Под ред. И. Ренчлера, Б. Херцбергер, Д. Эпстайна 13 страница. Танец - искусство движения

IS!

Танец - искусство движения

Рис. 23 и 24. Воплощение пространственно-временной структуры в танце папуасов из племени эйпо (Папуа-Новая Гвинея). (W. Schiefenhovel, 1978.)

жают его личность - механические прыжки марионеток для этого непригодны. И люди могут научиться такому общению только в небольших группах. Общество иногда вверяет выработку и поддержание художественных норм немногочисленным специалистам. Вся сфера художественного творчества от этого многое теряет: во-первых, выпадают разнообразнейшие проявления отдельных личностей, а во-вторых, возникает опасность все большего отгораживания этой сферы от повседневной жизни. В один прекрасный день народ может столкнуться с произведениями, для него уже непостижимыми, и тогда мир искусства станет для него чуждым миром.

Человек из толпы, обреченный оставаться пассивным зрителем или вынужденный исполнять что-то придуманное другими, утрачивает стремление испытывать свои собственные возможности. Вместо того чтобы раскрывать себя перед людьми и развлекаться вместе с ними, он впадает в самолюбование или, что еще хуже, становится просто скучным.

154 Глава 5

Признательность

Описанные исследования стали возможны благодаря помощи Швейцарского национального фонда. Я особо обязан проф. Irenaus Eibi-Eibesfeldt (Группа изучения этологии человека. Общество им. Макса Планка, г. Зеевизен, ФРГ), великодушно разрешившему мне воспользоваться его документальными кинолентами, и проф. David Epstain, который, будучи гостем Института медицинской психологии Мюнхенского университета, постоянно поощрял меня на продолжение работы. Кроме того, он помогал в редактировании рукописи, так же как Joyce Nevil-Olesen и Barbara Herzberger. Я признателен проф. Edwin Wilmsen за помощь в переводе, Renate K-rell за подготовку фотоматериалов, д-ру Wulf Schiefenh5vel и Dieter Heunemann за предоставленные сведения о происхождении и общественном положении южноафриканских танцоров. Peter Heinecke за техническое содействие при работе с экспериментальными <танцкружками> и изготовление осциллограмм, Daniel МсКее за его наставления по части ЭВМ; и наконец, наших неутомимых танцоров-мюнхенских горожан и студентов-медиков!

ЛИТЕРАТУРА И ПРИМЕЧАНИЯ

1. Nautilus (ed.) (1976). Situationistische Internationale. MaD, Hamburg.

2. Buytendjik F. (1956). Allgemeine Theorie der menschlichen Haltung und Bewegung. Springer, Berlin.

3. Plessner H. (1970). Philosophische Antropologie. S. Fischer, Frankfurt.

4. Sartre J.P. (1943).L'etre et ie neant. Gallimard, Paris.

5. Sheets M. (1966). The phenomenology of dance. University of Wisconsin Press, Madison.

6. Siegfried W. (1977). Mensch-Bewegung-Raum. Thesis, University of Zurich.

7. Lorenz K. (1975). J)ie Ruckseite des Spiegels.; Piper, Munchen.

8. Lorenz K. (1952). Uber tanzahniiche Bewegungsweisen bei Tieren. Studiurn Genera-le,l:lll.

9. Kendon A. (1975). Organization of behavior in face-to-face interaction. Mouton, The Hague.

10. Deutsch R. (1977). Spatial structurings in everyday face-to-face behavior. Asmer, Orangeburg.

11. Бывает и так, что окружающее пространство на <пространство танца> все-таки влияет. В некоторых танцах позы и движения связаны с космическими ориентирами (например, с Луной или Солнцем). В танцах-шествиях пространство. организованное самими танцующими, перемещается в окружающем пространстве (например, вдоль деревни).

12. Go/am /. (1952). Aufder Suche nach invarianten in der Motorik. In: Immelmann K. (ed.). Das Bielefeld-Projekt. Paul Parey, Berlin.

13. Всюду, где темп будет описываться количественным показателем, последним будет служить промежуток времени (в миллисекундах) между двумя ударами <пульса>.

14. Epstem D. (1983). Das Eriebnis der Zeit in der Musik. Die Zeit, vol. 6. Schriften der Carl Friedrich von Siemens. Stiftung, Munchen.

15. Sbriesny H. (1976). Die Spiele der!ko Buschleute. Piper, Munchen.

16. Ограниченность выбора была обусловлена тем, что задуманное исследование предъявляло к отбираемым отрывкам специфические требования, которые не

_________________________Танец - искусство движения______________________155

могли быть учтены при киносъемке-она производилась для других целей. Вот некоторые из возникавших сложностей: съемки нередко начинались тогда, когда формирование танцевальных групп было уже завершено; не все танцоры помещались в кадр; одни танцоры загораживали других, и т. п.

17. Henna J. L. (1979). Movements toward understanding humans through the anthropological study of dance. Current Anthropology, 20: 313-339.

18. Epstem D. (1979). Beyond Orpheus: Studies in musical structure. MIT Press, Cambridge.

19. Epstein D. (1985). Tempo relations: A cross-cultural study. Music Theory Spectrum, 7:34-71.

20. Просматривается общий принцип: чем прочнее основная ПВС, тем больший простор оставляет она для вариаций. И любопытно было бы знать, распространяется ли этот принцип и на отдельные элементы ПВС. Не дает ли крепкая пространственная структура большую свободу отклонениям во времени? И не освобождает ли крепкая временная структура от каких-то ограничений в пространстве?

21. Dauer А. М. (1969). Zum Bewegungsverhalten afrikanischer Tanzer. Research Film, 6(6): 517-526.

22. Adorno Т. W. (1984). Aesthetic theory. Routledge and Kegan Paul, New York.

23. Weizsacker V. von (1940). Der Gestaltkreis. Thieme, Leipzig.

24. Lippe R. zur (1987). Sinnenbewusstsein. Rowohit, Hamburg.

25. Rohr A. R. (1975). Kreative Prozesse und Methoden der Problemlosung. Belz, Wein-heim.

26. Kubie L.S. (1965). Neurotische Deformation des schopferischen Prozesses. Ro-wohit, Hamburg.

27. Arnheim R. (1962). Picasso's "Guernica". University of California Press, Berkely.

28. Francastel P. (1951). Peinture et Societe. Audin, Lyon.

29. Nowtny F. (1938). Cezanne und das Ende der wissenschaftlichen Perspektive. A. Schroll, Wien.

30. Siegfried W. (1987). Danse. Dessin, Destruction. Cahiers du Centre de Recherche Imaginaire et Creation. Universite de Chambery, 3: 122-141.

31. Siegfried W. (1988). Stadttanz, Ubungen zur Ganzheit. Poiesis, 4: 92-97.

32. Eibl-Eibesfeldt 1. (1972). Die!ko-Buschmanngesellschaft. Piper, Munchen.

33. Взаимоотношения между группой и ее отдельным членом могут быть предметом плодотворных исследований. Полли Висснер (P.Wiessner, 1984) рассматривает этот вопрос в своей работе Reconsidering the behavioral basis for style: A case study among the Kalahari-San. Journal of Anthropological Archeology, 3:

190-234. Часть III. Глаз смотрящего

Глава 6

Биологические аспекты цветовой лексики

Г. Цоллингер ^

Введение. Цветовое зрение: особенности ощущения и восприятия

Толкуя о цветах, мы обыкновенно указываем цвет какого-нибудь предмета: <яблоко красное>, <листья зеленые> и т. п. Кое-что при этом именуется явно неправильно-например, <белое вино>; чему-то мы приписываем неизменный цвет, даже если он зачастую очень изменчив (вспомним <синее море>).

Говоря таким образом, мы создаем впечатление, будто цвет есть свойство самих предметов, будто цветовой ярлык отражает факт. Мы не осознаем, что цвет - не объективная категория, а элемент наших ощущений, восприятий и переживаний. Это одна из главных причин, затрудняющих понимание природы цвета. Мы испытываем цветовые ощущения лишь в конечном итоге невероятно сложной цепи физических, химических, нейрофизиологических и психических процессов.

Основы современной науки о цвете заложены Исааком Ньютоном. В 1672 г. он сообщил в печати о преломлении солнечных лучей в стеклянных призмах. Оказалось, что белый свет при этом разлагается на ряд цветных компонентов, образующих <видимый спектр> [1]. Кроме того, Ньютон показал, что при смешении этих компонентов вновь получается свет, воспринимаемый человеческим глазом как <белый> (т. е. никак не окрашенный).

Почти сто сорок лет спустя с решительными возражениями против теории Ньютона выступил Иоганн Вольфганг Гёте. Из всех его работ книга Zw Farbenlehre (<К учению о цвете>) [2]-самая объемистая. То, что белый цвет - это смесь всех спектральных составляющих, Гете полагал немыслимым. Да и ныне большинство людей интуитивно согласится скорее с Гете, хотя вряд ли кто усомнится в убедительности наблюдений Ньютона.

Можно изучать цвет с естественнонаучной стороны (с физической и нейробиологической), а можно и с психологической (в том числе и

' Heinrich Zollinger, Technisch-Chemischer Laboratorium, Eidgenossische Tech-nische Hochschule, Zurich, Switzerland.

___________________Биологические аспекты цветовой лексики________________157

с эстетической). Предметом психологии тут служит сознательная или бессознательная адаптивная деятельность личности при переживании ею цветовых ощущений. В течение 160 лет, истекших со времен Гете, многие исследователи старались отыскать связи между этими двумя подходами.

Цветовое зрение напрямую связано с одним из основных органов чувств-глазом и с главным его раздражителем-светом. В животном мире эволюционное развитие всех пяти чувств происходило весьма упорядочение [3], и это говорит о том, что они имеют вполне определенное значение для выживания. Осязание, обоняние, вкус, зрение и слух очень важны, например, при добывании пищи. Полезно здесь и цветовое зрение: оно позволяет оценивать съедобность и зрелость плодов и иных частей растения. Птицы и насекомые хорошо различают цвета. С помощью цветового зрения медоносная пчела не только распознает разные цветки, не только находит, где в цветке нектар, но и легко научается отыскивать по цветовой метке нужный ей леток. А вот млекопитающие из числа ночных хищников плохо воспринимают цвета. Кошка, в отличие от пчелы, к цветам весьма безразлична; натаскивать кошек на цвет пробовали, но особых успехов не добивались.

У человека цветовое зрение развито превосходно. Правда, в условиях нашей технической цивилизации этот врожденный дар уже не так ценен. Он подчинен наработанной человечеством культуре и производственной деятельности, а для выживания не столь необходим, как прежде. Преобразование цветовых ощущений глаза в содержательные представления подвержено влияниям, исходящим от культуры и от технической среды; примеры этих влияний мы приведем в этой же главе, но несколько позже.

Зрительные ощущения преобразуются в мозгу в восприятия. Переход этот, как видно будет из глав 7-10, сложен, но все же поддается научному исследованию. Гораздо труднее изучать этапы, отделяющие восприятие от когнитивной деятельности мозга.

Представления гештальтпсихологов о преобладании синтеза над анализом в процессах зрительного восприятия получают все большее признание. Становится ясно и другое: огромную роль в истолковании сенсорных сигналов, поступающих в мозг, играет предшествующий опыт. За интерпретацию зрительных ощущений ответственны определенные участки головного мозга, о важнейших из них за последние десятилетия накопилось немало данных, но о природе восприятия как основы познания мы до сих пор почти ничего не знаем. Главная причина состоит в том, что взаимодействие между ярусом восприятия и ярусом познания осложнено прошлым опытом и эмоциями.

И относительными размерами, и сложностью своего мозга человек намного превзошел животных. Этому способствовало развитие не только зрения, но еще и речи [4, 5]. То, что речь свойственна только человеку-это до сих пор биологическая загадка. Обмениваться призывами и предостережениями способны многие животные, но один лишь человек может шаг за шагом излагать свои доводы в виде упорядоченной после-158 Глава 6

довательности слов. На биологическую основу нашего языкового дара, по-видимому, указывают следующие факты: а) все дети (и повсюду) усваивают свои языки почти в одном и том же возрасте, хотя воспитываются они порою в совершенно несходных условиях, да и языки сильно разнятся как богатством словаря, так и сложностью грамматики; б) в биологически оптимальные сроки (а именно в детстве) без труда усваивается и второй язык, причем легкость его усвоения в это время никак не зависит от степени сходства с первым [6].

В последующих разделах мы обсудим лингвистические исследования, имеющие отношение к восприятию цвета. Их предмет - это наименования цветовых тонов и разработка цветовой темы в различных языках. Такие изыскания надо называть психолингвистическими; они показывают, что биологической переработке световых раздражителей нашим мозгом всегда сопутствует некий <психологический отклик>.

Нейробиология цветового зрения

Еще в самом начале XIX века Томас Юнг [7] предположил, что все мыслимые цвета можно получить, смешивая три <основных> цвета. Со временем эта гипотеза получила подтверждение и ныне именуется трехкомпонентной (трихроматической) теорией. Она очень важна для таких технических областей, как цветная печать, цветная фотография и цветное телевидение.

Физиологические, биохимические и биофизические исследования тоже подтверждают трехкомпонентную теорию. В сетчатке глаза у рыб, млекопитающих и человека имеются светочувствительные клетки двух типов-палочки и колбочки. Палочки работают лишь при слабом освещении (например, в сумерках и ночью) и различают только градации света и темноты. Колбочки же воспринимают цвет, но только при достаточном освещении. Колбочки бывают трех типов; в 1964 г. Браун и Вальд [9] сообщили об обнаружении этих типов у человека, а Маркс и др. [8]-у ряда других приматов. Трем типам колбочек соответствуют три пика чувствительности, лежащие в различных частях видимого спектра. Эти колбочки часто называют просто <синими>, <зелеными> и <красными> по положению соответствующих пиков в спектре.

В классической теории трех основных раздражителей предполагалось, что каждая колбочка соединена со своим особым нервным волокном, с возбуждением которого связано одно из трех основных цветовых ощущений. Это ощущения синего, зеленого и красного. Считали, что ощущение желтого возникает при одновременном возбуждении <красных> и <зеленых> волокон, ощущение белого-при одновременном возбуждении волокон всех типов, а ощущение черного-при полном отсутствии возбуждения (рис. 1).

Значительную часть известных фактов, касающихся цветового зрения, трехкомпонентная теория объясняет весьма удачно. По этой причине

Биологические аспекты цветовой лексики

Ответы нейронов

В

Сигналов от ^o^ffovef/ непаступоет

Поглощениг света нолбочнсими

Рис. 1. Цветовое зрение: схема трехкомпонентной теории (Ь-синий цвет, g- зеленый, у-желтый, r-красный, w--белый, Ы-черный).

к середине пятидесятых годов нашего столетия почти забытой оказалась другая теория-теория оппонентных цветовых пар. Ее выдвинул в 1874 г. немецкий физиолог Эвальд Геринг; он предположил, что в зрении участвуют три пары процессов, причем два процесса каждой пары антагонистичны друг другу. Геринг думал, что этим трем парам соответствуют ощущения черного/белого, красного/зеленого и желтого/синего (рис. 2) [10]. Противоположные реакции нервных клеток-как бы положительные и отрицательные-он называл соответственно <ассимиляцией> и <диссимиляцией>. Возможность противоположных реакций одной и той же нервной клетки физиологи долго отвергали: отрицательное нервное возбуждение представлялось немыслимым. Однако позже существование антагонистических нервных процессов было подтверждено в экспериментах, и это привело к возрождению теории Геринга.

В конце пятидесятых годов были получены соответствующие прямые данные. Светихин [II] изучал сетчатку рыб, а Де Валуа с сотр. [12]-

ш и т т Рис. 2. Теория оппонентных цветов Геринга: первоначальная схема (Ь-синий, у-желтый, g-зеленый, r--красный, w-белый. Ы-черный).

Глава 6

Рис. 3. Схема рецептивного поля двойной оппонентной клетки.

боковые коленчатые тела обезьян (коленчатое тело-это своеобразная передаточная станция, связывающая сетчатку глаза с корой больших полушарий). И там и здесь было обнаружено несколько типов совершенно особых нервных клеток: такие клетки возбуждались или затормажива-лись в зависимости от длины волны света, падавшего на сетчатку. Среди них были клетки, отвечавшие на красный или зеленый и на желтый или синий цвета. Кроме того, нашлись и клетки, реагирующие на ахроматические цвета (от белого до черного).

В те времена, когда они были выдвинуты, представления Геринга намного опережали развитие нейрофизиологии. В результате работ Све-тихина и Де Валуа положение изменилось, а дальнейшие исследования показали, что зрительная система еще более сложна. Каждый фоторецеп-тор сетчатки соединен с несколькими биполярными клетками, имеющими разнонаправленные синапсы с множеством вторичных нейронов. Таким же замысловатым образом биполярные клетки соединены с ганглио-зными клетками сетчатки.

Два первых этапа переработки цветовых зрительных сигналов осуществляются в сетчатке и в боковом коленчатом теле таламуса. Работа трех разновидностей колбочек отвечает положениям трехкомпонентной теории. Это первая ступенька. Вторая связана с биполярными и ганглио-зными клетками сетчатки и с клетками бокового коленчатого тела. Здесь, как и предсказывал Геринг, действует принцип пар оппонентных цветов.

Есть и третья ступенька, в корне отличная от двух первых. Ее одновременно открыли Доу [13) и Хьюбел и Визел [14], изучавшие функцию

й.-^^ ^,

Биологические аспекты цветовой лексики

Ответы нейронов

Поглощение света нолбочнамч

Рис. 4. Теория оппонентных цветов Геринга: схема по Гурвичу [18].

первичной зрительной коры. Там имеются <двойные оппонентные клетки>. Их рецептивные поля подразделяются на центр и периферию (рис. 3). Центр возбуждается светом одного спектрального участка и затормажи-вается светом другого (оппонентного). Периферия реагирует на ту же пару оппонентных цветов, но прямо противоположным образом: цвет, возбуждающий центр, тормозит периферию, и наоборот.

Волокна, идущие из первичной зрительной коры, направляются во многие другие участки мозга, в том числе в зону, обозначаемую V2. Зона V2 в свою очередь перебрасывает нервные импульсы в зону V4, а там, как установили Доу [15], Зеки [16] и другие исследователи, тоже немало клеток, отвечающих на цветовые стимулы.

В общем, как видим, трехкомпонентная схема действует только на самом первом этапе (на уровне колбочек сетчатки). Поднимаясь выше, мы находим уже схемы, построенные на принципе оппонентных цветов-сначала простые, затем более сложные. Все они основаны на трех парах главных противостоящих цветов: черный/белый, красный/зеленый, си-ний/желтый. Восприятие белого-это не просто результат <сложения> хроматических цветов, как при их оптическом смешении. Это особый перцептивный механизм, отличный от восприятия всего <цветного>. Как видно из схемы на рис. 4, все сказанное в целом согласуется с предположениями Геринга.

Того взгляда, что белый цвет-не простая смесь и сумма всех хроматических цветов, держался еще Гете [2]. Если исходить из геринговой схе-Глава 6

мы оппонентных цветов, такой взгляд становится доступен пониманию. В самом деле, ахроматические световые раздражители подвергаются обработке по трехкомпонентной схеме только на уровне фоторецепторов сетчатки. В биполярных и ганглиозных клетках сетчатки и на всех вышележащих уровнях <черно-белые> сигналы отделяются от <цветных> и перерабатываются отдельно.

Наименования цветов: язык и психика

Отражена ли герингова схема оппонентных цветов в функционировании нашего мозга? Если да, то психофизические исследования должны выявить особую, преобладающую роль черного, белого, красного, зеленого, желтого и синего цветов, а психолингвистические-первосте-пенную важность их словесных обозначений. Что до психофизики, то соответствующий вывод уже сделан: первыми еще в 1955 г. к нему пришли Джеймсон и Гурвич [17]. Они проводили эксперименты по цвето-смешению-испытуемые воспроизводили заданные цвета, смешивая в надлежащих соотношениях свет от разноцветных источников. В выборе составляющих цветов ясно обозначилась тенденция брать один цвет из одной пары оппонентных цветов (красный/зеленый), а второй из другой такой пары (желтый/синий).

Теперь можно сделать следующий шаг - от психофизического эксперимента к анализу употребления <цветовых> слов и к их сравнению в раз-5елый

Рис. 5. Цветовое пространство в системе Мензелла.

личных языках. В 1970-х годах мы разработали цветовой тест и испытали его на немецко-, франке-, англо-, иврито-и японоязычных студентах-естественниках [19, 20, 21]. Позже мы провели тот же тест с немецко-и ивритоязычными студентами-искусствоведами [22] и - в слегка видоизмененном виде-с бесписьменными одноязычными индейцами мискито и кечи (Центральная Америка) [23]. Сначала испытуемых просили указать слова, которые, по их мнению, непременно должны входить в минимальный запас слов, обозначающих цвета. Потом испытуемым предъявляли набор из 117 цветовых образцов (по атласу Мензелла) и просили их назвать. В системе Мензелла цвета располагаются в цветовом пространстве с тремя основными измерениями: цветовой тон, светлота ("value" по терминологии Мензелла) и насыщенности ("chroma") (рис. 5); в каждом из этих измерений переход от данного образца к соседнему соответствует примерно одинаковому различию в восприятии. На подбор названия для показанного цвета испытуемому давалось до 20 секунд.

Обработка результатов первой части теста показала, что носители всех языков считают совершенно необходимыми слова, обозначающие красное, зеленое, желтое и синее. Японоговорящие добавляют к ним обозначения белого и черного, и это вполне понятно. Дело в том, что в немецком и английском языках слово <цвет> противопоставимо по своему смыслу черно-бело-серому <бесцветью>. При таком понимании <цвета> черно-белая фотография-не цветная. В японском же языке такого противопоставления нет: японцы и черный, и белый считают подлинными цветами. Поэтому черно-белая фотография для японца <двуцветная>, а цветная фотография, когда она появилась в Японии, получила там название не <цветной>, а <естественной> фотографии.

Во второй части теста определялись следующие показатели: 1) относительные частоты употребления различных цветовых прилагательных для описания каждого образца и 2) уверенность оценки каждого образца (т.е. отношения общего числа определенных ответов к общему числу испытуемых, просмотревших данный образец). Сравнение образцов с высокой насыщенностью (<чистых тонов>) по уверенности оценки их цвета выявило зависимость последней от близости тона к одному из основных цветов-красному, зеленому, желтому или синему (ахроматические образцы в эту часть теста не включались). На рис. 6 представлены результаты для немецкоязычных студентов-естественников; они показывают зависимость частоты употребления цветовых прилагательных и уверенности оценок цвета от тона образца при самом высоком уровне насыщенности. Стрелками указаны психологически чистые зеленый, желтый и синий тона (но не красный, ибо психологически чистый красный тон получается при смешении лучей фиолетового и красного концов физического спектра) [24].

Однако при переходе к сравнению тонов меньшей насыщенности описанная выше зависимость исчезает. Дело, видимо, в том, что здесь больше примесь полихроматического (<белого>) цвета, и это нарушает про-164

Рис. 6. А. Частоты выбора различных цветовых обозначений немецкоязычными студентами-естественниками [17]. Предъявлялись цветовые образцы сравнительно чистых тонов. Б. Уверенность определения цвета: доля (%) испытуемых, как-либо назвавших данный цветовой образец не позднее 20 секунд после предъявления. К-красный; ЖК-желто-красный; Ж-желтый; ЗЖ-зелено-желтый; З- зеленый, СЗ-сине-зеленый; С-синий; ПС-пурпурно-зеленыйж; П- пурпурный; КП - красно-пурпурный.

стую связь между восприятием оппонентных цветов и выбором соответствующих названий.

На этом выборе сказываются и особенности культуры. Наиболее яркие примеры обнаружены при изучении языков племени кечи [23] и японского [21], а также при сравнении ответов, данных студентами-естественниками и студентами-искусствоведами (среди тех и других были немецко-и иври-тоязычные) [22]. По уверенности оценок соответствующие группы образовали следующий ряд:

Индейцы кечи

Студенты-естественники (немецко-, ив-рито-, франко-и англоязычные)

Студенты-естественники (японоязычные)

Студенты-искусствоведы (немецко-и иври-тоязычные)

(Показаны графики, отражающие уверенность оценок каждого цвета.)

Нам кажется, что уменьшение уверенности при оценке цвета в этом ряду отражает постепенное возрастание <озабоченности> цветовым восприятием. Чем последняя выше и чем больше она влияет на выбор цветового прилагательного, тем с меньшей очевидностью проступает физиологическая основа восприятия; поэтому выявлять такую основу лучше всего на тех испытуемых, для которых названия цветов вообще несущественны.

Причин, в силу которых правильное называние цветов волнует человека в большей или в меньшей степени, множество. У индейцев из племени кечи цветовой словарь крайне скуден: цветовых прилагательных всего пять, и сделать между ними выбор совсем несложно. Мы предполагаем, что люди, владеющие только одним языком, да еще и с ограниченным цветовым словарем (таковы язык кечи и некоторые другие), используют свои языки не так изощренно, как мы. Для таких людей цвет-это не обособленное явление со своей независимой (абсолютной) ценностью, а нечто такое, что всегда связано с каким-либо материалом (напр., с пищей). При всем этом способность индейцев кечи к различению цветовых тонов не уступает нашей. Это очевидно из проведенных нами тестов на группировку цветов [23]. Зеленые цветовые образцы индейцы кечи безошибочно отделяют от синих, хотя оба цвета обозначаются у них одним и тем же словом.

У студентов-естественников никакого личного отношения к цвету обыкновенно нет, и названия цветов их не особенно заботят. Совсем не то у студентов-искусствоведов: не довольствуясь описанием простого физического ощущения, они пытаются выразить еще и свои цветовые впечатления. В совершенстве сделать это в отведенные 20 секунд невозможно. Цветовой словарь у искусствоведов богаче и разнообразнее, чем у естественников, а потому и подбор нужных слов занимает больше времени.

Различия обнаружились и внутри группы естественников: для японцев задача оказалась труднее, чем для их западных собратьев. Японец в любых обстоятельствах придает своим отношениям с собеседником большее значение, чем европеец, и уделяет им больше внимания; то же относится и к подбору названий цветов. Чтобы назвать цветовой образец, японцу нужно больше времени. В нашем тесте для этого отводилось 20 секунд; если к концу этого срока испытуемый все еще колебался, то его относили к разряду <не решивших задачу>.

В лингвистике цветовых понятий существует и <расовая> гипотеза, согласно которой люди с разным цветом кожи могут видеть, а потому и называть цвета по-разному: различиями в пигментации может быть затронут и глаз [25]. По нашему мнению, сколько-нибудь веских биологических данных в пользу этой гипотезы нет. Это не мешает спорить по поводу восприятия ахроматических цветов-от черного до белого. Значение их для японцев совсем не то, что для европейцев, и причину этого можно было бы видеть в биологических различиях. Наши данные, однако, подобных взглядов не подтверждают. Хотя наши лингвистические тесты

rpb^l

166 Глава (>

и позволяют выявить различия между японцами и европейцами, у нас нет никаких оснований связывать их с какими-то глубинными физиологическими особенностями [26]. Совсем недавно наше заключение проверили и подтвердили Утикава и Бойнтон [27]; они провели тщательное сравнительное изучение словесной оценки цветов носителями английского и японского языков.

Дата добавления: 2015-04-25