Запечатал любезно Саша

понималась система повторных наблюдений за состоянием окружающей среды. Основной источник информации о состоянии окружающей среды. Обращаю ваше внимание, что мониторинг почему у нас, ему уделяется такое серьезное внимание? С одной стороны, у нас все что касается окружающей среды, мы с вами понимаем, находится абсолютно в сфере беззапретной, то есть у нас не существует ни государственных тайн, ни коммерческих тайн, поэтому под видом наблюдения за состоянием коружающей среды и с точки зрения загрязнения окружающей среды, мы в принципе можем наблюдать за чем угодно, и этой системе у нас уделялось весьма серьезное внимание, причем финансировалась всегда потрясающе, если вы помните, я вам говорила – мероприятия в области охраны окружающей среды у нас в советский период как-то хоть финансировались, ну по остаточному принципу, ну что-то немного финансировалось, что касается финансирования вот этой системы мониторинга, то денег наше государство никогда не жалело! После распада СССР, когда у нас в 90-е годы наблюдался полный развал, в 1994 году вышло постановление Правительства о создании единой государственной системы экологического мониторинга, которая существует у нас до сих пор. В 1994 году окружающая среда очень сильно нас волновала – мы тогда приватизировались активно, сырьевой комплекс скупали, проблемы были другие! Что касается закона об охране окружающей среды, там одна единственная статья, которая посвящена вопросам мониторинга, ст. 63, в соответствии с законом об охране окружающей среды указано, что мониторинг осуществляется в целях наблюдения за состоянием окружающей среды, и обеспечением потребностей государства и частных лиц в достоверной информации о состоянии окружающей среды. Дикость закона 1991 года заключалась в том, что мониторинг почему-то был отнесен к одной из разновидностей экологического контроля. Значит, никогда никакими властными полномочиями, скажем так, мониторинг не обладал. Данные, полученные в результате мониторинга, в результате наблюдения за состоянием окружающей среды, естественно, могут быть положены в основу осуществления каких-то контрольно-надзорных функций, но конечно, никакого отношения к экологическому контролю он не имеет. Как правило, выделяют мониторинг национальный и мониторинг международный. Мы привыкли к тому, что мы традиционно выделяем что-то государственное, и что-то общественное. Так вот, никакого общественного мониторинга нет и быть не может! Потому что я еще раз говорю, что требуются колоссальные финансовые затраты. То есть, это наблюдение через спутники, это специальные лаборатории, и т д, поэтому мониторинг, он любо существует в рамках одного государства, либо носит международный характер, то есть, интернациональный.

Что касается международного мониторинга, то международный мониторинг существует в рамках, ну известная такая аббревиатура, ГСМос – глобальная система мониторинга окружающей среды. Решение о ее создании было принято на Стокгольмской конференции 1972 года, и осуществляется эта глобальная система наблюдения за состоянием окружающей среды по 3 направлениям:

1) климатический мониторинг. Он не очень развит, потому что спрос на него не очень большой. В основном, используют транспортные организации, морской транспорт.

2) мониторинг загрязнения. Вот мониторинг загрязнений как раз, огромное количество специализированных организаций ООН задействовано в этом мониторинге, это прежде всего, ВОЗ, ЮНЕП, МАГАТЭ. Направления самые разнообразные. Естественно, мониторинг загрязнения атмосферного воздуха, мониторинг загрязнения мирового океана, но в том числе, даже есть такое направление, как мониторинг загрязнения тканей человека – волос, ногтей и т д! То есть, управлений там огромное количество.

3) мониторинг возобновляемых природных ресурсов, он конечно, не очень глобальный, но такое направление есть.

Что касается нашего государства, то мы немножко следуем вот этой системе мониторинга международной. У нас мониторинг осуществляется по 3 направлениям, при этом развито только одно с точки зрения нормативно-правовой базы – обращаю ваше внимание, развитие нормативно-правовой базы отнюдь не означает востребованность с практической точки зрения вот этого направления. Самым развитым с нормативной точки зрения, у нас является санитарно-гигиенический или социальный гигиенический мониторинг, то есть, наблюдение за состоянием окружающей среды с точки зрения воздействия на состояние здоровья человека. Дальше у нас – экологический мониторинг, или мониторинг загрязнений, то есть, наблюдение за состоянием, загрязнением различных природных объектов, ну и климатический мониторинг.

В качестве разновидности национального мониторинга можем назвать локальный мониторинг. Локальный мониторинг заключается в том, что отдельные объекты, отдельные производственные объекты оснащаются специальными средствами наблюдения и ведется наблюдение за конкретным объектом, с точки зрения негативного его воздействия на окружающую среду. Естественно, это возможно только в рамках добровольного, никто принудительно не может заставить ни один производственный объект выступать в качестве подопытного кролика! Но дело в том, что я вам говорила, у нас сейчас, если мы хотим выйти на европейский рынок, то любая организация расценивается с точки зрения экологической привлекательности. И если мы хотим выйти на международный рынок, то мы должны зарекомендовать себя как абсолютно экологически безвредное производство. И самый такой оптимальный вариант – это конечно, либо ввести у себя систему экологического менеджмента, либо включится в систему добровольного локального мониторинга с тем, чтобы уже совершенно официально уже объявить о том, что с точки зрения негативного воздействия на окружающую среду данная организация, данное предприятие является абсолютно безвредным. Есть еще такая разновидность мониторинга, как производственный, но я не знаю ни одной организации, кроме Газпрома, которая бы у себя на производстве за счет собственных средств, если локальный мониторинг осуществляется за счет государственных средств, то производственный мониторинг осуществляется за счет собственных средств. У нас большинство предприятий, там даже никакой экологической службы предприятия нет!

Что касается государственного уровня, то естественно, мониторинг может осуществляться на уровне РФ и на уровне субъекта, у нас даже в Питере в свое время приняли закон, 2006 года «Об экологическом мониторинге на территории СПб», но какой в нем смысл, я честно-говоря, понять не могу, потому что на федеральном уровне закон о гидрометеорологической службе, серьезный закон. По моему, наши региональные законы принимаются с одной единственной целью – чтобы при формировании бюджета были выделены соответствующие средства на поддержание этого направления! Поскольку мониторинг весьма финансово емкое направление, в принципе, логика прослеживается совершенно однозначная! У нас, в принципе, в Питере создана сеть автоматических станций мониторинга, наблюдающих за состоянием атмосферного воздуха, и в основном – за состоянием водных объектов с точки зрения обнаружения, раннего обнаружения нефтеразливов. И в то же время мы пытаемся это сделать не для того, чтобы бороться с этими нефтеразливами, а потому, что вы сами понимаете – колоссальные средства мы взыскиваем с тех организаций, которые допустили этот нефтеразлив. Мало того, что штрафы, ну штрафы не очень большие, а что касается возмещения вреда, в соответствии с методиками подсчитывается сумма вреда, деньги совершенно безумные, и поэтому смысл в этом есть. Ну в принципе, о мониторинге больше говорить нечего, в основном, конечно, это больше с международной точки зрения функционирует этот механизм.

Экологический контроль (надзор).

С 2009 года не прижилось, все равно продолжают называть контроль! В 2011 году нам сказали, что если это государственный, то это надзор, а все остальное – то это контроль, - муниципальный, общественный, производственный. Поэтому государственные функции надзорные, все остальные – контрольные. Но термин контроль, он уже как-то, я привыкла к нему, говорю контроль, например, даже с точки зрения ГрК, появилась странная ситуация – мы привыкли, например, что контрольные функции это все-таки, публично правовые отношения, то есть, отношения власти и подчинения. Я по-моему, вам говорила, что первый закон, который нам сказал, что контроль может осуществлять одна организация над другой, это закон о стратегических инвестициях, когда была вот эта формулировка введена, компания, находящаяся под контролем иностранного инвестора. То есть, мы поняли, что контроль может быть не только публично-правовым, а и в частных взаимоотношениях. И вот у нас после 2011 года внесены были изменения в ГрК, и теперь у нас есть строительный надзор и строительный контроль. Так вот, строительный надзор у нас осуществляет служба государственного и строительного надзора над застройщиком, а контрол осуществляет застройщик над подрядчиком. То есть, отношения вот такие между частными лицами. Ну с точки зрения закона об охране окружающей среды сейчас у нас получается, что если это государсвтенные органы, то это надзор, а если муниципальные, общственные, производственные, то это, соответственно, контроль. Хотя говорить о муниципальном контроле – это тоже под большим вопросом.

Закон 1991 года нам вообще написал какую-то глупость, которую те студенты, которые были потолковее, они пытались выяснить, но мы их затыкали, потому что не принято было в начале 90-х критиковать российское законодательство откровенно, как мы делаем это сейчас! А соответственно, было написано, что система экологического контроля включает в себя государственную службу наблюдения за состоянием окружающей среды, государственный производственный и общественный контроль. И почему эта государственная служба наблюдения, которую мы называем мониторингом, почему она рассматривалась в качестве разновидности экологического контроля, не понятно было никому, тем кто немного хотя бы задумывался. И соответственно, задачи экологического контроля заключались в том, что мы наблюдаем за состоянием окружающей среды, а потом осуществляем проверку выполнения всеми субъектами природоохранных мероприятий, и в случае нарушения караем их. Сейчас, мы конечно понимаем, что полный абсурд, но дело в том, что составители того закона были люди очень высокопрофессиональные, и какой-то смысл в это был заложен, но к сожалению, до нас он не дошел. Поэтому ныне действующий закон мониторинг рассматривает отдельно от экологического контроля.

Соответственно, на сегодняний день у нас существуют следующие разновидности контроля – надзора. Это, во-первых, государственный надзор, муниципальный, напишите, но я вам про муниципальный поподробнее объясню, потому что тут неразбериха! Муниципальный контроль, производственный контроль, и общественный контроль.

Что касается форм экологического контроля, то можно выделить 3 формы экологического контроля:

1) предупредительная форма – самый типичный пример это экологическая экспертиза. Это предупредительная форма экологического контроля, осуществляется с целью недопустить ввода в эксплуатацию каких-то объектов, которые в дальнейшем могут причинить вред. Конечно, самая действенная форма, но вы сами понимаете, вы как-то больше привыкли, что мы все нарушаем, а нас потом наказывают, причем наказывают не очень серьезно. Ну вот вы отходы проходили уже, с точки зрения размещения отходов, - правовой нигилизм полнейший, но если ко мне обращаются с вопросом, то я так и говорю, что бросьте вы получать этот паспорт, паспортизировать эти ваши отходы, потому что затратите вы средств, времени на получение паспорта немерено, а если вас оштрафуют, то это будет одна пятая того, что вы потратите на получение этого паспорта! Это выглядит именно так, что вообще-то нам легче нарушить и подвергнуться какому-то наказанию. Или тоже самое с получением лицензии – разработка общераспространенных полезных ископаемых. Карьер, песок добыть. Значит, с одной стороны, для того, чтобы получить лицензию на добычу песка, я должна столько пртерпеть, это просто какой-то кошмар! А с другой стороны, я получила ЗУ под строительство, рою котлован. Я этого песка вырою немеренно, я и его должна буду выбросить куда-то, причем это даже не рассматривается как отходы, потому что с точки зрения закона об отходах я никак это не паспортизую, не плачу за это. То есть, полнейшая вот такая с правовой точки зрения неурегулированность. Поэтому конечно, когда мы говорим о предупредительной форме контроля, кто подпадает под это, какие-то препоны будут, но вообще предупредительная форма, она конечно, практически не работает.

2) текущий контроль. Вы знаете, что у нас действует закон, который практически не допускает никакого текущего контроля, потому что можно юридических лиц проверять раз в 3 года, и это относится и к экологическому контролю. Возможны какие-то проверки внеплановые, но внеплановые проверки – это кто-то должен очень серьезно стукнуть, а так о любой проверке я должна предупредить!

3) единственная форма, которая реально работает – карательная форма, когда уже все нарушили, тогда наказать, да, с этой точки зрения у нас законодательство урегулировано. Что касается текущего контроля, то да, он в принципе, направлен на то, чтобы выявить нарушение, карательная форма она как результат текущего контроля, но у нас и карательная применяется не тогда, когды пытаются что-то увидеть, а когда это и так само собой разумеющееся.

Что касается государсвтенного контроля – здесь мы вообще никак не могли разобраться, существует ли государственный контроль на уровне субъектов, или же это только функция федеральных органов. Не могли разобраться не с точки зрения экологического законодательства, а вообще в нашем государстве, потому что у нас то шли процессы резкой децентрализации, когда мы отдавали все, какие только можно полномочия субъектам, то потом нас опять заклинивало и мы начинали все резко централизовывать и отбирали у субъектов все, что можно. Естественно, это затронуло и государственный экологический контроль, ну который сейчас надзор. Значит, изначально у нас существовал до административной реформы 2004 года государственный контроль на 2 уровнях: федеральный и региональный. Потом, когда у нас в 2004 году началась административная реформа, вот то, что мы сейчас имеем – министерства, в рамках которых существуют федеральные службы и федеральные агенства, это вот как раз та административная реформа, у нас началась резкая централизация власти. Мы тогда у субъектов отнимали все полномочия, которые только можно отнять. И в том числе, отняли у них полномочия и по осуществлению государсвтенных контрольных полномочий. Соответственно, в 2004 году мы у субъектов забрали, и у нас осталась только одна форма государственного экологического контроля, как и любого другого контроля, федеральная, потом одумались, и в 2006 году вернули субъектам полномочия по осуществлению функций государственного экологического контроля. То есть, на сегодняшний день он у нас существует в 2-х видах, государственный контроль – федеральный и региональный. Естественно, у нас возникает вопрос – да, значит, на федеральном уровне у нас, мы периодически эти полномочия тоже перекидывали то одному, то другому органу. Сначала у нас в превалирующем состоянии был Ростехнадзор, основным органом в сфере экологического контроля, но потом мы эти полномочия передали Росприроднадзору. Что касается Ростехнадзора, то сейчас его вообще как-то так обескровили совсем, и он в основном, если кто из вас пойдет работать в сырьевой сектор, это будет ваш самый ненавистный орган, потому что все опасные производственные объекты, за ними наблюдает вот этот вот Ростехнадзор. Для них это страшный и ужасный зверь, без которого вообще, шагу не ступишь! Ну а в сфере экологии Ростехнадзор практически сейчас не участвует, на федеральном уровне все полномочия сосредоточены в рамках Росприроднадзора. Соответственно, возникает вопрос – как мы будем разграничивать объекты, подпадающие под федеральный надзор и объекты, подпадающие под региональный надзор? А в законе об охране окружающей среды по этому поводу существует одна единственная фраза – перечень объектов, подпадающих под ведение федерального надзора устанавливается постановлением правительства. Соответственно, постановлений у нас таких было 2. Первое постановление выло сразу же после выхода закона об охране окружающей среды, и совершенно было адекватное, постановление правительства №777 2002 года, они содержали четкий совершенно перечень объектов, подпадающих под ведение РФ. Ну, во-первых, естественно, там было указано, что все объекты, расположенные во внутренних морских водах, территориальном море и экономической зоне, а потом самое главное, с точки зрения именно негативного воздействия на окружающую среду – объекты были классифицированы с точки зрения количества вредных веществ, которые они выбрасывают или сбрасывают в атмосферу. Вот довольно четкий критерий был установлен. Размещение отходов 1, 2 класса опасности более 10 000 тонн в год. Сброс сточных вод более 15 млн кубометров в год. Выбросы вредных веществ в атмосферу более 500 тонн в год. Ну и соответственно, все вот так было классфицировано, никаких вопросов не возникало. Кто в ведении РФ, и кто в ведении субъекта. А вы понимаете, что вопрос весьма существенный, потому что даже на примере Питера существует определенное противостояние между федеральными органами и органами субъектов, будь то распоряжение государственным имуществом, будь то контрольно-надзорные функции. Это же естественно, и поступления соответствующие в бюджеты и т д. Кто у нас будет штрафовать? Будет ли это штрафовать Росприроднадзор, или будет штрафовать какой-нибудь питерский комитет, тепа КЗР, или кто у нас этим занимается, конечно этот вопрос очень существенный. Поэтому, чтобы не было спора, естественно, надо вот это все разграничивать. Плюс, для нас, прибрежный, скажем так, город, очень актуально, чтобы было четко указано, какие водные пространства относятся к ведению РФ, а какие к ведению субъекта. Причем, вы отлично знаете, что независимо от вида морских пространств, если это море, то это всегда будет ведение РФ. Не важно, это внутренние морские воды, или это экономическая зона. Так вот, в 2009 году приняли новое постановление, постановление №285 о перечне объектов, подпадающих под федеральный государственный экологический надзор сейчас, но ладно они убрали все вот эти вот четкие критерии. То есть, количество вредных веществ, направляемых природопользователем в атмосферу, там вообще не фигурирует. Там другие совершенно критерии. Но что меня больше всего удивило, они, это ж надо было такой извращенный ум иметь! Полнейшее отсутствие знаний в области государственного законодательства и международного! Они написали, что к ведению федерального государственного контроля относятся только объекты, расположенные на континентальном шельфе и в экономической зоне. А внутренние морские воды и территориальное море не попали, по всей видимости, наверное, считали, что раз внутренние морские воды и территориальное море входят в территорию государства, то это пусть будет в ведении субъектов! Но это полный абсурд, никак объект, находящийся в территориальном море не может попадать под ведение субъекта. Какого субъекта? Поэтому в данном случае на выручку приходит, у нас есть специальный НПА в сфере водных объектов, критерии отнесения объектов к объектам, подлежащим государственному федеральному контролю за использованием водных объектов, но там сказано, что к ведению федеральных органов контрольных относятся объекты, расположенные во внутренних морских водах и территориальном море. А исключительная экономическая зона и континентальный шельф там не указаны. Но путем совокупности вот этих 2-х НПА, которые существуют, мы все-таки, приходим к выводу, что все-таки, в любых морских пространствах, если объект расположен, то он будет относиться к ведению федерального экологического надзора, и это уже будет Росприроднадзор, а не наш питерский комитет. Это 2 постановления правительства, только одно общее, постановление правительства в развитие ст. 64 закона об охране окружающей среды. На сегодняшний день постановление общее в развитие вот этого закона об охране окружающей среды, это постановление №285 2009 года о перечне объектов, подлежащих федеральному государственному экологическому надзору. И там вот эти вот критерии, они крайне размытые, то есть, четкой градации нет. Поэтому элементарно хотя бы, - что относится к объектам, расположенным в морским пространствам, мы на этот НПА ориентироваться не можем, потому что из него вытекает, что то, что расположено в территориальном море и во внутренних водах – это ведение субъекта! А это не может быть никак ведением субъекта, это безусловно ведение РФ. Но поэтому в данном случае мы, чтобы этот баланс, все-таки, не нарушать, мы обращаемся к другому постановлению, это постановление 2006 года №640, которое называется «О критериях отнесения объектов к объектам, подлежащим контролю за использованием и охраной водных объектов, отнесенных в объектам, подлежащим государсвтенному федеральному контролю», и здесь у нас уже названы объекты, которые расположены во внутренних водах и территориальном море, но не названы те, которые расположены в исключительной зоне и на территориальном шельфе. Ну глупость, и там, и тут, но 2 глупости складываем, и получается вроде какая-то, не одна большая глупость, а что-то скажем, так, нормальное! А №640, оно вообще к закону об охране окружающей среды не относится, оно относится только к водным объектам. Но один пробел вот этого вот постановления 2009 года мы восполняем оттуда частично, есть наверное, масса еще каких-то НПА, которые помогают нам все-таки, разграничивать, но в принципе, совершенно не понятно, почему законодатель пошел по такому пути.

У нас есть ст. 66, которая названа «права и обязанности» государсвтенных инспекторов в области охраны окружающей среды. И эта статья у нас не делает никаких различий между инспекторами федеральными и инспекторами региональными. И в свете этой статьи у нас совершенно непонятно, за какие правонарушения может наказывать федеральный инспектор, а за какие региональный. Поэтому здесь мы можем ориентироваться только на КоАП, соответственно, если это состав, указанный в КоАП, то по нему может штрафовать только федеральный инспектор, региональный инспектор штрафовать по составу КоАП не может, а региональный инспектор может трафовать только по тому составу, который указан в соответствующем региональном акте. Вот у нас в СПб действует закон об административной ответственности, ну я не помню точное название, соответственно, наши питерские региональные инспекторы могут налагать штрафы только по этому закону. Но дело в том, что эта ситуация у нас, она разрешилась относительно недавно, а в течение длительного времени у нас наши питерские инспекторы штрафовали за составы КоАП, если федеральный инспектор не проявлял должной активности, что безусловно, являлось нарушением с точки зрения административного законодательства, с точки зрения закона об охране окружающей среды, он разницы никакой между этими инспекторами не делает, они у него все в одном флаконе, и полномочия у них указаны совершенно одинаковые. И момент, конечно, очень плачевный, которые мне категорически не нравится, и я думаю, что он не нравится не только мне. Ну во-первых, у нас до какого года точно не помню, но первоначальная редакция, она конечно, явно нарушала права природопользователей. Первоначальная редакция закона об охране окружающей среды 2002 года содержала следующее положение – нарушение требований в области охраны окружающей среды влечет за собой приостановление соответствующей деятельности по предписанию органов исполнительной власти. То есть, приостановление экологически вредной деятельности могло осуществляться во внесудебном порядке, в административном порядке. Это, я не могу понять, это потом изменили. Если мне не изменяет память, по-моему, с 2006 года эту норму отменили. Но вот например, в законе о недрах у нас до сих пор фигурирует положение о том, что лишить лицензии на недропользование за нарушение лицензионных условий может федеральное агенство по недропользованию во внесудебном порядке. А если недропользователь не согласен, то он идет в суд. И честно говоря, никак не могу понять. Я все-таки, рассматриваю лишение лицензии как меру административного воздействия, ну там даже в договоре указано, федеральное агенство по недропользованию выдает лицензию, а потом само может забрать эту лицензию за нарушение лицензионных условий. Так вот тут я все-таки считаю, что досрочное прекращение лицензии, - это по всей видимости, нужно рассматривать как меру административного воздействия. Все-таки, это нужно как-то через суд делать, и в любом случае, не агенство, а другие структуры, но тем не менее, в законе о недрах это положение, его не меняли. Вот его как ввели в 1992 году, так оно и осталось. А вот в законе об охране окружающей среды, значит, вот это вот положение о том, что нарушение требований в области охраны окружающей среды, деятельность предприятия, нарушившего экологические требования, приостанавливается по предписанию органов исполнительной власти, эту норму в 2006 году заменили. Было так, что приостановление по предписанию в административном порядке, а прекращение экологически вредной деятельности по решению суда. Теперь у нас приостановление и прекращение – они практически ничем не отличаются, ну вот что имел в виду законодатель, я честно говоря, понять не могу. На сегодняшний день норма звучит следующим образом – нарушение требований в области охраны окружающей среды влечет за собой приостановление по решению суда, а прекращение в полном объеме на основании решения суда или арбитражного суда. Вот почему приостановление по решению суда, а прекращение – по решению суда или арбитражного суда, - это я понять не могу. Но самое главное, насколько вы знаете, у нас сейчас приостановление по экологически вредной деятельности это не мера административного контроля, это мера административной ответственности. То есть, конкретная санкция в КоАП, у нас есть ряд статей, которые в качестве санкции допускают приостановление, и только по этой статье возможно приостановление. А если твой вид деятельности не подпадает под соответствующий состав КоАП, то там соответственно, ни о каком приостановлении речи быть не может. Поэтому что здесь имел в виду закон об охране окружающей среды, это я честно говоря, тоже вот осталась в неведении. Ну вот, значит, у нас действует новая норма, ст. 65, которая называется с 2011 года, государственный экологический надзор, ну норма такая общая совершенно, единственное, что там вписали по всем видам природных ресурсов, по всем видам направлений деятельности как осуществляется государственный надзор. И значит, еще один момент, на который я хочу обратить ваше внимание. До практически 2013 года у нас в ст. 65 включалась следующая норма – при строительстве, реконструкции, капитальном ремонте объектов капитального строительства государственный экологический надзор осуществляется в рамках государственного строительного надзора. Так вот, что касается государственного строительного надзора, то с середины 2011 года у нас строительный надзор осуществляется только со строительством и реконструкцией. То есть, за капитальным ремонтом никакого строительного надзора не осуществляется, потому что стройнадзор у нас действует только в отношении тех объектов, по которым проектная документация проходит экспертизу проектной документации. А экспертизу проектов по капремонту у нас в 2011 году отменили, потому что проекты в отношении капремонта никакого строительного надзора у нас нет и быть не может. Тем не менее, закон об охране окружающей среды, долго, практически полтора года, на это никак не реагировал, и фигурировала норма о том, что экологический надзор осуществляется в рамках строительного надзора при строительстве, реконсрукции и капитальном ремонте. Ну вот, в конце 2012 года норма стала звучать иначе, если при строительстве, реконструкции предусмотрено осуществление государственного строительного надзора, то и государственный экологический надзор осуществляется в рамках государственного строительного надзора, но на сегодняшний день с точки зрения ГрК, это прошу прощения, полная туфта! Потому что сейчас еще только обсуждают вопрос о том, чтобы в рамках государственного строительного надзора осуществлялся экологический надзор. Норму эту в градостроительном заокнодательстве пока что не ввели, поэтому с точки зрения экологического надзора у нас строительная деятельность, она совершенно не урегулирована. И стройнадзор у нас следит за тем, чтобы строители соблюдали технические регламенты, и не отступали от проектной документации и т.д. Если в проектной документации есть экологические требования, то да, они будут следить за тем, чтобы от этих экологических требований не отходили, а в рамках стройнадзора никакого экологического надзора у нас нет на сегодняшний день.

Теперь дальше – по поводу муниципального экологического контроля. Что касается муниципального экологического контроля, то 131-ФЗ в редакции до 2006 года к числу вопросов местного значения относил, в том числе, и муниципальный контроль. И соответственно, в рамках закона об охране окружающей среды выделялся муниципальный экологический контроль. Но потом 31 декабря 2005 года был принят закон, который внес изменения в 131-ФЗ, и у местных органов полномочия контрольные отобрали. То есть, муниципальный контроль перестал относится к вопросам местного значения. Тем не менее, в законе об охране окружающей среды до июля 2009 года существовала норма, которая была названа «муниципальный экологический контроль». Потом, все-таки, в 2009 году внесли изменения в закон об охране окружающей среды, и соответственно, исключили оттуда норму, касающуюся муниципального экологического контроля. На сегодняшний день экологического муниципального контроля нет и быть не может. Но в то же время, мы можем рассматривать экологический контроль как общий и как отраслевой. То есть, отраслевой – конкретно за лесными ресурсами, за земельными ресурсами и т д. И у нас есть отдельные законодательные акты, природоресурсовые, которые говорят нам о муниципальном контроле. В частности 2 таких акта есть – это ЗК, который говорит нам о муниципальном контроле, и это ЛК, который также говорит нам о муниципальном контроле. И на этом основании, что все таки у нас в законодательстве в федеральном упоминание о муниципальном контроле осталось, у нас многие муниципалитеты пытаются принять соответствующие НПА, регулирующие вот муниципальный контроль. Самое главное даже не то, что вопросы там регулирования муниципального контроля, а их интересует возможность того, чтобы местные органы могли штрафовать за совершение соответствующих правонарушений. Но, как правило, прокуратура обращается в суды, и суды признают такие НПА не соответствующими федеральному законодательству. Поэтому, если они на уровне МО где-то существуют, может муниципальный контроль экологический и осуществляется, но с точки зрения федерального законодательства это может быть только отраслевой муниципальный контроль за земельными ресурсами.

Ну и что касается 2-х последних разновидностей, это производственный и общественный контроль, то тут, конечно, чистой воды профанация. Нормативно-правовой базы нет никакой. Ни в отношении производственного контроля, ни в отношении общественного контроля. Если говорить об общественном контроле, то единственное, что где-то, хоть как-то, хоть немного урегулировано на законодательном уровне, это общественная экологическая экспертиза. Но когда я вам расказывала об экологической экспертизе, я вам сказала сразу, что этот институт у нас не работает. То есть, я не знаю ни одной общественной экологической экспертизы, которая когда-то увенчалась успехом. Закон об охране окружающей среды 1991 года говорил, что общественный экологический контроль должен осуществляться в рамках деятельности профсоюзов. Ну вы понимаете, что профсоюз – это та организация, которая первая будет бороться против каких-то ограничений производственной деятельности, потому что прежде всего, профсоюзы борятся за рабочие места, за повышение заработной платы и т д. А если у нас будет осуществляться общественный экологический контроль, то конечно, это отнюдь не функция профсоюзов, ну она нигде и не зафиксирована. Поэтому предполагается, что общественный экологический контрол осуществляют природоохранные организации и граждане, но как граждане могут осуществлять общественный экологический контроль, у нас забыли сказать, а что касается природоохранных организаций, тоже не совсем понимаю, механизма реализации нет.

Что касается производственного экологического контроля, то мы хотя бы приблизиительно представляем себе, что это такое. По идее, на каждом предприятии должна быть создана экологическая служба, которая и будет заниматься этим производственным экологическим контролем. Безусловно у нас есть организации, которые в рамках своей структуры весьма серьезно следят за соблюдением экологических требований. Это прежде всего, отдельные структуры сырьевого комплекса, а сейчас очень активно в области металлургии организации стали внедрять производственный контроль, но это единицы. И то, это те, кто имеет выход на международный рынок. Содержание этой экологической службы предприятия – естественно, за счет средств предприятия, за счет зарплат и т д. У кого деньги есть, тот может себе это позволить. Но, как правило, это чисто номинально функция возлагается на главу какой-нибудь службы, какой-нибудь главный инженер, главный технолог… Поэтому в принципе, конечно, если говорить о государственном экологическом контроле, то в должной мере он у нас действует только с точки зрения применения мер административного воздействия. Да и то, вы сами понимаете, зачем нам нужен этот вот административный состав, там штрафы в принципе, копеечные, это не 9 глава, где штрафуют на миллионы. 8 глава – там штрафы не большие. А нам это нужно для того, что привлечь к гражданско-правовой ответственности можно только в том случае, если будет зафиксирован факт административно-правового нарушения. Вот для того, чтобы в исковом порядке взыскать много миллионов, надо наложить небольшой штраф! Все остальное, это чистой воды профанация!

Дата добавления: 2015-05-10