Четверг

20:01

18:03

Среда

22:18

21:05

18:57

17:42

17:09

13:06

Среда

21:14

17:59

02:46

02:40

02:34

02:31

02:25

02:15

01:18

01:12

00:41

Разбудили, дали какой‑то старый, местами ржавый меч и выставили за ворота, перекрестив на прощанье. Сижу за спиной у Сая, мотаясь в каком‑то подобии рюк­зака с одной лямкой. Кстати, если встать на задние ла­пы, можно выглянуть из‑за плеча и оглядеть окрестно­сти. А еще на дне я нашел печенку. Жаль, что я не люблю печенки.

Полчаса, чтобы добраться до кладбища! При этом днем до него идти минуты две. Вот что с людьми делает страх. Сай шел перебежками, из одной тени к другой, вы­жидая, когда луну скроют тучи. Представляю себе монст­ра, сидящего среди могил и удивленно за нами наблюда­ющего. Вряд ли зверь не видит в темноте.

Окопались в одной из могил. Она глубиной как раз по плечи Саю. Парень, правда, не столько выбрал ее для на­блюдений, сколько в нее навернулся, не заметив в темно­те – хорошо еще, я на спине был и выжил.

Сейчас вот сидим, наблюдаем. Лично я, кстати, си­жу на краю могилы, решив внутрь не лезть. Сай просит мяукнуть, если что, и бормочет какие‑то заклинания, окопавшись под землей. Надеюсь, мы тут не подорвем­ся, пока ждем. А то ни монстра, ни денег, а в караулке все‑таки не ночлежка, и народ второй раз не оставит за просто так.

– Есть!

Кошусь в могилу, изучая довольное лицо Сая. Парень держит в руках потрескивающий кусочек магии. Что это такое – не знаю. Вроде не пульсар.

– Ты его не видел?

Оглядываюсь по сторонам, фыркаю.

– Ага. Тогда ждем дальше.

Я замерз. Сай ворчит, что никаких монстров и не бы­ло. Наверняка просто скелет мимо проходил, вот народ его и принял невесть за что.

Сай поет! Это не для слабонервных. Сижу на краю мо­гилы, отчаянно жалея, что не могу зажать уши лапами и завыть в голос....А хотите слова песни приведу? Она не только за душу, она за все берет!

Однажды рыцарь – бедный герой Влюбился сильно – зимней порой. Луна‑а его ласка‑ала, А девушка дава‑ала... Давала клятву вечной любви! И сердце парня билось в груди! Рыча‑ало и реве‑ело, И подвигов хоте‑ело.

Зимой ушел! Остаться не смог! С трофе‑ями придет через год! Он обеща‑ал ей мно‑ого, А ей так одино‑око.

Измена! Боль! Обида и страх!

А он так верил, старый дурак!

Но предала плуто‑овка!

Палач ей и вере‑евка!

Круто, да? Сай потрепал меня по голове и пообещал еще чего‑нибудь спеть. Нас спас монстр. Явно тоже не выдержал воя над головой и, взметая тучи земли и грязи, вылез из соседней могилы. От мощного рева я временно оглох.

Парень бьется без устали! Уже пятый круг наматывает вокруг кладбища, спасаясь от трехметрового гиганта с пылающими глазами. Лапы – во! Сам он – ВО! Еще и когти как кинжалы.

Сижу на голове какого‑то памятника, стараясь не упасть, и слежу за тем, как продвигается погоня. Сай па­ру раз упал, но каждый раз срабатывало проклятие, за­щищавшее парня от смерти. Короче, монстр тоже пару раз упал, чуть не переломав ноги о кресты и колья оград.

Сай догадался запустить в монстра проклятием! Прав­да, монстр при этом лежал на нем и орал во всю глотку. Видимо, надеялся, что убийство воплем – сработает на все сто. (У меня бы точно инфаркт был.) Но это неважно. Важно то, что заклятие взорвалось на тысячи осколков, и все они плотно прилипли к шкуре зверя, сверкая разно­цветными огоньками и... собственно, все. Зато теперь эту зверюгу можно увидеть в темноте.

Случайно поворачиваюсь к городской стене и вижу суетящихся стражников, активно натягивающих тетиву луков. Нас хотят спасти?

Залп из стрел снес встающего монстра и плотно при­шил его к стоящему рядом дереву. Сай остался лежать, не подавая признаков жизни и по уши погруженный в грязь. Торопливо слезаю со статуи, стараясь не упасть, и срочно бегу к хозяину.

Он жив! Впрочем, чему я удивляюсь? Радостно сижу у него на груди и зажимаю нос лапкой. Кашляет, отпихи­вается, пытается встать.

Оба смотрим на монстра, сидя по уши в грязи и все еще не веря в то, что все закончилось. Сай улыбается и прижимает меня к себе. Потом встает и отрубает нечисти голову, засунув ее почему‑то в мой рюкзак! На мои вопли он не отреагировал – взял на руки и понес к воротам го­рода, со стен которых радостно что‑то орали довольные стражники.

Машем им в ответ. Над головой пролетел филин и ла­сково что‑то ухнул.

Нам помахали, и... крики резко оборвались, оставив нас в гнетущей тишине. Стоим, машем парням, все еще улыбаемся.

– Оглянитесь! – Этот далекий крик мы распознали с третьего раза, когда орали уже все.

Сай оглянулся, я, на всякий случай, закутался в плащ.

А посреди кладбища из могил медленно поднималось еще десять монстров. С алыми, горящими в темноте гла­зами и огромными зубами во весь рот.

Сай сглотнул, я вспомнил, какой мальчик невезучий, и понял, что выживу вряд ли.

– Мяу.

– Э... мм... кот...

– Мяу.

– Как считаешь, мы успеем добежать до ворот?

В воздух поднялась еще одна туча стрел, монстры раз­бежались в разные стороны, и ни одна стрела не попала в цель.

– Мяу... – Тихо и безнадежно.

И мы побежали, так как ничего больше нам не остава­лось.

Стоим у ворот, закрытых наглухо, и отбиваемся фаер­болами от рычащей стаи, прыгающей в каких‑то метрах от нас. Да, кстати, дорогие потомки: если что, все вели­кие знания, заложенные в этих записях, я завещаю ко­там. И надеюсь... МАМА!

Дорогие потомки, я жив! И сыт. А еще у нас много де­нег и мы с Саем в данный момент валяемся на кровати одного из лучших трактиров города.

Ночью все было феерично. Сай зажмурился и сказал мне: «Прости, кот!» А потом сработало его проклятие, и монстров убило куском стены, совершенно случайно упавшим сверху. Нас не задело, монстры – всмятку. Мы там со стражей наколупали около семи уцелевших голов. Три из них отдали ребятам, в знак благодарности за помощь, остальное – сдали сами, рассказав комен­данту жуткую историю с фаерболами, бьющими с небес молниями, восстающими нам на помощь из могил мертвецами и огневой поддержкой с воздуха, которую осуществляла страшно довольная и скромно стоящая неподалеку стража. Капитан проникся, всех похвалил, выделил своим ребятам выходной и расплатился спол­на. Так что... семью четыре – кажется, девятнадцать? Нам столько монет и дали. Так что теперь мы – страш­но богатые бездельники, которые будут жить только ради себя!

Ох и покуролесим, я чувствую.

Нас ограбили.

Сай плачет в углу. У меня нет слов, чтобы утешить – сам в шоке.

Сай изобрел какое‑то заклинание поиска вора – бега­ем по городу вслед за летящим мотыльком. Мотылька уже пару раз сбили из рогаток мальчишки, прихлопнул какой‑то толстяк на пони, и в него ударила молния. Так что... он летает криво, периодически падает и затихает в грязи, но мы не отчаиваемся и упорно бредем следом.

Сай заметил, что мы тут уже проходили. Тупо киваю, сидя в вонючей сумке и стараясь не обращать внимания на запах и потеки синей крови. Ему обязательно надо бы­ло голову того ужастика именно сюда пихать?

И здесь мы были... Судя по полету мотылька, вор хо­дит по городу даже не кругами, а рваными синусоидами. Причем не столько ходит, сколько бегает, так как мы его пока так и не догнали. Хотя Сай старается. А мотылек... эмм... а он точно не пытается тупо от нас сбежать?

Он улетел. Но обещал вернуться.

Денег нет, ночевать негде, сидим на ступенях храма и смотрим куда‑то вперед и вверх. Сай устал, как собака, я – воняю, как голова мертвого монстра. Н‑да.

Вышедший из храма служитель попросил не засорять собой ступени – их вчера вымыли. Молча на него смот­рим.

А знаете, не все в этой жизни так уж плохо. Иногда случается полоса неудач. Как говорил Сережка – наш вечный экспериментатор, животные которого дохли еще до начала эксперимента от самой мысли о том, кто за них возьмется.... Так вот, как говорил Сережка – все в этом мире поделено на черное и белое, как у зебры. Полоска белая, полоска черная, полоска белая, поло­ска черная, жо.... Кхм. О чем это я? А я о том, что не на­до идти вдоль полосок, если они черные, надо идти по­перек. Сай явно застрял на этом пути, когда все идет наперекос, и никак не может повернуть в нужную сто­рону. Так что я, по зрелом размышлении, решил все взять в свои лапы.

К примеру, я встал, мяукнул и пошел в храм. Сай кыс­кал, просил вернуться и шипел, что нам туда нельзя. Но я знал: внутри тепло, горит вечный огонь у алтаря, и в углу свалена целая гора продуктов для жертвоприношения. (Завтра вроде какой‑то праздник намечается.)

Сидим у огня, греем лапы, жарим нанизанные на же­лезные прутики кусочки мяса. Кстати, мясо свежее и очень, мрхрм, вкусное. Сай, правда, дергается от любого шороха, но алтарь с огнем стоит в самом центре храма, и сюда редко кто заходит. Обычно обходы делают по краям храма, дабы кто не забрался. А алтарь... все считают, что огромный кусок каменный плиты и на фиг никому не ну­жен. Правильно, в сущности, считают.

Сай повеселел и стал рассказывать истории из своей жизни. Слушаю его, зевая и вяло пережевывая шестую порцию шашлыка. В принципе интересно, да и тепло туг, можно и на камнях поспать, думаю. Главное – шерсть ночью не спалить.

– А еще я однажды решил спасти из башни принцес­су, заточенную в нее огромным огнедышащим драко­ном. Молодой был, глупый. Думал, раз проклятие меня защищает, значит, ничего мне не сделается, – монотон­но Сай.

Стараюсь поудобнее устроиться у него на коленах, сы­то урча и изредка зевая.

– Ну так вот. Добрался я до той башни, которая стоя­ла на острове, который стоял посреди кратера вулкана. Естественно, действующего.

– Мхрм...

– И отважно встал перед драконом, сунув руки в кар­маны и гордо выпрямившись во весь рост.

Дурак.

– Ну, а он ка‑ак пыхнет! Огнем. – Тяжелый вздох, парень почесал макушку и грустно улыбнулся.

– Мне‑то ничего, а вот башню спалил на фиг. Прин­цессу... я тогда так и не спас.

Гхм. Жать девчушку.

– Она сама спаслась: вылетела в горящем платье, за­рядила мне коленом между ног и умотала по мостику на волю. А дракон... он продолжал пытаться меня сжечь, удивляясь, что пламя не берет.

Тихо фыркаю от смеха.

– А вот еще один забавный случай! Решил я как‑то стать учеником волшебника. – Долгая‑предолгая пау­за. – Волшебника, конечно, жаль.... Но я его преду­преждал.

Я почти заснул, а парень все продолжал и продолжал говорить до самого утра. И об убитых рухнувшей башней волшебниках, и о мгновенно облысевших единорогах, позволивших руке невинного мальчика погладить себя по шее. Была там история даже о какой‑то девушке, ко­торая страстно влюбилась в Сая и дня два уверяла его в том, что любовь побеждает все! В том числе и проклятие. Парень поверил и привел ее домой. В тот же день несча­стная покрылась бородавками и подхватила редкую бо­лезнь: цельножабие – от нее девушки раз в году оборачи­ваются в жаб и два раза в году на один день снова стано­вятся девушками. Несчастная квакнула, кто он есть, и ускакала вдаль. Ее, кажется, в каком‑то болоте откопал принц и на спор поцеловал, чем и вылечил бедняжку. Бо­льше она в жабу не превращалась, но и замуж так и не вы­шла. Наверное.

Не знаю. К концу рассказа я уже спал и видел прелест­ный сон с удивительно пушистой киской в главной роли и мною во второстепенной. Я, кажется, ей нравился, и она была готова провести со мной ночь на крыше в обмен на связку мышей из подвала. Мыши там были огромны­ми, злыми и плотоядными. Но в неравном бою я всех победил и, схватив мурлыкающую даму за шкирку, уво­лок наверх, слушая ее нежное урчание сквозь тихий ше­пот: «Какой ты си‑ильный, Марциус!»

Нас поймали, поняли, кто съел жертвоприношение, и едва не повесили на главной площади. Хорошо, Сай на­вострился быстро бегать, а алтарь в самый ответственный момент рухнул. Правда, нам орали вслед, что мы прокля­ты, но это уже ни для кого не секрет.

Потом весь день ходили по рынку и облизывались на еду. Я лично своровал две сосиски. И мы их съели.

Мы нашли вора! Мотылек завис у него над макушкой, и несчастный никак не мог его снять. Народ вокруг огля­дывался и удивлялся. Сам вор стоял в очереди в единст­венную на весь город лечебницу, расположенную на окраине и пользующуюся такой дурной репутацией, что шли сюда только пребывающие на грани жизни и смер­ти. Ну или если магическая какая неприятность приклю­чилась. От магии тут лечили сносно.

Сай схватил вора, набил морду и отобрал деньги, на­летев, как призрак из преисподней. Порванная куртка развевалась, как крылья летучей мыши, щетина пробива­лась на свет, красные с недосыпа глаза горели зловещим блеском. Ну и я в сумке сзади.

Нас так никто и не остановил, ошарашенно проводив взглядом и перешептываясь о суровости наставших вре­мен. Вот в их время... никто на улицах так нагло не воро­вал. Избитый вор согласно постанывал в грязи.

И снова богаты! Нашли таверну, щедро заплатили за ночь, потребовали как можно больше еды и умотали на­верх, попросив еще и бочку с горячей водой и мылом. Надеюсь, меня мыть... будут. Уж больно я грязный, да и шерсть нечесаными лохмами свисает.

Спали почти весь день. Все было с доставкой в номер. Даже еда и вино. И молочко! С рыбкой. Сай обо мне не забыл, радуясь горке серебра, которую всю ночь зашивал в трусы. Теперь если нас и ограбят, то только извращен­цы. Что, конечно, радует.

Дата добавления: 2015-03-29