Харламова, Е. В. 11 страница

Только в присутствии Лукаса я чувствовала себя в полной безопасности.

Черт.

Десять минут спустя, я наблюдала за тем, как Бак танцевал с одной из второкурсниц из сестринства Эрин. Он улыбался и смеялся, также как и она. Он выглядел таким… нормальным. Впервые я задумалась над тем, была ли я единственной девушкой, на которую он напал, и если да, то почему. Я подпрыгнула, когда услышала голос Кеннеди у своего уха.

– Ты выглядишь божественно, Жаклин. – Мой напиток пролился через край стакана, намочив мне руку, и, к счастью, не попав на мое платье. Он забрал стакан из моих рук. – Ах, прости – не хотел тебя напугать. Пойдем, я дам тебе салфетку.

Я была достаточно смущена тем, что одна его рука лежала на моей открытой спине, а второй он вел меня через толпу, чтобы заметить, как мы потеряли Эрин, пока я не оказалась на кухне, с руками в раковине, как будто у меня была открытая рана, а не рука, облитая пивом. Он вымыл и насухо вытер мою руку, и я выдернула ее из его хватки, когда он не отпустил ее по завершении.

Он проигнорировал мою отстраненность, улыбаясь мне.

– Как я пытался сказать с самого начала – ты выглядишь замечательно. Я рад, что ты пришла.

Музыка была громкой, и нам приходилось стоять ближе, чем мне бы хотелось.

– Я пришла для Эрин, Кеннеди.

– Я знаю. Но это не уменьшает моей радости от того, что ты здесь.

Как и всегда, от него пахло его туалетной водой Lacoste, но мне больше не хотелось наклониться к нему и сделать глубокий вдох. Он снова был полной противоположностью Лукасу, запах, которого не был чем‑то специфическим – это была его кожаная куртка и его, еле уловимый, аромат крема после бритья, та еда, которую он приготовил для меня и тонкий, но хорошо различимый запах графита на его пальцах, после рисования, выхлопы его Харлея и запах мятного шампуня на его подушке.

Выгнув бровь, Кеннеди пристально на меня смотрел, и я поняла, что, скорее всего, она что‑то сказал или спросил.

– "Прости, что? – я наклонилась к нему, пытаясь выкинуть Лукаса из головы.

– Я сказал – давай потанцуем.

Не в состоянии собрать мои разбегающиеся мысли, я согласилась и позволила своему бывшему привести меня на, так называемый, танцпол прямо перед играющей группой. Братство освободило площадь от мебели прямо под подвешенным диско‑шаром, который висел уж слишком низко для некоторых парней. Медленно вращаясь, его отражающая поверхность бросала волнами вспышки света по комнате, освещая лица и двигающиеся тела, а также сверкая на каждой блестящей поверхности, начиная он дверных ручек и бижутерии и заканчивая серым платьем Эрин. Ее руки были обвиты вокруг шеи второкурсника из Пи Каппа Альфа, а с ее пальцев болтался пустой стакан. Не зная того, ее партнер получал убийственный взгляд от Чаза. Зато Эрин заметила, и прижалась к нему еще ближе, заглядывая в его глаза с восхищением.

Бедный Чаз. Мне следовало тоже злиться на него, но он явно был несчастен.

– Я слышал о Чазе и Эрин. Что произошло? – проследил Кеннеди за моим взглядом.

– Тебе следует спросить его. – Мне стало интересно, что бы сказал Кеннеди о поведении Бака. Они вели себя цивилизовано по отношению друг к другу, но тот дух соперничества так и витал между ними с самого первого дня.

– Я спросил. Но мне показалось, что он не хотел об этом говорить. Сказал, что они сильно поссорились, что она вела себя не разумно, бла бла… ты знаешь, та фигня, которую говорят парни, когда испоганят что‑то хорошее.

Затем, музыка сменилась на что‑то более быстрое, позволив мне взять себя в руки и увести разговор от темы расставаний и идиотизмов. Я была настолько расслаблена тем, что мы закончили тот разговор, что я перестала обращать внимание на то, где была Эрин. И на то, где был Бак.

В перерыве между песнями, он подошел сзади меня.

– Привет, Жаклин, – сказал он, и я подпрыгнула второй раз за ночь. – Ты закончила танцевать с этим неудачником? Пошли, потанцуешь со мной. – Каждый волосок на моем теле встал дыбом, каждый нерв накалился, и я подвинулась ближе к Кеннеди, который обвил мои плечи рукой. Я не хотела его руки на себе, но выбирая меньшее из двух зол… у меня не оставалось выбора.

Улыбаясь, Бак протянул руку.

Я недоверчиво уставилась на нее, двигаясь еще ближе к Кеннеди, чье тело, приплюснутое к моему, напряглось.

– Нет.

С его типичной ухмылкой на губах, Бак смотрел на меня, как будто моего бывшего не было рядом. Как будто мы были одни.

– Ну, хорошо. Может позже.

Я покачала головой и сфокусировалась на слове, которое повторяла снова и снова все утро. Слово, предшествующее каждому удару.

– Я сказала – нет. Ты не понимаешь слово нет? – Уголком глаза я заметила, как Кеннеди перевел свое внимание на мое лицо.

Бак сощурил глаза и, на секунду, маска равнодушия сползла с его лица, но затем он выпрямился, и все стало как прежде. Я поняла тогда, что он не собирался сдаваться, он просто выжидал удобного момента.

– Конечно, я понял. Жаклин. – Он глянул на Кеннеди, чье спокойное выражение лица шло в разрез с напряженностью в его теле. – Кеннеди. – Он кивнул и Кеннеди ответил тем же, после чего Бак удалился.

Я расслабилась в объятиях бывшего, и затем отодвинулась от него, ища глазами серебряное платье Эрин среди битком набитого дома.

– Жаклин, что происходит между тобой и Баком?

Я проигнорировала его вопрос.

– Мне нужна Эрин. Мне нужно найти Эрин. – Я начала двигаться в противоположном направлении от того, куда направился Бак, но Кеннеди схватил меня за руку и притянул обратно. Я оттолкнула ее в сторону, но заметила, что на нас начинают пялиться.

Он подвинулся ближе, не дотрагиваясь до меня.

– Жаклин, что происходит? Я помогу тебе найти Эрин. – Его голос был тихим, только для моих ушей. – Но сначала скажи мне. Почему ты так зла на Бака?

Я посмотрела на него, мои глаза защипало.

– Не здесь.

Он сжал губы.

– Пойдем со мной? Ко мне в комнату. – Когда я заколебалась, он добавил: "Жаклин, ты на взводе. Пошли, поговорим.

Я кивнула, и он повел меня наверх.

Он запер дверь, и мы сели на его кровать. Как обычно, в его комнате царили чистота и порядок, хотя постель не была заправлена, и несколько футболок и джинс висели на спинке стула. Я узнала пастельное белье и покрывало, которое мы купили перед приездом в кампус в этом году, потому что Кеннеди хотелось чего‑то нового. Я узнала его книжную полку и его любимые романы, его книги по юриспруденции, его коллекцию биографий Президентов. Содержимое его комнаты было таким знакомым. Он сам был таким знакомым.

– Что происходит? – его волнение казалось искренним.

Я прочистила горло и рассказала ему, что произошло в ночь вечеринки на Хеллоуин, не вовлекая в историю Лукаса. Молча слушая, он сжал кулаки, поднялся и начал ходить по комнате, делая глубокие вдохи. Когда я закончила, он остановился и снова сел. – Ты сказала, что тебе удалось освободиться. Значит он не…

Я покачала головой.

– Нет.

Он звучно выдохнул.

– Чертпобери. – Он ослабил свой галстук и расстегнул верхнюю пуговицу его белой рубашки. Он так сильно сжимал зубы, что мышцы на его шее были четко видны под кожей, как трубы, пробегающие от его скул и вниз. Он покачал головой и ударил себя кулаком по колену. – Придурок.

Обычно, Кеннеди не матерился – оба эти слова точно не были в его ежедневном запасе слов. Он пристально на меня посмотрел.

– Я с этим разберусь.

– Это уже… все кончено, Кеннеди. Я просто… Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое. – Странно, что я не плакала. Я чувствовала, что я стала как‑то сильнее от того, что рассказала ему, точно так же, как я чувствовала себя сильнее, после того, как открылась Эрин.

Он снова сжал челюсть.

– Так и будет. – Он взял мое лицо руками и повторил: – Он оставит тебя в покое. Я позабочусь об этом. – И затем поцеловал меня.

Ощущение его рта на моем было таким же знакомым, как и предметы в его комнате. Книги и книжная полка. Покрывало под моей рукой. Снаряжение для скалолазания в углу. Свитер на молнии, который я частенько одалживала. Запах его туалетной воды.

Сама того не желая, я осознала ощущение его губ, двигающихся немного слишком грубо. Сначала я подумала, что, должно быть, его злость на Бака делала этот поцелуй гораздо менее нежным, но в глубине души я знала, что это не так. Потому, что это тоже было мне знакомо. Его поцелуй – он всегда меня так целовал, властно врываясь ко мне в рот языком, и это было так знакомо, и хорошо, и не как Лукас.

Я резко отстранилась.

Он убрал от меня руки.

– Боже. Джеки. Извини… это было точно не к месту…

Я проигнорировала его комментарий.

– Нет. Все в порядке. Я просто… я не… – Я рылась у себя в голове, пытаясь понять, чего же я на самом деле не хотела. Мы расстались семь недель назад. Семь недель, и для меня все было кончено. Я уставилась на свою ладонь, перевернутую у меня на коленях; я была шокирована осознанием и окончательностью своего решения.

– Я понимаю. Тебе просто нужно время. – Он встал, и я последовала его примеру, желая уйти из его комнаты и этого разговора.

Время не изменит то, что я чувствовала – или не чувствовала. У меня было время, и хотя боль от его предательства не исчезла, она точно становилась все меньше. Мое будущее было неясным, да, но я начала представлять будущее, когда я совсем не буду по нему скучать.

– Пойдем, найдем Эрин. И мне надо будет поговорить с Баком.

На полпути к двери я замерла.

– Кеннеди, я не жду от тебя…

Он повернулся.

– Я знаю. Это не важно. Я позабочусь об этом. Позабочусь о нем.

Я сделала глубокий вдох и последовала за ним из комнаты, надеясь, что его целенаправленность была вызвана тем, что он хотел сделать что‑то правильно, а не тем, что он хотел вернуть меня обратно.

Эрин и я наблюдали за разговором Кеннеди с Баком на заднем дворе. На улице было слишком холодно, поэтому они были одни. Мы не слышали слов, но язык жестов был достаточно очевиден. Бак был выше и больше, но мой бывший обладал врожденным чувством превосходства, которое отказывалось смягчаться перед теми, кого он считал того не достойным. Пока Кеннеди говорил, тыкая в Бака пальцем один, два, три раза, не дотрагиваясь до него, но и не выказывая страха, лицо Бака было маской назойливости смешенной с, плохо замаскированной, злостью.

Я завидовала стойкости Кеннеди. Так было всегда.

Мы отвернулись от окна, когда Кеннеди развернулся, чтобы зайти внутрь дома, но не достаточно быстро, потому, что Бак, глянув на окно, одарил меня полным ненависти взглядом.

– Боже Всемогущий, – пробормотала Эрин, хватая меня за руку. – "Время что‑нибудь выпить.

Мы нашли Мегги с группой людей играющих в четвертаки.

– Эррррин! – промямлила она. – Иди сюда, будешь в моей команде!

Эрин выгнула бровь.

– Мы играем командами?

– Да. – Она схватила Эрин за руку и посадила себе на колени. – Ж, ты будешь партнершей Минди! Эрин и я надерем вам всем задницы. – Минди оказалась невысокая светловолосая первокурсница. Она улыбнулась и моргнула своими большими зелеными глазами, не в состоянии сфокусироваться на мне.

– Тебя зовут Джей? – Она сильно тянула слова, а ее ресницы пархали вверх вниз, как у мультяшки, что позволяло ей выглядеть моложе и наивнее восемнадцати. Она была полной противоположностью Мегги, с ее одеянием темной феи. – Как мужское имя Джей?

Парни за соседнем столом захихикали, и Мегги с отвращением закатила на них глаза. Было понятно, почему она хотела, чтобы я была ее партнершей.

– Эм, нет. Ж, как Жаклин. – Один из парней схватил два раскладных стула у стены и поставил один рядом с Мегги, а второй рядом с Минди. Я заняла тот, что был рядом с Минди, а Эрин села на второй.

– Ох. – Минди нахмурилась и моргнула. – Так можно я буду звать тебя Жаклин? – Мое имя было прочти не узнаваемым благодаря ее акценту и заплетающемуся языку.

Мегги стала бормотать что‑то себе под нос, поэтому я сказала:

– Конечно, – и окинула взглядом стол. – Итак, мы выигрываем?

Парни на другом конце стола заулыбались. Мы точно не выигрывали.

Глава 18

К тому времени, как наш водитель на вечер привез нас обратно в общежитие, Эрин и я наигрались в четвертаки и пинг‑понг до кружащихся вокруг стен и обнимания туалета. Ни одна из нас не разговаривала громче шепота до 15.00 воскресенья. Через четыре часа у Эрин была намечена встреча в сестринстве, и она проклинала того, кто влепил эту встречу в календарь на следующий день после вечеринки братств.

– Мы ничегошеньки на ней не решим – и, по крайней мере, половина из нас убьет того, кто осмелиться хоть раз стукнуть тем дурацким молотком. – Мы все еще разговаривали в полголоса.

Когда я ждала пока загрузится мой компьютер, я наблюдала за тем, как она повязала сиреневый шарф себе на шею и натянула перчатки того же тона.

– Ну, у твоих страданий хоть будет компания.

– Я так рада. – Она надела сиреневую шапочку поверх своих рыжих волос и застегнула куртку. – Увидимся через несколько вымученных часов.

Лукас уже прислал таблицу на понедельник. Без каких‑либо комментариев.

Я понимала, почему мы не могли встречаться, и почему то, что между нами было, закончилось. Но я не понимала, почему наша переписка должна была закончиться тоже. Я скучала по этому, и подумала, что он сделает, если я ему напишу. Мне хотелось рассказать ему о вчерашней ночи и о Баке, о том, что я сказала – нет, и чувствовала себя напуганной до смерти и, в то же самое время, сильной.

Осталась одна неделя занятий, следуемая за неделей экзаменов, и затем семестр закончится. Я не имела понятия, сыграет ли это для него какую‑то роль или нет.

Я закончила последнюю, выносящую мой мозг, домашку – отметила созвездия на карте для завтрашней лабораторной работы по астрономии – и повесила чистое белье, которое валялось в корзине у кровати три… четыре… или даже пять дней. Я пропустила все время для практики на контрабасе, чтобы репетировать с оркестром, дабы избежать дополнительных часов практики в течение недели.

К тому времени, как Эрин вернулась, я серьезно раздумывала над тем, чтобы просто завалиться спать и переспать остатки моего похмелья. Зевая, я повернулась к двери.

– Я думаю пораньше лечь…

Эрин была не одна. Одной рукой она обнимала Минди, мою партнершу предыдущей ночью. Сначала, я подумала, что она просто страдала еще более сильным похмельем, чем я, но приглядевшись, я заметила угрюмое выражение лица Эрин, и налитые кровью, красные глаза Минди. Она не просто чувствовала себя нехорошо от алкоголя. Она плакала. Много. Я свесила ноги с кровати.

– Эрин?

– Ж, у нас проблема. – Дверь захлопнулась за ними, Эрин провела Минди вперед и усадила на свою кровать. – Прошлой ночью, после того, как мы с тобой уехали, Минди танцевала с Баком. – Минди отстранилась и закрыла глаза, слезы текли по ее лицу.

Мое сердце начало биться быстрее. Я представила то, что дальше скажет Эрин, и ничто из этого не было хорошим. Я очень долго не молилась, но обнаружила себя умоляющей: Прошу тебя, Боже, пускай это не будет хуже того, что случилось со мной. Пожалуйста. Пожалуйста.

– Он уговорил ее пойти к нему в комнату. – При этом, Минди закрыла лицо руками и уткнулась в плечо Эрин, как маленький ребенок. – Шшш, Шшш, – прошептала Эрин, обнимая ее обеими руками. Мы уставились друг на друга поверх головы Минди, и я поняла, что у нее не было Лукаса.

– Ж, нам нужно рассказать. На этот раз это просто необходимо.

– Никто мне не поверит! – прохрипела Минди. Ее голос был хриплым, и я представила, как она делала то же самое, что и я – просила его остановиться. Я представила, как она плакала всю ночь, и половину дня, и я была ужасно зла и напугана. – Я не… – Ее голос опустился до шепота. – Я не была девственницей.

– Это не важно, – сказала уверенно Эрин.

Я с трудом проглотила ком в горле.

– Они поверят тебе. Он пытался… он пытался сделать то же самое со мной месяц назад.

Минди втянула ртом воздух и повернула ко мне свое заплаканное лицо.

– Он тоже тебя изнасиловал?

Я покачала головой, и по всему моему телу пробежали мурашки.

– Его остановили. Мне повезло. – До настоящего момента я не понимала, насколько мне повезло. Я думала, я знала, но нет.

– Ох. – Ее голос слегка дрожал, и она не прекратила плакать. – А этого достаточно?

Эрин помогла Минди лечь и накрыла ее одеялом.

– Этого будет достаточно. – Она села рядом с ней и взяла ее за руку. – Ж, а Лукас подтвердит твою историю? Я имею в виду, я предполагаю, что с тем, что мы о нем знаем, он подтвердит.

Лукас был разочарован тем, что я не позволила ему позвонить в полицию. Мне и не приходило в голову, что то, что я не заявила об этом, позволило Баку думать, что он неуязвим. Что он снова это сделает. Я предполагала, что то, как Лукас отлупил Бака, было достаточно, чтобы отбить у него охоту повторить это снова. Не то, чтобы это остановило его от его действий на лестничной клетке… или от его запугиваний на вечеринке, прямо в присутствии Кеннеди.

Я кивнула.

– Он подтвердит.

Эрин сделала глубокий вдох и посмотрела на Минди. – Нам нужно позвонить в полицию или пойти в больницу, так? Я не имею понятия, что делать сначала.

– В больницу? – Минди была напугана, и я ее не винила.

– Им, скорее всего, нужно будет… провести обследование или что‑то вроде. – Голос Эрин смягчился, но от слова "обследование" глаза Минди расширились и снова наполнились слезами.

От того, как сильно она сжимала одеяло, ее костяшки побелели.

– Я не хочу обследование! Я не хочу в больницу!

Как я могла ее винить, когда ее заявление принесет только больше боли и позора.

– Мы пойдем с тобой. Ты сможешь. – Эрин повернулась ко мне. – Что нам следует сделать сначала?

Я покачала головой, думая о полиции кампуса. Некоторые, как, например, Дон, должны хорошо справиться с такого рода ситуацией. Но другие нет. Мы можем пойти прямиком в больницу, но я не была уверена, что это правильное решение. Я схватила свой телефон и набрала номер.

– Алло? – Голос Лукаса был настороженным, и я поняла, что до этого, я ни разу ему не звонила.

– Ты мне нужен. – Прошло больше недели с тех пор, как мы общались, за исключением, присланных им, таблиц, и класса по самообороне.

– Где ты?

– У себя в комнате. – Я ожидала, что он спросит, что мне было нужно. Но он не спросил.

– Буду через десять минут.

Я закрыла глаза.

– Спасибо.

Он отключился, я опустила телефон, и мы начали ждать.

***

Лукас сел на корточки перед Минди.

– Если ты об этом не заявишь, он снова это сделает. С кем‑то другим. – Его голос, еле слышимый с другой стороны комнаты, пронесся волной через меня. – И твои друзья будут с тобой.

Эрин сидела на кровати, держа ее за руку. Я еле знала эту девушку, но благодаря Баку, теперь мы были в одной лодке, связанные тем, чем никто не хотел бы быть связан.

– А ты будешь там? – прошептала она.

– Если ты хочешь, – ответил он.

Она кивнула, и я проглотила приступ ревности. В данной ситуации нечему было завидовать.

***

Телевизор в приемном покое был включен на полную громкость, что совсем не помогало моей гудящей голове. Мне хотелось его выключить, или убавить громкость, но прямо перед ним сидел пожилой мужчина, со скрещенными на груди руками, и смотрел повтор какой‑то передачи. Если эти звуки отвлекали его от того, почему он был здесь, как я могла отобрать у него эту иллюзию?

Лукас сидел рядом со мной, его, согнутая в колени, нога касалась моего бедра. Его рука была настолько близко, что я могла поднять свой мизинец и дотронуться до него. Но я не делала этого.

– Имеешь что‑то против этой передачи?

Его глупый вопрос стер хмурое выражение с моего лица.

– Нет. Но я думаю, что могу слышать ее с противоположной улицы. – На его губах играла та призрачная улыбка, и мне хотелось раствориться в ней.

– Хмм, – сказал он, фокусируясь на своем ботинке. – У тебя тоже небольшое похмелье? – Когда Эрин и Минди рассказали ему о прошлой ночи, он догадался, что я тоже была на той вечеринке.

– Может немного. – Я размышляла, не подумает ли он, что я не нарочно поставила себя в опасность, придя на вечеринку, где точно будет присутствовать Бак. Каверзный комментарий Лукаса о моем поведении, в ночь, когда мы встретились – очень 'умно' – до сих пор был не приятен, по большей части потому, что это было правдой.

– Он разговаривал с тобой? Прошлой ночью? – он все еще смотрел на свой ботинок.

– Да. Он пригласил меня на танец.

Мускул на его скуле задергался, и когда он поднял на меня глаза, они были как ледышки.

– Я сказала ему – нет. – Я слышала оправдание в своем голосе.

Он еще больше повернулся ко мне, его голос тихий и полный значения.

– Жаклин, я сейчас собираю всю свою волю в кулак, чтобы сидеть здесь и ждать защитников правопорядка, а не пойти найти его и выбить из него дух. Я не виню тебя – или ее. Никто из вас не просил того, что он сделал – на это даже невозможно напроситься. Это ложь, о которой спорят психопаты и придурки. Окей? – Я кивнула, бездыханная от его заявления.

Он прищурил глаза.

– Он принял твое – нет? – И что я услышала в конце его предложения: на этот раз?

Я снова кивнула.

– Со мной был Кеннеди. Он заметил, как странно я себя вела с Баком, поэтому я все ему рассказала. Я ничего не сказало про тебя, или драку. Я просто сказала, что мне удалось убежать.

Между его бровей залегла небольшая морщинка.

– И как он это воспринял?

Я вспомнила, как Кеннеди матерился, что так на него не похоже.

– Он был злее, чем я когда‑либо его видела. Он вытащил Бака на улицу и поговорил с ним, сказал ему держаться от меня подальше… что, скорее всего, заставило Бака чувствовать себя слабым, и поэтому… Поэтому он изнасиловал Минди.

– Что я тебе сказал? Это не твоя вина.

Я кивнула, уставившись себе на колени, мои глаза наполнились слезами. Мне хотелось верить, что это не было моей виной, но Минди сделали больно, после того, как Кеннеди все ему высказал. Из‑за меня. Я чувствовала, что это была моя вина. Я знала, что это не так, но не могла выкинуть это из головы.

Пальцы Лукаса взяли меня за подбородок и повернули мое лицо к нему.

– Не. Твоя. Вина.

Я снова кивнула, хватаясь за его слова, как за соломинку.

***

Я припарковалась у дома напротив, захлопывая дверь внедорожника как можно тише, и, на цыпочках, прокралась по редко освещенной подъездной дорожке к пристроенному гаражу. Было поздно – я надеялась, что достаточно поздно для того, чтобы кто‑то выглянул в окно и поймал девчонку, проскальзывающую в квартиру парня.

Мотоцикл Лукаса был припаркован под открытой лестницей. Я стояла у нижней ступени с одной рукой на перилах, бешено колотящимся сердцем, и оглянулась в сторону дома профессора Хеллера. Хоть в некоторых комнатах все еще горел свет, я не видела, чтобы там кто‑то двигался. Делая глубокий вдох, я поднялась по ступеням и легонько постучала.

На двери был глазок, и я была уверена, что он видел меня, стоящую в свете лампочки, судя по недоуменному выражению его лица, когда он распахнул дверь. Час назад, он оставил меня в общежитии с Эрин и Минди, но после того, как он уехал, я поняла, что не сказала то, что хотела. И, по большей части, что я хотела сказать, включало то, что мне нужно было видеть его, когда я это скажу.

– Жаклин? Почему…? – Он прервался, заметив выражение моего лица, и, затащив меня внутрь, захлопнул за мной дверь. – Что случилось? – Пока я смотрела на него, он сжал руками меня за локти. Он был одет в полосатые штаны от пижамы и темную футболку, сексуальные линии его татуировок сползали вниз от его рукавов к запястьям. На нем также были узкие, в черной оправе, очки, которые делали ярче его голубые глаза и темные ресницы.

Перед тем как окончательно струсить, я сделала вдох и все выложила.

– Я хотела сказать тебе, что я скучаю. И может это звучит глупо – мы еле знакомы, но между теми письмами и сообщениями и… всем остальным, я чувствовала, что мы узнали друг друга. Что мы знаем друг друга. И я скучаю… я не знаю, как еще это сказать… я скучаю по вам обоим.

Он сглотнул, закрыл глаза и сделал медленный вдох. Я знала, что он поведет себя целесообразно и скажет, что надо‑делать‑все‑по‑правилам и снова меня оттолкнет, но я была готова не давать ему этого шанса. Но он распахнул глаза и сказал:

– Пошло все к черту, – прижав меня к двери, он обвил мою голову руками и поцеловал так крепко, как никто ни разу меня не целовал, я могла чувствовать пирсинг в уголке его рта, врезающийся в мягкость моей губы.

Он прижал свое упругое тело к моему, и я прижалась к нему в ответ, хватаясь за его футболку и сокращая, и без того не существующее, расстояние между нами, пока его язык ласкал внутренности моего рта. Когда он немного отстранился, я издала невнятный звук, который с кем‑то другим заставил бы меня покраснеть от стыда, но Лукас слегка засмеялся, и, избавив меня от куртки, повел к дивану. Сев, он потянул меня к себе, одной рукой придерживая мою голову, а другой, прижимая ближе.

Мы отстранились, тяжело дыша, он кинул свои очки на журнальный столик и через голову стянул с себя футболку, и затем, более нежно, снял с меня мою. Он держал меня своими теплыми руками и прижимал к себе еще сильнее, пока наши губы двигались в унисон. Я обвила его руками за плечи, открывая рот и целуя его еще глубже. Когда он поцеловал меня в уголок рта и наклонился ниже, к впадине у моего горла, я откинула голову назад. Я не смогла сдержать тихий стон, вызванный его легкими посасываниями моей кожи.

– У тебя здесь веснушка, – прошептал он, проводя языком по месту чуть ниже моей скулы. – Каждый раз как я ее вижу, это сводит меня с ума. Мне просто хочется сделать это… – Мягкое прикосновение его рта, перекинуло меня через край, и мои колени сильнее сжали его бедра, пока я продолжала двигаться сидя на нем сверху.

С горящими светлыми глазами он снял с меня лифчик, обводя контуры кончиками пальцев, он так мягко до меня дотрагивался, что я почувствовала головокружение и непреодолимое желание большего. Взяв мои груди руками, он провел большими пальцами под ними, и я наклонилась вперед, жадно всасывая его язык себе в рот, и опуская свои руки вниз по его животу к началу его мягких фланелевых штанов. Я потянула за одну из веревочек.

– Боже, Жаклин, – выдохнул он, напрягаясь под моей рукой, тогда как его руки обвились вокруг меня, пальцы забрались ко мне в волосы, пока наши рты наслаждались друг другом. Разрывая поцелуй, он прижался головой к моему плечу и простонал, сжав зубы: – Скажи, чтобы я остановился.

В замешательстве, я покачала головой, хоть и не имела понятия, сделала ли я это со всей пылкостью или едва заметно. Я чувствовала его дыхание у себя на груди и наклонилась к его уху, пробормотав:

– Я не хочу, чтобы ты останавливался.

Не говоря ни слова, он перевернул нас на бок, расстегнул мои джинсы и просунул руку между несущественной тканью моих трусиков и моей кожей, ища пальцами и находя то, нужное место, пока он меня целовал. Я простонала его имя ему в рот, впиваясь пальцами ему в плечи. Его голос был почти рыком у моего уха.

– Жаклин. Скажи стоп.

Я мотнула головой, опуская руку вниз и прижимая ее к индикатору того, что его тело хотело от меня.

– Не останавливайся, – выдохнула я, давая ему понять, что я безусловно хотела того же, чего и он. Я ответила на его поцелуй, уверенная в том, что мои действия и мои слова были достаточным подтверждением того, что он мог продолжать.

Я ошибалась.

– Скажи стоп, пожалуйста. Пожалуйста. – Последнее его слово было призывом, которому я не могла отказать, даже если и не понимала его причин.

– Стоп, – прошептала я, нехотя, не желая этого; по его телу пробежала дрожь, и он убрал от меня руки. Сложив мои руки между нами, я не отодвинулась, не заговорила. Я просто лежала в его руках несколько долгих мгновений, пока его дыхание не нормализовалось, наконец, становясь глубоким и ровным.

Лендон Лукас Максфилд крепко спал у себя на диване. Со мной.

***

Я проснулась от приглушенных звуков, издаваемых Франсисом, мяукающим, чтобы его впустили внутрь. Осторожно высвободившись из объятий Лукаса, я соскользнула с дивана и последовала к двери, чтобы впустить кота, по дороге натягивая свой лифчик и футболку с длинным рукавом. Порыв холодного ветра залетел в комнату вместе с котом, и я постаралась побыстрее закрыть дверь. Обвив хвостом меня за ногу, что длилось примерно две секунды, он направился в сторону спальни и я подумала, что это вся благодарность, какую я получу.

Я вернулась к дивану, но села на пол и оглядела Лукаса, вместо того, чтобы разбудить его или вернуться в его объятия. Благодаря его темным волосам, скрывающим часть его лица, слегка раскрытым губам и густым ресницам, я четче, чем когда‑либо могла видеть мальчишку внутри этого мужчины. Я не понимала, что произошло ранее, почему он заставил меня остановить его или почему он держал всех на расстоянии, держал меня на расстоянии, но мне хотелось понять.

Я предполагала, что татуировка розы была ответом, учитывая место ее расположения – на его сердце. Большинство рисунков на его руках сочетали символы и запутанные мотивы, и мне стало интересно, были ли они его собственным дизайном. Он перевернулся на спину, и, наконец‑то, я смогла прочитать слова на его левом боку:

Дата добавления: 2015-05-06