Часть четвертая 2 страница

– Арестовать? – растерялся Винс. – За что?

– Во‑первых, за бегство с места происшествия. Во‑вторых, по подозрению в намерении нанести телесные повреждения. И возможно, за нападение с применением огнестрельного оружия. Она имеет разрешение на ношение оружия?

– Мэри?

– Я не хотела, Винс, – бормотала, заливаясь слезами, Мэри. – Не хотела.

– Леди, все, что вы скажете, может быть использовано против вас, – разъяснил Хьюит. – Идемте. По дороге я зачитаю вам ваши права. – Он взглянул на Винса. – А вам, полагаю, следует позвонить своему адвокату.

– Объясните мне, что, черт возьми, произошло?

– Вчера вечером ваша жена стреляла в Белинду Глассман.

Глава 75

Белинда пыталась проснуться. Она с благодарностью чувствовала, как ее гладят, успокаивая, загрубевшие мужские руки. Белинда старалась вспомнить, где она. Ах да, в Аспене. Джек. Здесь Джек. Она все еще с ним. Это он произносит ее имя хрипловатым, ласкающим голосом.

Белинда понимала: здесь что‑то не так. Потом сообразила и обрадовалась. Она дома. В нее стреляли. Но пришел Джек. Она ему не безразлична.

Белинда уткнулась носом в его руку. Рука была теплая. Значит, это не во сне. Значит, он действительно здесь.

– Милая?

Она вздохнула, желая что‑то сказать, но язык не слушался ее. «Джек», – с благодарностью подумала Белинда.

– Милая? Все хорошо, я здесь. Я люблю тебя, очень люблю.

Она открыла глаза, и глубокое разочарование охватило ее. Винс. Все остальное ей приснилось. Но все эти чудесные ощущения были так реальны! Как трудно смириться с тем, что ощущение невероятного счастья было всего лишь игрой воображения!

– Я не хотел будить тебя, – сказал Винс.

– Что ты здесь делаешь? И как ты вошел?

– Дверь была не заперта. Я только что узнал. Боже мой, Белинда, я так сожалею о случившемся!

Белинда была слишком слаба, чтобы сердиться. Она закрыла глаза и почувствовала, как прогнулась кровать. Это Винс осторожно вытянулся рядом с ней. Так не должно быть. С ним все кончено. Но… Белинда чувствовала себя такой одинокой, ей было больно, и никому до нее нет дела… кроме Винса.

– О Винс, – с трудом пробормотала она.

– Ш‑ш‑ш, я здесь. И останусь с тобой, пока ты не поправишься.

– Обними меня, – прошептала Белинда.

Он неуклюже обхватил ее рукой. Ощущать тепло его тела было так приятно. Она заснула.

То, что ей снилось, представляло собой причудливый коллаж образов: ухмыляющаяся физиономия отца; мать, которая кого‑то в чем‑то обвиняет; Винс; Мэри; револьвер; плачущий ребенок; крик Мэри; плачущая Нэнси; орущий Эйб; Эйб превращается в Винса. Потом Винс стал удаляться – как раз тогда, когда он так нужен ей. Она умоляет его не уходить и видит, что это не Винс, а Джек. Лицо его искажено гневом. «Ты бессердечная мерзавка», – сурово говорит он, словно не замечая, что Белинда ранена.

Бессердечная мерзавка.

Она заплакала.

А он уходит, хлопнув дверью.

Белинда знает, что это происходит во сне. Она хочет вернуть его. Но все бесполезно. Джек не желает возвращаться.

Глава 76

– Это все знают, Мелоди.

– Вот и расскажи мне, – сказала она, подавшись вперед.

Они ужинали в «Спаджо». Ужин состоял из пиццы с копченой лососиной и шабли. Это сочетание Мелоди сначала сочла ужасным, но потом оно оказалось изумительным. Ники Фелтон снял очки – видимо, для того, чтобы было удобнее начать разговор, но потом снова водрузил их на нос.

– Эйб Глассман за что‑то ненавидит твоего босса. Подробностей я не знаю. На мой взгляд, «Беренджер» был великолепен. Я видел монтажную копию – и не только я. Но Глассман – он же сумасшедший – запретил выпускать его, и точка. Финита.

– Его когда‑нибудь выпустят на экраны?

– Кто знает? Хотя скажу тебе кое‑что. – Ники сделал театральную паузу.

Мелоди терпеливо ждала.

– Прайс был в ярости. Он просто рассвирепел. Просто дьявол. И я его понимаю.

– Так что же произошло?

– Не знаю, как удалось его успокоить. Сейчас он собирается на выездные съемки одного фильма, который снимает «Парамаунт». – Фелтон пожал плечами. – Знаю, что ему предложили самый дорогостоящий контракт, но он отказался. Он перестал орать и угрожать, но он очень недоволен.

Мелоди откинулась на спинку стула, обдумывая информацию. Значит, «Беренджер» никогда не выйдет на экраны, а Джеку об этом неизвестно.

– А как насчет «Возмущения»? Что же это за проблемы с бюджетом?

Ники как‑то странно посмотрел на нее.

– Никаких проблем с бюджетом нет. Самая большая сенсация заключается в том, что «Возмущение» вообще не будет сниматься. На этом фильме поставили крест.

«Ну и ну! Вот это да!» – подумала Мелоди.

– И если у Джека есть возможность выжить в этой передряге – но это строго между нами, – так это расторгнуть контракт. Посоветуй ему сделать это – и как можно скорее.

Мелоди кивнула.

– А теперь, – сказал Ники, – идем отсюда.

Ники откинул верх своего красного «мерседеса», но Мелоди не возражала, так как не боялась испортить прическу. Погруженная в свои мысли, она не обращала внимания на то, что говорил Ники по дороге к ее дому, находившемуся почти в Вествуде. Но, почувствовав, как его рука поползла вверх по ее бедру, она вернулась к реальности.

– Не надо, Ники. – Мелоди отвела его руку.

– Да полно тебе. Долг платежом красен.

Он снова погладил ей бедро в опасной близости от промежности, и Мелоди снова отвела его руку. Ники заявил, что проводит ее до квартиры. Мелоди понимала, что он надеется переспать с ней в обмен на предоставленную информацию. Ники действительно заслуживал награды – таковы правила.

– Не упрямься, Мелоди, пригласи меня что‑нибудь выпить.

– Уже поздно, Ники.

Он настаивал, и она позволила ему войти. Они сидели на диванчике, потягивая «Амаретто». Ники обнял Мелоди и попытался поцеловать, лаская грудь. Она решила, что позволит ему парочку интимных ласк, а потом отправит восвояси. Ники схватил ее руку и прижал к своему напрягшемуся, пульсирующему члену.

– Нет, – твердо сказала Мелоди, оттолкнув его.

Он снова застонал и прижал к себе ее руку.

– Ты это не любишь, а, Мелоди?

– Не люблю.

– Тогда просто прикоснись к нему, ладно? Мне необходимо кончить, иначе просто умру.

Мелоди решила, что лучше уж она прикоснется к нему, чем он к ней, и легонько погладила утолщение под брюками, сама не веря, что проделывает это. Ники повозился с молнией и выпустил на волю свой член.

Мелоди, еще никогда в жизни не наблюдавшая, как на глазах растет и увеличивается в объеме мужской член, смотрела будто завороженная. Через несколько минут Ники застонал – и все кончилось. Потом он привел себя в порядок и ушел как ни в чем не бывало, бодро пожелав Мелоди спокойной ночи и чмокнув в щечку. Закрыв за ним дверь, она прислонилась к ней спиной.

Теперь следовало подумать, как распорядиться тем, что она узнала.

Глава 77

Чтобы доехать до дома, Мэри пришлось взять такси.

Винса не было.

Она пришла в ярость.

Где, черт возьми, его носит, когда жена в нем нуждается? Она целую ночь провела в тюрьме. В тюрьме! Ей разрешили один телефонный звонок. А Винса не было дома.

Утром ее наконец отпустили. Мэри так ничего и не поняла. Знала лишь, что это была худшая ночь в ее жизни. А до этого Мэри допрашивали. Задавали по‑разному одни и те же вопросы, пока она не заплакала. Прежде чем ее отвели в камеру, она пятнадцать раз повторила им чистую правду о том, что произошло. Это было где‑то после полуночи, а сейчас почти полдень. Когда офицер полиции открыл дверь камеры и сказал, что она свободна, Мэри безумно обрадовалась. Значит, все почти закончилось!

Они долго шли по бесконечным, безупречно чистым коридорам, мимо спящих заключенных, мимо заложенных на железные засовы дверей, пока не пришли в ярко освещенную комнату, где находилось множество детективов, полицейских в униформе – и ее мать.

Только этого Мэри и не хватало.

Селия Холмс Брэдбери Дэвис, урожденная Эдна Грок, сразу же увидела ее, но стояла с самым невозмутимым видом – безукоризненная, самоуверенная, в белом шелковом костюме, с красными ноготками и губками, с подведенными черным глазами, но без каких‑либо теней на веках. Волосы, подстриженные «под пажа», тщательно уложены, кожа равномерно загорела, в ушках серьги с бриллиантами по пять каратов, бриллиант в восемь каратов поблескивал в кольце, украшавшем ее пальчик. Она была воплощением безупречной элегантности.

– Мэри?

Мэри была готова разреветься, но, поскольку она полночи плакала не переставая, у нее не осталось слез. У Мэри болела голова. Сердце стучало, как молот. Во рту был отвратительный привкус, в горле пересохло. Все тело болело. Глаза опухли. Ей казалось, что вся она грязная. Мэри ненавидела себя, ненавидела свою мать. Поэтому постаралась игнорировать ее. Полицейский подвел Мэри к конторке, и сидевший за ней сержант вернул ей отобранные у нее личные вещи. Она послушно просмотрела содержимое кошелька; ее просили убедиться, что ничего не пропало. В это время к Мэри подошел мужчина, который представился как Роб Коэн, ее адвокат.

– Я обо всем позаботился, Мэри. Окружной прокурор снимает обвинения. Вы свободны. – Он улыбнулся.

Селия не улыбнулась.

Она молча вышла вместе с дочерью из полицейского участка и, оказавшись на вольном воздухе, резко остановилась. Мэри, словно привязанная к матери, тоже остановилась.

– Что с тобой происходит? – спросила Селия. – Как ты могла, Мэри? Видит Бог, во всем виноват твой отец. Где его носит, когда его дочь нуждается в нем? Он никогда не участвовал в твоем воспитании – и видишь, что получилось? Что подумают мои друзья?

– Мне это совершенно безразлично, – пробормотала Мэри сквозь слезы.

– Это меня не удивляет. Посмотри на себя. На кого ты похожа? Ты выглядишь как нищая бродяжка, Мэри. Где Винс?

– Не знаю.

– Чем тебе помочь?

– Может, подбросишь меня до дома?

– Только после того, как водитель отвезет меня в спортзал. Мэри, возьми вот это. – Селия протянула дочери клочок бумаги с телефоном и адресом. – Адрес и телефон Пола Сокарро, одного из лучших психоаналитиков в Лос‑Анджелесе. Позвони ему сегодня же.

Мэри взглянула на мать:

– Я ненавижу тебя.

– Мэри, перестань вести себя как двенадцатилетняя девчонка. Позвони Полу.

Мэри в ярости разорвала бумажку в клочки.

– Ну, хватит, – сказала Селия. – Я позвоню твоему отцу. Это его обязанность. Где бы он ни находился – на Цейлоне, или в Шанхае, или еще бог знает где…

– На Борнео.

– Что?

– Он на Борнео.

– Ладно, где бы ни был, он обязан заняться этой проблемой.

Мэри наблюдала, как мать легкой, грациозной походкой направилась к ожидавшему ее «ягуару», возле которого стоял шофер. Машина была припаркована на площадке перед самым входом в полицейский участок, где стоянка запрещена. Мать села в автомобиль.

Мэри последовала за ней.

И вот теперь она дома. А Винса все нет. Когда зазвонил телефон, Мэри бросилась к нему, надеясь, что это Винс. Но звонила мать.

– Ну, что еще? – нелюбезно спросила Мэри, чуть не плача.

– Мэри, а что, если я отправлю тебя в Голден‑Дор или на какой‑нибудь другой курорт на парочку недель или на месяц?

Мэри рассмеялась. Уехать сейчас? Когда у ее мерзавца мужа интрижка?

– Разве мне разрешено покидать страну, ма?

– Ради Бога, это не кинофильм, и ты можешь делать все, что угодно. И не называй меня «ма». Ну так что скажешь?

– Забудь об этом, – угрюмо отозвалась Мэри.

– Мэри, я все понимаю. Мне известно, что есть другая женщина. Но если ты будешь выглядеть как сейчас, то разве сохранишь семью? По сравнению с прошлым годом ты прибавила в весе по меньшей мере десять фунтов.

– По крайней мере я не страдаю истощением.

– Не будь дурочкой. У меня тело в идеальной форме – все так говорят. В Аризоне есть великолепный курорт Каньон‑Ранч. Я слышала, что там творят чудеса и могут любого человека привести в форму. К тому же тебе вообще лучше уехать и переждать, пока улягутся разговоры.

Мэри ненавидела мать. Свою безупречную, стройную, богатую мать. Мать, которая считала, что все беды в мире связаны с лишним весом и пренебрежением к собственному телу. Вес Мэри не имел никакого отношения к тому, что Винс сбился с пути.

А может, имел?

Господи, Мэри уже несколько недель не вставала на весы – боялась.

Повесив трубку, она сделала себе понюшку. Черт бы побрал мать. И Винса тоже.

Где его носит?

Глава 78

Чарльз Гамильтон был суперзвездой. Друзья звали его Чак. Высокий красавец, он и в свои почти шестьдесят лет обладал здоровой мужской привлекательностью. Когда они вместе с Джеком шли в отель «Беверли‑Хиллз», на улице останавливалось транспортное движение. Персонал отеля не проявлял к ним излишних эмоций, зато туристы, увидев их, буквально замирали с раскрытыми ртами. Они направлялись в «Поло‑Лонж», и все головы поворачивались им вслед.

Джек и Гамильтон, естественно, знали друг друга. За последние три года, с тех пор как Джек стал звездой, они не раз встречались на приемах и вечеринках. Они не стремились к более близкому знакомству, но, встретившись случайно у входа в отель, обменялись обычными любезностями. Гамильтон ни словом не упомянул об отмене выпуска на экраны «Беренджера», и Джек был благодарен ему за это. Он понял, что Чак – человек более порядочный, чем большинство голливудских деятелей. Джек поискал глазами Маджориса, но того нигде не было видно.

Тут он увидел Лию и замер от неожиданности.

Она стояла, опираясь на колонну, в облегающем черном кожаном мини‑платье и туфлях на четырехдюймовых шпильках. Платье было без бретелей, и декольте открывало углубление между грудей. Джеку захотелось убить ее на месте. Нет, она, конечно, выглядела не так вызывающе вульгарно, как вчера, когда Лансинг привел ее в офис, но, взглянув на Лию, можно было безошибочно угадать, чем она занимается. Как видно, она решила подработать в отеле «Беверли‑Хиллз»!

Она что, совсем спятила?

Заметив его, Лия лениво улыбнулась.

– Я убью ее, – пробормотал Джек себе под нос, надеясь, что ее принимают за начинающую киноактрису, но сознавая, что едва ли кто‑то на это купится.

– Кто это? – спросил Гамильтон, проследив за его взглядом.

Лия окинула Чака заинтересованным оценивающим взглядом, причем оценка явно была положительной.

– Извините, – торопливо сказал Джек, – рад был встретиться с вами.

Не дожидаясь ответа Гамильтона, он устремился к Лии и едва удержался, чтобы не схватить сестрицу и не вытряхнуть из нее душу.

– Что, черт возьми, ты здесь делаешь? – Джек старался говорить тихо.

– Братец, дорогой, ты выглядишь превосходно, – пропела Лия, целуя его в щеку.

– Уже принялась за свое? Может, я дал тебе мало денег? – Джек был готов придушить ее. Он понимал, что совершил большую ошибку.

– Твои деньги я намерена вложить в дело, – невозмутимо заявила она. – Прошу тебя, представь меня Чарльзу Гамильтону. Какой привлекательный мужчина!

– Ты, должно быть, шутишь?

– Джек, познакомь нас, пожалуйста, – сказал Гамильтон, подходя сзади.

Джек оглянулся и с ужасом увидел, что Гамильтон призывно улыбается. Глаза Чака неспешно, но с ярко выраженным мужским интересом ласкали Лию.

– Я сестра Джека, – сказала Лия, протягивая руку. – А кто вы такой, я, будьте уверены, хорошо знаю!

– Какое сокровище, – пробормотал Гамильтон, не выпуская ее руку. – Сходство невероятное. По‑моему, вы даже красивее, чем ваш брат.

Лия тряхнула кудряшками и рассмеялась.

– Лия приехала в гости из Нью‑Йорка, – кратко объяснил Джек.

– Долго вы здесь пробудете? – спросил Гамильтон.

– Еще не знаю. Правда, Джек?

Джек заставил себя улыбнуться.

– Вы актриса, Лия?

– Она собирается попробовать свои силы на этом поприще, – поспешно ответил Джек. – Мы еще не успели устроить ей кинопробу. Лия только вчера прилетела.

Она улыбнулась, явно забавляясь происходящим.

– Лия великолепна. Уверен, она пройдет тест. Где вы учились?

– Она не училась, – заторопился Джек.

– Какая жалость, – вздохнул Гамильтон.

– Вот и Джек говорит то же самое. – Лия улыбнулась. – Он нанял частного детектива, чтобы разыскать меня, как только узнал о моем существовании, и теперь хочет, чтобы я сделала карьеру на новом поприще.

– Не согласитесь ли поужинать со мной? Я освобожусь часа через два. И заеду за вами в семь.

Джек не успел вмешаться. Лия уже сказала:

– С удовольствием. Я остановилась у Джека.

– Отлично, – пробормотал очарованный Гамильтон.

«Отлично, – повторил про себя Джек. – Лучше не придумаешь».

В этот момент он услышал свое имя: его звали к телефону. Джек подошел к телефону, хотя и без этого знал, что секретарша скажет ему о «неотложном совещании», а сам Маджорис здесь не появится. В глубине души он давно догадывался об этом. С ним произошло то, чего страшится каждый актер: он стал в Голливуде кем‑то вроде прокаженного. Из категории самых популярных перешел в категорию «бывших знаменитостей».

Глава 79

Лишь некоторое время спустя он понял, что, не будь рядом Лидии, его не застали бы врасплох.

Она возникла рядом с ним, когда Рик спускался по лестнице, выйдя из школы.

– Эй, чем была бы Чита, если бы Джейн и Тарзан были евреями?

Одно лишь то, как она это сказала, вызвало у него улыбку.

– Не знаю. А чем?

– Меховым манто.

Рик рассмеялся.

– Хочешь пойти в кино? – сразу же спросила Лидия.

Удивленный, Рик остановился. Она интересуется им? Это озадачило его. Вообще‑то Лидия была не в его вкусе.

– Конечно, – ответил он, даже не успев обдумать предложение. Рик был польщен. Еще ни разу ни одна девчонка никуда не приглашала его.

В этот самый миг все и произошло.

– Рик! Берегись! – крикнула Лидия.

Выскочив из‑за дерева, на него налетели четверо парней, среди которых Рик краешком глаза заметил Фрота и Дейла. Два огромных полузащитника из футбольной команды схватили его, прежде чем он успел убежать. Фрот расхохотался:

– Ба! Кого я вижу? Кажется, это опять тот самый хам с городской окраины? Эй ты, отродье, неужели ты думал, что тебе все сойдет с рук?

– О чем ты? – с наивным видом спросил Рик.

– Отпусти его! – завопила Лидия и изо всех сил пнула одного из футболистов в пах. Он застонал.

– Это чтоб ты знал, что с нами шутки плохи, – прошипел Фрот и ударил Рика в живот. – Ах ты, дерьмо! – добавил Фрот, нанося следующий удар, от которого хрустнуло ребро.

Лидия, как разъяренная кошка, вскочила на спину Фрота и впилась зубами в его плечо.

– Сбросьте ее с меня! – взвизгнул Фрот.

Рик вырвался из рук футболиста, который удивленно наблюдал за Лидией, вцепившейся теперь ногтями в физиономию Фрота. Фрот ругался и орал как сумасшедший. Рик изловчился и ударил державшего его парня коленом в пах. Тот, охнув, свалился на землю. А Рик между тем вонзил зубы в предплечье другого парня, отличавшегося замедленной реакцией, и попытался вырваться. Улучив момент, он пнул парня в голень и освободился.

Дейлу удалось оттащить Лидию.

– Смотрите, что я нашел! – Он стиснул пальцами ее грудь.

Лидия в ярости взвизгнула.

Фрот захохотал.

– Это твоя девчонка, вонючка? – Дейл с интересом взглянул на Лидию. Потом перевел взгляд на Рика. Тот на мгновение замер, а потом бросился к Дейлу и вырвал у него из рук Лидию.

Рик так рассвирепел, что сам не знал, что делает. Он налетел на Фрота, и мгновение спустя Фрот лежал на земле, выл и прижимал к себе руки. Неповоротливый верзила, похожий на быка, потирал голень и укушенную руку.

– Твою мать! – смачно выругался он, повернулся и пошел прочь.

– С тобой все в порядке? – встревоженно спросил Рик, взяв Лидию за руку.

К его удивлению, она даже не плакала.

– Спасибо. – Лидия взглянула на него блестящими глазами и улыбнулась.

Не эти слова, а ее взгляд заставил Рика раздуться от гордости. Он почувствовал себя высоким и сильным.

Глава 80

Девять часов утра. Где ее носит?

Разумеется, Джек знал, что Лия в особняке Гамильтона в Беверли‑Хиллз, где же еще? Он был вне себя от тревоги. У Лии буквально на лбу написано, кто она такая, неужели Гамильтон не понял этого? И если бы он вчера не был занят другими мыслями, то придумал бы что‑нибудь, когда Гамильтон пригласил ее на ужин, и предотвратил бы это свидание. Но не мог же Джек постоянно быть начеку и предотвращать нежелательные ситуации! Они даже не успели придумать для нее приемлемую легенду. Но Лия все равно наговорит лишнего. Джек в этом не сомневался.

Лия была точной копией Джанет. Он уже понял, что, привезя ее сюда, совершил большую ошибку. Возможно, следовало дать ей еще денег и отослать куда‑нибудь. Это была весьма здравая мысль.

Но ведь она его сестра. Разве не должен он хоть немного заботиться о ней?

Джек сознавал, что все его тревоги и опасения продиктованы эгоистическими соображениями. Уже бывало, что темные пятна в его биографии предавались огласке, однако он выжил. Большей частью это были фальшивки, шитые белыми нитками, – всякие скандальчики, до которых так охочи бульварные газетенки. Другую же часть составляла полуправда, в которой Джек открыто признался сам – речь шла о его пагубных пристрастиях в прошлом. Он выжил. Как ни странно, перенесенные злоключения вызвали к нему сочувствие и принесли особую популярность у зрителей.

Почему на этот раз все сложилось иначе?

Почему всякий раз, когда Джек думал о Лии, у него мучительно сжималось сердце?

Потому что она была так похожа на Джанет, что невольно заставляла его возвращаться в прошлое.

Но было еще и другое. Если газетчики выйдут на Лию и заставят ее разговориться, то это будет почище лживых измышлений, которыми газеты довольствовались когда‑то. Это было бы нечто вполне реальное, а Джек сейчас был более уязвим, чем когда‑либо. Плохая репутация доконает его. Если этого еще не произошло.

Может, снять для нее отдельную квартиру?

Долго ли она намерена пробыть в Лос‑Анджелесе?

Джек набрал номер, совершенно уверенный, что Маджорис не перезвонит ему. Трудно поверить, что с ним обращаются таким образом. Ведь совсем недавно перед Джеком раболепствовали, и студия исполняла не только каждое его желание, но и каждую прихоть. Негодяи!

– Мистер Маджорис на совещании, мистер Форд, – холодно ответила секретарша.

– Послушайте, дорогая, это очень важно, речь идет о жизни и смерти. Мне необходимо поговорить с Тедом.

– Извините, но он не может подойти к телефону… О, здравствуйте, мистер Глассман, проходите, вас ждут… До свидания, мистер Форд. – Секретарша повесила трубку.

Джек уставился на телефон отсутствующим взглядом. Глассман? Это не простое совпадение.

В кабинет вошла оживленная Лия. Она все еще была в своем кожаном мини‑платье, юбка которого заканчивалась, едва успев начаться, и в туфельках на шпильках.

– Привет, братец!

Она прошла мимо него в свою комнату, и Джек последовал за ней.

– Надо поговорить, Лия.

– Нельзя ли подождать? Я устала.

– Нельзя. – Он наблюдал, как она сбросила туфли и небрежно швырнула на кровать сумочку.

Потом Лия расстегнула молнию на платье. Увидев ее обнажившуюся грудь, Джек отвернулся.

– Уймись, Лия, мне надо поговорить.

– А мне надо принять ванну, – ответила она, снимая платье.

Джек рывком сорвал с крючка халат и бросил ей.

– Ты совсем спятила?

– Жаль, что мы с тобой родственники. – Лия накинула халат.

– Что произошло?

– А ты как думаешь? Старый козел еще не утратил мужскую силу.

– Что ты ему рассказывала? – Джеку хотелось удушить Лию собственными руками.

– О моем прошлом? Не тревожься, дорогой. Я не раскрыла нашу тайну. Он думает, что с двенадцати лет я обслуживала клиентов как официантка, а не как проститутка. – Она вошла в ванную и открыла краны.

– Надеюсь, ты не взяла с него денег, а?

– Конечно, нет! Ты что, идиоткой меня считаешь? – В глазах ее появился озорной блеск. – По правде говоря, мне этот старикан понравился. Я бы не прочь встречаться с ним на постоянной основе. – Лия попробовала рукой температуру воды. – Конечно, если он пожелает встречаться со мной, ему придется чем‑то компенсировать мне затрату времени. Разве богатые не дарят своим любовницам меха, бриллианты и прочее, Джек?

Она спрашивала совершенно серьезно и хотела получить ответ.

– Гамильтон, к твоему сведению, женат.

– Пусть так. Но я ему нравлюсь. – Лия улыбнулась.

У Джека разболелась голова.

– Значит, ты решила задержаться здесь?

– Я не могу вернуться в Нью‑Йорк. Мой сутенер найдет меня и убьет. М‑м, то, что надо, – пробормотала Лия, попробовав воду большим пальцем ноги. – Будь добр, повесь на место. – Отдав Джеку халатик, она опустилась в воду.

Он с облегчением услышал телефонный звонок. Кто‑то удачно выбрал момент. Это была Мелоди.

– Джек, я узнала кое‑что интересное. – В ее тоне слышалось что‑то похожее на злорадство.

– Что именно?

– «Северная звезда» не намерена возобновлять съемки «Возмущения». Они отправляют отснятый материал на свалку.

Джек не помнил, как повесил трубку. Он схватил телефонный справочник, полистал его и набрал номер. Питер Лансинг ответил после третьего гудка.

– Извини за беспокойство, – начал Джек. – Мне нужна срочная информация: где останавливается Эйб Глассман, приезжая в город?

Он решил немедленно встретиться с ним.

Глава 81

Через десять минут после начала фильма Рик ощутил, что рядом с ним Лидия.

Она зашла за ним в семь часов – в джинсах, кроссовках и мешковатой маечке, даже не заправленной в джинсы. На смуглом, загорелом лице ее большие темные глаза казались еще больше и темнее. Возможно, она чуть подкрасила губы, но Рик не был в этом уверен. Волосы у нее были почти до плеч, но подстрижены как у мальчишки.

– Привет, Рик. – Лидия широко улыбнулась.

– Привет, малышка.

Она нахмурилась:

– Я старше тебя, парень.

– Ага, на два месяца.

– Тем не менее по сравнению с тобой я взрослая женщина.

Рик расхохотался.

– Что здесь происходит? – спросил Джек, появляясь на пороге своей спальни.

Рик насторожился.

– Это Лидия, – сказал он, уже не улыбаясь и ожидая, что она немедленно растает перед братом.

– Привет, – улыбнулся Джек.

Лидия вежливо поздоровалась и взяла Рика за руку.

– Пойдем?

Рик очень удивился. Неужели она не знает, кто такой Джек?

– Ладно, пойдем.

– Желаю вам хорошо провести время, – с улыбкой сказал Джек. – Я, наверное, вернусь домой раньше тебя, Рик. Постарайся не шуметь, когда придешь.

– Ладно, – ответил Рик.

Как ни странно, Лидия едва взглянула на Джека. Когда они подошли к лифту, Рик сказал:

– Наверное, он вернется домой с женщиной.

Лидия пожала плечами:

– Ты красивее…

– Что?

– …чем тогда, когда в первый раз пришел в школу. Вырос. И не такой тощий.

– А ты выглядишь все так же. – Рик сразу пожалел, что сказал это, но надеялся, что она не обидится.

И теперь, сидя рядом с Лидией в темноте зала, Рик остро ощущал ее присутствие, а в результате – мучительную эрекцию.

Ее плечо прикасалось к его плечу, а когда Рик положил руку на подлокотник, его кожа прикоснулась к обнаженной коже ее руки. Лидия наклонилась к нему, чтобы сказать что‑то на ухо, и ее грудь прижалась к руке Рика, а волосы защекотали его щеку. Он не понял, что она сказала: от нее приятно пахло – наверное, туалетным мылом. Запах был свежий, нежный, не то что терпкий, удушливый запах проститутки.

Ему захотелось поцеловать ее.

Эта мысль вытеснила из головы все остальные. Рик смотрел на экран, не зная, что там происходит, и не понимая, почему у него не хватает смелости сделать первый шаг. Ведь у него уже было немало девчонок!

Весь зрительный зал дружно хохотал над тем, что происходит на экране, кроме Рика. Лидия наклонилась к Рику, снова прикоснулась к нему грудью и шепнула:

– Что случилось? Ты не…

Он поцеловал ее, не дав договорить.

Лидия замерла, когда Рик закинул левую руку на ее плечи, чтобы не дать ей отодвинуться, потом ее губы стали мягкими.

Он и не подозревал, что целоваться так восхитительно.

Губы у Лидии приоткрылись, и она ответила на его поцелуй. Рик обнял ее и правой рукой. Она обвила его шею руками. Рик поцеловал Лидию крепче, просунув язык между губ.

Целуя Лидию, он понял, что она ему очень нравится. Что‑то подсказывало Рику, что Лидия девственница. Он знал, что до него ничей язык не вторгался в ее рот. Ему очень хотелось потрогать ее грудь, но Рик боялся, что она этого не позволит.

Он целовал и целовал ее губы, пока она не отпрянула. Рик встревожился, но быстро понял, что фильм кончился и зрители встают с мест. Включили свет. Время пролетело незаметно.

Дата добавления: 2015-05-06