II. Язык произведений

I. Театральная постановка.

Эсхил активно творил в начале V в. В это время трагедия была близка к хоровой лирике. Две трети текста принадлежали хору, который и являлся основным участником действия. На сцене был только один актер, который осуществлял актер с корифеем хора, и диалог этот был невелик. Такое описание древнейшей формы трагедии дает Еврипид в “Лягушках”:

Сперва, лицо закутав покрывалом,

Сажает в одиночку он Ахилла иль Ниобу –

Трагические чучела. Они молчат, не пикнут.

Еврипид же апеллирует к тому, что у него в трагедиях все имеют слова, ни один актер не остается без дела. Слова даются и женщинам, и слугам, и девушкам, и господам, старухам даже. Текст хора сокращается, в трагедии появляются реалистические бытовые персонажи, на смену отвлеченным эсхиловским царям и полководцам. Тем не менее Дионис говорит, что молчание актеров нравилось ему не меньше, чем “нынешняя болтовня”.

Также Еврипид одел царей и владык в лохмотья, и теперь все знатные люди одеваются подобным образом, чтобы вызвать любовь и жалость у народа.

Для произведений Эсхила был характерен возвышенно-мифологический, героический стиль, полный метафор из сферы войны и вооружения. Не случайно сам Эсхил называл свои трагедии “объедками со стола Гомера”. Другим источником его поэтического стиля было восточное искусство. Это и изобличает Еврипид:

Скамандры все, и крепости, и на щитах звенящих

Орлы-грифоны, медь и блеск речей головоногих, -

Понять их – величайший труд.

Действительно, язык произведений Эсхила – возвышенный, торжественный, не всегда понятный. Язык же Еврипида – простой и понятный. Его герои не “мямлят и вздора не городят”. Выходя, он всегда в первую очередь говорит о своем происхождении. Однако, судя по одной из фраз Диониса, сказанной в первой части, и у Еврипида язык не слишком хороший. Для его произведений характерна натуралистическая сниженность (“эфир –квартира Зевса”) и манерность (“лапа времени”).

Особое значение имеют прологи произведения. Так, у Эсхила герой говорит фразу, в которой два синонима означают одно и то же, что, по мнению Еврипида, является речевой избыточностью:

Притек и возвратился – в чем тут разница?

“Услышать, внять – тут тождество бесспорное”. Еврипид гордится тем, что в его прологах нет лишних слов. Он замечает, что Эсхил склонен к повторению одних и тех же устойчивых оборотов (“Почто не спешишь на подмогу усталым?”)

Эсхил замечает, правда, что прологи Еврипида построены одинаковыми способами, поэтому все их можно продолжить строчкой “потерял бутылочку”. Конечно, это со стороны Аристофана преувеличение, не все трагедии строятся по шаблону, а только те, которые выбрал он для своего произведения. Но многие действительно похожи по своему построению:

Бог Дионис, который, тирс в руке подъяв

И шкурою покрывшись, в блеске факелов

У Дельфов пляшет… потерял бутылочку.

Не может смертный быть во всем удачливым:

Один, достойный, погибает в бедности,

Другой, негодный… потерял бутылочку.

Это отрывки из несохраненных трагедий “Ипсипила” и “Сфенебея”.

Дата добавления: 2015-04-23