Одиннадцатый век

В Гэндзи моногатари [83] есть следующий рассказ: однажды путешествовавший настоятель переночевал в заброшенном доме, настолько грязном и разоренном, что спутники попросили настоятеля прочесть сутру, дабы воспрепятствовать возможному злому воздействию. Когда двое из путешественников с факелами зашли за дом, то увидели таинственное существо, большое и белое, по их предположению, обратившуюся хэнгэ (変化), (лису). Они немедленно рассказали настоятелю об увиденном, и тот сказал: «Хотя я слыхал о лисах–оборотнях, но никогда их не видел; пойду посмотрю». С этими словами он вышел. Человек, в одиночестве проживавший в том доме, не выказав никакого страха сказал: «Здесь часто появляются лисы, но это дрянные существа». Позже оказалось, что таинственное существо ― не призрак, а обычная девушка.

В О–ю–ки [84] мы читаем следующее: «В четвертый день восьмого месяца четвертого года эры Тёгун (1031), Сайгу[85] закричала громким голосом, ничем не напоминавшим другие (человеческие голоса). Божество (а именно ― лиса) говорило ее устами. Она повредилась умом и построила два синтоистских святилища, которые посвятила божествам Найгу и Гэгу[86]. После этого она призвала всяких никчемных людей и заставила их танцевать кагура [87] и исполнять всяческие вычурные танцы ночью и днем. Затем колдуньи из столицы стали поклоняться лисе, (подражая Сайгу) и объявили это животное великим божеством Исэ (太神宮). Это очень безнравственно.»

Для исследования верований и легенд о лисах и Тэнгу Кондзяку моногатари 　представляет собой обширный источник. Помимо рассказанной выше истории, заимствованной из Дзэнка хики, в Кондзяку моногатари есть несколько следующих легенд о лисах, однако тануки или мудзина там не упоминаются.

Фудзивара–но Тосихито, живший в эру Энги (901–922 гг.), однажды поймал лису и приказал ей: «Иди в мой дом в Цуруга и скажи, что я прибуду с гостями, и что для нас надо выслать завтра несколько слуг с двумя оседланными лошадьми в час змеи (с 09 ― до 11) в окрестности Такасима». После этого он отпустил лису, и та убежала, оглянувшись несколько раз. На следующее утро тридцать человек верховых прибыли для встречи своего хозяина в условленное место и рассказали странную историю. «Прошлой ночью, в час собаки (с 19 ― до 21) наша хозяйка почувствовала себя плохо, у нее сильно заболело в груди. Позвали буддийского монаха, но больная сказала: “Почему вы так взволновались? Ничего особенного, я ― просто лиса. Ваш хозяин по пути домой поймал меня и приказал передать вам, чтобы вы послали нескольких человек с двумя оседланными лошадьми в окрестности Такасима, так как он едет с гостями. Пожалуйста, сделайте это, чтобы мне не было вреда”. Мы решили выступить с лошадьми, и тут же госпожа выздоровела (лиса оставила ее)». Тосихито улыбнулся, приказал слуге ехать домой и огласить о прибытии хозяина. Там были поражены, поняв, что лиса говорила правду. На следующий день, наслаждаясь изысканной пищей из крупных горных картофелин, все, находившиеся в доме, вдруг заметили лису, сидевшую на крыше и смотревшую на них. В качестве вознаграждения за доставленное послание, она получила немного еды, а затем ушла прочь[88].

Однажды вечером миловидный молодой человек встретил у ворот Судзяку в Киото прекрасную женщину и тотчас влюбился в нее. Сперва она не уступала его предложениям, говоря, что спать с ней означает для него смерть, однако, наконец, уступила, сказав, что умрет вместо него, и попросила похоронить ее и переписать часть Хоккэкё (法花経), «Саддхарма пундарика сутры», и поднести храму ради ее души. Тот посмеялся над столь пессимистическими прогнозами, однако пообещал все исполнить, после чего они провели ночь вместе. На рассвете она ушла, сказав: «Я беру с собой твой веер; завтра, если придешь к Бутоку–дэн и поймешь, что я говорила правду, ты по этой вещи узнаешь меня». На следующий день молодой человек пошел в указанное место и увидел мертвую лису со своим веером на морде. Глубоко тронутый этим, он похоронил животное и каждый седьмой день переписывал часть Хоккэкё и подносил храму. В ночь на сорок девятый день этот человек во сне увидел ту женщину в виде небожительницы, окруженной бесчисленным количеством других подобных существ. Она, объясниы, что возродилась на небе Траястримчат [89] благодаря добродетельной силе сутры, поднялась вверх под аккомпанемент небесной музыки[90].

Во времена императора Сёму (724–749) в провинции Мино жила очень сильная высокая женщина, которую называли «Лисой из Мино». Она была отпрыском в четвертом поколении человека, женившегося на лисице из той же провинции. Сила ее равнялась силе ста мужчин; она грабила торговцев, входивших и выходивших с рынка. Однако в конце концов ее победила гораздо более скромная женщина из провинции Овари, принудив навсегда прекратить такое поведение[91].

Императрица Дзётомон–ин, наложница императора Итидзё (986–1011), проживала в киотосском дворце Кёгоку–дэн. В двадцатый день третьего месяца, когда вишневые деревья стояли в полном цвету, она услышала божественный голос, читавший стародавнее стихотворение, восхваляющее запах цветов вишни, однако вокруг не было никого, кто мог бы это произнести. Это встревожило императрицу, а окружавшие ее люди пришли в замешательство. Они посчитали, что это не лисица, но ― моно–но рэй (物の霊) (дух); хотя странно, что голос слышался в середине дня, тогда как духи являются, как правило, ночью[92].

Кормилица оказалась одна с двухлетним ребенком на руках с южной стороны дома, когда хозяин вдруг услышал ее крик о помощи. Прибежав туда с обнаженным мечом, он к своему величайшему изумлению увидел двух совершенно одинаковых кормилиц, каждая из которых тянула ребенка к себе. Которая из них была настоящей кормилицей, а которая ― лисой или чем–то в этом роде? Испуганный отец взмахнул мечом, и одна из женщин внезапно исчезла, а другая с ребенком повалилась на землю без сознания. К ней немедленно позвали буддийского служителя, который привел ее в чувство, и она рассказала, что появилась вторая женщина, ухватилась за ребенка, говоря: «Он мой!», но и сама кормилица крепко вцепилась в него; так они и боролись, покуда не подоспел хозяин. Никто не мог сказать ― была ли то лисица, или дух[93].

Служанка получила известие от хозяина, приказывавшего ей немедленно прибыть в снятый им дом. Она поспешила туда со своим ребенком и встретила там жену хозяина, которая дала ей много еды, а через четыре–пять дней отослала обратно. Служанка оставила ребенка в новом, так как вскоре собиралась вернуться. Но, придя в старый дом, она, чрезвычайно удивившись встретила тех, кого только что оставила во вновь снятом доме. Те спросили ее, где она была столь долго, и не поверили ее рассказу. Тогда она побежала обратно в таинственный дом, но обнаружила на том месте лишь пустошь, заросшую вереском, где в траве лежал одинокий, беспомощно плачущий ребенок. Вероятно, женщину заморочили лисы[94].

Человек, вышедший в середине темной зимней ночи за монахом для больной матери, увидел на воротах светящееся существо, часто чихающее и громко смеющееся. Решив, что это лиса, он чуть живой от страха убежал прочь. Немного поотдаль он заметил круглую мерцающую вещь, издававшую громкие крики. Он выпустил в нее стрелу и попал, после чего вещь разлетелась на кусочки и пропала. Все это, несомненно, было проделкой лисицы[95].

При ярком лунном свете двое мужчин искали в горах потерявшуюся лошадь. Внезапно они очутились перед высокой криптомерией, которую никогда не видели на том месте. Подумав, что их пытается запутать какое–то божество, они решили вернуться домой, но сперва пометить дерево двумя стрелами, чтобы на следующий день найти его. Но, как только стрелы вонзились в дерево, оно исчезло. Тогда мужчины поняли, что это действительно был дух, и припустили во все лопатки. На следующий день они вернулись на то место, но вместо дерева обнаружили тело мертвой старой лисы с веткой криптомерии в пасти и с двумя стрелами в животе. Вот, кто пытался сыграть с ними шутку[96]!

Человек из императорской гвардии увидел при ярком лунном свете прекрасную женщину и заговорил с ней. Однако, она все время держала у лица веер. Когда они вдвоем вошли в ворота императорской гвардии, этот человек внезапно вспомнил, что слыхал, как обманывают людей лисы во дворце Хораку–ин, и, решив проверить свою спутницу, вытащил меч, схватил ее за волосы и прижал к столбу, угрожая убить. Но она вывернулась самым диким способом, разбрызгивая вокруг мочу, вонявшую столь отвратительно, что гвардеец отпустил женщину, после чего та тутже обратилась лисой и выбежала из ворот, крича: «ко! ко!» Мужчина очень сожалел, что сразу не убил ее. Встречая в пустынном месте красивую женщину следует быть начеку[97].

Моно–но кэ (物の氣) (дух), овладевший человеком и вселивший в него (или в нее) болезнь, был передан моноцуки–но онна (物託の女) («одержимой женщине», вызываемой, чтобы переселить в нее злого духа) и стал говорить ее устами: «Я ― лисица. Я явилась не для того, чтобы делать зло, но лишь чтобы оглядеться, так как подумала, что в таких местах много еды; в результате же я оказалась запертой». С этими словами она вытащила из передника белый камень размером с небольшой микан (мандарин), подбросила и поймала его. Видевшие это говорили: «Это странный камень. Вероятно, он уже был в кармане “одержимой ”, чтобы заморочить всем головы». Когда женщина вновь подбросила камень, молодой человек поймал его и положил себе в карман. Лиса, овладевшая женщиной, стала просить вернуть его, но он отказался; тогда лиса заплакала: «Для тебя этот камень бесполезен, ты не знаешь, как им пользоваться. Если ты не отдашь его мне, я стану твоим врагом навеки; если же вернешь, я, как божество, буду помогать и охранять тебя». Молодой человек заставил женщину повторить обещание и вернул камень. После, когда кэнся (験者) (изгонитель) выгнал лису, в кармане одержимой камня не оказалось. Это подтвердило, что он действительно являлся собственностью существа (лисицы), которое вселилось в женщину. Лиса сдержала обещание. Однажды, когда молодой человек возвращался домой темной ночью, он испугался и позвал лису на помощь. Животное появилось незамедлительно и повело юношу вперед, осторожно, украдкой по узкой тропинке, в стороне от главной дороги. И он мог видеть причину такого поведения: на дороге, по которой он пошел бы без помощи лисы, находилось множество грабителей, вооруженных луками и палками. В конце тропинки лиса исчезла, а он целый и невредимый дошел до дома. Много раз лиса помогала и выручала его, ― это доказывает, говорит автор, что животные гораздо более благодарные существа, нежели люди[98].

У реки в окрестностях Киото люди, проезжавшие верхом в направлении столицы, часто видели вечером грязную девушку, просившую всадников подвезти ее позади себя. Если путники соглашались, то она, проехав четыре–пять тё, спрыгивала и, обернувшись лисицей, с криком убегала. Однажды некий молодой человек решил положить конец проделкам животного и приехал один на то место, но девушки не было. Однако, когда он возвращался в столицу, она появилась со своей обычной просьбой. Он взял ее на лошадь и крепко привязал к седлу. Когда они подъехали к городским воротам, он передал ее стражникам, но она каким–то образом убежала. В тот же миг ворота и стражники бесследно исчезли. Молодой человек осмотрелся вокруг и обнаружил, что он в чистом поле, а его коня нет[99].

В других легендах рассказывается о лисах, которые заставляли людей блуждать по ночам, не находя дороги[100], о странных лицах, появляющихся ночами под потолком старой часовни, населенной, как считалось, демонами. Однажды, когда трое мужчин проводили там ночь, эти лица появились, но исчезли, когда мужчины начали размахивать мечами. Это положило конец страхам окрестных жителей[101]. Далее мы читаем: «пугание людей ― это происки лис, которых можно убить с помощью сокола, или собаки»[102]; еще в одной истории говорится о лисице ― двойнике женщины, которая, когда на нее напал муж, убежала тем же способом, как и в других рассказах[103].

Наконец, история, датируемая временами императора Сандзё (1011–1016 гг.): в провинции Мино в реке была заводь, и люди, переходя ее вброд по ночам, часто слышали, как женщина рожает плачущего ребенка и говорит: «Возьми его на руки». Один бесстрашный человек взял ребенка и отказался вернуть его, но, придя домой, он обнаружил всего лишь листья дерева. Некоторые считали это делом рук лисицы; другие предполагали, что женщина в реке ― призраком умершей при родах[104].

Эти легенды представляют различные взгляды на лис, превалировавшие в те времена. Хотя иногда эти животные и помогали людям, но по большей части　дурачили их, причем не столько затем, чтобы навредить им, сколько чтобы напугать их или вывести из себя. Для этих целей они не только принимали человеческий (по большей части ― женский) облик, но превращались в деревья или в таинственные мерцающие существа. Широко распространена была одержимость, равно как и появление женских двойников. Вполне вероятно, что белый камень у лисы в одной из легенд, просто означал ее душу, которая, как считалось, имела форму белого светящегося шара; это напоминает жемчужину, которую, согласно китайским легендам, лисы держат во рту.

Дата добавления: 2015-05-06