Тоска за справедливостью

Социальная модель для украинской ментальности

Появляется вопрос: в чём суть новой национальной идеи? В перестройке государства, это ясно — но в какой? Какая социальная модель подходит украинской ментальности? Легче определить, какая не подходит. Любая, которая позволяет нарушать справедливость. Значит, ни одна. Потому что нет такого государственного строя, где бы отдельные люди, кланы, или идеологии не стояли над законом. Но почему справедливость так важна именно для нас? Неужели мы не можем жить в условиях относительной справедливости, как другие цивилизованные народы? По, так называемому, демократическому принципу? Оказывается, не можем. Если для западного общества, так называемого Общества Потребления, первоочередной потребностью является высокий жизненный уровень, а социальная справедливость лишь своеобразное дополнение (механизм), которое призвано этот уровень полнее обеспечивать, то для украинцев наоборот — несправедливость мучительнее бедности. Этот феномен имеет глубокие корни. Ещё со времен падения Руси. Но особенно крепко в народной ментальности он запечатлелся в советскую эпоху.

За 70 лет советская система создала уникальный стереотип восприятия народом своей власти, своеобразную перевёрнутую пирамиду социальной морали. То, что у людей считалось достоинством, у нас было низостью и наоборот. Так, карьерный рост во всём мире является признаком талантов и добродетелей. По общестатистическим меркам, понятно. В советских же реалиях — продажностью и лицемерием. Причина — идеология.

Коммунистический режим поднял её до уровня священной коровы, которой надлежало приносить в жертву совесть. Если в цивилизованном обществе руководитель даже очень высокого ранга имел право быть аполитичным, то в Союзе избегание политики расценивалось как государственное преступление. И если рядовым гражданам ещё сходило с рук притворяться идейно непутёвыми, то начальник обязан был при всём народе бить поклоны советской власти. Естественно, что в таких условиях двойная мораль, эзопов язык и флюгерная идеология на несколько поколений стали нормой жизни миллионов. Выживали более гибкие. Не удивительно, что родную власть советский человек тихо презирал. Относился к высокопоставленным особам, как к инвалидам – людям без внутреннего стержня. Ведь достичь хотя бы мизерного социального статуса без торгов с совестью было невозможно.

И наоборот, те, кого люди уважали, гибли на социальном дне. Имея несколько дипломов, работали кочегарами, грузчиками, или не вылезали из лагерей. Власть травила их, как прокажённых, но они ни на грамм не поступались совестью. Этим вызывали тихое восхищение у нас, рядовых совков, которые не смели позволить себе подобное. Дикая, сугубо большевистская, градация: лучшие считались худшими, отбросы — элитой. Советский народ жил в перманентных условиях вывернутой справедливости. Это порождало отвратительное ощущение морального извращения, которым власть насиловала каждого. И чем более совестливым был человек, тем более нестерпимой становилась тоска за растоптанным достоинством. Погасить её не могли никакие материальные блага. Несправедливость становилась мучительнее бедности.

Большие надежды возлагались на смену общественного строя. Однако, извращение советского общества не просто сохранилось, но и усилилось во времена независимости. Ведь тоталитарный режим выполнял также роль сдерживающего фактора. Всесильные карающие органы не давали излишне разгуляться бюрократическому своеволию. Однако, когда Союз и его спецслужбы развалились, произвол власти попер через края – коррупция стала тотальной. Особенно в Украине, которая более всего влилась в демократические процессы. Это окончательно убедило: власть не может быть честной. Авторитарная ли твёрдая, демократическая ли мягкая— одинаково лицемерная. Вывод.

Украинская ментальность, которая имеет повышенную чувствительность к социальной несправедливости, не способна воспринимать руководящие органы положительно. Любое решение вызывает подозрение и сопротивление. Поэтому власть и народ находятся в постоянном антагонизме. В такой ситуации существование государства возможно в двух случаях: или на основе жёсткого авторитарного режима, наподобие путинской России, или представления миру неизвестного ещё государственного строя с верховенством Морали над Законом.

Дата добавления: 2015-05-06