Текст 98

Стоял сентябрь. Мы уже десятый день на этом Сталинградском заводе. Десятый день немцы бомбят город. Бомбят - значит, там ещё на­ши. Значит, идут бои. Значит, есть фронт. Это лучше, чем в июле, ко­гда мы отступали...

Игорь часто спорит с Георгием Акимовичем:

- Не умеем мы воевать.

- А что такое уметь, Георгий Акимович?

- Уметь? От Берлина до Волги дойти — вот что значит уметь.

- Отойти от границы до Волги тоже надо уметь.

Георгий Акимович смеётся мелким сухим смешком. Игорь начи­нает злиться.

- Мы будем воевать до последней капли крови. Русские всегда так воюют. Но шансов у нас всё-таки мало. Нас сможет спасти только чу­до. Иначе нас задавят. Задавят организованностью и танками.

Чудо?..

Недавно ночью шли мимо солдаты. Я дежурил у телефона и вы­шел покурить. Они шли и пели, тихо, вполголоса. Я даже не видел их, я только слышал их шаги по асфальту и тихую, немного даже гру­стную песню про Днепр и журавлей. Я подошёл. Бойцы расположи­лись па отдых вдоль дороги, на примятой траве, под акациями. Мига­ли огоньками цигарок. И чей-то молодой, негромкий голос доносился откуда-то из-под деревьев:

- Нет, Вась... Ты уж не говори. Лучше нашей нигде не сыщешь. Ей-Богу... Как масло земля - жирная, настоящая. - Он даже причмок­нул как-то по-особенному. — А хлеб взойдёт - с головой закроет...

А город пылал, и красные отсветы прыгали по стенам цехов, и где-то совсем недалеко трещали автоматы то чаще, то реже, и взлетали ракеты, и впереди неизвестность и почти неминуемая смерть.

Я так и не увидел того, кто это сказал. Кто-то крикнул: «Пригото­виться к движению!» Все зашевелились, загремели котелками. И по­шли. Пошли медленным, тяжёлым шагом. Пошли к тому неизвестно­му месту, которое на карте их командира отмечено, должно быть, красным крестиком.

Я долго стоял ещё и прислушивался к удалявшимся и затихшим потом совсем шагам солдат.

Есть детали, которые запоминаются на всю жизнь. И не только за­поминаются. Маленькие, как будто незначительные, они проникают в тебя, начинают прорастать, вырастают во что-то большое, значи­тельное, вбирают в себя всю сущность происходящего, становятся символом.

И вот в песне той, в тех простых словах о земле, жирной, как мне-ло, о хлебах, с головой закрывающих тебя, было что-то... Я даже н<» знаю, как это назвать. Толстой называл это «скрытой теплотой патри­отизма». Возможно, это и есть то чудо, которого так ждём мы все, чу­до более сильное, чем немецкая организованность и танки с чёрными крестами... (По В.Некрасову*)

*Виктор Платонович Некрасов (1911-1987) – прозаик, участник Великой Отечественной войны, в своих произведениях правдиво отразил фронтовые будни.

Дата добавления: 2015-03-31