Волюнтаризм

Вопрос 14. Свобода и необходимость. Философские дискуссии о свободе воли. Фатализм и

Понятие практики

Практика — это чувственно предметная деятельность людей, их воздействие на тот или иной объект с целью его преобразования для удовлетворения исторически сложившихся потребностей. По отношению к познанию практика выполняет троякую роль. Во-первых, она является источником познания, его движущей силой, дает познанию необходимый фактический материал, подлежащий обобщению и теоретической обработке. Тем самым практика питает познание, как почва дерево, не дает ему отрываться от реальной жизни. Во-вторых, практика является сферой приложения знаний. И в этом смысле она — цель познания. В-третьих, практика служит критерием, мерилом проверки истинности результатов познания. Только те результаты познания, которые прошли через очистительный огонь практики, могут претендовать на объективное значение, на независимость от произвола и заблуждений.

Итак, практика — это основа формирования и развития познания на всех его ступенях, источник знания, критерий истинности результатов процесса познания. Она входит в определение объекта в том смысле, что объект либо с той, либо с иной целью выделен субъектом из бесконечного сплетения вещей, либо видоизменен, либо создан им. Понятие опыта имеет разное значение: опыт (эмпирия) противополагается умозрению и в этом смысле есть понятие родовое, подчиняющее себе наблюдение и эксперимент. Опытом мы называем и меру навыков и умений — в смысле жизненного опыта, опыта вождения машины, чтения лекций и т.п.

Свобода — это способность человека действовать в соот­ветствии со своими интересами и желаниями. В русском язы­ке термин «свобода» употребляется прежде всего в значении «свобода от», т. е. отсутствие внешнего принуждения, гнета,ограничений и т.д. Понятие «воля» имеет более широкое значе­ние, которое оформилось в XV—XVI вв. в Московском государстве. С одной стороны, «вольница» отнюдь не означала автономии личности, а напротив, заменяла ее авторитетом группы, что является в определенном смысле несвободой. С другой стороны, в воле есть и свое желание, и повеление природы, степи, дали, что так характерно для русского восприятия мира (вспомним гоголевскую птицу-тройку). Понятие свободы за­ крепилось в христианстве как выражение идеи равенства людей перед Богом и возможности для человека свободного выбора на пути к Богу. Однако реализация этой идеи оказалась впротиворечии с идеалами равенства и справедливости.

Чтобы понять сущность феномена свободы и необходимости в истории, нужно разобраться в противоречиях волюнта­ризма и фатализма, определить границы необходимости (зако­номерности), без которой немыслима реализация свободы.

Волюнтаризм рассматривает волю в качестве принципа жизни человека, принижая при этом значение разума. Эти идеи пыли развиты в философии Шопенгауэра и Ницше, когда произволвыдавался за высшую мудрость. Таких примеров нема­ло, в том числе и в истории нашего общества. Фатализм пре­допределяет изначально весь ход жизни человека и его поступ­ки. Это объясняется либо судьбой (в мифологии и язычестве), либо волей Бога (в христианстве и исламе), либо детерминиз­мом замкнутой системы, где каждое последующее событие связано с предыдущим (системы Гоббса, Спинозы, Лапласа). Здесь по сути дела места для свободного выбора не остается, ибо нет альтернатив. Жесткая необходимость и вытекающая отсюда полная предсказуемость основных этапов жизни человека и главных событий характерны для астрологии и других оккультных учений прошлого и настоящего, а также для всевозможных социальных утопий и антиутопий. Имеете с тем, очевидно, что игнорирование необходимости iприродной, исторической и т.п.) чревато произволом и вседозволенностью, анархией и хаосом, что вообще исключает свободу. Следовательно, свобода есть нечто большее, чем учет объективной необходимости и устранение внешних ограниче­ний. Гораздо более существенна внутренняя свобода, «свобода для», свобода в выборе истины, добра и красоты. В рамках «сво­боды от» вполне резонна формула: «Разрешено все, что не за­прещено». Но по сути дела это логика раба, оставшегося без надсмотрщика.

Существеннейшей чертой свободы является ее внутренняяопределенность. Ф. М. Достоевский верно заметил: «Свое соб­ственное, вольное и свободное хотение, свой собственный, хотя бы самый дикий каприз, своя фантазия, раздражающая, иног­да хотя бы даже до сумасшествия, — вот это-то все и есть та самая, пропущенная, самая выгодная выгода, которая ни под какую классификацию не подходит и от которой все системы и все теории постоянно разлетаются к черту. И с чего это взяли эти мудрецы, что человеку надо какого-то нормального, како­го-то добродетельного хотения? С чего это вообразили они, что человеку надо благонамеренно выгодного хотения? Человеку надо — одного только самостоятельного хотения, чего бы этасамостоятельность ни стоила и к чему бы ни привела». Человек не примет никакое общественное устройство, если оно не учтет выгоды его быть личностью и иметь свободу для ее реа­лизации.

Выделяют несколько моделей взаимоотношений личности и общества по поводу свободы и ее атрибутов.

Во-первых, это отношения борьбы за свободу, когда чело­век вступает в открытый и часто непримиримый конфликт собществом, добиваясь своих целей любой ценой. Это трудный и опасный путь, чреватый тем, что человек может утратить вседругие человеческие качества и попасть в еще худшее рабство. Во-вторых, это бегство от мира, когда человек, будучи не в силах обрести свободу среди людей, бежит в монастырь, в скит, в свой «мир», чтобы там реализовать себя. В-третьих, чаще все­го, человек адаптируется к миру, жертвуя своим стремлением обрести свободу, идя в добровольное подчинение, с тем, чтобы обрести новый уровень свободы.

Если раньше свобода воспринималась в основном как отсутствие принуждения со стороны государства, то к середине XXв. уже стало очевидно, что понятие свободы должно бытьдополнено идеей регулирования деятельности людей. Однако государство должно делать это не методами принуждения, а с помощью экономического механизма и при строгом соблюде­нии прав человека.

Государство обязано гарантировать соблюдение прав человека, признавая, что ценность человеческой личности выше любых ценностей — нации, класса, группы людей и т.д. Это и является гарантией от тоталитарного подавления прав челове­ка, при котором он выступает «винтиком» социальной систе­мы. Еще в1918 г. Н. А. Бердяев писал, что идея класса убила и России идею человека. Игнорирование или принижение прав личности по сравнению с правами социальной общности ведет к неминуемой деградации и личности, и общества. Гегель от­мечал, что для того, кто сам не свободен, не свободны и дру­гие.

Таким образом, свобода — это сложнейший и глубоко противоречивый феномен жизни человека и общества, имеющийвеличайшую притягательность и являющийся в то же время тяжким бременем. Не зря в западной философской мысли анализировалось явление «бегства от свободы», особенно если реализация свободы приводила к росту неравенства и несправедливости.

Дата добавления: 2015-03-29