Люся Лютикова Свекровь дальнего действия 6 страница

— Как же ты меня бесишь! Всю жизнь мне испоганила! Ненавижу! Быстрей бы уж ты сдохла и дала мне свободу!

Мать зажмурилась и закрыла уши руками и, несмотря на свои морщины и седые волосы, стала похожа на несчастную пятилетнюю девочку. У Сергея от жалости к ней защемило сердце, но он выбежал из комнаты, хлопнув дверью.

Они больше не разговаривали и практически не виделись. Едва заслышав, что он пришел домой, мать скрывалась в своей комнате и не показывала оттуда носа. Да Сергей и сам не горел желанием с ней общаться. Ему было нестерпимо стыдно за свою грубость, но он скорее проглотил бы язык, чем попросил у матери прощения. Только жена Татьяна, не замечая происходящего, бубнила что-то про исчезнувшие котлеты…

А через два дня Еву Ивановну убили. Разбирая ее бумаги, Сергей наткнулся на сберегательную книжку. Он обнаружил, что на следующий день после их ссоры мать сняла все накопления со счета, почти полмиллиона рублей. Новая волна раскаяния накатила на него: мать все-таки передумала и решила ему помочь! Но сколько Чижов ни искал, денег в квартире не обнаружил. Они бесследно исчезли…

— Должно быть, Ева Ивановна всё потратила, — предположила я. — Она же собиралась в Японию, наверное, срочно оформила загранпаспорт? Купила билеты? Туристическую путевку?

Сергей покачал головой:

— Не пятьсот же тысяч стоит тур в Японию! И потом, ни билетов, ни даже рекламных брошюр о Японии я в ее комнате не нашел.

— Свадебное платье? Новые вещи? — строила я предположения.

— Нет, в шкафу висят те же старые обноски. Ее юбку в черно-белую полоску я помню еще со школьной поры.

Лицо Чижова вдруг скривилось в гримасе отчаяния.

— Что с тобой? — испугалась я.

— Я последний мерзавец, — судорожно всхлипнул Сергей, — как меня только земля носит! Я любил мать, но никогда не говорил ей об этом. Не представляю, как теперь буду без нее жить, просто не представляю!

Несколько минут Чижов рыдал на моей груди, а я гладила его по спине. Наконец он поднял заплаканное лицо:

— Думаешь, она меня простила? В последнюю минуту своей жизни она не держала на меня зла?

— Конечно, простила, как же иначе. Ведь она твоя мама.

Стать матерью — это значит смириться с тем, что твое сердце отныне и навсегда будет разгуливать вне твоего тела. Судя по всему, Ева Ивановна смирилась с этим еще тридцать лет назад.

Глава 13

Перед тем как покинуть безутешного Чижова, я попросила:

— Дай телефон жениха Евы Ивановны.

— Откуда мне знать? — удивился Сергей. — Я даже имени его не знаю, не то что номер телефона.

— Так посмотри в мобильнике Евы Ивановны, — сказала я, досадуя на его недогадливость.

— Мобильник забрал следователь, сказал, что изучит ее звонки. Да там нечего изучать, мать практически не пользовалась сотовым телефоном.

— Кто ее лучшая подруга?

— Не было у матери подруг, — ответил Сергей.

Однако я ему не поверила. У любой женщины, даже с невыносимо склочным характером, обязательно есть лучшая подруга.

— Хоть одна, но должна найтись, вспоминай.

Минуту Чижов что-то соображал, потом протянул:

— Разве что тетя Света…

— Что за тетя Света?

— Врач-эндокринолог, у которой всю жизнь наблюдалась мама.

— Ева Ивановна дружила со своим врачом? — удивилась я.

— А что тут такого? — в свою очередь удивился Сергей. — Врачи, по-твоему, не люди? С ними уже и дружить нельзя?

— Люди, конечно, люди, — быстро согласилась я, чтобы не вступать в ненужную дискуссию. — Телефон тети Светы давай.

— Посмотрю, кажется, у меня где-то записан… — Чижов лениво поднялся с табуретки.

Но все-таки, согласитесь, есть в этом что-то мазохистское — дружить с эндокринологом, у которого стоишь на учете. Только захочешь расслабиться в компании подруги, попить чаю с пирожными, а она тебе — хрясь по руке: «А ну, кончай сладкое лопать, у тебя в последнем анализе сахар выше нормы!».

Я вышла на улицу. Жара набирала обороты, на дворе только начало июня, а шпарит, как будто лето в самом разгаре. Я медленно двинулась в сторону метро.

Приходится признать, что я оказалась в тупике. Единственная версия убийства с треском провалилась. Я абсолютно уверена, что Сергей не убивал свою приемную мать. Мужчина был со мной предельно откровенен, даже рыдал, такие сильные эмоции подделать невозможно.

С другой стороны, Чижов умеет виртуозно врать. Каждый вечер, возвращаясь домой от любовницы, он рассказывал жене, что на службе дела идут отлично. И Татьяна верила, а ведь у жен интуиция будь здоров! Уж если ему удавалось в течение года водить супругу за нос, то обмануть меня — раз плюнуть.

Но Ева-то Ивановна какова! Я видела ее лишь однажды, и то мельком, когда приходила в гости к Таньке, и у меня сложилось впечатление, что пенсионерка уже давно махнула на себя рукой. Во всех смыслах. Ничего хорошего она от жизни не ждала и ни на что не надеялась, завернувшись в старый засаленный халат, медленно брела по направлению к кладбищу… И вдруг выясняется, что у Евы Ивановны был мужчина, и не просто какой-то банальный любовник, а жених! Она собиралась замуж! При ее-то чудовищной полноте, инвалидности и плаксивом характере! Если так, то и у моей свекрови, дражайшей Ариадны Васильевны, есть все шансы выскочить замуж. Может, помочь устроить ее личную жизнь, чтобы она не лезла в мою?

По дороге мне попался киоск «Мороженое», и я подумала, что мороженое в такую жару — это как раз то, что доктор прописал.

Обожаю «Лакомку», но ее неудобно есть на улице, капает. «Рожок», напротив, весьма сподручно поглощать на ходу, но производители добавляют на самое дно вафельного конуса джем, и во рту остается приторно-сладкое послевкусие. В итоге я выбрала вафельный стаканчик с пломбиром — классический вариант, дешево и сердито, — прямо у окошка сдернула целлофановую обертку и принялась жадно откусывать.

Тем временем к ларьку подошла пенсионерка. В руках у дамы была объемная хозяйственная сумка. Поставив сумку на асфальт, пенсионерка достала из нее кастрюлю, открыла крышку, и до меня донесся запах котлет.

— Давайте тарелку, — сказала она.

— Это вы мне? — удивилась я.

Пенсионерка не ответила, а из ларька выскочила продавщица с тарелкой в руках. Из соседней палатки, в которой торговали конфетами фабрики «Красный Октябрь», вышла другая женщина, тоже с тарелкой. Тарелки были глубокие, для первого.

Сначала пенсионерка положила в каждую тарелку по две котлеты, потом щедрой рукой добавила пюре. Получились нехилые такие порции, как для маленьких слоников.

— Слишком дорого у вас, Дарья Андреевна, обед стоит, — заметила мороженщица, доставая из кармана две купюры — по сто и пятьдесят рублей.

— А дешевле не получается! — запальчиво возразила повариха. — Продукты дорогие! Я ведь не из крахмала вам пюре мешаю, беру картошечку на рынке. Сами знаете, какая картошка дорогая, в этом году неурожай был. Котлеты тоже делаю из качественного фарша, хлеб не подмешиваю. Да еще время у плиты провожу, мои труды тоже ведь чего-то стоят, вот и считайте.

— У Евы Ивановны дешевле выходило, — сказала продавщица конфет, протягивая деньги.

— И вкуснее, — добавила мороженщица.

Дарья Андреевна взяла у продавщиц купюры и ушла, что-то сердито бормоча под нос. А я, услышав имя Евы Ивановны, встрепенулась. Согласитесь, имя редкое, а учитывая, что покойная пенсионерка куда-то выносила из дома еду, совпадение было весьма знаменательным.

Напустив побольше сочувствия в голос, я спросила мороженщицу:

— Что, накладно получается обедать?

Продавщицы, уплетая за обе щеки котлеты с пюре, наперебой принялись рассказывать. Оказывается, раньше им обед приносила другая пенсионерка, Ева Ивановна. И стоила еда в полтора раза дешевле — всего сто рублей. А порции были больше. Да и вообще еда была вкуснее. Особенно поварихе удавались фаршированные перцы…

Я едва сдержалась, чтобы не воскликнуть: «Еще бы, ведь фаршированные перцы — фирменное блюдо Таньки Чижовой!».

— Ева Ивановна однажды сама подошла и предложила свою стряпню, — продолжала мороженщица. — Она живет где-то тут во дворах, вот и решила подработать к пенсии. А нам это только на руку. Работаем по двенадцать часов в сутки, пробовали питаться конфетами и мороженым — желудок разболелся, до гастрита дело дошло. В кафе обедать дорого, да и отойти от киоска нельзя, вдруг покупателя упустишь. А тут за сто рублей — огромная порция мяса или рыбы с гарниром. Где еще такие цены найдешь?

— И добавку Ева Ивановна не жалела, — добавила конфетчица.

Я изобразила удивление:

— Что же вы перестали у нее столоваться?

— А убили ее.

— Кто?

— Говорят, невестка укокошила.

Мороженщица ухмыльнулась:

— Я бы свою свекрысу тоже собственными руками придушила, вот только нет охоты из-за старой перечницы в тюрьму садиться.

Конфетница принялась хохотать:

— Как ты сказала? Свекрыса? Ой, сейчас умру от смеха!

— Да я сама над ней уже двадцать лет угораю. Такое отчебучит — хоть стой, хоть падай. На праздники дарит исключительно одно говно. Другие люди такое в помойку выбрасывают, да еще завернут в газетку, чтобы перед соседями стыдно не было, а она дарит. Причем преподносит с таким торжественным видом, как будто это миллион долларов. Внуку на три года подарила, внимание… — глаз от куклы! Большой такой, блестящий, с красными прожилками, прямо как настоящий. Представляете? У ребенка чуть нервный срыв не случился, он ведь машинку на радиоуправлении ждал, а получил — глаз. А свекрыса радостно сообщила, что это не простой глаз, а от той самой фарфоровой куклы, которую ее отец после войны привез из Германии для ее старшей сестры. Свекрысе, дескать, сестра с этой куклой играть не разрешала, зато теперь, когда сестра умерла, кукла, вернее, остатки от нее поступили в ее полное распоряжение. А там осталось-то всего ничего: глаз, волосы и тело с одной рукой. Вот она и поделилась с внуком самым дорогим…

Отсмеявшись, конфетница воскликнула:

— Ой, а меня моя свекровь тоже любит, на день рождения всегда что-нибудь особенное дарит! В последний раз осчастливила парой синтетических нейлоновых панталон, явно ношеных, в затяжках. Я, конечно, взяла, сказала «спасибо», а потом выкинула. Но свекровь теперь при каждой встрече задирает на мне юбку и спрашивает: «Что же ты, Наташа, не носишь мои панталоны?».

— А ты что? — хихикая, спросила мороженщица.

— А я отвечаю: «Ну что вы, Марьванна, как можно такую красоту трепать, берегу для торжественного случая».

— Ага, для встречи с Президентом! В Кремле! На вручении государственной премии! По экономике!

Товарки чуть не по земле катались от смеха. А мне совсем не нравилось, что разговор потек в другое русло.

— Значит, теперь вам готовит Дарья Андреевна? — вернула я собеседниц к нужной теме.

— Да, — кивнула мороженщица, — хотя это и не лучший вариант.

Выяснилось, что Дарья Андреевна и раньше подкатывала к продавщицам со своим обедом, да только в ее услугах не нуждались, потому что еда Евы Ивановны всех устраивала. Но когда Еву Ивановну убили, настал звездный час Дарьи Андреевны.

— А что, Дарья Андреевна очень заинтересована в этой подработке? — спросила я. — Ей нужны деньги?

— Деньги всем нужны, — усмехнулась конфетчица, — но ей действительно тяжело приходится. Она рассказывала, что сын в тюрьме сидит, а невестка с грудным ребенком живет у нее. Невестка после неудачных родов практически инвалид, работать не может, но пенсию по инвалидности пока не получает, там бумаг надо целую кучу собрать. Вот и живут они втроем на одну пенсию Дарьи Андреевны. А пенсии у нас в стране сами знаете какие, на них одному-то не разгуляться, а уж троим…

В этот момент меня осенило: а что, если Еву Ивановну убила пенсионерка-конкурентка? Могла Дарья Андреевна, оказавшись в тяжелой жизненной ситуации, от отчаяния пойти на этот страшный шаг? Я решила проверить новую версию.

— Знаете, где живет Дарья Андреевна? — спросила я мороженщицу.

— А зачем она вам? — отозвалась та.

Вот люди! Нет чтобы просто ответить, обязательно надо задать кучу встречных вопросов.

— Хочу предложить место домработницы.

— Почему именно ей? — встрепенулась конфетчица. — Нужна вам эта пенсионерка, она же еле ходит! У меня сестра без работы сидит, она отлично справится. Много платить будете?

— Платить буду мало, — отрезала я, — а убирать надо целый дом, три этажа. И гостевой домик два раза в неделю.

Конфетчица поскучнела и кивнула на кирпичную многоэтажку:

— Вон из того дома Дарья Андреевна выходит, из крайнего подъезда. Номер квартиры не знаю, она нам не докладывала.

И тетка впилась зубами в сочную котлету.

Глава 14

Я подошла к подъезду. В моем распоряжении было только имя — Дарья Андреевна. Если бы на лавочке сидели местные пенсионерки, не возникло бы никаких проблем, но, как назло, лавка пустовала. То ли жара всех распугала, то ли по телевизору сейчас шли самые популярные сериалы.

Что делать? Был вариант — звонить по домофону во все квартиры подряд. Но продавщицы сказали, что у Дарьи Андреевны грудной внук, иногда люди отключают домофон, чтобы звонки не будили младенца. К тому же он может элементарно не работать.

Я приняла, как мне показалось, гениальное решение — встала под окнами и закричала:

— Дарья Андреевна! Дарья Андреевна-а-а-а!

Согласитесь, сегодня под окнами никто не кричит, у всех есть мобильники, и люди разговаривают по ним. А я еще помню, как во времена моего детства, когда стационарный-то телефон был не в каждой квартире, соседи общались, перекрикиваясь из окон.

Мои крики немедленно привлекли внимание жильцов.

В окне второго этажа возникла толстая мужская физиономия.

— Чего орешь? — поинтересовался мужик, жуя огурец.

— Ищу Дарью Андреевну, — ответила я, — она живет в этом подъезде.

— Нет в нашем подъезде никакой Дарьи Андреевны, — пролаял мужик, — иди отсюда.

— Как это нет?! — раздался уверенный голос откуда-то выше.

Я подняла голову и увидела, что из окна четвертого этажа высунулась седая дама в очках.

— Дарья Андреевна, — сообщила дама, — живет в «трешке» на восьмом этаже. Вы ведь к портнихе пришли?

Я не знала, шьет ли Дарья Андреевна на заказ, и лишь растерянно пожала плечами.

— Портниху зовут вовсе не Дарья Андреевна, а Зося Михайловна, — сказали откуда-то сбоку.

Я повернула голову и обнаружила женщину средних лет, выглядывающую из самого крайнего окна на третьем этаже.

— А Дарья Андреевна, — продолжала женщина, — это, очевидно, та сумасшедшая, которая подбирает дворовых собак. Она живет на первом этаже, но я вам не советую заходить в ее квартиру без противогаза.

— Я не сумасшедшая! — закричала прямо мне в лицо лохматая тетка с первого этажа. — Просто я не даю собакам умереть на улице, и кого-то это очень раздражает! Я имею полное право держать в своей квартире животных! И зовут меня, кстати, Марина Викторовна!

Я отошла на два метра в сторону, вид у собачницы и правда был немного безумный.

— Да, вы имеете право держать животных к своей квартире! — запальчиво отозвалась женщина с третьего этажа. — А мы имеем право входить в чистый подъезд, а не наступать в какашки, как это происходит сейчас! Ваши собаки гадят прямо перед лифтом, признайтесь, что вы их специально науськиваете!

В ответ собачница что-то пролаяла, возникла свара, количество жильцов, принимающих в ней участие, увеличивалось с каждой минутой. Я поразилась: как же много москвичей в рабочее время находятся дома!

— Кто-нибудь может сказать, в какой квартире живет Дарья Андреевна?! — в отчаянии выкрикнула я.

В этот момент дверь подъезда открылась, и вышла Дарья Андреевна. Она уже успела переодеться в домашний халат. Выглядела она смущенной и даже испуганной, очевидно, пенсионерка не привыкла к такому громкому интересу к своей персоне.

— Вы меня ищете? — спросила она. — Что-то случилось?

— Не волнуйтесь, ничего не случилось. У меня к вам деловое предложение. Мы можем поговорить в спокойной обстановке?

Дарья Андреевна замялась.

— Если только в квартире… но у нас маленький ребенок… даже не знаю…

— Я не отниму много времени, — заверила я, а поскольку пенсионерка все еще сомневалась, добавила: — Хочу предложить вам работу.

— Проходите, — быстро сказала Дарья Андреевна, — я живу на седьмом этаже.

На лифте мы поднялись на седьмой этаж и вошли в квартиру. Прямо с порога, не дав мне перевести дух, пенсионерка спросила:

— Какую работу вы хотите предложить?

Если бы у меня действительно была вакансия домработницы, я бы сейчас честно ответила: «Уже никакую».

Дам ценный совет тем, кто ищет домработницу. Обычно кандидатов приглашают к себе домой и беседуют с ними, попутно показывая фронт работы. Но я советую навестить соискательницу у нее в квартире. Заявитесь неожиданно, под предлогом: «Проезжала мимо, можно зайти в туалет?», — и посмотрите, в каком состоянии находится жилье. Особенно клозет! Если вся посуда перемыта, люстры блестят, на полу ни пылинки, ни соринки, а унитаз сияет белизной — вы нашли идеальную домработницу. Потому что страсть к чистоте — это такая же черта характера, как честность или добродушие, ее невозможно подделать даже за приличную зарплату.

А вот Дарья Михайловна, судя по состоянию прихожей, особой любовью к чистоте не страдала. Да, понятно, в семье маленький ребенок, он отнимает много времени и сил, но на дворе июнь, а в углу пылятся зимние сапоги с налипшими комьями грязи! Неужели за три месяца не нашлось пяти минут, чтобы помыть обувь и убрать ее с глаз долой? Кстати, скоро ребеночек начнет ползать, тянуть в рот всё, что попадается ему на пути, и — добро пожаловать в детское инфекционное отделение!

— Мне нужна домработница в загородный дом, — сказала я.

— Я согласна, — мгновенно отозвалась Дарья Андреевна.

— Но вы же даже не узнали, каковы условия.

— Я согласна, — повторила пенсионерка, — мне нужна любая работа.

Вот нельзя, нельзя так отвечать работодателю! Типичный хозяин — человек равнодушный и жадный, он обязательно воспользуется вашим безвыходным положением и станет платить копейки. А работать вы будете — за троих! Как бы ни было трудно, необходимо изобразить задумчивость и сомнение. Дескать, вы еще размышляете, браться ли за работу, у вас есть и другие варианты.

— Хорошо, — проговорила я, — остается прояснить вопрос вашей благонадежности. Сами понимаете, я не могу привести в дом человека с криминальным прошлым…

— Он не виноват! — порывисто воскликнула Дарья Андреевна.

— Кто?

— Вадик, мой сын. Он сидит ни за что!

Заметьте, я ни слова не сказала про ее сына.

Я, может, о нем вообще ничего не знала. А пенсионерка зачем-то раскрыла тайну и практически уже лишилась рабочего места. Соискателя, у которого ближайший родственник сидит в тюрьме, прислугой в богатый дом не возьмут никогда!

— Ну да, ни за что, — усмехнулась я. — Конечно, так все говорят.

Дарья Андреевна открыла рот, приготовившись сказать ответную тираду, но вдруг закатила глаза и сползла по стеночке на пол.

Я наклонилась к ней: старушка не подавала признаков жизни. В панике я заметалась по коридору, не зная, что предпринять.

— Эй, кто-нибудь! Сюда!

За дверью послышалось какое-то шевеление, я кинулась на шорох и оказалась в комнате, которая использовалась как гостиная, детская и спальня одновременно. В маленькой кроватке спал крепко запеленатый младенец, рядом на диване прикорнула худенькая девушка.

— Там Дарья Андреевна потеряла сознание! — сообщила я драматическим шепотом, чтобы не разбудить младенца.

На лице девушки не отразилось никаких эмоций — как будто бы я сказала, что король Непала потерял свои нефритовые четки. Она взяла стоявшие рядом костыли, с огромным трудом встала на ноги и сделала неуверенный шаг. Было похоже, что у нее детский церебральный паралич, и я поняла, что она мне не помощник.

— Ладно, сидите. Нашатырный спирт в доме есть? Аптечка где?

Девушка дернула головой и неожиданно четко ответила:

— В кухне, на холодильнике.

Я бросилась в кухню, отыскала нашатырь и вернулась к Дарье Андреевне. Она по-прежнему лежала бездыханная на придверном коврике. Вдохнув нашатырь, пенсионерка сморщилась и открыла глаза.

— Дарья Андреевна, голубушка, — запричитала я, — что же вы меня пугаете! Если у вас слабое здоровье, зачем вы надрываетесь? Себя беречь надо!

— Поздно мне себя беречь, — сварливо отозвалась она, садясь на половичок, — у меня на руках трое иждивенцев. А здоровье у меня хорошее, я только не могу смириться с беззаконием, творящимся в нашем государстве. Уже год, как Вадика арестовали, а я всё никак не могу смириться…

И она тихо заплакала. Слезы ползли по морщинистым щекам и заливались за ворот халата. У меня сердце защемило от жалости к старушке.

— Господи, да неужели он и правда сидит ни за что?

— Ни грамма вины на нем нету! Ни граммулечки!

— Что же произошло?

Дарья Андреевна со вздохом поднялась на ноги:

— Пойдемте на кухню, там поговорим.

В первый раз я ураганом промчалась по пищеблоку, зато теперь смогла хорошенько осмотреться. Во-первых, здесь, как и в остальной части квартиры, царила бедность. А во-вторых, здесь было так же не убрано. Очевидно, это такой стиль жизни, люди считают нормальным, что пол весь в жирных пятнах, занавески пожелтели от грязи, а сквозь серые окна едва пробивается солнечный свет. Крыша ведь есть над головой? Ну, этого вполне достаточно!

Вот лично я для себя такое не приемлю. Даже когда жила на съемных квартирах, вылизывала их до блеска. А моя подруга Юлька Ивантеева одевается с иголочки, но дома у нее жуткий срач. Однажды мой мобильник завалился за ее диван, я вытащила его с налипшим комком пыли, в котором запутались дохлые мухи. «Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на уборку», — тут же высокомерно заявила Юлька. Но я после того случая перестала ходить к ней в гости, встречаюсь на нейтральной территории — брезгую.

Вот и сейчас я, стараясь ни до чего не дотрагиваться, села на краешек предложенной табуретки. Хозяйка устроилась напротив и, привычно вздохнув, начала рассказ…

Глава 15

По вечерам Вадим бомбил на старенькой «Волге», оставшейся от отца. Недавно мужчина женился, жена Лариса должна была скоро родить, жили они вместе с матерью в квартире, которой настоятельно требовался ремонт, так что ради лишней копейки Вадим не гнушался заниматься частным извозом.

В тот вечер его остановила женщина. Молодая, стройная, хорошо одетая, она, несмотря на сумерки, была в солнцезащитных очках. Женщина назвала адрес в престижном районе Хамовники и, не торгуясь, согласилась с ценой Вадима.

По дороге женщина извинилась, что не снимает темные очки.

— У меня огромный фингал под глазом, стыдно в таком виде людям показываться, — объяснила она.

— Кто это вас так? — посочувствовал Вадим.

— Муж. Уже бывший. Я подала на развод, сейчас еду забирать свои вещи, потом сразу к маме в Мытищи. Отвезете меня?

Вадим радостно согласился: не придется искать следующего клиента.

Приехали. Женщина попросила подождать десять минут и зашла в подъезд. Вскоре вышла, с трудом волоча две объемные сумки.

— Поможете дотащить телевизор? Я заплачу.

Они поднялись на третий этаж, вошли в квартиру. Обстановка была дорогая: паркет, хрустальные люстры, кожаная мебель.

— Телевизор в гостиной, — сказала хозяйка. — Надо отсоединить провода.

Вдоль стены стоял домашний кинотеатр, насколько мог судить Вадим, одна из самых навороченных моделей.

— Всё берете? Или только телевизор? — спросил Вадим.

— Беру всё.

Погрузили вещи в багажник, поехали в Мытищи. Всю дорогу девушка молчала и нервно курила.

— Что же вы мужа без телевизора оставили? — попробовал разрядить обстановку Вадим.

— Это мой телевизор, — отрезала дама. — Муж вообще жил за мой счет, ездил на моей машине, расплачивался моей кредиткой, а всем знакомым говорил, что это он меня содержит. И руки распускал. Какой же я была идиоткой!

Ей позвонили, она коротко переговорила:

— Угу… да… скоро буду.

Попросила выгрузить ее около гаражей рядом с МКАД, объяснила:

— Сейчас подъедет брат и заберет меня.

Девушка щедро расплатилась с Вадимом, больше он ее не видел.

Зато через два дня увидел запись с камеры наблюдения, установленной на том самом доме в Хамовниках. Запись ему показал следователь в полицейском участке, куда Вадима доставили после задержания. На видео четко виден номер его «Волги», а также зафиксировано, как он грузит вещи в машину.

— Будем писать признательные показания? — будничным голосом поинтересовался дознаватель.

— А в чем признаваться? — удивился Вадим. — Я же объясняю вам, что просто подвозил девушку. Она сказала, что уходит от мужа, попросила донести вещи до машины. Я видел ее первый раз в жизни.

— Ну, допустим. Куда вы повезли девушку?

— В Мытищи.

— Адрес?

— Она сказала высадить ее около гаражей в ста метрах от МКАД. Я могу проехать с вами и показать это место.

Вадим и сам чувствовал, как неубедительно звучат его слова.

— Фотопортрет девушки составить сможете? — допытывался следователь.

— Нет, не смогу, на ней были солнцезащитные очки. На записи с камеры наблюдения ведь видно, что она в очках! Да в чем меня, в конце концов, подозревают?!

Дознаватель помолчал, словно бы прикидывал, стоит ли отвечать Вадиму, но все-таки ответил:

— В ограблении квартиры. Квартира принадлежит популярной телеведущей Лере Стильной, и она проживала там одна. Грабители вынесли дорогую дизайнерскую одежду, новую, с бирками, шубы из соболя, шиншиллы и норки, золотые украшения, столовое серебро, антиквариат, домашний кинотеатр, еще кое-какую технику. По предварительной оценке, общий материальный ущерб составил три миллиона рублей.

Вадим присвистнул: нехило живет телеведущая Лера Стильная!

— Вы же понимаете, что к краже вещей я не имею никакого отношения. Я просто подвез воровку, ее и ищите. Судя по тому, как хорошо она ориентировалась в квартире, это близкая знакомая Леры Стильной.

Но следователя интересовал исключительно Вадим.

— Сейчас я возьму у вас отпечатки пальцев, возможно, вы «наследили» в квартире.

Вадим с ужасом подумал, что так оно и есть: он дотрагивался до дверной ручки, когда выходил из квартиры, и, кажется, до пола и мебели, когда разбирал домашний кинотеатр. А если добавить к отпечаткам пальцев запись камеры наблюдения… Мужчину прошиб холодный пот: его посадят в тюрьму!

— Неоспоримость улик, — весело подытожил дознаватель, который читал по его лицу, как по раскрытой книге.

Как и следовало ожидать, в квартире нашлись отпечатки пальцев Вадима, и он из свидетеля автоматически стал подозреваемым.

Денег на платного адвоката у Вадима не было, защитника назначило государство. Тот сразу принялся склонять своего подзащитного к рассмотрению уголовного дела в особом порядке.

— Что за особый порядок? — не понял Вадим. — В чем суть?

— Суть в том, что тебя все равно посадят, — объяснил адвокат, — слишком серьезные против тебя улики. Твоя вина обязательно будет доказана в ходе судебного разбирательства. И наказание тебе суд вынесет максимальное, поскольку ты отказался сотрудничать со следствием. Слишком много с тобой возни, понял? Но вот если ты заранее согласишься с предъявленным тебе обвинением, то судебное заседание пройдет в упрощенной форме, по-быстрому. Судья будет к тебе благосклонно расположена, отделаешься условным сроком.

— Как это — согласиться с предъявленным обвинением? Признать, что это я ограбил квартиру?

— Да, на заседании судья спросит у тебя: «Подсудимый, вы признаете свою вину?». Ты ответишь: «Да, признаю полностью». Она скажет: «Молодец, хороший мальчик, два года условно». Ну, может, в самом крайнем случае отправишься в колонию-поселение. Но поселение — это не страшно. В детстве в летний лагерь ездил? Примерно то же самое, только круглый год. Ты практически свободный человек, можно даже за территорию выходить.

Вадим не знал, как реагировать на такое предложение. Но ведь его адвокат плохого не посоветует. А защитник напирал:

— Соглашайся на особый порядок. Это выгодно всем: дознаватель закроет дело, судья сэкономит свое время, а ты получишь условный срок.

И когда Вадима в очередной раз вызвали из камеры на допрос, он сказал следователю, что согласен, чтобы его уголовное дело рассмотрели в особом порядке.

Тогда Вадим не подозревал, что бесплатных адвокатов не бывает. Адвокат, назначенный государством, — никакой не защитник подследственного, а такой же работник прокуратуры, как и следователь. Задача адвоката по назначению — сделать так, чтобы заключение под стражу его клиента прошло без сучка и без задоринки, и ради этой цели он пойдет на всё: обман, бездействие, подделка документов.

Также Вадим не догадывался, что особый порядок рассмотрения уголовного дела — это такой полицейско-следственный развод. Другими словами, сделка, выгодная только для стороны обвинения. Дознавателям не надо искать настоящего преступника, прокурору — собирать доказательную базу, а судье — вникать в обстоятельства дела. Нашелся дурачок, который взял вину на себя. И теперь с этим дурачком можно делать что угодно, выносить ему любой приговор, потому что, по закону, обжаловать его он не сможет. Назвался груздем — полезай в кузов!

Дата добавления: 2015-05-08