Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Под ред. И. Ренчлера, Б. Херцбергер, Д. Эпстайна 15 страница




 

Последствия повреждения коры зависят от его локализации. Эта зависимость четко выявляется в произведениях некоторых художников, перенесших инсульт. На рис. 1 воспроизведена серия автопортретов, созданных немецким живописцем Антоном Редершейдтом после кровоизлияния в теменную долю правого полушария [20]. На первом, написанном через два месяца после удара, художник совершенно пренебрег тем полупространством, что расположено левее средней вертикали. Эта сторона связана по преимуществу с сенсорными и двигательными системами, расположенными в пострадавшем правом полушарии. Спустя три

 

' Здесь мысль такова: больной не в состоянии осознать своей потери, так как он, вероятно, не помнит, как он видел раньше (или даже вообще <забыл>, что такое зрение).-Прим ред.

 

^-

 

Физиология зрительного эстетического отклика

 

->

 

Рис. 1. Нарушение восприятия левого зрительного полуполя у художника, перенесшего кровоизлияние в задний теменной участок правого полушария мозга. Автопортреты А, Б, В и Г написаны соответственно спустя 2, 2,5, 6 и 9 месяцев после инсульта. На первом портрете сделана только правая половина изображения. Со временем восприятие левой стороны постепенно восстанавливается. (Из Jung [20].)

 

Sf ^

 

178 Глава 7

 

с половиной месяца после инсульта художник попытался изобразить все лицо, но по-прежнему в единственно доступном ему правом полупространстве. На портрете, написанном через полгода, отдельные сильно искаженные элементы появились уже и слева от средней линии. Даже после девятимесячного периода восстановления часть изображения, оказавшаяся в левом полупространстве, была еще смята. Речь у этого художника не пострадала, но разрушение участка правого полушария отразилось на восприятии пространства и повлияло на стиль живописи.

 

Совсем иным было состояние французского художника и карикатуриста Сабаделя, перенесшего левополушарный инсульт [21]. Он сразу же утратил дар речи, а правая сторона тела была парализована. Будучи убежден, что никогда уже не сможет рисовать, он все-таки поддался уговорам своего врача и попробовал изобразить родное селение. Левой рукой художник владел еще не вполне, но сумел выполнить свою задачу неплохо, правильно передав и перспективу, и пропорции. Вдохновленный удачным опытом, он стал разрабатывать левую руку и уже через несколько месяцев полностью восстановил свое прежнее мастерство, включая и собственный стиль.

 

Истории болезни этих двух художников прекрасно иллюстрируют функциональную асимметрию мозговых полушарий (см. гл 9- 11). У немецкого живописца было повреждено правое полушарие, и он отчасти утратил свой художнический дар. Сильнее всего пострадала способность к восприятию пространства, в то время как речь вообще не была задета. У французского карикатуриста все обстояло наоборот: он утратил способность к словесному общению, но не к художественному творчеству. Это указывает на сохранность пространственных восприятий, за которые ответственно правое полушарие, оставшееся невредимым.

 

Подводя итог всем этим наблюдениям, можно заключить, что осознаваемое переживание есть результат взаимодействия целого ряда функционально специализированных нейронных подсистем обоих мозговых полушарий. В случае разрушения какой-либо подсистемы утрата соответствующей перцептивной или когнитивной функции, судя по всему, не осознается. Это означает, что представление о единой и неделимой психике несостоятельно.

 

Подытоженные выше данные указывают также на то, что для вынесения любой эстетической оценки требуется взаимодействие множества различных нейронных подсистем [22, 23]. Механизмы этого нейрофизиологического сотрудничества пока неизвестны, и поэтому еще рано судить о вкладе отдельных подсистем в восприятие и в познавательную деятельность. Однако уже есть возможность выявлять нейробиологические кор-реляты ряда зрительно воспринимаемых качеств (светлоты, темноты, цвета, глубины, движения), регистрируя активность отдельных нейронов зрительной системы. Некоторые из выявленных закономерностей можно объяснить исходя из функциональной организации зрительных путей [24-30]. Большинство обнаруженных до сих пор нейронных коррелятов

 

Физиология зрительного эстетического отклика

 

относится либо к активности в афферентных путях от глаз к мозговым полушариям, либо к первичным зрительным зонам коры. Эти места-далеко не те, с которыми можно было бы связывать восприятия и когнитивные процессы. Тем не менее соответствующие функциональные свойства должны находить свое отражение в работе мозга как целого; на это указывают последствия дефектов цветового зрения и особенности именования цветов (см. гл. 6).

 

Относительно переработки зрительной информации широко распространено одно заблуждение-представление о пассивном отфильтровы-вании поступающих на сетчатку световых сигналов (см. также гл. 8). Между тем простое воспроизведение сетчаточного образа на последующих ступенях переработки было бы просто излишним. Гештальтпсихологи привели множество примеров того, как восприятие объединяет и упорядочивает элементы изображения в соответствии со своими внутренними правилами и действуя довольно независимо от внешних физических условий. Еще одно указание на активную природу переработки зрительной информации--это построение из двух плоских сетчаточных изображе-Рис. 2. Иллюзия Германна на черных и белых решетках. Места пересечения черных полос кажутся чуть-чуть светлее, а белых-чуть-чуть темнее, чем остальные участки. Иллюзию можно объяснить различной реакцией нейронов с 071- и off-центром на освещение их рецептивных полей в зависимости от положения этих полей относительно решетки (см. также рис. 4). Если фиксировать взором место пересечения с расстояния, наиболее удобного для чтения, то иллюзия исчезнет. Это связано с меньшими размерами рецептивных полей в центре сетчатки, куда падает изображение фиксируемого участка. Если полосы в месте их пересечения разбить контуром квадратика (как показано на рисунке в нижнем правом углу каждой из решеток), иллюзия тоже будет подавлена.

 

Глава 7

 

ний одной трехмерной картины. Известно также множество оптических иллюзий, и они тоже говорят об отсутствии простого соответствия между проекциями внешнего мира на сетчатках и их окончательными, <психическими> истолкованиями (рис. 2 и 3). Единообразие зрительных иллюзий у всех людей указывает на то, что мозг, перерабатывая поступающие от сетчатки сигналы, все-таки подчиняется вполне определенным правилам. Таким образом он старается создать динамичную нейронную модель видимого окружения-ту самую конструкцию, которую мы принимаем за действительность. Что до правил, то любое из возможных восприятий должно им подчиняться: они сложились исторически в соответствии с потребностями и возможностями организма в его борьбе за выживание. Поэтому лежащие в их основе нейронные механизмы скроены так, чтобы обеспечивать наилучшую поведенческую адаптацию.

 

п

 

Рис. 3. <Иллюзорные контуры> Ка-ниша. На фоне трех черных дисков и очерченного перевернутого треугольника видится белый треугольник. Несуществующая пограничная линия видится и на нижнем рисунке-там, где стыкуются две группы тонких параллельных прямых.

 

 

Далее нам нужно учитывать то, что переработка зрительной информации происходит на нескольких уровнях. Она начинается в сетчатке, где распределение света на <экране> из фоторецепторов преобразуется в деятельность нейронов. Эта деятельность определяется сложной системой взаимодействия между множеством нейронов различного морфологического и биохимического типа и зависит от взаимного расположения, интенсивности и цвета световых стимулов. Сетчатка, таким образом, не просто передатчик, а как бы часть мозга. Она в состоянии провести сигналы от всех 10`8 фоторецепторов через 10`6 ганглиозных клеток без потери существенной информации. Усиление перепадов освещенности и вообще контрастов, а также создание так называемой константности светло-ты^ - все это происходит уже на уровне ганглиозных клеток. Несколько упрощая, можно сказать, что информация о различиях в силе света передается в мозг при посредстве двух различных групп ганглиозных клеток (см. гл. 8). Первая группа отвечает на появление света повышением электрической активности, а на исчезновение-снижением (т.е. торможением). Вторая группа, наоборот, на подачу света реагирует торможением, а на его выключение-возбуждением. У каждой ганглиозной клетки есть свое так называемое рецептивное поле-участок сетчатки, на раздражение которого она способна отвечать (см. также рис. 3 в гл. 6). Рецептивные поля клеток этих двух групп организованы противоположным образом: клетки первой группы возбуждаются при освещении центра рецептивного поля и затормаживаются при освещении его периферии, а клетки второй группы, наоборот, затормаживаются при освещении центра и возбуждаются при освещении периферии. Нейроны первого типа называют также <клетками с on-центром>, а второго типа-<клетками с off-центром>. В реакциях нейронов с on-или оff-центром преобладает ответ на стимуляцию центральной части рецептивного поля. Поэтому такие клетки могут реагировать на равномерное освещение сетчатки.

 

Функциональное назначение активации клеток с on-центром-указывать на более яркое освещение середины рецептивного поля; активация же клеток с off-центром указывает на то, что середина освещена слабее. Благодаря такому устройству рецептивные поля особо приспособлены для того, чтобы усиливать контраст на границах светлого и темного и тем самым подчеркивать контуры предметов. Если на сетчатке создается перепад освещенности, то на своей более светлой стороне он способствует активации клеток с ом-центром, а на более темной-клеток с off-центром, отчего разница в реакции клеток по обе стороны границы возрастает. Сходная организация имеется в боковых коленчатых телах таламуса (это первые центральные <станции> зрительной системы), и в слое 4 первичной зрительной зоны коры. На рис. 4 показаны

 

^Относительная независимость воспринимаемой светлоты поверхности от силы освещения.-Прим. ред.

 

 

Рис. 4. Нейронный механизм иллюзии Германна на белой решетке, выявляющийся при записи ответов нейрона с оn-центром в первичной зрительной коре кошки. Вверху слева показаны различные положения рецептивного поля относительно решетки (сама решетка изображена внизу). Соответствующие этим положениям импульсные разряды нейрона представлены справа. Строки 1, 3 и 5 - это показания фотоэлемента: горизонтальная линия смещается вверх в периоды подачи светового стимула в виде решетки. Строки 2, 4 и 6- записи импульсов (вертикальные штрихи), возникающих в ответ на стимуляцию. В строке 2 частота импульсов меньше, чем в строках 4 и 6. Чтобы понять, чем объясняется такая разница в электрической реакции, нужно сравнить воздействие стимула на возбуждающий центр рецептивного поля (+) и на его тормозящую периферию (-) во всех трех случаях. Когда центр попадает в место пересечения полос, нейрон возбуждается слабее, так как свет при этом сильнее (со всех четырех сторон!) воздействует на тормозящий краевой участок поля. Потому-то и кажется, будто в местах пересечения белых полос они чуть-чуть темнее, чем на других участках.

 

последствия такой организации в применении к отдельному нейрону с оп-центром.

 

Теперь нам нужно будет рассмотреть функциональную организацию коры больших полушарий, где рецептивные поля зрительных нейронов устроены по-иному [27, 28]. Вместо концентрической структуры им свои-183

 

Рис. 5. Иллюзия Крей-ка-Корнсвита и лежащие в ее основе реакции нейронов первичной зрительной коры кошки. У каждого нейрона удлиненное, двусторонне симметричное рецептивное поле. Вклады, его возбуждающих (+) и тормозящих (-) участков в итоговую активность клетки взаимно уравновешиваются. Поэтому на стимул откликаются только те нейроны, рецептивные поля которых попадают на границу между областями различной освещенности. Два диска, изображенные в середине (слева и справа) совершенно одинаковы по величине и светлоте, но левый кажется и больше, и светлее правого. Это различие, видимо, должно определяться разным направлением перепадов светлоты на их границах. Если это верно, то при создании противоположно направленных изменений светлоты на противолежащих сторонах диска эффект контраста должен уменьшиться. Так оно в действительности и происходит (см. фигуру внизу).

 

ственна здесь двусторонняя симметрия с различной ориентацией оси. При изучении отдельных небольших участков корковой ткани выясняется, что клетки с одинаково направленными осями рецептивных полей образуют <колонки>, перпендикулярные к поверхности коры. При переходе от колонки к колонке ориентация осей постепенно меняется. На расстоянии около 800 мкм вдоль поверхности цикл этих изменений приводит снова к повторению первоначальной ориентации, но само рецептивное поле теперь уже сдвинуто немного в сторону от своего прежнего положения на сетчатке. Возбуждающие и тормозящие участки рецептивного поля корковой клетки уравновешивают друг друга, и в результате такая клетка не реагирует на равномерное освещение всего рецептивного поля. Возбудить ее могут только полосы (светлые или темные) или же контрастные границы, надлежащим образом направленные и размещен-184

 

ные. Существует много различных подгрупп таких клеток, и у каждой подгруппы своя предпочитаемая ориентация линейного стимула, на которую клетки энергично откликаются.

 

Вопрос о том, какого рода информацию кодируют эти корковые нейроны, остается неразрешенным. Как бы то ни было, кажется очевидным, что клетки с такими свойствами подготавливают мозг к восприятию контрастов и к анализу форм. Некоторые случаи возникновения контраста между смежными участками показаны на рис. 5: диск выглядит более светлым или более темным в зависимости от того, в каком направлении изменяется светлота на его границе. Те афферентные ' нейроны, концентрические рецептивные поля которых целиком укладываются в равномерно освещенные области сетчатки, реагируют в обоих случаях совершенно одинаково. Те корковые клетки, ориентированные рецептивные поля которых оказались на этих же участках, не откликаются вообще никак. Но если ориентированное поле попадает на линию раздела, то соответствующий корковый нейрон реагирует так, как показано на рис. 5. Таким образом, можно предположить, что контраст воспринимаемой светлоты всего диска обусловлен экстраполяцией на всю его площадь эффекта, создаваемого краевыми нейронами. Если это так, то создание на противоположных краях диска противоположно направленных перепадов светлоты должно было бы ограничить видимый контраст одной половиной диска. Так оно в действительности и происходит-это показано на рис. 5 внизу.

 

Эффект контраста на рис. 5 - это пример сотрудничества между пространственно разделенными нейронами, способствующего восприятию формы и различия светлоты двумерных участков. Такого же рода сотрудничество при восприятии одномерных структур впервые продемонстрировали физиологи Дэвид Хьюбел и Торстен Визел в 1977 г. [27], Они воспользовались биохимическим методом, позволяющим измерять интенсивность метаболизма нейронов. В своих экспериментах они в течение нескольких минут предъявляли обезьянам вертикальные полосы. В последующем нейроанатомическом исследовании обнаруживалось, что в нейронных колонках, активируемых вертикальными полосами, метаболизм избирательно усиливался. Поскольку в коре мозга эти колонки пространственно разделены, восприятию непрерывной прямой линии соответствует в мозгу возбуждение пространственно разделенных нейронных колонок с одинаковой ориентацией рецептивных полей.

 

Еще более высокой степени организации приходится ожидать от механизмов, ответственных за появление <иллюзорных контуров> [30]. Это явление (рис. 3 и 4) состоит в том, что фрагменты плоских геометрических фигур вызывают у всех испытуемых одни и те же воспроизводимые иллюзии-восприятие треугольников, прямоугольных полос и т. п. У отдельного нейрона из первичной зрительной зоны коры (обозначаемой

 

^Передающие информацию к мозгу.

 

 

Рис. 6. Ответы нейронов во второй зрительной зоне мозговой коры обезьяны на предъявление реальной и иллюзорной светлой полосы. Справа-точечные записи (развертки) активности нейрона; каждая светлая точка соответствует разряду клетки, а каждая строка точек-одному циклу возвратно-поступательного

движения стимула. Слева-сами стимулы. Овальные фигурки дают представление о форме и ориентации рецептивного поля (эти особенности поля выяснены в опытах с разнонаправленными светлыми полосками различной длины). Каждый стимул совершает возвратно-поступательное

движение поперек рецептивного поля; амплитуда этого движения 2 градуса, а период 0,5 с. Первая (верхняя) запись показывает, как нейрон отвечает на предъявление реальной непрерывной полосы. Вторая запись - это реакции на иллюзорную полосу; на самом деле сплошной полосы нет, а вместо этого одновременно движутся две противолежащие полосовидные выемки в черных полях. Из третьей записи видно, что после отсечения обеих выемок из светлого промежутка нейронные ответы резко ослабевают; такое отсечение устраняет иллюзию непрерывности белой полосы (два рисунка внизу).

 

V1) предъявление фрагментарной полосы никаких откликов не вызывает. А вот клетки из области V2, откликающиеся на реальные черные и белые полосы, нередко активируются и предъявлением неполных полос (рис. 6) [31, 32]. Это показывает, что зрительная система устроена так,

 

 

чтобы создавать видимый мир наиболее экономно, перерабатывая как можно меньше элементов стимула.

 

Любопытно отметить также, что механизмы, ответственные за возникновение зрительных иллюзий, могут дать ключ к пониманию функциональной организации зрительной системы. Иллюзорные явления обычно скрыты в привычной фактуре нашего видимого окружения, которую они же сами и порождают. Действуя как механизмы подчеркивания контуров и контрастного оттенения, они играют важную роль в живописи и графике [29]. Иллюзии и эффекты контраста широко использовались также <оп-артом>-<оптическим искусством> (рис. 7) [33].

 

Сказанное вовсе не означает, что в корковой области V2 переработка зрительной информации завершается. Сетчатка несколько раз последовательно представлена в корковых областях VI, V2, V3 и т.д. Функции этих областей неодинаковы. Несколько упрощая, можно сказать, что сведения о форме перерабатываются в колончатых модулях облстей VI и V2, о пространственной глубине-в области V3, о цвете-в V4, а о перемещениях в поле зрения-в V5 [34). Все это как будто означает, что разнокачественные особенности видимого оцениваются нейронными совокупностями, расположенными в разных участках коры. Приходится предположить, что для создания полной зрительной картины необходимо самое широкое межнейронное взаимодействие. Это обстоятельство,

 

Рис. 7. Две зебры, воспринимаемые по их кажущимся контурам: эти контуры не прорисованы и возникают примерно так же, как на чертеже из параллельных линий (см. рис. 3, внизу). (Из Vasarely [33].)

 

 

возможно, поможет нам разобраться в множестве причудливых нарушений зрительного восприятия, возникающих после небольших локальных повреждений мозга. Узнав побольше о свойствах этих межнейронных взаимодействий, мы, может статься, откроем даже причины некоторых эстетических предпочтений.

 

В высших перерабатывающих областях мозга обнаружены зрительные нейроны, особо чувствительные к стимулам, сходным с человеческим лицом или какими-то его частями [35, 36]. Ответы этих нейронов не зависят ни от расположения <лицевого раздражителя>, ни от его размеров, ориентации или цвета. Выходит как будто бы, что нейроны этого класса не в состоянии выделить определенное лицо в определенном пространственном положении. Но задача эта очень важна. Поэтому приходится предположить, что различные особенности одного и того же лица кодируются и перерабатываются различными, пространственно разобщенными нейронными ансамблями. Их деятельность создает сложную и широко разветвленную картину возбуждения, к которой <лицевые нейроны> если что и добавляют, то разве только ярлык - <лицо>. Иными словами, застывшего и неизменного представления видимых объектов зрительная система, вероятно, не создает. Более правдоподобно то, что видимое окружение бывает представлено в мозгу динамичной картиной активности множества разбросанных по мозгу нейронов. Важно также заметить, что эти нейроны находятся не только в мозговой коре: в работу вовлекаются и клетки более глубоких отделов мозга-базальных ганглиев, таламуса и др.

 

Все сказанное приводит нас к предположению, что среди внешних стимулов есть предпочитаемые-те, чьи свойства наиболее <удобны> для обработки внутренними механизмами зрительной системы. Быть может, именно такие стимулы образуют в совокупности то, что получает положительную эстетическую оценку. В связи с этой мыслью вспоминается утверждение Канта: мы находим форму прекрасной, если она облегчает восприятие [37]. Возможно, что таким способом зрительная система просто поощряет простое решение задачи. Тут много общего с тем, как мы воспринимаем речь: ясное изложение сложного предмета импонирует нам больше, чем запутанный очерк, даже когда он более содержателен.

 

Если такое на первый взгляд упрощенное истолкование зрительной оценки прекрасного верно, то почему тогда эстетические установки могут быть разными в различных культурах и даже просто у разных людей? Да потому, надо думать, что мозг пластичен. Нам известно, например, что нейронные сети мозговой коры не определяются всецело наследственностью. Чтобы они окончательно сложились, нужен опыт видения, приобретаемый в раннем периоде жизни. Правда, это не позволяет объяснить непрерывное видоизменение наших эстетических оценок на протяжении всей жизни. Как бы то ни было, пластичность, т. е. обучаемость, остается одной из важнейших особенностей центральной нервной системы. Кроме того, в мозгу есть места, где способность к обучению, видимо,

 

188 Глава 7

 

сохраняется особенно долго. Это зоны полимодальной конвергенции, т.е. участки, куда сходятся пути от разных органов чувств. Вот эти-то мозговые области с их полимодальными нейронами и ответственны, скорее всего, за приобретение новых знаний. Именно неугасимая способность этих нейронных структур к обучению и лежит, по всей видимости, в основе межличностных, внутрикультурных и межкультурных различий в эстетических суждениях (см. гл. 2). А эстетический консерватизм пожилых людей можно было бы объяснить физиологически предопределенным возрастным снижением обучаемости.

 

Предполагая, что способность воспринимать красоту подвержена физиологическим ограничениям, мы сталкиваемся еще и с проблемой биологической роли этой способности. В связи с этим можно думать, что <прекрасное> выполняет функцию биологического вознаграждения. В самом деле, мы всегда отдаем предпочтение вознаграждающим раздражителям. Прекрасное в состоянии вознаградить сразу и ум, и чувство-эти два аспекта психики тесно сцеплены. И опять-таки эта мысль уже была высказана тем же Кантом [37]. Эмоциональное состояние человека, повидимому, сильно зависит от активности корковых областей, образующих так называемую лимбическую систему. Эта часть мозга лежит ниже неокортекса и окружает мозговой ствол; в филогенетическом отношении это примитивное корковое образование. Между частями лимбической и зрительной систем существуют связи; поэтому вполне возможно, что лимбические структуры влияют и на эстетические суждения.

 

В заключение можно отметить следующее. Функциональная организация зрительной системы такова, что зримое окружение отображается мозгом в виде динамичных комплексов (паттернов) нейронной активности. Такое отображение воплощает наши представления о действительности, позволяющие успешно взаимодействовать с физическим миром. То, что видится нам красивым или приятным-это, возможно, такие совокупности зрительных стимулов, которые лучше всего соответствуют способам обработки информации в центральной нервной системе. Эти способы до известной степени предопределены наследственно, однако богатство и разнообразие зрительного опыта вместе с продолжающимися процессами научения делают эстетические предпочтения подверженными перемене. Такая пластичность и есть вероятная причина того, что любая застывшая эстетическая теория будет неудовлетворительной. Вряд ли можно ожидать, что более полное постижение законов внутренней переработки зрительной информации поможет делу. Сложность приложения этих законов столь велика, что предсказуемости эстетических оценок не добиться, по-видимому, никогда.

 

ЛИТЕРАТУРА И ПРИМЕЧАНИЯ

 

1. Eigen М., Schuster P. (1979). The hypercycle. Springer, Berlin.

 

2. Murdoch 1. (1980). Structure in the novel. In: Medawar P., Shelley J. (eds.) Structures in science and art. Excerpta Medica. Amsterdam, pp. 95-103.

 

_______________Физиология зрительного эстетического отклика_____________189

 

3. Fechner G. Т. (1860). Elemente der Psychophysik. Breitkopf und Hartel, Leipzig.

 

4. Much E. (1914). The analysis of sensation and the relation of the psychical to the psychical. The Open Court, Chicago. Translation of: Die Analyse der Empfindun-gen-und das Verhaitnis des Physischen zum Psychischen, 6th edn. G. Fischer, Je-na.

 

5. Stevens S.S. (1961). The psychophysics of sensory functions. In: W.C. Rosenblith

 

(ed.). Sensory Communication. MIT Press, Cambridge, pp. I-33. 6, Hering E. (1874). Grundriss einer Theorie des Farbensinnes. Sber. Akad. Wiss. Wien, mathnat. К I III 70: 169-204.

 

7. Leonardo da Vinci (1651). Trattato della Pittura di Leonardo da Vinci. Scritta da RaefFaelle du Fresne. Langlois, Paris.

 

8. Homer W.I. (1964). Seurat and the science of painting. MIT Press, Cambridge,

 

9. Kohler W. (1938). The place of value in a world of facts. Liveright, New York.

 

10. Kohler W. (1969). The task ofGestalt psychology. Princeton University Press, Princeton.

 

11. Koffka K. (1930). Psychologie der optischen Wahrnehmung. In: Bethe A., Bergmann G. V., Embden G., Ellinger A. (eds.). Handbuch der normalen und pathologischen physiologic, vol. 12, Springer, Berlin, pp. 1215-1271.

 

12. Wertheimer M.C. (1923). Untersuchungen zur Lehre von der Gestalt. Psychol. Forschung, 4: 176.

 

13. Geschwind N. (1974). Selected papers on language and the brain. D. Reidel, Dor-trecht.

 

14. Hecaen H., Albert M.L. (1978). Human neuropsychology. John Wiley and Sons, New York.

 

15. Luria A.R. (1973). The working brain. Basic Books, New York.

 

16. Lessen N.A., Ingvar D. H. (1972). Radioisotopic assessment of regional blood flow. Progr. Nucl. Med., 1: 346-409.

 

17. Mazziotta J. С.. Phelps M. E., Garson R. E., Kuhl D. E. (1982). Tomographic mapping of human cerebral matabolism: Auditory stimulation. Neurology. 32: 921- 937.

 

18. Roland P.E. (1985). Cortical organization of voluntary behavior in man. Human Neurobiol., 4: 155-167.

 

19. Brown W. S., Lehman D. (1979). Verb and noun meanings of homophone words activate different cortical generators: A topographic study of evoked potential fields. Exp. Brain Res. Suppi., 2: 159-168.

 

20. Jung R. (1974). Neuropsychologie und Neurophysiologie des Kontur-und Formse-hens in Zeichung und Malerei. In: Wieck H. H. (ed.). Psychopathologie musischer Gestaltungen. Schattauer, Stuttgart, pp. 30-88.

 

21. Sabadel (1980). L'homme qui ne savait plus parler. Nouvelle Editions Baudiniere.

 

22. Creutzfeldt 0. D. (1983). Cortex cerebri. Springer, Berlin.

 

23. Edelman G. M., Mountcastle V. B. (1978). The mindful brain. MIT Press. Cambridge.

 

24. Kuffler S. W. (1953). Discharge patterns and functional organization of mammalian retina. J. Neurophysiol., 14: 37-69.

 

25. Baumgartner G. (1961). Die Reactionen des zentralen visuellen System der Katze im simultanen Helligkeitskontrast. In: Jung R., Kornhuber H. H. (eds.). Neurophysio-logie und Psychophysik des visuellen Systems. Springer, Berlin, pp. 296-313.

 

26. Grusser O.-J. (1978). Visual function of the inferotemporal cortex. In: Scindler S., GilorW.K. (eds.). Informatik-Fachberichte, vol. 16. Springer, Berlin, pp. 234-273.

 

27. Hubel D. N., Wiesel T. N. (1977). Functional architecture of macaque monkey visual cortex. Proc. Roy. Soc. B, 198: 1-59.

 

28. Hubel D.H., Wiesel T.N., Stryker M.P. (1977). Orientation columns in macaque monkey visual cortex demonstrated by the 2-desoxyglucose autoradiographic technique. Nature, 269:328-330.

 

29. Jung R. (1974). Neuropsychologie und Neurophysiologie des Kontur-und Formen-sehens in Zeichung und Malerei. In: Wieck H. H. (ed.) Psychopathologie musischer Gestaltungen. F. K. Schatauer, Stuttgart, pp. 27-88.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-04-25; Просмотров: 307; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.105 сек.