Тайна воспитания сердца - в управлении детской радостью. 14 страница. - Мне очень грустно, что у меня вырос сын-лжец

- Мне очень грустно, что у меня вырос сын-лжец...

И он бросил сына в море.

Вернулся за вторым. Понес его к берегу.

- Будешь ли ты, сын, заботиться обо мне так же?..

- Отец, как ты можешь в этом сомневаться? Только донеси меня до берега...

И второго сына постигла та же участь - отец бросил его в море. Он не терпел лжецов.

Полетел за третьим, несет его над волнами, чуть не падая.

- Сын мой, будешь ли ты заботиться обо мне так же, как я о тебе?

- Отец, этого я тебе обещать не могу, - сказал третий сын. - Но я обещаю, что, когда у меня будут дети, я буду заботиться о них так же, как ты обо мне...

И старый орел донес орленка до берега.

Принять такой взгляд на жизнь нелегко, и найдется много охотников поспорить: ну как же - а забота о престарелых родителях?

Но не надо понимать легенду буквально. Примем одно: жизнь должна идти вперед, родители все отдают своим детям, а дети - своим детям, и так эта эстафета бескорыстия идет через века. Дети благодарны, но они благодарят не нас, а жизнь.

Так что же выходит: все отдай и ничего взамен?

Мы получаем больше, чем отдаем.

Вот совсем еще маленький Матвей кричит свое "э-а!". Вот ему два года, я мою ему руки под краном, а он бьет по воде, брызгает и смеется, и сердце мое замирает от наслаждения видеть и держать в руках эти ладошки величиной с мой мизинец. Вот он подрос, играет в другой комнате, я зову его, а он деловито кричит мне: "Циво?", то есть "Чего?", и даже голос его туманит мне голову. Вот и всё, вот и все наши радости - этот смех, эти брызги, это веселое "Циво?". Ах, если б навеки так было!

А за это что отдать, когда сидишь за столом и вдруг слышишь за дверью пыхтение и странные, нигде в мире не существующие звуки: тепа, тепа, тепа... шлеп, шлеп, шлеп... - и в двери, в самом низу ее, появляется нечто совершенно удивительное - маленький Матвей на четвереньках вползает в комнату, громко шлепая ладошками по полу, выкидывая руки, словно пловец с ластами: шлеп, шлеп, шлеп... Голова поднята, два живых глаза смотрят на меня с восторгом: приполз, нашел, увидел! Что за это отдать, что - жалко? И вот еще чудо - пошел! Сам пошел, пошел, пошел и идет, шатаясь, с отрешенным, в себя углубленным взглядом человека, занятого сложной внутренней работой. Нелепо держит перед собой руки, словно они фарфоровые и могут разбиться, не понимая еще, зачем ему руки при ходьбе... И так, пошатываясь, ни на кого не глядя и никого вокруг не замечая, прошел всю комнату и упал, сел - словно пришел в себя: что это было с ним, что приключилось? Он ли это шел и почему сейчас сидит?

Нам, взрослым, чтобы испытать такое ощущение, надо было бы вдруг взлететь под облака, и такие же крики восторга сопровождали бы наш перелет, как и я кричу: "Пошел, пошел, сам пошел!"

И так каждый день, каждый год, всю нашу совместную с детьми жизнь: то пополз, то пошел, то заговорил, то "зачитал", как говорят учительницы первых классов: "Ну всё, у меня все дети зачитали" - научились читать.

Вот наша отдача, обратная связь, доход, прибыль, как хотите назовите. Иные из нас и за всю жизнь не испытали бы острого любовного чувства, не узнали бы, что такое нежность, заливающая, останавливающая сердце, если бы не дети. Так кто же у кого в долгу?

В заключение нечто вроде премии терпеливому читателю - краткий пушкинский курс педагогики. Куда короче - в шести строках! Наука искусства воспитания для очень занятых людей.

Однажды Пушкин записал шутливые стихи в альбом семилетнего мальчика, Павлуши Вяземского. Пушкин был верен себе в каждой строчке и в каждой шутке, и даже экспромты его гораздо содержательнее, чем кажутся с виду. Вот случай убедиться в этом: переведем веселые строчки на язык педагогических законов.

Пушкин написал:

Кн. П.П.Вяземскому

Душа моя Павел,

Держись моих правил:

Люби то-то, то-то,

Не делай того-то.

Кажись, это ясно.

Прощай, мой прекрасный.

В шести строчках - все искусство воспитания!

"Душа моя Павел" - люби ребенка, как душу свою, умей выразить любовь в ласковом слове, в ласковой интонации.

"Павел", "Кн. П.П.Вяземскому" - обращайся с ребенком как с равным, как со взрослым, невзначай подчеркивай, что он уже большой - Павел! Дети никогда не бывают для себя маленькими, они всегда "уже большие". И как бы ты ни любил ребенка, будь с ним немножко сдержан, особенно с мальчиком: "Душа моя", но "Павел".

"Держись моих правил" - сначала обзаведись, пожалуйста, своими правилами жизни, убеждениями, принципами - без них к ребенку лучше и не подходить. И это должны быть свои правила, своею жизнью выработанные, чужие правила детям внушить невозможно. Сколько неудач в воспитании из-за того, что мы пытаемся вбить в детские головы правила, которых сами не придерживаемся! Нет, "держись моих правил" - слово, убедительное для ребенка своей честностью. И не назидание, а дружеское: "держись". Совет, которым можно и не пользоваться. В необязательном "держись" поучение, необходимое ребенку, и свобода от поучения. Взрослый направляет, а действует ребенок сам.

"Люби то-то, то-то..." - люби! Все воспитание держится на одном этом слове: люби! Воспитание - это не запреты, воспитывать - пробуждать способность любить. Где любовь, там и благодарность, там волнение, там доверие, там все лучшие человеческие чувства - люби.

"Не делай того-то" - сказано категорично и без объяснений. Отметим тонкость: "не делай" - относится к автору, взрослому человеку, это ведь из его правил - "не делай", это правило взрослого, а не особое детское правило для маленьких. "Не делай" - закон взрослых, серьезных, честных людей. Не запрещено, не осудят, не накажут, но не делаю - не в моих правилах. "Не делай" и "люби" - двух этих слов достаточно. Есть поле человеческого поведения. Нижняя граница его твердая: "не делай", а верхней границы нет, она бесконечна - "люби!".

"Кажись, это ясно" - ребенку и надо внушать, что все наши установления и советы просты, понятны, безусловны, ими весь мир живет. А ты маленький, умница, ты все понимаешь с полуслова, ты не нуждаешься в длинных нотациях. Пусть ребенок не понял взрослого - не страшно. Вера в понятливость мальчика постепенно сделает его умнее: люди удивительно быстро умнеют, когда их держат за умных. И с какой легкостью говорит поэт с мальчиком о самых важных правилах жизни, с какой легкостью! "Кажись, это ясно..." Он открывается перед мальчиком. Он не просто подчеркивает равенство обращением "Павел", он в самом деле чувствует себя равным с мальчиком. Не демонстрирует равенство, а искренне проявляет его тем, что говорит с мальчиком всерьез, хоть и в шутливой форме, и говорит не заученное, а только что самим открытое.

"Прощай, мой прекрасный" - прощай! Взрослые и не должны слишком много заниматься детьми. Ребятам лучше быть в компании сверстников, отдаваться играм и своим делам. Поиграли, поговорили, объяснились в любви - и достаточно, беги к своим игрушкам, там твой мир.

И словно кольцо замыкается: "Прощай, мой прекрасный". Внушайте ребенку, что он прекрасен в глазах взрослого! Кто умеет от сердца сказать маленькому: "Мой прекрасный" - тот счастлив в детях и у него счастливые дети. Между двумя этими обращениями, "душа моя" и "мой прекрасный", заключено все искусство воспитания детей.

1977-1986 гг.

Дата добавления: 2015-03-31