Откровение Иоанна Богослова 21:1, 2, 5, 9, 10 56 страница

Так мы и сделали. Один из избранных взял трубу и протрубил на юг, на север, на восток и на запад. Немного погодя собралась такая толпа, что ей едва хватило места на пространстве в двести метров шириной. Но ангелы распределили их в четыре отдельных собрания: первое состояло из государственных деятелей, второе — из учёных, третье — из врачей, а четвертое — из духовенства.

Когда они таким образом разделились, мы обратились к ним со словами: «Просим нас извинить за то, что мы созвали вас сюда. Поводом для этого послужило то, что ангелы, которые находятся сейчас прямо над нами, горят желанием узнать, что вы думали о совести, когда были в прежнем мире, то есть что вы и теперь думаете о ней, поскольку у вас остались прежние представления об этом предмете. Ангелы осведомлены, что в том мире совесть относится к предметам, знание о которых утеряно».

Мы начали с того, что обратились к собранию государственных деятелей. Мы попросили их рассказать, если они могут, что они думали в своих сердцах и что продолжают думать о совести. Они по очереди высказали свои ответы. Общая суть их ответов сводилась к тому, что совесть есть не что иное, как собственное знание себя, то есть сознание (совесть^[134]) своих намерений, мыслей, поступков и слов.

Но мы пояснили им: «Мы спрашиваем не о происхождении слова „совесть“, а что такое совесть».

«Что есть совесть, — отвечали они, — если не тревога, происходящая от боязни нанести вред своему положению в обществе или состоянию и потерять вместе с этим своё достоинство? Эту тревогу можно разогнать пирушками или несколькими стаканами хорошего вина, и разговорами о развлечениях Венеры и её сына^[135]».

«Вы шутите! — сказали мы. — Скажите, а кто-либо из вас тревожился когда-нибудь по другому поводу?»

«А что ещё может тревожить? — ответили они. — Разве весь мир — не сцена, на которой каждый играет свою собственную роль, как актер в театре? Мы сбиваем с толку и обводим вокруг пальца каждого при помощи его же собственной страсти: кого — розыгрышем, кого — ­лестью, кого — хитростью, кого — притворной дружбой или поддельной искренностью, а кого и с помощью соблазнов, известных нам как государственным деятелям. Это никак не тревожит наш ум, а наоборот, увеселяет и радует, и мы дышим этим тихо, но полной грудью. Мы, конечно, слышали от некоторых из своих сослуживцев, что иногда на них нападает беспокойство и чувство как бы тяжести в сердце и груди, от которого бывает угнетённое расположение духа. Но когда мы спросили об этом аптекарей, они рассказали нам, что причина этому — чёрная желчь, которая выделяется из-за непереваренных остатков пищи в желудке или из-за плохого состояния селезёнки. Во многих случаях, как мы слышали, их возвращали к прежней бодрости при помощи лекарств».

Выслушав их, мы обратились к собранию учёных, среди которых было много специалистов по естественным наукам, со словами: «Вы изучали многие науки, и значит, вас можно считать оракулами мудрости; расскажите нам, пожалуйста, что такое совесть».

«Что за вопрос? — ответили они. — Да, мы слышали, что некоторые люди испытывают грусть, тоску и тревогу, и не только в области желудка, но и в области ума. Но мы знаем, что ум располагается в двух мозгах. Они состоят из прилегающих друг к другу волокон и в них содержится острый сок, который раздражает, жжёт и разъедает эти волокна, и поэтому сжимает область мышления, так что она не может отдаться никакому из удовольствий, даваемых разнообразием. Вследствие этого человек сосредотачивается на чём-то одном, из-за чего волокна теряют свою упругость и гибкость и становятся жёсткими и неподатливыми. Это приводит к нарушению движения жизненных начал, которое называется у врачей атаксией, а также к неправильному их действию, которое называется депрессией. Словом, ум при этом находится в таком состоянии, будто его окружили вражеские войска, и способен повернуться в какую-либо сторону не более, чем колесо, прибитое гвоздями, или судно, севшее на мель. Такое подавленное состояние духа и происходящее от него стеснение в груди испытывают те, чья главенствующая любовь терпит неудачу. Если эта любовь подвергается нападкам, волокна мозга сокращаются, и их сокращение не дает уму действовать свободно и вкушать разного рода удовольствия. Люди, страдающие от такого тяжёлого состояния, каждый по-своему, в зависимости от характера, бывают подвержены всякого рода заблуждениям, бредовым состояниям и умственным расстройствам. С некоторыми случаются припадки религиозного безумия, которые они называют муками совести».

Затем мы обратились к третьему собранию, состоявшему из врачей, среди которых были хирурги и аптекари. «Может быть вы знаете, что такое совесть? — спросили мы. — Возможно, это некая острая боль в голове и тканях сердца, а вследствие этого и в нижележащих надчревных и подчревных областях, или нечто иное?»

Они отвечали: «Да, совесть и есть не что иное, как описанная вами боль. Мы знаем лучше других, откуда она происходит. Ибо существует ряд взаимосвязанных заболеваний, поражающих ткани органов тела, и головы в том числе, а следовательно, и ум; ведь ум располагается в органах мозга, словно паук среди нитей своей паутины, по которым он бегает туда и обратно. Мы называем такие заболевания органическими, а те из них, которые возобновляются время от времени, — хроническими. Но боли такого рода, хотя больные и называют их муками совести, являются не чем иным, как ипохондрией, которая поражает сначала селезёнку, а затем поджелудочную железу и брыжейку, вследствие чего они работают неправильно. Это вызывает болезни желудка, от которых портятся жизненные соки; ибо при этом происходит сжатие желудка у его верхнего отверстия, называемое изжогой. От этого соки тела наполняются чёрной, жёлтой и зелёной желчью, что приводит к закупориванию мельчайших кровеносных сосудов, называемых капиллярами. Последствиями этого являются упадок сил, истощение и атрофия наряду с ложным воспалением лёгких из-за воспаления слизистой оболочки от застоя мокроты и разъеданием всей крови в организме гнилостной лимфой. Подобные последствия могут возникнуть, если гной попадет в кровь и её сыворотку из эмпиемы, нарыва или гнойника на теле. Поднимаясь через сонные артерии в голову, такая кровь раздражает, разъедает и разрушает мозговое и корковое вещёства, а также оболочки мозга, вызывая боли, называемые муками совести»^[136].

Выслушав их, мы сказали: «Вы говорите языком Гиппократа и Галена^[137]. Это для нас — абракадабра, мы не понимаем. Мы спрашиваем вас не об этих болезнях, а о совести, которая относится исключительно к уму».

«Болезни ума и болезни головы — одно и то же, — сказали они. — А болезни головы происходят от тела. Между теми и другими существует связь, как у двух этажей одного дома, соединённых лестницей, по которой можно подниматься и спускаться. Поэтому мы знаем, что состояние ума целиком зависит от состояния тела. И мы не раз лечили эту тяжесть в голове, или головную боль, которую, как мы поняли, вы подразумеваете под совестью, иногда — притираниями и компрессами, иногда — настойками и эмульсиями, а иногда — травами и успокоительными средствами».

Услышав то же самое, мы отвернулись от них и обратились к духовенству. «Вы знаете, что такое совесть, — сказали мы. — Так расскажите же об этом нам и научите присутствующих».

Они сказали следующее: «Что такое совесть, мы и знаем, и не знаем. Мы думали, что это — сердечное раскаяние, предшествующее избранию, то есть тот момент, когда мы получаем дар веры, с которой нам даётся новое сердце и новый дух, и мы возрождаемся. Но мы заметили, что это раскаяние удаётся немногим. Во многих случаях у них есть лишь страх перед адским огнём и проистекающее от этого беспокойство, и вряд ли кто-нибудь из них бывает озабочен своими грехами и боится поэтому заслужить справедливый гнев Божий. Но мы, как исповедники, излечивали их Евангелием, в котором говорится, что Христос через распятие отменил приговор проклятия и таким образом потушил адский огонь, открыв небеса всем освящённым верой, коим вменяется заслуга Сына Божьего. Кроме того, есть совестливые люди во всякой религии, как в правильной, так и в ошибочной, добросовестные в делах спасения, и не только по существу, но и по внешности, и даже в делах обыденных. Итак, как мы уже сказали, мы знаем, что совесть существует, но что такое совесть и какова истинная совесть, которая должна быть чисто духовной, мы не знаем».

666. Ангелы над ними выслушали мнения всех четырёх собраний и сказали друг другу: «Теперь ясно, что никто в христианском мире не знает, что такое совесть. Поэтому мы пошлём к вам вниз одного из нас, и он научит вас».

Тут же среди них появился ангел, одетый в белое; его голову окружало сияние с маленькими звёздочками внутри. Он обратился ко всем четырём собраниям со словами: «Мы в небесах слышали высказанные вами мнения относительно совести, и все они состояли в том, что совесть — нечто вроде умственного заболевания, которое наполняет тяжестью голову и тело вместе с ней, или тело, а вместе с ним и голову. Но совесть сама по себе не является болезнью, а представляет собой духовное желание действовать так, как повелевает религия и вера. Поэтому те, у кого есть совесть, живут в мирном спокойствии и внутреннем блаженстве, когда поступают по совести, и в смятении, когда поступают против неё. А те умственные страдания, которые вы принимали за совесть, — это не совесть, а искушения, то есть борьба духа и плоти. Эта борьба, если она духовна, находит поддержку в совести; но если она чисто природна, то источником её являются только что перечисленные врачами заболевания.

Можно привести примеры, поясняющие, что такое совесть. У священника, охваченного духовным желанием учить истинам своё стадо для его спасения, есть совесть. Но если он преследует другие цели, совести у него нет. У судьи, который руководствуется только справедливостью и исходя из неё одной судит, есть совесть. Но тот, чья единственная цель — получить взятку, помочь друзьям и добиться благосклонности, совести не имеет. Далее, кто втайне обладает тем, что принадлежит другому, и может нажиться на этом, не опасаясь закона, бесчестия и позора, но возвращает всё, потому что это ему не принадлежит, обладает совестью. Ведь он действует по справедливости ради самой справедливости. То же самое, если кто-то может занять должность, но знает, что другой человек, домогающийся этой должности, будет более полезен обществу, и уступает должность ради общего блага, — он обладает доброй совестью, и так далее.

Всякий, у кого есть совесть, всё, что говорит, говорит чистосердечно, и всё, что делает, делает чистосердечно. Ибо его ум неразделен; он говорит и действует в соответствии со своими понятиями и убеждениями о том, что хорошо и истинно. Следовательно, тот, у кого больше истин веры и кто более проницателен, обладает более совершенной совестью по сравнению с тем, кто просвещён в меньшей степени и чьё восприятие смутно. Именно в истинной совести пребывает настоящая духовная жизнь человека, ибо в ней вера соединяется с милосердием. Поэтому, когда такие люди поступают по совести, они поступают в соответствии со своей духовной жизнью, а когда поступают против совести, поступают против своей духовной жизни. Да и вообще, кто же не знает из обыденной речи, что такое совесть? Когда мы говорим о ком-нибудь: „У него есть совесть“ — разве не имеем мы в виду, что он честный человек? И наоборот, когда мы говорим о ком-либо: „У него нет совести“ — не подразумеваем ли мы, что он нечестен?»

Когда ангел закончил свою речь, он был немедленно вознесён в свои небеса. Четыре собрания сошлись вместе, чтобы обсудить сказанное ангелом. Затем они разделились снова на четыре собрания, но иначе, чем прежде. Первое собрание состояло из тех, которые поняли, о чём говорил ангел, и согласились с ним. Второе состояло из тех, кому нравилось сказанное, но они не хотели понимать этого. Третьи не понимали этого и говорили: «Что нам совесть?» Четвёртые посмеялись и заявили: «Что такое совесть, если не скопление газов?» Позже я увидел, как эти собрания разошлись в разные стороны, первые два — направо, остальные — налево, уходя вниз, тогда как первые пошли наверх.

Глава 12

Крещение

I

Не зная духовного смысла Слова,
никто не может знать,

что заключают в себе и для чего нужны
таинства крещЕния

и Святого Причастия

667. В главе о Священном Писании [глава 4] было показано, что каждая отдельная часть Слова содержит духовный смысл, который до сих пор был неизвестен, но теперь открыт ради новой церкви, которая учреждается Господом. Что представляет собой этот смысл, видно не только из этой главы, но и из главы о Десяти заповедях [глава 5], разъясненных в соответствии с этим смыслом. Если бы этот смысл не был открыт, кто мог бы думать о двух таинствах — крещёнии и Святом причастии — иначе, чем по их природному, или буквальному, смыслу? Так что каждый мог бы сказать про себя или проворчать: «Что такое крещение, если не поливание ребенка водой? И при чем здесь спасение? Что такое Святое причастие, если не вкушение хлеба и вина? Что даёт оно спасению? К тому же, в чём заключается их святость, кроме того разве, что духовенство считает и объявляет их святыми и божественными?» И можно сказать, что сами по себе они — не более чем обряды, которые, как заявляет церковь, становятся священными, когда Слово Божье сопутствует им.

Я обращаюсь к мирянам и духовенству: скажите, постигаете ли вы сердцем и духом об этих таинствах что-либо иное, кроме того, что их нужно почитать Божественными по разным причинам и соображениям? А между тем эти два таинства, рассмотренные в свете духовного смысла, являются самой святой частью богослужения, что станет ясно далее из того, что будет сказано об их предназначении. Но поскольку никак невозможно догадаться о предназначении этих таинств, если оно не будет открыто и явлено через духовный смысл, то без этого смысла всякий будет думать о них лишь как об обрядах, которые святы только потому, что велено было учредить их.

668. Очевидно, что крещение было предписано, потому что Иоанн крестил в Иордане и к нему сходились со всей Иудеи и всего Иерусалима (Матф. 3:5, 6; Марк 1:4, 5). Далее, Сам Господь, Спаситель наш, крестился у Иоанна (Матф. 3:13—17). Кроме того, Он повелел своим ученикам крестить все народы (Матф. 28:19). Можно ли не увидеть, если хочешь увидеть, что во введении этого обычая есть нечто Божественное, нечто до сих пор сокрытое, поскольку духовный смысл Слова ещё не был открыт? Он открыт в настоящее время, потому что христианская церковь по своей сути только теперь и начинается. Прежняя церковь была христианской только по названию, но не на самом деле и не по сути.

669. Два таинства — крещение и Святое причастие — в христианской церкви, как два самоцвета на скипетре царя; но если их предназначение неизвестно, они подобны двум резным украшениям из чёрного дерева на посохе. Эти два таинства в христианской церкви можно сравнить также с двумя рубинами или гранатами на одеянии императора; если же их предназначение неизвестно, они будут лишь двумя кусочками сердолика или хрусталя на плаще. Если через откровение духовного смысла не стало бы известно о предназначении этих таинств, то у нас были бы о них одни беспорядочные догадки, подобные предсказаниям астрологов или, может быть, авгуров древности, гадавших по полёту птиц или по внутренностям^[138].

Предназначение этих таинств можно сравнить с церковью, такой старой, что она вся ушла в землю и погребена под всяким хламом до самой крыши, так что сверху по ней гуляют и ездят в каретах или верхом молодые и старики, не догадываясь о том, что под ними находится замечательная церковь с золотыми алтарями и посеребренными стенами, украшенными драгоценными камнями. Всё это можно откопать и явить на свет лишь при помощи духовного смысла, который теперь открыт для новой церкви, чтобы его применяли при богослужении Господу.

Эти два таинства можно сравнить также с двухэтажным храмом, в котором одна церковь расположена над другой. В нижней церкви проповедуют евангелие о новом пришествии Господа, а также о возрождении и спасении под Его руководством. Из этой церкви лестница вокруг алтаря ведет в верхнюю церковь, где совершается Святое причастие; а оттуда начинается путь, ведущий в небеса, где входящих принимает Господь.

Ещё их можно сравнить со скинией, войдя в которую, можно увидеть стол с лежащими на нём в должном порядке хлебами Предложения и золотой жертвенник для воскурений, а между ними — светильник с семью лампадами, освещающими всё вокруг своим светом. Наконец, для тех, кто даёт просветить себя, раздвигаются занавеси святого святых, где вместо ковчега с Десятью заповедями лежит Слово, над которым располагается крышка ковчега с двумя золотыми херувимами. Всё это — изображение двух таинств в их предназначении.

II

Омовение, называемое крещением,

означает духовное омовение,
то есть очищение от всех видов

зла и лжи, и поэтому — возрождение

670. Омовения были предписаны сынам Израиля, что хорошо известно из уставов, введённых Моисеем. Например, Аарон должен был омыться, прежде чем облачится в свою одежду священнослужителя (Левит 16:4, 24); и прежде чем подойдет к жертвеннику служить (Исход 30:18—21; 40:30—32). То же самое предписывалось и левитам (Числа 8:6, 7); а также каждому, кто был нечист через грехи свои, и о них говорилось, что они освящаются омовением (Исход 29:1, 4; 40:12; Левит 8:6). Поэтому и рядом с храмом было установлено море из бронзы и множество умывальниц, чтобы можно было омыться (3 Цар. 7:23—39). Было велено мыть посуду и домашнюю утварь, как то: столы, лавки, постели, блюда и чаши (Левит 11:32; 14:8, 9; 15:5—12; 17:15, 16; Матф. 23:25, 26).

Сынам Израиля было предписано и велено совершать омовение и ему подобные действия по той причине, что церковь, учрежденная у них, была изобразительной и должна была служить прообразом последующей христианской церкви. Поэтому, когда Господь пришёл в мир, Он отменил изобразительные действия, поскольку все они были внеш­ними, и основал церковь, во всех отношениях внутреннюю. Таким образом, Господь упразднил изображения и явил настоящие образы, словно бы дверь была открыта или поднята завеса и можно не только заглянуть внутрь, но и подойти к тому, что внутри. Из всех прежних изобразительных действий Господь оставил лишь два, которые вобрали в себя в совокупности всё, что относится к внутренней церкви. Это — крещение, заменившее разнообразные омовения, и Святое причастие, заменившее принесение в жертву ягнёнка ежедневно и, в большей мере, в праздник Пасхи.

671. Следующие отрывки послужат ясным свидетельством тому, что описанные выше омовения изображали и намечали, иначе говоря, символизировали, духовное омовение, то есть очищение от зла и лжи.

Когда Господь омоет скверну дочерей Сиона и смоет кровь Иерусалима духом суда и духом очищения.

Исаия 4:4

Если бы ты даже вымылся с содой и много мыла потратил на себя, всё равно нечестие твоё останется на тебе отметиной.

Иерем. 2:22; Иов 9:30, 31

Омой меня от беззакония моего, и буду белее снега.

Пс. 50:4, 9

Смой злое с сердца твоего, Иерусалим, чтобы спастись тебе.

Иерем. 4:14

Омойтесь, очиститесь, удалите злые деяния ваши от очей Моих, перестаньте делать зло.

Исаия 1:16

Омовение духа человека обозначается омовением его тела; внутреннее церкви изображалось внешними обрядами, подобными тем, что использовались в израильской церкви. Это очевидно из слов Господа в следующем отрывке:

Фарисеи и книжники, увидев, что Его ученики едят хлеб невымытыми руками, нашли в этом вину. Ибо фарисеи и все иудеи, пока как следует не умоют рук, не едят; есть и многое другое, чего у них принято держаться: омовение чаш, горшков, медной посуды и лож. Господь сказал им и народу: послушайте Меня все и уразумейте. Ничто, извне входящее в человека, не может сделать его нечистым. Но то, что из человека исходит, делает его нечистым.

Марк 7:1—4, 14, 15; Матф. 15:2, 11, 17—20

И в другом месте:

Горе вам, книжники и фарисеи, что очищаете чашу и блюдо снаружи, внутри же они полны хищения и неистовства. Фарисей слепой! Очисти преж­де внутри чашу и блюдо, чтобы и снаружи они были чисты.

Матф. 23:25, 26

Из этих отрывков ясно, что омовение, называемое крещением, есть духовное омовение, то есть очищение от зла и лжи.

672. Кто из обладающих здравым рассудком не видит, что мытьё лица, рук и ног или других частей тела и вообще всего тела в ванне, не даёт ничего, кроме отмывания грязи, чтобы предстать взгляду людей чистым в своём человеческом образе? И кому же не понятно, что никакое мытьё не проникает в дух человека и не может вместе с тем сделать чистым и его?

Каждый злодей, вор и разбойник может вымыть себя до блеска; но сможет ли это как-то изгладить его склонность к злодейству, воровству или разбою? Ведь внутреннее влияет на внешнее и производит действие в его воле и разуме, но никак не внешнее — на внутреннее. Последнее — противоестественно, потому что против порядка. Первое — естественно, потому что соответствует порядку.

673. Отсюда следует, что, как омовение, так и крещение, если внутреннее человека не очищается от зла и лжи, имеют не больше последст­вий, чем очищение евреями чашек и тарелок; или чем внешняя привлекательность гробниц, которые внутри полны костей мертвецов и прочих нечистот, как дальше говорится в этом месте (Матф. 23:25—28). Это становится ещё более ясным из того, что ады полны сатан, которые были людьми как крещёными, так и некрещёными. Ценность крещёния будет показана на последующих страницах. Итак, без своего предназначения и пользы крещение способствует спасению не больше, чем тройная митра на голове папы или изображение креста на его обуви способствуют его папскому превосходству. Не больше пользы и достоинству кардинала от его красных одежд; или должному исполнению обязанностей епископа от его шерстяного плаща; или королевской власти от трона, короны, скипетра и мантии; или уму выдающегося учёного от шёлковой шляпы на его голове; или воинской доблести кавалерийских эскадронов от знамён впереди них. Можно даже сказать, что люди очищаются крещением не более, чем овцы или ягнята, когда их моют перед стрижкой. Ибо природный человек, отделённый от духовного, — лишь животное, и даже, как я уже говорил, более дикое, чем лесной зверь. Поэтому, как ни мойся дождевой водой, росой, водами лучших источников или, как сказал пророк, содой, иссопом или мылом каждый день, от своих беззаконий отмоешься одним лишь возрождением, которое описано в главах о покаянии, преобразовании и возрождении.

III

Крещение установлено

вместо обрезания,
потому что обрезание крайней плоти — это изображение
обрезания сердца.

Крещение предназначено для того,
чтобы внутренняя церковь

заняла место внешней,
каждая частица

которой ранее служила прообразом
внутренней церкви

674. В христианской части мира известно, что есть внутренний человек и есть внешний; что внешний человек — это то же самое, что природный человек, а внутренний — то же самое, что духовный, ибо в нём — дух человека. Раз церковь состоит из людей, то должна быть внутренняя и внешняя церковь. Если исследовать церкви, последовательно сменявшие друг друга с древности и до наших дней, станет видно, что прежние церкви были внешними, то есть их богослужение состояло во внешнем изображении того, что составляет внутреннее христианской церкви, основание которой заложено Господом, когда Он был в мире, и которую Он строит только теперь.

Первое, что отличало израильскую церковь от всех остальных церквей Азии, а впоследствии — от христианской, было обрезание. Поскольку всё в израильской церкви, которая была внешней, как уже сказано, было прообразом христианской церкви, которая была внутренней, то отличительный признак прежней церкви внутренне соответствовал признаку христианской церкви. Ведь обрезание означает отречение от вожделений плоти и поэтому — очищение от зла. Крещение имеет то же самое значение. Очевидно, что крещение установлено вместо обрезания, чтобы христианская церковь, с одной стороны, отличалась от иудейской, а с другой стороны, в первую очередь признавалась внутренней. Последнее — благодаря предназначению крещёния, о котором будет сказано в свою очередь.

675. Обрезание было введено в знак того, что члены израильской церкви являются потомками Авраама, Исаака и Иакова, что показывает следующий отрывок:

Бог сказал Аврааму: вот завет Мой, который соблюдайте между Мной и вами, и семенем вашим после вас: каждый мужчина у вас да будет обрезан; обрезайте крайнюю плоть вашу, и это будет знаком завета между Мною и вами.

Бытие 17:9—11

Этот завет, или его знак, был позже подтвержден Моисеем (Левит 12:1—3). Поскольку эта церковь отличалась от остальных по этому знаку, Сынам Израиля снова было велено обрезаться перед тем, как они перешли Иордан (Навин, глава 5). Причина в том, что земля Ханаанская символизирует церковь, а река Иордан — вступление в неё. К тому же, чтобы они помнили об этом знаке, будучи уже в земле Ханаанской, им был дан наказ:

Когда придёте в эту землю и посадите какое-либо плодовое дерево, то плоды его считайте необрезанными^[139]; три года они должны быть необрезанными для вас, нельзя есть их.

Левит 19:23

Обрезание изображало и поэтому обозначало отречение от вожделений плоти, а значит, очищение от зла, точно так же, как и крещение. Это можно показать на примере тех мест в Слове, где сказано, что нужно обрезать своё сердце, как то:

Моисей сказал: обрежьте крайнюю плоть сердца вашего, и не будьте жестоковыйны.

Втор. 10:16

Иегова Бог обрежет твоё сердце и сердце семени твоего, чтобы ты любил Бога твоего Иегову всем сердцем и всей душой, чтобы жить тебе.

Втор. 30:6

У Иеремии:

Обрежьте себя для Иеговы, чтобы Он снял крайнюю плоть с сердца вашего, мужи Иуды и жители Иерусалима, чтобы гнев Мой не явился, как огонь за злость дел ваших.

Иерем. 4:4

У Павла:

В Иисусе Христе не имеет цены ни обрезание, ни необрезанность, но вера, действующая милосердием, и новое творение.

Гал. 5:6; 6:15

Из этих отрывков становится ясно, что крещение установлено вместо обрезания, поскольку обрезание сердца символизировалось обрезанием плоти; и то, и другое означает очищение от зла, ибо зло всякого рода происходит от плоти, а крайняя плоть означает различные виды её грязной любви. Поскольку омовение крещёния и обрезание означают одно и то же, у Иеремии сказано:

Обрежьте себя для Иеговы, чтобы Он снял крайнюю плоть с сердца вашего.

Иерем. 4:4

А чуть дальше:

Смой злое с сердца своего, Иерусалим, чтобы спастись тебе.

Иерем. 4:14

Господь учит у Матфея (15:18, 19), что означает обрезание и омовение сердца.

676. Многие из сынов Израиля верили, как и многие из современных евреев, что они — избранные, потому что они обрезаны. Многие из христиан думают так же, поскольку они крещёны. Однако и обрезание, и крещение даны были им лишь в качестве знака и напоминания, что они должны очиститься от всякого зла и только тогда стать избранными. Что такое внешнее в человеке без внутреннего, как не храм без богослужения, который может служить разве что стойлом? Или опять же, что такое внешнее без внутреннего, если не поле, полное соломы да стеблей, без единого колоска зерна? Или виноградник из одних только веток и листьев, без единой виноградины? Или смоковница без плодов, которую Господь проклял (Матф. 21:19)? Или светильники без масла в руках неразумных дев (Матф. 25:3)? И что это такое, наконец, если не жилище среди могил, где под ногами — трупы, вдоль стен — кости и полночные призраки витают под крышей? Или колесница, запряжённая леопардами, с волком в роли возницы и дураком в качестве седока? Внешний человек — это не человек, а лишь портрет его; человека образует его внутреннее, которое способно быть мудрым от Бога. Это касается равно обрезанного и крещёного, пока он не обрежет или не омоет своё сердце.

IV

Первая цель крещения —

принятие в христианскую церковь

и вместе с тем введение в общество
христиан в духовном мире

677. Многое доказывает, что крещение есть принятие в христианскую церковь, например:

(1) Крещение введено вместо обрезания, и точно так же, как обрезание, было знаком принадлежности к израильской церкви, крещение — это знак принадлежности к христианской церкви, что было показано в предыдущем разделе. Единственное назначение этого знака — чтобы людей узнавали по нему, подобно тому, как детей двух разных матерей можно различить по разноцветным ленточкам, которыми они перевязаны, и поэтому их не путают между собой.

(2) Что это всего лишь знак принятия в христианскую церковь, ясно доказывается крещением детей, которые совершенно неспособны ещё к какому-либо рассуждению и поэтому могут воспринять предметы веры не более, чем молодые побеги на дереве.

(3) Крестят не только детей, но и обращаемых в христианство представителей других народов, как детей, так и взрослых. И делается это до того, как их будут наставлять, по одному только их желанию принять христианство, торжественным вступлением в которое и служит их крещение. То же делали и апостолы, когда Господь наказал им учить людей во всех народах и крестить их (Матф. 28:19).

Дата добавления: 2015-05-08