Генетически всеобщее 3 страница

Итак, первый шаг сделан: мы сформулировали некую научную проблему.

Второй шаг. Мы должны построить методологические гипотезы, которые мы будем использовать при сравнении социально-экономических систем.

В качестве таких гипотез на "первом витке" сравнительного исследования могут быть использованы некоторые предположения о том, каким может быть процесс трансформации. Эти гипотезы исходят из знаний, имевшихся у нас еще до начала сравнительного исследования.

На "втором витке" исследования мы уже можем опираться на теоретическую модель устройства экономических систем, которую выработали при помощи системного метода на основе первоначального обобщения эмпирического материала (в том числе – путем сравнительного анализа на "первом витке").

Существенно, однако, что мы и в первом, и во втором случае подходим к сравнению, имея некоторые теоретические гипотезы, а не просто кидаемся "голодными" на эмпирический материал, как таковой. В то же время (мы будем предостерегать от этой ошибки вновь и вновь), используемые гипотезы не должны быть догмой, по отношению к которой факты подбираются как всего лишь набор примеров или статистических иллюстраций. Это именно гипотезы, подлежащие проверке (корректировке) на основе сравнительного анализа фактического материала.

Третий шаг. Мы решаем еще более сложную задачу, о которой только что шла речь: выделяем набор признаков (переменных, параметров), по которым будет осуществляться сравнение экономических систем.

Четвертый шаг. Это поиск источников данных, по которым мы можем провести сравнение. Чем же можно здесь воспользоваться? Прежде всего, конечно же, статистикой. Но для нестабильных экономик здесь мы столкнемся с большим количеством проблем.

Мы многократно убеждались, что различные исследовательские центры дают различные результаты статистического измерения одних и тех же процессов. Статистика Всемирного банка, других международных организаций, национальная статистика, экспертные оценки и т.д. – все они существенно различаются между собой. Иногда доходит чуть не до курьезов: так, в 1996 г. в периодике появилось заявление правительства Эстонии, которое через несколько месяцев после публикации статистических данных по итогам экономического развития в 1994 году заявило, что эти данные были искажены вследствие определенных политических тенденций внутри правительства, и на месте экономического роста на самом деле присутствовала стагнация. Гарантий, что такого рода искажений не произошло с другой статистической базой, никто, к сожалению, дать не может. Более того, наблюдается зависимость используемых статистических данных (причем это касается и государственных органов, и отдельных исследователей) от гипотезы, которую хотят подтвердить при помощи сравнительного анализа те или другие исследовательские центры.

Второй источник данных для сравнительного анализа – это зафиксированные в тех или иных документах институциональные, волевые, правовые нормы экономической жизни. Здесь для нестабильных экономик также существуют специфические трудности, ибо это экономики, в которых присутствует диффузия институтов, постоянно изменяющаяся система правовых норм и существенный отрыв реальной экономической жизни от последних.

Достаточно широко при сравнении может использоваться и другой эмпирический материал, например, данные выборочных социологических обследований и т.д.

Но особую роль для сравнительного исследования приобретают аналитические работы, хотя здесь необходима особо тщательная проверка их выводов и аргументов с учетом позиций авторов, принадлежащих к разным научным школам, являющихся сторонниками различных гипотез.

Пятый шаг. Мы должны найти для сравниваемых систем конкретные значения тех параметров сравнения (переменных), которые мы выделили. Существенно, что варьировать эти признаки будут по-разному для разных систем. Глубина этого варьирования может быть очень значительной.

Обработка эмпирического и аналитического материала возвращает к начальным шагам исследования, где мы построили некоторую методологическую гипотезу проведения сравнительного анализа. На основе собранного материала мы возвращаемся к исходному пункту, уточняя некоторые гипотезы, конкретизируя то, как, в каких условиях, по каким сценариям происходит трансформация в сравниваемых объектах. Иными словами, мы строим некоторую более "продвинутую" гипотезу, которая показывает, каковы основные типы сравниваемых экономик. Собственно говоря, это и есть первый результат нашего исследования.

Заключительным шагом становится окончательная формулировка научного аппарата, который позволяет "привязать" любой новый объект (экономическую систему) к тому или другому типу или модели. В качестве результата сравнительного исследования мы должны построить некоторую теоретическую картину, которая позволяет, используя выработанные научные критерии, рассмотреть любую другую новую экономику, не включавшуюся нами в исследование, и сделать определенные теоретические выводы с точки зрения закономерностей ее развития и её типологической принадлежности.

На этой основе на "втором витке" сравнительного исследования мы можем вернуться к тому, с чего мы начали этот "виток". А начинали мы с того, что выделили некоторые закономерности данного типа экономических систем и обратились к эмпирическому материалу. Теперь, пройдя второй виток сравнительного анализа эмпирических данных и выделив определенные виды систем этого класса, мы должны вернуться к системному исследованию и уточнить наше теоретическое представление о закономерностях развития изучаемых экономик (см. Рис. 2).

В результате мы получим ту теоретическую модель, которая позволит нам адекватно, теоретически и эмпирически обоснованно отобразить содержание, данного типа экономических систем. Другое дело, что эта модель (как и всякая теоретическая система) опять же окажется исторически и логически ограниченной. Появление новой реальности, в новых странах, в новых исторических условиях, естественно, превратит ранее сделанные выводы во всего лишь гипотезу для нового исследования. Всякий теоретический вывод применительно к новому эмпирическому материалу выступает не более как гипотеза, которая требует проверки фактами, а не подгонки фактов под гипотезу.

В качестве последней ремарки, которой хотелось бы завершить характеристику этого небольшого раздела, отметим, что существуют различные варианты сравнительного анализа. Возможно внутри- и межтиповое сравнение. Мы можем, например, анализировать, как различаются процессы трансформаций с точки зрения выделения различных моделей трансформаций; чем отличается одна страна от другой в рамках данной модели; можем проводить сравнение во времени и в пространстве; наконец, возможно, опираясь на сходства, различия и взаимосвязь трансформационных процессов, охарактеризовать конкретно-всеобщую картину трансформаций в системах и на этапах, которые подлежат сравнению. Особенно это интересно для переходных экономик, где мы можем накладывать друг на друга анализ различных ситуаций, где ситуационный анализ может стать важным дополнением к тем аналитическим возможностям, о которых речь шла выше. Но все же “сверхзадачей” всякого сравнительного и системного исследований в их единстве является поиск той конкретно-всеобщей картины (в рассматриваемом нами случае – картины трансформаций в странах бывшей “мировой социалистической системы”), о которой мы уже многократно упоминали выше.

Постановка научной проблемы

ß

Выработка методологической гипотезы

ß

Определение круга параметров сравнения

ß

Первый Поиск данных

Виток ß

Определение

значений параметров

ß

Выдвижение гипотезы

относительно типологизации

сравниваемых систем

ß

Сопоставление

полученных теоретических результатов

с эмпирическим материалом

ß

ß Диалектическое

Второй ß Ü исследование

виток ß Ü социально-экономических

ß систем

ß

Выделение

закономерностей и моделей

развития сравниваемых систем

Рис. 2 Логика сравнительного социально-экономического исследования

4.3. Методология целостного социопространственного и социовременного сравнительного исследования экономических систем

Наиболее сложная часть нашего исследования – это некоторые гипотезы сравнительного анализа, с которыми мы подходим к исследованию эмпирического материала. Во введении к нашей работе были упомянуты некоторые исходные посылки, типичные для учебников по компаративистике и некоторых монографических работ в этой области. Тем не менее доступная авторам информация позволяет сделать вывод, что целостная методологическая "канва", позволяющая проводить сравнение систем (в том числе их типологизацию, субординацию, определение характера взаимодействия) и, что еще важнее, достаточно точно определять их "координаты" в социально-экономическом времени и пространстве, еще не разработана.

Прежде чем предложить строгую систему гипотез методологии сравнительного исследования, позволим себе некую параллель. Представим, что перед нами стоит задача сравнения планет в рамках солнечной системы. Для начала мы должны будем определить их пространственно-временные параметры и описать их движение (как минимум, в рамках солнечной системы); затем можно будет использовать для сравнения физические, химические и т.п. параметры, известные из различных научных дисциплин. Более того, на каждой из планет будет своя система координат (географических), по которым легко найти любой объект – континент, остров, гору. С другой стороны, солнечная система в целом имеет свои координаты в нашей галактике и т.д.

Эта параллель позволяет поставить вопрос: а нельзя ли аналогичным образом определить "координаты" любой экономической системы ("планеты"), равно как ее метасистемы ("солнечной системы") и подсистем ("континентов", "островов")? Если да, то мы можем создать своего рода "классификатор" (напомним, речь идет всего лишь о гипотезе) экономических систем во времени и в пространстве (естественно, социально-экономическом, а не географическом или физическом). Последнее существенно облегчит и задачу сравнения, и возможности типологизации, и решение гораздо более сложной задачи разработки конкретно-всеобщей картины жизни сравниваемых систем.

А теперь сами гипотезы.

Первая из этих гипотез достаточно проста: для экономических систем действует правило взаимосвязанности их социо- (экономико-) пространственных и социо- (экономико-) временн ы х координат, по которым происходит их сравнение. Если мы, например, говорим сегодня "переходная экономика", то уже квалифицируем экономическую систему не только во времени, но и в пространстве, или наоборот, не только в пространстве, но и во времени. Мы определяем, что речь идет о странах бывшей "социалистической системы" и что это трансформация, которая происходит в условиях конца XX – начала XXI столетия. Точно так же мы можем определить, скажем, такую экономическую систему как "социальное рыночное хозяйство", опять-таки привязав ее к определенному пространству и времени (прежде всего, западноевропейскому "постклассическому" капитализму второй половины XX века).

При этом последовательность систем в экономическом времени может далеко не совпадать с их последовательностью во времени астрономическом. Регрессивные социально-экономические системы (скажем, феодализм для XIX века) могут возникать позже прогрессивных (например, рыночной экономики, основанной на труде мелких собственников и наемных рабочих). Только один исторический пример: мощный прогресс рынка в Италии XIV-XVI веков был остановлен реставрацией феодализма, господствовавшего на Аппенинском полуострове вплоть до середины XIX века. Возможно образование "застойных" систем, когда в какой-то сфере социально-экономического пространства общественные изменения практически не происходят, экономическое время как бы "застывает", хотя астрономическое бежит со своей постоянной скоростью.

Подобно тому, как река может течь на север, на юг, на запад, на восток, хотя и всегда вниз, так и социально-экономическое время может идти вперед, назад, останавливаться, хотя астрономическое время будет всегда бежать в одном направлении.

Экономическое пространство так же отлично от географического. В отличие от последнего это совокупность определенных, воспроизводимых экономических отношений, которые, конечно же, как-то географически локализованы, но совпадения с географическим регионом здесь может и не быть. Скажем, в одной и той же области или стране может "располагаться" несколько разных экономических пространств, разных систем отношений.

Экономические пространство и время взаимосвязаны. Всякая исследуемая нами система обладает координатами и в том, и в другом, причем они взаимно определяют друг друга. Поэтому очень важен тезис о сравнении экономических систем в экономическом времени и пространстве по взаимосвязанным параметрам.

Вторая гипотеза, пожалуй, наиболее важна для сравнительного исследования. Экономические системы могут быть представлены как некоторые вектора в n-мерном социально-экономическом пространстве-времени.

Гипотеза, в соответствии с которой система представляется как вектор, имеющий координаты в n -мерном экономическом пространстве-времени, позволяет выделить в сравниваемых системах различные измерения и каким-то образом определить их для каждой из экономических систем. Иными словами, мы можем сказать, что в каждом измерении экономического пространства-времени каждая из систем имеет свои координаты.

Эти координаты могут задаваться количественно, если, скажем, измерением является экономический рост (в этом случае можно, например, сказать что перед нами система с 5 %-м спадом или с 7 %-м ростом валового продукта за определенный календарный год). Эти координаты могут задаваться качественно, если речь идет, например, о таком “измерении”, как отношения собственности.

Тем самым, каждая экономическая система предстает как совокупность параметров, по которым ее можно сравнивать с любой другой экономической системой, если определены измерения пространства-времени. Представление же о системе, как о векторе, позволяет определить ее динамику, возможные траектории будущего развития (или отмирания).

Важно, что экономическое пространство-время, в отличие от "обычного", имеет не 4, а n измерений. При этом число n, в принципе, стремится к бесконечности, хотя на каждом этапе развития экономики и экономической науки ограничено.

К числу таких ограничений относится, во-первых, масштаб и сложность самой системы. Они определяют количество и "набор" координат этой системы в социально-экономическом пространстве-времени.

Во-вторых, величина n ограничена глубиной и конкретностью нашего познания экономических систем. Чем глубже, чем конкретнее наши знания об экономике, тем большее количество взаимосвязанных параметров, измерений социально-экономического пространства-времени мы можем выделить.

В-третьих, все n параметров не просто рядоположены, а взаимосвязаны между собой. Иными словами, если система представляет собой набор качественных и количественных параметров-значений в рамках различных измерений пространства-времени, то, видимо, можно предположить, что эти параметры сами по себе тоже представляют систему, взаимосвязаны и в жизни, и в теории; более того, – в логике и истории генезиса, развития и отмирания экономических систем.

Так, если мы обнаруживаем, что перед нами рыночная регулируемая экономика, характеризующаяся доминированием косвенных методов государственного воздействия, то достаточно логично предположить, что параметры этой системы в таком измерении, как отношения собственности, будут характеризоваться как сложные смешанные формы собственности с изрядной диффузией прав собственности. Если мы получили эти два значения, то еще легче будет следующее предположение: система распределения в этой экономике строится на основе распределения частично по капиталу, частично по труду при наличии относительно сильной социальной защиты и т.д. Такая взаимосвязь измерений социально-экономической системы может быть конкретно установлена для каждой из них.

Третья гипотеза. Единая система координат оказывается применима не только к экономическим системам, но и к их подсистемам и метасистемам, что позволяет "сопрягать" экономическую систему с ее подсистемами и метасистемой (во всяком случае, в той мере, в какой последние имеют те же координаты). Разумеется, это не означает, что экономические системы, метасистемы и подсистемы состоят из абсолютно совпадающих элементов. Это значит лишь, что такой совпадающий набор элементов содержится в них наряду с другими, не совпадающими элементами.

Скажем, можно целостно охарактеризовать систему отношений собственности в стране и в регионе, сравнив их затем с господствующими отношениями собственности в странах, принадлежащих к кругу стран развитых, развивающихся или стран с переходной экономикой и т.п.

Или другой пример: если мы характеризуем экономическую систему как систему с отмирающей моделью командного регулирования и рождающимся рынком, то мы можем предположить, что:

1) метасистема (мировая экономика) находится в состоянии, для которого характерно наличие рынка, как господствующей системы, но при этом мировое хозяйство уже не абсолютно подвластно законам капиталистического товарного производства, а предполагает наличие регулирования, уже прошло этап рождения командных бюрократических методов управления и т.д.;

2) подсистема, например, хозяйственное звено, живущее в условиях отмирания командной системы и рождения квази-рынка, будет характеризоваться как элемент корпоративно-клановой структуры со значительным наследием (в технологии, экономическом поведении и т.д.) свойств "социалистического предприятия" при возникновении некоторых формальных признаков "фирмы".

Более того, каждый из параметров экономической системы может быть представлен как метасистема с последующим анализом ее составляющих как особых систем. Так, система отношений собственности в одной из стран с переходной экономикой (России, например) может быть рассмотрена как метасистема с последующим выделением особых слагаемых этих отношений, определением содержания, роли, эффективности, перспектив развития и т.п. для каждого из элементов системы отношений собственности в нашей переходной экономике.

Иными словами, при использовании предлагаемого методологического подхода каждая из сравниваемых экономических систем оказывается открыта вверх и вниз для анализа по единой взаимосвязанной системе параметров.

Четвертая гипотеза лишь уточняет первые три и на первый взгляд кажется банальностью: совокупность экономических систем, находящихся в данном пространстве-времени, образует единый организм с единой системой ''координат'' и с едиными (но не одинаковыми) закономерностями развития.

Пятая гипотеза является прямым следствием только что сформулированного предположения. Названная взаимосвязь координат между и внутри векторов приводит к формированию устойчивых групп стран. Традиционно их подразделяют на "первый" (развитые страны), "второй" (бывшие и нынешние "социалистические страны") и "третий" (развивающиеся страны) миры. В основе этого деления лежит сочетание двух критериев: уровня экономического развития и господствующего способа производства. Обрисованный выше "многовекторный" подход к сравнению экономических систем позволяет нащупать конкретно-всеобщее единство различных экономических систем, объединяемых в определенные "анклавы" не по принципу формальной общности "ежа и сапожной щетки", а конкретно-всеобщей взаимосвязи содержательных характеристик, которыми обладает каждая экономическая система по каждому из векторов.

Это действительное содержательное, противоречивое (т.е. включающее взаимоотрицание, борьбу) экономическое (а также политическое, технологическое и т.п.) единство (конкретная всеобщность) экономических систем в рамках определенных групп может быть сравнено со взаимным притяжением космических объектов, образующих планетные системы и созвездия (выше мы использовали параллель между пространством экономических систем и космическим пространством). В экономической жизни также присутствует "притяжение" и “отталкивание” различных систем. Какое именно и как оно действует, каковы “законы всемирного тяготения” в сфере экономической жизни – этот вопрос пока остается без ответа, хотя многие частные аспекты этой проблемы (естественно, по иному сформулированной) широко исследуется специалистами по мировому хозяйству и мы не будем спешить со скороспелыми и недостаточно проработанными авторскими гипотезами.

Наконец, позволим себе два дополнения к названным гипотезам.

Первое касается связи онтологического и гносеологического аспектов этих гипотез. Если внимательно проанализировать предложенную выше систему векторов, то она как бы невольно синтезирует очень широкий спектр экономических теорий. ''Глобальное" измерение будет связано с теориями постиндустриального общества, разработками "Римского клуба", теоретиков ноосферы и т. п. Экономические вектора (план-рынок, собственность, социальные параметры) будут построены на контрапункте собственно экономических теорий (от марксизма и институционализма до неоклассики и неоинституционализма), и т. д.

Второе дополнение будет своего рода "правилом использования" предложенных гипотез. Они применимы для каждой из стран лишь cum grano salis: чем дальше, тем больше мир превращается в единую взаимосвязанную интернациональную систему. Изолированная характеристика страны вне взаимосвязи с другими даст неполные и недостаточные результаты. Скажем, мера решения экологических проблем в развитых странах не может быть правильно оценена без учета того, какой объем природных ресурсов они поглощают, какой объем грязных технологий они вывозят в развивающиеся страны.

Дата добавления: 2015-03-29