Декабрь. Часть 4

13 декабря

Когда я просыпаюсь на следующее утро, Яна нет. Мечтаю, чтобы мне все это привиделось, но неприятные ощущения на месте укола рушат мои мечты. Мне намного лучше. К вечеру температура поднимается до тридцати семи градусов, но выше не ползет. Батя разрешает отлежаться до понедельника.

Ян, оказывается, на все руки мастер. Укол сделать, домой привезти, отмазать от родителей. Ну просто герой. И как он все умеет? Он всего лишь в одиннадцатом классе.

17 декабря

Понедельник. Ян проверяет наличие ошейника, чуть задерживаясь пальцами на шее. От программы я отстал, даже не утруждая себя домашними занятиями во время болезни. Получаю в первый же день двойку. Даже не оборачиваюсь на своего «хозяина». Спиной чувствую, как он зол. Ожидаю выволочки на перемене, но парень лишь щелкает пальцами, призывая меня следовать за ним в столовую. Он заказывает себе салат и лениво в нем ковыряется. Потом поднимает глаза:

— Я же говорил – учись хорошо, и я не буду тебя трогать.

Ну, говорил, но у меня есть смягчающие обстоятельства. Я болел. И по чьей вине?

— Тебя абсолютно не интересует твое будущее?

Чего это он папашу включил?

— Что ты молчишь?

— Я… э…

— До конца четверти две недели. За это время ты должен подтянуться и исправить свои оценки. Понял? Или я устрою по-настоящему «сладкую» жизнь для тебя.

Ловлю себя на том, что меня не пугают больше его обещания. Но киваю. Так, на всякий случай.

24 декабря

Ян всерьез за меня взялся. Все мои дни состояли только из зубрежки и решения задач. Десять минут на перерыв каждые два часа. Как-то в первый день, когда с непривычки у меня заболела голова, я спросил парня, зачем ему все это нужно.

— Ты занятная игрушка, — ответил он, усмехаясь.

Это должно мне льстить? Я, конечно, понимаю, что половина школы мечтает, чтобы Ян был их хозяином, и с большим удовольствием я бы отдал эту замечательную привилегию.

29 декабря

Объявили четверные оценки. Ян все-таки меня вытянул. Сам он окончил четверть отлично. Что он вообще делает в школе, если такой умный?

Завтра дискотека в честь Нового года. Не в актовом зале, как принято в нормальных школах. Для нас сняли клуб, содрав с родителей неслабую сумму. Я попытался отмазаться от сего действа перед Яном, но он даже не стал меня слушать.

30 декабря

Мои приготовления к дискотеке до смешного просты. Душ, отцовский одеколон, свежий свитер и джинсы. Ян заезжает за мной. Хмурится привычно.

— Ничего приличней не мог надеть?

Не отвечаю на его провокацию. Мне кажется, он в последнее время только и норовит меня вывести из себя.

Сам он вырядился, будто свидетель на свадьбу. В смысле, очень торжественно выглядит в бирюзовой рубашке, светлой жилетке и таких же светлых брюках. Ему только бутоньерки не хватает в петлице. Интересно, там все так будут и я опять что-то пропустил?

Оказалось, что да. Все вырядились, словно это последняя вечеринка в их жизни. Девушки в вечерних платьях от кутюр с разнообразными прическами, увешанные драгоценностями. Парни тоже не отстают от них. Такие наряды можно увидеть только в именитых бутиках или каталогах на будущий сезон, которые украдкой передаются из рук в руки, и по которым можно заказать понравившуюся модель до того, как она появится в продаже.

Но я застыл с открытым ртом не по этому. Было такое ощущение, что я оказался в сказке.

Полутемный зал задрапирован светлой тканью, создававшей иллюзию простора. Повсюду стоят елочки, заботливо украшенные бантиками и небольшими серебристыми шарами. Нет дурацких гирлянд, безумства мишуры. Зато с потолка идет снег. Большие, крупные хлопья, совершают свой недолгий, но безупречный полет, и падают куда придется. На аккуратные, запрятанные столики, на пол, на кружащиеся в танце пары. С удивлением я обнаруживаю, что в воздухе витает запах хвои. Настоящий, не искусственный.

На сцене пела невысокая девушка, показавшаяся мне феей. На ней был забавный прикид: пачка, белые лосины, кеды, блестящий топик и черные перчатки без пальцев. Парик, длинные белые волосы до пояса, как у снежной королевы. Но феей она была, потому что простой человек не может так петь. Ее сильный голос завораживал, обволакивал, погружал внутрь себя. Заставлял забыть обо всем и наслаждаться каждой секундой. Девушка пела для всех и в то же время только для меня. Невольно улыбнувшись, я подался вперед. Тут же рука Яна сомкнулась на моем запястье.

— Не в ту сторону, зверушка, — вздрогнув от разрушающего очарование обращения, я понуро поплелся за «хозяином».

Ян уверенно поднимается на второй этаж и идет к одному из столиков. Над ним будто парящая в воздухе снежная арка, создающая уединение. На столике в причудливой композиции из еловых веточек и рябины горят свечи, стоят бокалы, фрукты и шоколадное фондю. Я сажусь на стул, больше похожий на экспонат из Эрмитажа, парень садится напротив. Место у нас замечательное. Я вижу сцену, вижу танцпол. Ян разливает по бокалам шампанское и лениво потягивает из своего, рассматривая парочки. Тут как-то стирается понятие, кто хозяин, а кто питомец. С виду нормальные школьники, пусть шикарно одетые, танцуют, радуются жизни. Что им еще делать, если у них есть все, что только можно пожелать? Почему внутри меня такое смятение? Тут слишком красиво, чтобы это все было правдой. Я не принадлежу этому миру. Мое место не здесь. Вот Ян в своей тарелке. Властный, независимый, сильный. Его невольно боишься. Сколько раз я закрывал рот, уже готовый разразиться бурной гневной тирадой, стоило ему всего лишь взглянуть на меня. В то же время он такой… понимающий. Несмотря ни на что устроил мне экскурсию по Праге, отвел в тот ресторанчик с этим коленом, в конце концов, как-то догадался, что у меня температура и что-то мне вколол. Может, он не такой плохой, каким хочет казаться?

— Эй, — Ян щелкает пальцами перед моим лицом. Грубовато. – Что не пьешь?

Помня печальный опыт моего общения со спиртным, я качаю головой. На что следует беспринципное:

— Пей.

Вздыхаю. Чуть пригубляю игристый напиток. Я понял, так легче, чем открыто оказывать сопротивление. Но парень не успокаивается:

— Пей до дна.

— Не хочу, — приходится говорить мне и выдержать тяжелый взгляд.

— А кто спрашивает тебя о твоих желаниях? – его голос холодный, как лед. Он придвигается ближе. Чувствую его руку на талии, она подкрадывается к особо чувствительной точке между ребрами. Выдыхаю, готовясь к боли, но Ян не торопится. И вдруг мне становится так обидно, что так просто можно разрушить эту сказочную атмосферу, жестоко вернуть меня к реальности и ткнуть в нее носом. Хорошо. Раз ты так хочешь, хозяин. Опрокидываю в себя свой бокал, затем беру его, наполовину пустой и выпиваю до последней капли. Жмурюсь от щекочущих пузырьков.

— Доволен?

Не отвечая, он наливает еще. Поднимаю брови. И это выпить? Что ж, не мне мучиться с пьянью. Выпиваю второй бокал. Вернее, третий. Нет, там была половина. Значит, я выпил два с половиной бокала. Даже эти простые арифметические расчеты для меня трудноваты. В голове легко шумит, на губах блуждает улыбка. Так быстро опьянеть мог только я.

Ян накалывает на шпажку кусочек клубники, окунает в шоколад и подносит к моему рту. Протестующе мычу, но парень уже касается кусочком фрукта моих губ. Теплый шоколад тяжелой капелькой скатывается по подбородку. Глаза Яна чуть темнеют, он стирает капельку большим пальцем. Я с трудом двигаю челюстями, чтобы проглотить эту чертову клубнику. В животе что-то ноет. Во рту неожиданно сухо. Я делаю еще пару глотков шампанского. Что за черт?..

— Пошли танцевать? – неожиданно говорит Ян.

— Я не…

Конечно. Кто будет слушать мои возражения. Особенно, когда я и возразить-то толком не могу. Ноги заплетаются, не слушаются. Правда, мне весело и грустно одновременно. Ян не стал спускаться вниз. Повел меня к небольшому выступу вроде балкончика, где было еще несколько пар. Естественно, только мы вышли, как музыка плавно замедлилась, басы исчезли, и полилась трепетная мелодия. Ян, не раздумывая, прижимает меня к себе. Неуклюже, скорее в попытке оградиться, упираюсь руками ему в грудь. Он так близко, что я чувствую его тепло, его запах. Хочется воскликнуть: «What the f*ck!». Потому что я ни хрена не понимаю, что происходит, и почему присутствие Яна на меня так действует.

Когда он наклоняется ко мне, то я шарахаюсь назад. Парень легко удерживает меня, скрывая усмешку, говорит на ухо:

— Ты дрожишь.

Да? Черт. Ну почему мое тело так ведет себя? Почему я смотрю на него и не могу отвести взгляд? Ян сильней прижимает меня к себе. Улыбается. Замечаю, что на нас многие глазеют.

— Мне… — с трудом ворочаю языком. – Мне нужно в туалет.

— Я провожу тебя.

— Не… — замолкаю. Один его взгляд и я молчу.

Покорно иду за ним. Спускаемся вниз, сворачиваем в коридорчик, оказываемся в туалете, больше напоминающем палату психбольницы. Обитые прочной тканью стены, ни зеркал, ни мебели. Правда, справа я замечаю кабинки. Иду туда. Закрываю дверь. Делать мне здесь особо нечего. Просто перевести дух. Закрываю глаза. Все плывет. Тёма, ты идиот. Зачем столько пить? Кому ты что доказываешь? Что со мной происходит?

— Ты в порядке? – слова щекочут кожу на шее. По ней рассыпаются крошечными горошинами мурашки и весело прыгают по всему телу.

— Да, — выдыхаю я ему в рот, прежде чем его губы накрывают мои.

Голову окончательно сносит. Бесповоротно. Навсегда. Уже нет вопросов. Есть только Ян. Он вдавливает меня в стенку, а я буквально висну на нем. Позволяю его языку все. Удивляюсь, сколько, оказывается, можно им сделать. Такого приятного, невероятного… Меня обволакивает чувство блаженства. Ноги, будто ватные, а руки Яна такие горячие. Когда они забираются под свитер, я не вздрагиваю, как обычно. Выдыхаю, на миг разрывая поцелуй, а затем снова в него кидаюсь.

Мы долго целуемся в туалетной кабинке. Ян не позволяет себе ничего лишнего, но даже от его, будто бы небрежных поглаживаний я схожу с ума. Хочется большего. Хочется потушить этот костер внутри. Но я боюсь. Этот страх не пересиливает все, лишь не дает переступить черту. Я не хочу разрывать этот поцелуй. Не хочу, чтобы Ян отпускал меня. Не хочу… Но меня же не спрашивают. Дверь в нашу кабинку резко распахивается и знакомый голос презрительно хмыкает:

— Ну надо же.

Марат. Ян мягко отстраняется, проводя язычком по моей нижней губе как бы на прощанье. Многообещающе. Затем парень смотрит на Марата. Со всем возможным спокойствием, с чуть искривленным ртом:

— Что застыл?

— Прихожу в себя от увиденного.

— Что-то новое для тебя?

— Сейчас модно тискать своих зверушек?

— А когда я гнался за модой?

Перевожу взгляд с одного на другого. Марат прямо-таки молнии мечет, а Ян абсолютно спокоен. Конечно, я все прекрасно понимаю. И то, что Марат злится, застав нас, и то, что Ян ни перед кем не будет отчитываться, и будет делать то, что захочет.

— Эм, — протягиваю я, замечая, что все еще прижат к стенке. – Я тут пойду, а вы сами разбирайтесь.

— Никуда ты не пойдешь! – рявкнул Ян.

Ага, значит мы не так уж и спокойны. Марат фыркает, разворачивается на каблуках и уходит. «Хозяин» же выходит из кабинки и зачем-то моет руки. Хорошо хоть не зубы чистит.

Все же что-то меняется. Одурманивающего чувства нет. И что это вообще было? Я же типа не гей…

— Кстати, — Ян поднимает на меня свои серые глаза. – В опьянении ты очарователен.

Хм, приму это как комплимент. Правда, что-то подобное я уже слышал.

— А афродизиак добавляет тебе только пикантности, котенок.

Я стоял все с той же дурацкой полуулыбкой, осмысливая слова парня.

— И еще, — он подходит ближе, — если бы ты не был геем, то не получал бы столько удовольствия от поцелуя.

Это словно пощечина. Замираю. Чувствую себя так, будто на меня ведро помоев вылили. Задыхаюсь от ярости. Хочется сказать Яну, кто он на самом деле, но не получается. Из раскрытого рта не доносится ни звука.

— А теперь, наслаждайся вечеринкой, — усмехается жестко Ян и проводит рукой по моей щеке. Я ее тут же сбрасываю. Делая его усмешку лишь шире. – И, Золушка, не смей покидать бал раньше двенадцати часов.

Когда он уходит, я бреду к раковине и умываюсь ледяной водой. Я сам виноват. Можно было догадаться, что это очередной трюк Яна, чтобы унизить меня. Замечательно. Хочу домой. Но деваться некуда. Я не могу ослушаться хозяина.

Выхожу в зал, но подниматься наверх нет сил. Да и Яну я больше не интересен. Сажусь на пустующий диванчик в углу и закрываю глаза. Осталось почти три часа. Потом каникулы. Без Яна. Насколько я понял, он уезжает куда-то на новогодние праздники. То ли на лыжный курорт, то ли на пляж. Вроде второе, он говорил кому-то по телефону, что ему нравится ездить в теплые страны зимой.

— Привет, — тихий голос сбоку.

Тая выглядит великолепно. Черное струящееся платье, волосы собраны на затылке, блестящие серьги в ушах. Вздыхаю:

— Тебе не влетит, что ты со мной разговариваешь?

— Думаю, уже нет.

— В смысле?

— Кирилл больше не мой хозяин.

— Да? Почему?

— Мы… как бы теперь родственники.

— Что? – ну ничего не понимаю.

— Его брат женился на моей двоюродной сестре. Ну и, типа, между нами ничего не может быть, не говоря уже о таких отношениях.

Я задумался. Над словосочетанием «такие отношения». Вот оно оказывается, как называется.

— Ян груб с тобой? – вдруг спрашивает Тая.

— Нет, — отвечаю я, не подумав. Первая мысль, она же самая верная?

— Тогда мы после этой вечеринки едем на другую, где нет этих… м… хозяев, в общем. Поедешь?

— Мне тут до двенадцати куковать, — вздыхаю я.

— Всем так, — улыбается девушка.

Это почему, интересно? Подумав, я пришел к выводу, что просто должен пойти на эту вечеринку. Хватит уже. Надоело. Хочу оторваться. Говорю об этом Тае, она, улыбаясь, уходит, поцокивая каблучками. Задираю голову и вижу, как Ян разговаривает с Маратом, который оперся о перила. На его губах льстивая улыбка, он касается рукой рукава парня, чуть перебирает пальцами тонкий материал. Вижу, что взгляд Яна потеплел, и он как-то странно усмехается. Затем вдруг они синхронно смотрят на меня. Вздрагиваю, делаю вид, что очень увлечен происходящим на сцене (там какие-то дурацкие конкурсы). Потом вижу, что Ян и Марат пожимают руки, словно скрепляя сделку. О чем они договорились? Мне этого никогда не узнать.

Остаток вечера провожу, прячась от Яна. Как, кстати, и большинство других зверушек. Но не от Яна, конечно, а от своих хозяев. Потом попадаюсь ему на глаза, типа уже начало первого, а я тут. Затем меня зовет Тая, мы садимся в лимузин, где полно народу, и едем в другой клуб. Мы сразу все подружились. Общее положение сильно сближает. Шампанское льется рекой. Мы танцуем, как заводные. В этом клубе тоже падает снег, но не так красиво. Становится все жарче. Я пьяный. Снимаю свитер, некоторые ребята стаскивают рубашки вслед за мной, девчонки ограничиваются сбрасыванием туфель. Тая рядом, смеется. Мне очень нравится ее смех. Задорный, веселый, не пустой. Как-то мы оказываемся рядом, как-то в ее глазах слезы, как-то я не придумываю ничего лучше, чем поцеловать ее. Ее губы нежные, мне кажется, что от нее пахнет розой. Это приятно. Совершенно иначе, но приятно. Я отстраняюсь и смеюсь. Все-таки я не гей.

Дата добавления: 2015-03-29