Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Категориальный аппарат психологии ( М. Г. Ярошевский) 3 страница




При разноголосице теорий, которая, быть может, нигде не принимала столь упорный характер, как в психологии, в этой науке возникали продуктивные диалоги, в столкновении точек зрения проявлялись новые идеи, накапливалось позитивное знание, менялось общее представление о психической, организации человека.

Это было бы невозможно, если бы автор одной теории не понимал другого, не мог бы, встав на его точку зрения, перевести его суждения, высказанные на языке чуждой ему теории, на собственный язык. Выходит, что, хотя они и говорили на разных языках, хотя и придерживались различной интерпретации фактов, в их интеллектуальном устройстве имелись некоторые общие устойчивые точки. Ими и являлись компоненты категориального аппарата. Этот аппарат, подобно строю языка, - анонимен. Мы называем поименно авторов теорий. Можно, например, перечислить - от Декарта до Павлова - авторов теорий, рефлекса. Но к категории рефлекса не может быть “припечатано” ни одно имя, сколь велико бы оно ни было.

Центральное торможение в память об его открывателе назвали сеченовским. Но категориальное знание о нервном процессе (обогащенное этим открытием) вырабатывается множеством исследователей, ни один из которых - как значителен бы ни был его вклад - не имеет оснований претендовать на авторство.

Если мы и называем целые периоды в развитии какого-либо объяснительного принципа (например, детерминизма) именами отдельных героев драмы познания - Аристотеля, Декарта, Дарвина, Сеченова, то делаем это не для того, чтобы отнести категориальное богатство эпохи за счет выдающейся фигуры, для которой все остальное служило фоном, но с единственной целью - отграничить одну эпоху от другой.

Для выбора именно данной исторической фигуры в качестве символизирующей целый период (сотворенный в действительности множеством умов) имеются веские основания в составе и характере ее личных достижений.

Категориальный аппарат - развивающийся орган. В его общем развитии выделяются определенные стадии, или периоды. Сменяя друг друга, они образуют своего рода категориальную “карту”, или “шкалу”. Ориентируясь на нее, мы можем теперь приступить к нашей главной задаче: нанести на “карту” то научное событие, значение и место которого в развитии научно-психологического познания надлежит определить.

Сложность оценки научного достижения обусловлена многими факторами. Очевидно, что она не может быть сколько-нибудь адекватной, если достижение рассматривается само по себе, изолированно от динамичного, исторически развивающегося контекста, вне которого невозможно определить характер сдвига, произведенного им в наличном запасе знаний, степень новизны и влияния на последующий ход событий в науке.

Одно из преимуществ категориальной, “шкалы” в том, что она позволяет наметить точку отсчета для диагностики уровня продвинутости в проблеме, масштабности сдвига в категориальном аппарате. Поскольку “шкала” фиксирует инвариантное во всем многообразии теорий, она дает основание локализовать каждую из теорий в независимости от этого многообразия системе координат. Если, например, в качестве исходного инвариантного признака принимается принцип детерминизма, то, зная шкалу основных уровней развития этого принципа, мы относим конкретную концепцию к одному из указанных уровней и тем самым выясняем ее продвинутость сравнительно с другими концепциями, трактующими данную область явлений.

Если, например, речь идет о таким ключевом для любой трактовки поведения понятии, как рефлекс, то недостаточно определить его как закономерный, опосредствованный нервными центрами ответ организма на внешнее воздействие, ибо любой из терминов этого определения имеет множество исторических различных “слоев”. Под “внешним воздействием”, “нервными центрами”, “ответной реакцией”, “закономерной связью” и т. д. понималось - от эпохи к эпохе -существенно различное.

Представляя основные периоды в развитии мировой психологической мысли в качестве своего рода “лестницы” категориальных структур, мы приобретаем возможность выяснить, какую из ступеней репрезентирует данная теоретическая или эмпирическая конструкция.

Конечно, время течет “по календарю”. Но насыщенность этого времени событиями (в нашем случае научными событиями) неоднородна. Имеются периоды особо интенсивной работы мысли. В. И. Вернадский называл их эпохами “взрывов научного творчества”.

Одна из подобных эпох падает на середину прошлого века. Тогда чуть ли не каждое десятилетие в развитии научно - категориального аппарата познания организма и его функций происходили радикальные сдвиги. Глобальные преобразования, которые испытывал общий строй научного мышления, отражались на всех компонентах категориального аппарата. Эти компоненты развивались неравномерно. Тем самым осложняется “дифференциальная диагностика” уровня, на котором функционировали в мышлении отдельных исследователей интересующие нас понятия.

Между тем только благодаря подобной “дифференциальной диагностике” можно выяснить истинную цену вклада конкретного ученого в изменчивый запас научных знаний. Следует ограничить операцию определения понятия, исходя из правил формальной логики, от его определения по категориальной “шкале”. Во втором случае мы имеем дело с особой формой логического анализа, которую с целью обособления ее от других его форм назовем анализом, основанным на схемах логики, развития науки.

Термин “логика”, как известно, многозначен. Но как ни расходятся воззрения на логические основания познания, под ними неизменно имеются в виду формы и структуры мышления, а не его содержательные характеристики.

Структуры, которые мы до сих пор рассматривали, отличаются от всеобщих логических форм и операций. Мы назвали их конкретно-научными категориальными схемами (или “сетками”). Оказавшись в пределах одной из них, исследовательский ум движется по присущему ей категориальному контуру с неотвратимостью, подобной выполнению предписаний грамматики или логики. Это можно оценить как еще один голос в пользу присвоения рассматриваемым здесь особенностям научного поиска имени логики.

Так, с переходом к механодетерминизму единственно логичным стало такое объяснение жизненных функций организма, которое следовало принципам новой неаристотелевской (галилеевской) физики. Относить тело к разряду одушевленных (биологических) на том основании, что его регулятором служит душа, было теперь алогично. Не в смысле отступления от правил построения силлогизма, а в смысле разрушения критериев, утвержденных новой категориальной схемой. Здесь отчетливо выступает различие между логикой традиционно-философской и категориально - научной. Вряд ли великий систематизатор первой - Аристотель - мог заслужить упрек в отступлении от сформулированных им общелогических постулатов. Но эти постулаты охватывали столь абстрактную прослойку интеллектуальной активности, что являлись совершенно безразличными для выработки более прогрессивных, чем в античную эпоху, принципов и приемов научного объяснения природы. Применительно к предметному, уровню этого объяснения (а не к уровню формально-логических операций.) развитие научного познания - не только его содержания, но и структур - существенно продвинулось именно потому, что преодолело аристотелевское воззрение на физический мир и человеческий организм. Говоря об этом воззрении, мы имеем под ним в виду не сами по себе представления о познанных феноменах, хотя бы и во всей их совокупности, а те общие свойства мышления, которые приобрели (в силу своей инвариантности и регулятивности) научно-категориальный характер.

За трактовкой ощущений, образов фантазии, влечений, ассоциаций, аффектов, умственных процессов и т. д. действовали общие объяснительные принципы, благодаря которым психологический разум эпохи античности только и мог упорядочить, поставить явления в закономерную связь, соединить “начала и концы” знания. С триумфом новой категориальной схемы, сменившей античную, утратили свое значение не прежние правила логического вывода, а категориальные регулятивы. Их сменили новые схемы, имевшие для исследователей новой формации такую же принудительную силу, как и запечатленные Аристотелем правила силлогизма.

Сказанное свидетельствует о существенном различии между двумя направлениями рефлексии о строении мысли - формально- логическом и предметно-логическом. Имеется, однако, особый план рассмотрения того направления движения знания, которое названо предметно-логическим. Этот план обусловлен историческим характером развития предмета науки, изменения его категориальных оснований. Выявляется определенная закономерность в переходе от одной стадии к другой. И в этом смысле принято говорить о логике развития науки, в частности, психологии как науки. Мы имели возможность убедиться в том, что формирование ее предмета прошло ряд “филогенетических” ступеней, частично воспроизведенных в онтогенезе сеченовского творчества. Момент необходимости, закономерности в этих переходах и воспроизведениях оправдывает до известной степени применение термина “логическое” к движению мысли уже не в пределах какой- либо одной, из стадий с присущими ей формами (например, в отношении стадии механодетерминизма), а в ряду трансформаций интеллектуальных структур, где одна категориальная сетка переходит в другую с неотвратимостью, напоминающей построение мысли по канонам логики, когда из одного суждения следует другое. Этот процесс совершается объективно, безотносительно к своеобразию путей, избираемых творческой личностью. Истинное знание, воспроизводя реальность, не зависит в своем предметном содержании от индивидуального субъекта. Но от него не зависит и движение знания - переход от одной истины к другой, если рассматривать этот переход в “выпрямленном”, очищенном от превратностей, с которыми сопряжен любой, творческий поиск, виде. Закономерность такого перехода и есть логика развития науки. Приняв в качестве форм этой логики научно-категориальные структуры, мы можем представить развитие психологической мысли как их независимое от бесчисленных частных вариаций (отдельных концепций, идей, открытий) преобразование. Мы абстрагируемся от этих вариаций, чтобы преодолеть видимость хаотического скопления событий и постичь общую закономерность, благодаря которой просвечивают связующие их нити. Эти нити вплетаются в категориальную “сетку” познавательного аппарата отдельного исследователя. Тем самым логика развития науки определяет направление и содержание его видения реальности...




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2014-12-27; Просмотров: 1381; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.016 сек.