Осталось 115

Начало обучения

Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика

БЕГЛЫЕ ЗАПИСИ НА ПЕРВОМ ТУРЕ

Эти записи немного другие, они менее категоричны, чем запис­ки на консультациях. В них все время причудливо переплетаются плюсы и минусы. И часто встречается обнадеживающее «НО»!

«Кривляется, но заданиям поддается...

маленький, но будет расти...

сидел убого, но встал хорошо...

тупой, но нервный...

то визжит, то завораживает...

кривонога, но хорошие низы в голосе...

живая, хотя и не раскручивается...»

Однако иногда подтверждаются и недостатки:

«зажим в верхней части тела... слишком бойка...

наглость, сухость, подозрительное непроста и тазом дергает... капризная хабалка-курящая, красоты не хватает... раскоординироваи... скороговорка...

чудовищная неорганизованность... склонна к полноте... вяло-кокетливая... горласта... противный характер... все-таки тусклая

обаяние»...

игрун, а нужна настоящая лирика... маломощная... хамоват...

стала бабой, кокетничает (это по отношению к абитуриентке, которая поступала уже второй год)... нарочито пучит глаза...»

Но вот снова надежда:

«уродка, но светится...

чем-то волнует...

не хотелось прерывать...»

Первых туров было несколько. 1-й первый тур, 2-й первый тур... Иногда их восемь. На 1-м первом бываешь еще сам зажат, торопи­шься, потом себя же ругаешь, мол, не нужно было спешить, того или иного абитуриента внимательнее смотреть, энергичнее «рас­кручивать», с таким-то больше повозиться, а на такого-то не надо было тратить времени. Потом, перед следующими первыми турами уже берешь заранее списки десяток, которые намечены на очеред­ной день, вглядываешься в них, заранее настраиваешься, изобрета­ешь задания:

— Вы в лесу. Наклоняетесь, чтобы срезать подберезовик, — и вдруг видите — граната!

— Молодой человек, снимите пиджак и читайте проще, а вы, де­вушка, встаньте на каблуки... Возьмите туфли у соседки... Тянитесь вверх и читайте...

— Вы выбегаете из горящей квартиры — «Пожар!»

— Попробуйте эти стихи петь... Да, да, как в опере...

— Пожалуйста, читайте стихи с грузинским акцентом... С китай­ским акцептом... а теперь по-вологодски...

...Но вот закончились и первые туры. Готовимся ко второму туру. На руках список из ста пятнадцати человек. На их изучение есть три дня...

Перепечатываем списки. Читаем-перечитываем. Обсуждаем, и хотя путаем порой фамилии, облик каждого абитуриента уже по­мним. Ребята нам нравятся, но все же сто пятнадцать — много.

В желании разгадать, дифференцировать эту сотню даем домаш­нюю письменную работу. Тема: «Люди, которых я люблю».

У этого задания есть недостаток. Как всякое домашнее задание оно дает возможность абитуриенту, желающему «хорошо выгля-

деть», посочинять да политературничать. Однако есть и достоинст­ва. Во-первых, задание все же предполагает лирику, рассчитано на то, чтобы высветить лучшее в человеке. Второе: это задание в ситу­ации, когда второй тур еще не скоро, поддерживает и стимулирует непрерывную духовную жизнь абитуриента. А это очень важно...

Впрочем, вслушаемся в голоса абитуриентов и постараемся за­ранее прикинуть, брать ли автора работы в театральную школу или нет. Итак...

«ЛЮДИ, КОТОРЫХ Я ЛЮБЛЮ»

Татьяна Б. написала: «Я очень люблю мою маму с вечно моло­дой душой, и с радостью возвращаюсь в милый семейный уголок, где тебя всегда поймут, где надеются и ждут, что ты забудешь о плохом. И еще я люблю Андрея Миронова, Сергея Есенина, Влади­мира Высоцкого...». Не правда ли, выспренная инфантильность? Конечно, эта девочка у нас потом не прошла.

Светлана П. Эту девушку мы долго держали, что называется, «на мушке», пытались из нее что-то «вытащить». Но что выжмешь из человека, который начинает сочинение эпиграфом: «Я думаю о вас ночами. И днями думаю о вас. И вырастает за плечами Подобье крыльев каждый раз». А кончается сочинение так: «И наша неж­ность, наша дружба сильнее страсти, больше, чем любовь».

Однако были не только поверхностные работы. Очень часто сквозь общие фразы, поверхностность, литературность прорыва­лись сильные чувства.

Игорь К.: «И я разозлился на всех: на Катю, па брата Олега, на художников, на Зарецкого. Я ненавидел их в эту минуту. И мне стало так жалко себя, что я заскулил, выплескивая накопившуюся во мне тоску, завсхлипывал и, наконец, не выдержал, завыл в пол­ный голос, поднялся с кровати и поволочился в ванную. Как там это делается — набирают воду, кажется, берут лезвие.... Я предста­вил себя лежащим в полной ванне. Бр-р-р! И тут я вспомнил о ро­дителях. Да нет же! Я никогда не сделаю этого. Я люблю их и ни­когда не сделаю этого. Я люблю их и не могу принести им такого горя. И все еще люблю Катю и не сделаю так, чтобы она обвиняла себя. Я люблю Илью. И художников своих тоже люблю. Я всех их люблю. Господи! Ты обрек меня любить. Ты дал мне дар — или, может, несчастье — любить этих людей. Я не хочу, чтобы им было больно. Спаси же нас, Господи!»

Ксения Р. Ее сочинение написано интересно, с чувством. В нем, например, есть образ отца: «Я сама знаю, что мне нужно, чтобы

2 Заказ № 1775

Дата добавления: 2015-03-31