Семнадцатый век

Шестнадцатый век

В Отоги дзоси [163] есть одна легенда под названием «Кобатана–гицунэ», представляющая собой всего лишь новое изложение древней истории о лисе, принявшей облик женщины и жившей с мужчиной, как его жена, покуда собака не вынудила ее бежать из дома к родителям. Потом, по версии из Отоги дзоси, лиса превращается в монахиню и ведет благочестивую жизнь, хотя и тоскует непрестанно по своему бывшему мужу.

Помимо этой истории в Симпэн отоги дзоси приводятся два небольших отрывка про лис, оба ― в Моттомо–но соси [164], датируемой приблизительно 1620 годом: «Что касается превращений лис, это можно сделать, обкуривая их носы», а также стихотворение о лете, где сказано: «На празднике Инари факелами служат лисьи огни».

В Ходзё годайки мы читаем историю, рассказанную старым самураем, находившийся на службе у Ходзё Удзиясу (1515–1570): «Хотя Удзиясу был воином, он очень любил поэзию. Однажды летним вечером он гулял, и вдруг рядом с ним с криком пробежала лиса. Тогда один из сопровождавщих его заметил: “В стародавние времена, когда Ёритомо однажды охотился на равнине Михара в провинции Синано, пошел дождь и загремел гром. Тогда Кадзивара Кагэсуэ прочитал стихотворение, и гром от такого поэтического воздействия немедленно прекратился. Теперь, поскольку появление лисицы летом ― чрезвычайно дурное предзнаменование, хорошо бы нейтрализовать это какими–то стихами”. Но никто не смог ничего сочинить. Тогда сам Удзиясу сложил прекрасное, с тонким стихотворение, скрытый подтекст которого был в том, что лисице не следует появляться летом. Результат не замедлил сказаться: средь бела дня лису нашли мертвой на том месте, где она кричала. Люди сочли это странным и не могли объяснить чудесной силы стихотворения».

В О–у эй–кэй гунки [165] можно прочесть следующий рассказ. По преданию, Онодэра Сигэмоти, живший в Кога, в провинции Симоса, предок повелителя Дэва Ёсимити, в мальчишеские годы спас молодую лисицу из рук других детей. В ту же ночь к нему пришел старик и на коленях благодарил за спасение жизни его ребенка, маленькой лисицы. Он сказал, что является бякко (белой лисой) и долгое время служит Инари Даймёдзин. Затем он дал Сигэмоти маленький пакетик с лекарством и пояснил: «С помощью этого очень сильнодействующего средства, составленного богиней Инари, ты получишь в этом году земли из рук императора. Ты должен просить у него владения на Востоке, а именно – Ямасита в провинции Дэва. Твои дети и внуки всегда будут владеть этой территорией и все их начинания там будут успешны. Когда ты переедешь туда, я буду повсюдутебя сопровождать». После этого старик внезапно исчез, оставив пораженного Сигэмоти с лекарством в руках. На следующий день император серьезно заболел, и никто не мог его вылечить. В столице и по ее окрестностям были развешены объявления, обещавшие тому, кто исцелит императора, все, что угодно. Сигэмоти пришел со своим лекарством, и оно подействовало в тот же день; тогда император предложил ему в награду землю. Следуя совету лиса, предок Ёсимити выбрал Ямасита в провинции Дэва, «с тех пор и поныне, на протяжении четырехсот лет, его потомки обладали ею и жили там в полном благополучии и процветании».

В Тайонки [166] есть другая история: «У императора было три синки (神器, “священных предмета”). Его наследники получили самбо (三宝, “три сокровища”): портрет Дайсёкукан (т.е. Каматари, 鎌足, 614–669, первого из Фудзивара, получившего незадолго до смерти титул дайсёкукан); Хоккэкё (Саддхарма пундарика сутра), написанную настоятелем Эйрё, 恵亮, золотой тушью; когицунэ–но тати (小狐ノ太刀, “ Меч Маленькой Лисы ”). История третьего сокровища такова. Кандзёсё (премьер–министр), а именно ― Сугавара–но Митидзанэ (845–903), который после смерти превратился в грозный раскат грома (поскольку умер в ярости от своей несправедливой ссылки), ненавидевший всех придворных, убил Фудзивара–но Токихира (871–909), инициировавшего его ссылку. Днем и ночью дул ветер и не переставая шел дождь; это было так ужасно, как если бы целая армия врагов крушила дворец. Император Дайго (897–930) пребывал в великом страхе и спросил Тэйсинко (貞信公, Фудзивара–но Тадахира): “Какое божество сегодня покровительствует дворцу?” Тогда Тэйсинко увидел белую лису, появляющуюся из рукоятки этого меча, и ответил: 'Ваше величество может успокоиться; сегодня дворец охраняет великое божество Инари’. После этих слов гром и дождь немедленно прекратились, а небо просветлело. Этот меч и был “Мечом Маленькой Лисы”».

В Синтёмонсю [167] есть несколько легенд о лисах и тануки. Однажды из храма Инари в Киото вышла старая лиса и стала прыгать через тории на виду у человека, сидевшего неподалеку, который, конечно, изумился увиденному, а лиса, заметив это, сказала: «Ты должен тоже прыгнуть». «Для меня это невозможно»,― ответил тот, на что хитрое животное возразило: «В таком случае я тебя научу», и, сняв с него накидку хаори, лисица перекинула через тории длинную веревку и стала перетаскивать хаори туда–сюда. Человек почувствовал себя так, как будто он действительно прыгает, и был просто ошеломлен. Вернувшись к себе в деревню, он постучал в дверь своего дома, но жена и дети не открывали, восклицая: «О, небеса, это же старая лиса, не впускайте ее». Безуспешно пытался несчастный убедить их, что он им муж и отец, но затем, обливаясь слезами, понял, что при жизни пал на «путь животных» (одна из шести форм существования в буддизме, т.н. гати, 六道, «шесть путей»). Он стал жить на берегу, питаясь лишь морской травой и рыбой; деревенский люд весьма сочувствовал ему и выстроил в его честь небольшой храм Инари[168].

Дайнагон из Овари, занимаясь соколиной охотой в Цусима, пожелал приготовить лекарство под названием У–сай–эн (鳥犀園), (составленное из печени нескольких животных) и приказал одному из своих самураев послать кого–нибудь за «живой печенью» лисицы. Самурай поручил это птицелову, поймавшему лису, однако, тот спешил домой, и поэтому отдал животное прислужнику самурая по кухне который согласился отделить печень с условием, что сам съест мясо. Однако, только прислужник приступил к этому занятию, его жена, находившаяся в Киёсу (провинции Овари) вдруг стала одержима неким существом, заговорившим ее устами: «Не было причины, по которой прислужник по кухне мог бы убить меня, ведь он не чиновник (т.е. убить ее ― не его обязанность); поэтому я стану мстить. Но он не только убил, но и съел меня мое мясо, поэтому стал моим смертельным врагом; поскольку этот человек не в моей власти, я убью его жену, но сперва сведу ее с ума». Когда слух об этом происшествии достигл Повелителя Овари, тот сказал: «Лисы – сверхъестественные существа, они прислушаются к словам разума», ― и послал гонца в дом к несчастной женщине, приказав тому обратиться к лисе со следующими словами: «Отчего ты мучишь эту женщину? Тебя убили по моему приказу. Я мог бы убить тебя на охоте, для собственного развлечения, но на этот раз я хотел приготовить лекарство; разве не прекрасно для тебя лишиться жизни ради человечества?» Женщина услыхала эти слова, заплакала и лисица сказала ее устами: «Для нас, животных, большая честь повиноваться приказаниям Повелителя», и моно–но кэ (дух) вышел из женщины[169].

Там же есть история о лисе, съевшей суппон (черепаху) в буддийском храме, когда святилище посещал повелитель Ига. Как только последний узнал об этом, сразу приказал на следующий день рано по утру устроить лисью охоту. Ночью он услышал за стеной своей комнаты какой–то шум и, открыв дверь, увидел лису, связанную тонкими виноградными лозами, концы которых с двух сторон держали две другие лисы. На вопрос Повелителя, что они собираются делать с пойманной лисой, они набросились и убили животное[170].

В этом произведении есть еще одна подобная история. Лисица сожрала фазана, подаренного министром образования Повелителю Цусима Андо, который пришел от случившегося в такую ярость, что приказал слугам разрушить храм Инари в его владениях. В ту же ночь во сне к нему явилась лисица (богиня Инари, покровительница храма) и сказала, что фазана сожрала другая лиса, и что подтверждение этому будет представлено через три дня. Спустя указанное время Повелителю вновь во сне явилась лиса и сказала: «Я расследовала дело и наказала преступника». Удивленный повелитель вышел на веранду и увидел на полу мертвую большую старую лису. В тот же день он приказал построить новый храм Инари[171].

Неудачное превращение лисы стало сюжетом другой истории. Один человек, на рассвете выйдя из дома, направился в соседний город, но, на удивление жены, очень быстро вернулся в сопровождении слуги, объяснив свое скорое возвращение тем, что уже закончил все свои дела. Сославшись на усталость, он немедленно лег спать, однако старуха, находившаяся в доме, заметила, что сейчас у хозяина слеп левый глаз, тогда как раньшеу него не видел правый. Она сказала об этом женщине, и, чтобы проверить догадку, они разбудили спящего под предлогом, что старуха занемогла и ей нужно лекарство. Поворчав, тот встал, и обе женщины ясно увидели, что старуха права. Дав заснуть хозяину вновь, они зарезали его, и под ударами он кричал, как лиса: «кон–кон, кай–кай!» Затем домашний слуга забил насмерть и сопровождающего, также оказавшегося лисой. Очевидно животные, принявшие облик вернувшегося хозяина и его слуги, были недостаточно умелы в превращениях[172].

В 1672 году один человек поймал лису, но не хотел убивать ее, так как на следующий день была годовщина смерти его отца. Друг охотника по имени Сёсабуро попросил отдать ему животное. Получив лису, Сёсабуро тот час ее убил, раздробив уши и челюсти. Вскоре жена этого жестокого человека родила дочь, уши которой были расплющены, а рот искривлен. Это было проклятием лисицы[173].

В монастыре Коходзи в провинции Симоса каждую ночь деревянная статуя Нитирэна читала сутры, и посмотреть на это чудо отовсюду собирались толпы мужчин и женщин. Однако настоятель монастыря, который никак не мог понять, в чем тут дело, в одну из ночей остановил людей, пришедших, как обычно, послушать, и сам обратился к статуе, задавая ей вопросы о таинствах Закона и угрожая, что разрубит на куски и выбросить, если та сразу же не ответит. Когда ответа не последовало, почтенный человек немедля вынул широкий топор и свалил статую на землю. И вот! Из–за нее выскочил старыйтануки и бросился наутек. Его догнали и забили до смерти[174].

В третьей главе Эдо сога–но ко рассказываются подробности о храме Инари в Одзи (王子) в окрестностях Уэно, хорошо известного района Эдо: «Каждый раз в канун Нового года лисы из восьми провинций Канто собираются по ночам в этом храме и зажигают лисьи огоньки (кицунэ–би). Люди считают, что если эти огоньки будут гореть хорошо, то и урожай будет хороший.» А поэт Икэниси Гонсуй 池西言水писал в своем Эдо Бэнкэй [175]:

Дата добавления: 2015-05-06