Вывод к главе

Вопросы бытия

Именно в этот критический момент вопрос о «правде» и «вере» ста­новится самым существенным вопросом бытия.

Никому не ведомо, когда придет смерть. И день этот страшен, ибо придется отвечать пред Судьей. Аввакум мысленно представлял себе, как он сам будет стоять на Суде и отвечать.

Протопоп в образной форме представил «неправд у», за которую он будет отвечать. Этот перечень любопытен тем, что он косвенно опре­деляет и «в с я к у правду»:

«Да и явятся в тайниках сих, как делал, на земли живучи:

как пронырствовал; как воровал;

людем казался благ,

а внутрь враг;

пред человеки постен и воздержник,

а внутрь блуден и оппазив всегда;

к людем сладко слово,

а внутрь яда смертоносна исполнь;

пред человеки являюся свят,

а по внутреннему человеку клят;

к людем являюся трезв,

а заочно безпрестанно пьян;

пред человеки являюся целомудр,

а по внутреннему смыслу на весь свет блудник;

иным о подвиге говорю,

а сам спать тороплюсь;

людей учу милостивых быти;

а сам требующему пенязя, не дам;

людем советую о любви,

а сам ненавижу всех».

Судя по всему, Аввакум ясно представлял себе, что «всякая правда» понадобится тем, кто правоверен: у них будет Судьей Христос; никониа­нам же — гореть в огне, им будет даже отказано в суде, как заведомо определившейся силе дьявола и антихриста.

Всякую правду» следует исполнять в лоне правой веры, правой церкви: без них дела человеческие утрачивают свою значимость, — вот смысл той гармонии, в борьбе за которую староверы готовы были отдать жизнь... Никониане и староверы по-разному относились к идее спасения. Первые стремились к спасению в масштабах всего православного мира, вторые хотели ограничиться богоспасаемой Россией.

«Вера христианская» и «правда» — категории культуры именно рус­ского средневековья. Они символически отражают специфическое смыс-лополагание людей, исходивших в своих действиях, поступках из опреде­ленного эсхатологией миропонимания. В Древней Руси еще не сложились эти категории. Их взаимная обусловленность не стала фактом культуры. Наметилась только тенденция к взаимному сочетанию.

В культуре Северо-Восточной Руси идея «правды» становится цент­ральной по отношению к высшим ценностям жизни. «Всяка правда» чело­веку нужна была для Страшного Суда, но без «веры» нет и верности Богу.

Герменевтическая ситуация, о которой было сказано в самом начале главы, приобретает теперь некоторую ясность, ибо, по мнению И.СПерес­ветова, небесное всегда выше земного, Правда Истинная, или Христос, всегда выше («сильнее») «закона дел», т.е. веры. «Правда» Пересветова не совпадает с нашим представлением о правде, но зато соотносится с нашим пониманием веры.

Средневековье — это единый культурный мир. Бесспорно, у него было свое становление, которое включало в себя разные эпохи, периоды жизни людей. Но во всяком становлении должно быть то, что не становящееся, устойчивое, неподвижно пребывающее в каждый мельчайший момент ста­новления. Как бы эти разные эпохи не отличались друг от друга, в них обязательно есть что-то общее и неизменное. Существование этого обще­го в частном называют еще культурным инвариантом.

К концу XVB в. ослабели эсхатологические ожидания, сама Русская церковь в начале следующего века стала официально утверждать, что никакого Второго Пришествия в ближайшее время не будет (подробнее см. гл. 4). Питательная почва, на которой «взросли» категории «правды» и «веры», теперь иссохла, зачахла.

Слово «вера» в течение XVIH в. изменилось в своем базовом значе­нии. Им стало фиксироваться субъективное переживание личности. Появляются новые слово­сочетания — «сердечная вера», «теплая вера».

Можно обозначить один из начальных эпизодов становления нового христианского сознания в Московском государстве, связанный, конечно, со значительным влиянием западнорусских религиозных традиций, близких к схоластическим на Западе.

Дух русского средневековья не вечен. Он был основан на примате трансцендентных реальностей. Идущее ему на смену Новое время превра­щало эти реальности в субъективные идеи, а Бога — в абстрактное поня­тие. Вера как подлинное знание, освященное традицией, как исти­на, данная в догматах, преданиях и правилах христианской церкви, пре­вращалась в историческую и духовную сущность средневековья.

С обмирщением жизни, с утратой надежды на то, что вот-вот явится в мир Спаситель, теряла свою значимость триада правды. Каждый хрис­тианин, исполняя «всякую правду» пред Правдой Истинной, заслуживал делами своими спасение на Страшном Суде; своеобразным посредником в отношениях Бога и человека выступал русский царь — «правда мира сего»: в XVI в. в русском языке возникает комплекс гражданских и юридических понятий.

Глава вторая.

Дата добавления: 2015-05-09