими по сравнению с теоретически предполагаемыми? Дело в том, что в 26% входили только представители так называемого “нового среднего класса”, а именно представители свободных профессий и менеджеры. Если к ним добавить и “старый средний класс” (т.е. собственников в аграрном и промышленном секторах, или мелких предпринимателей), то и тогда общий объем среднего класса в Британии несколько превысит 30%. Эта величина не намного уступает тем цифрам, которые получают отечественные социологи, изучающие средний класс в России. Правда, и в этом случае стоит внимательнее присматриваться к методам измерения.

Группы и слои, составляющие средний класс в России, очень разнородны как по социальному происхождению, так и по месту в системе общественного разделения труда. Сюда входят чиновничество, управленцы среднего и частично высшего звена, высший и средний персонал бюджетной сферы, т.е. слои, прямо или опосредованно обслуживающие государство; менеджеры высшего и среднего звена; представители малого и среднего предпринимательства, включая семейный бизнес, самозанятых и фермеров; наконец, некоторые слои технической и гуманитарной интеллигенции, а также рабочие высокой квалификации. Доля “государственной бюрократии и занятых в государственном секторе в российском среднем классе значительно выше, а доля управленцев и предпринимателей — ниже, чем в западных обществах. Однако твердо принадлежат к среднему классу, пожалуй, лишь управленцы, предприниматели и самозанятые. Специфика нынешней ситуации в переходном российском обществе заключается в том, что принадлежность ко всем остальным социально-профессиональным группам отнюдь не гарантирует попадания и закрепления в среднем классе”. В отличие от западных обществ, где нижний слой среднего класса составляет значительную, а то и подавляющую, причем довольно благополучную часть общества, в нынешней России данный слой - по своему статусу, доходу, уровню и качеству жизни, ценностям - гораздо ближе к бедным, чем к собственно среднему классу[294]. Отличает российский средний класс от западного также высокая территориально-поселенческая дифференциация (признак, нетипичный для устойчивых рыночных обществ).

В исследовании (рук. М.К. Горшков), проведенном специалистами Российского независимого института социальных и национальных проблем (РНИСиНП) воктябре 1998 г. и в феврале-марте 1999 г., была предпринята попытка изучить размеры, состав, уровень и образ жизни, ценностные ориентации, особенности экономического поведения и политические предпочтения среднего класса в России. В выборку (1765 человек) вошли представители девяти социально-профессиональных групп взрослого населения России, относительно которых можно было предполагать, что по своему объективному месту в обществе и самосознанию они в значительной мере формируют костяк среднего класса. Это — предприниматели малого бизнеса; менеджеры (руководители высшего и среднего звена); фермеры; кадровые военные (старшие офицеры); техническая интеллигенция; гуманитарная интеллигенция; квалифицированные рабочие; работники сферы торговли, услуг и транспорта; служащие (госслужащие и служащие коммерческих структур). В качестве критерия при формировании выборки использовался среднедушевой доход не ниже 1000 рублей (примерно 40 долл.) в месяц на одного члена семьи[295]. Полученная информация репрезентативна для всех территориально-экономических районов страны.

В исследовании выделено три слоя среднего класса - верхний, по своему положению являющийся переходным к высшему (элитному) классу общества; средний (собственно средний класс) и нижний (некоторые отечественные исследователи еще называют его “базовым слоем общества”, имея в виду его многочисленность).

Верхний слой среднего класса — это в основном высокообразованные люди: 14,6% среди них имели ученую степень или закончили аспирантуру, еще 55,2% были лица с высшим образованием, а 27,1 %— со средним специальным. По должностному статусу представители верхнего среднего класса более чем наполовину (51,1%) представляют собой руководителей высшего звена на предприятиях и в организациях, а также предпринимателей, имеющих наемных работников. Кроме них сюда входят высшие офицеры (21,9%).

Собственно средний класс, т.е. средний слой среднего класса, также достаточно высокообразован. Хотя здесь ученую степень имели уже всего 4,2%, число лиц с высшим образованием составляло 55,0%, со средним специальным образованием — 31,0%, а со средним и неполным средним было менее 10%. Преобладают квалифицированные специалисты (30,1 %) и рабочие (22,2%). Доля руководителей составляет всего 12,9%, предпринимателей, имеющих наемных работников, — 12,1 %. Здесь же в основном сконцентрированы были и те, кто имел семейный бизнес. В двух других слоях ниже уровень образования, очень мала доля предпринимателей и руководителей, преобладают рабочие, ИТР, а также специалисты и служащие бюджетных учреждений.

Для половины представителей верхнего слоя среднего класса основным источником доходов выступает зарплата по основному месту работы, но очень велик удельный вес доходов от собственного бизнеса (38,5%) и в три раза выше, чем в других группах, роль доходов от собственности (4,2%). Для среднего слоя роль зарплаты возрастает до 64,7%, а собственный бизнес составляет основной вид доходов уже только для 24,4%. Что же касается нижнего слоя среднего класса и бедных, то для 81,8 и 87,0% их представителей решающую роль играет именно зарплата на основной работе.

Сравнение с данными более ранних исследований, а также международными опросами позволило ученым РНИСиНП сделать вывод о том, что по самооценкам в 1992 г. доля среднего слоя в общем объеме среднего класса в России была вполне сопоставима с аналогичными показателями для развитых стран Европы и Северной Америки (соответственно 48,8 и 58,9%). Однако в 1998 г. его удельный вес сократился до 24,0%.

Верхний слой среднего класса в России равнялся в 1992 г. 2,8%, а в 17 странах Европы и Северной Америки — 7,5%. Нижний слой среднего класса составлял у нас в 1992 г. 30,4%, а за рубежом — 23,5%. После кризиса 17 августа 1998 г. в России произошла некоторая поляризация среднего класса: увеличилась дол я верхнего слоя до 3,3%, нижнего слоя до 37,2, бедных — с 30,4 до 37,2% и общее уменьшение среднего слоя с 48,8 до 24%[296].

Как показало исследование, представители верхнего слоя среднего класса не только живут заметно лучше окружающих и в значительно большей степени удовлетворены своей жизнью, но и их взгляды на будущее отличает гораздо больший социальный оптимизм. Что же касается среднего слоя среднего класса, т.е. собственно среднего класса, то он не столь оптимистичен, хотя половина его все же рассчитывает на сохранение достаточно высоких статусных позиций. Слои же, занимающие в социальной иерархии более низкие позиции, отличаются гораздо большей неудовлетворенностью своей нынешней жизнью и пессимизмом в отношении будущего.

Дата добавления: 2014-12-27