Основные архитектурные сооружения ансамбля 1 страница

Архитектура Альгамбры

Ансамбль Альгамбры - некая образная и эмоциональная доминанта Гранады, зримое свидетельство того, что «светлая звезда неба» не угасла.

О широком размахе средневекового дворцового строительства в странах Арабского Востока и Арабского Запада в настоящее время можно судить на основании архитектурных фрагментов и литературных источников. Почти все знаменитые, воспетые современниками постройки, - типичные порождения династического характера - бесследно исчезли. И все же благодаря археологическим находкам и литературным данным в науке выстраивается ряд дворцовых сооружений от эпохи Омейядов до нашего времени. Особое место среди них по степени сохранности, полноте выражения стиля и художественной ценности занимает такой сравнительно поздний памятник, как ансамбль Альгамбры.

Название «аль-Хамра» (Красная), которое восходит к IX веку, не имеет точного объяснения. Существует предположение, что укрепление на холме аль-Сабика называли Красным для того, чтобы не смешивать его со старой Алькасабой в Альбайсине. Примыкавшие в оборонительной системе Альгамбры башни на холме Маурор получили, в свою очередь, название «Торрес Вермехас» (Алые). Согласно Ибн Хатибу ночью при строительстве Альгамбры разводили костры, которые бросали на стены и башни красные отсветы.

Между тем укрепления Альгамбры отличаются светлым и теплым розово-золотистым тоном, меняющим свою интенсивность в зависимости от времени дня и освещения. Большинство башен состоит из кирпичного каркаса, заполненного бетоном (смеси глины, извести и гравия). Розоватый слой штукатурки, возможно, окрашен пылью от окружающей красноземной почвы.

Основание Альгамбры как новой правительственной резиденции династии Насридов связано с именем ее первого эмира Ибн Ахмара (1238 - 1273). Однако дошедшие до нашего времени дворцовые и административные сооружения относятся к XIV веку, периоду правления просвещенных гранадских государей Йусуфа I (1333 - 1353) и его сына Мухаммеда V (1353 - 1391). В истории эмирата это время, ознаменованное высоким экономическим и культурным расцветом, наиболее полно выявило себя в искусстве Альгамбры.

Окруженная стенами Альгамбра образует овал, вытянутый с запада-северо-запада на восток-юго-восток. Чистые и строгие очертания ее стен и башен рождают чувство покоя и гармонии. Ансамбль Альгамбры - главная достопримечательность Гранады.

После взятия Гранады в 1492 г. войсками короля Фердинанда и королевы Исабеллы Альгамбра стала королевской резиденцией. Затем на длительный период Альгамбра была заброшена. Наибольшее запустение ансамбля наступило в конце XVIII в., когда в обветшалых дворцовых покоях скрывались контрабандисты, селились цыгане и всякий нищий люд. И по сей день Альгамбра, изолированная от города, остается вознесенной над его повседневной жизнью как памятник безвозвратно ушедшего прошлого.

Впечатление, которое производит Альгамбра, не укладывается в рамки каких-то общих представлений - никакие восторженные эпитеты не в состоянии его выразить. Альгамбра воплощает в себе определенную философию бытия. Даже самые удачные фотографические воспроизведения Альгамбры выглядят безжизненно и условно. С самой Альгамброй и отдельными ее помещениями - комнатами, башнями и т. д. - связаны бесчисленные и всегда поэтичные легенды. Дворцовые постройки Альгамбры составляют лишь небольшую часть городского комплекса, который включал дворцы, крепость, мечети, жилые дома, бани, сады, склады и кладбище.

На западном выступе холма расположена самая старая часть ансамбля - крепость Алькасаба. Она сооружена на месте Капитолия римских времен. Затем на этом месте находился небольшой замок, первое упоминание о котором относится к 860 г. С образованием в XIII в. Гранадского эмирата Алькасаба стала укрепляться новыми высокими стенами и мощными прямоугольными башнями. К числу самых старых построек Алькасабы относятся башни Кебрада («Ущелье») и Оменахе («Вассальная клятва»). После того как на противоположном западном берегу оврага началось обширное строительство Альгамбры, крепость Алькасаба как бы отошла на второй план.

Особенно привлекательна западная сторона, где на. месте орудийных площадок в XVII в. разбили сад Аос Адарвес. Высоко вознесенный сад со стенами, увитыми плющом, засаженный розами и миртами, являет собой одно из чудес Альгамбры. К углу сада расположена дозорная башенка Польвора («Порох»).

С запада над крепостью высится главная башня Альгамбры - Вела («Парус»), Высота четырехэтажной башни составляет 26,8 м. В 1773 г. башня Вела была увенчана зубчатой башенкой с колоколом (отсюда ее другое название - Колокольная). В Гранаде существует старый обычай каждый год торжественно отмечать 2 января - День взятия города ис-панцами. В этот день непрерывно звонит колокол Келы - той башни, над которой более четырех столетий тому назад поднялось испанское знамя Св. Иакова.

С днем 2 января связан и другой обычай: в день взятия Гранады желающая удачно выйти замуж девушка должна подняться на башню Вела и дотронуться рукой до ее колокола.

Суровые Пуэрта де лас Армас («Врата оружия») раньше служили главным входом в Альгамбру. Другие ворота - Баб-аль-Гужур («Врата источника») с двумя башнями по углам получили название «Семиярусных» от количества лестничных маршей, ведущих ко входу. Народное предание гласит о несметных сокровищах в недрах ворот, которые якобы имеют семь подземных этажей. Существует и другая легенда: последний мавританский владетель Гранады, Боабдил, покидая через эти ворота Альгамбру, просил Католических королей замуровать их. Во время французской оккупации Гранады в 1812 г. Семиярусные ворота были разрушены, но сейчас они восстановлены.

В настоящее время главным входом в Альгамбру являются Врата правосудия. Направляясь к ним по мощенному камнем подъему, на склоне оврага можно увидеть фонтан Карла V (1545) работы итальянского скульптора Николо да Корте по проекту Педро Мачуки. Башня «Врата правосудия» построена в эпоху правления Юсуфа I. Каждая сторона ее составляет 20,5 м, высота - 15м. Традиционно закрепившееся название башни и ворот «Врата правосудия» ошибочно - правильнее называть их «Вратами эспланады».

На фасаде массивной четырехугольной башни, возвышающейся над Вратами правосудия, выделяется большая арка, над которой находится изображение открытой ладони руки. Согласно легенде, власть арабов будет сильна до тех пор, пока рука не соприкоснется с каменным ключом, изображенным на другой стороне ворот. Но это не единственная легенда. Название «Врата правосудия» происходит от обычая совершать здесь правосудие. На воротах сделана надпись, гласящая о том, что они выстроены в 1348 г. в течение семидесяти дней.

Открывающаяся взору обширная площадь де лос Алхибес («Площадь цистерн») образована в 1494 г., когда по приказу губернатора графа Тендильи под площадью установили подземные цистерны для снабжения водой живущих в замке. В свое время в Альгамбре, которая была одновременно и замком и крепостью, мог находиться гарнизон в 40 тысяч человек. Водоем используется и в настоящее время.

В восточной части Площади цистерн возвышается огромный дворец Карла V. Император одно время предполагал сделать Альгамбру своей резиденцией, но его, видимо, не удовлетворяла камерность дворцового комплекса, доставшегося в наследство от мавров. В 1526 г. архитектор Педро Мачука начал строительство нового дворца, а с 1550 г. работу продолжил его сын Луис. Затем строительство дворца стало переходить от одного архитектора к другому. Сооружение дворца тянулось с длительными перерывами до XVII в., да так и не было завершен о. Только в 1927 г. дворец на конец был восстановлен и достроен, и с 1939 г. в нем располагается Музей изящных искусств. В залах музея представлена национальная испанская живопись и скульптура, преимущественно гранадской школы.

Восточный фасад дворца Карла V выходит в Миртовый двор. На восточной стороне Миртового двора находилась мечеть, где в 1354 г. был убит Юсуф I. На севере Миртового двора возвышается мощная золотисто-розовая башня Комарес. Арабское название цветных витражей - «ка-марийя», - украшавших решетки многочисленных башенных окон, перешло затем на все сооружение. Во дворце Комарес наглядно проявились многие традиционные приемы и особенности староарабского дворцового зодчества.

С башней Комарес связана легенда о спасении последнего правителя Гранады принца Боабдила. Мать принца будто бы спасла его от казни, спустив на веревке из окна башни.. О Боабдиле, сдавшем город испанцам, существует много различных легенд и преданий. Ко времена мавританского владычества башня Комарес считалась резиденцией дочерей правителей Гранады.

Рассказывают еще, что покинуть Альгамбру маврам пришлось по воле Аллаха, ибо он разгневался, что люди дерзнули создать подобие рая на земле. Когда войска Католических королей двинулись к стенам Альгамбры, эмир Боабдил покинул дворец и помчался со своей свитой к югу. На горном перевале он остановился и в последний раз взглянул на розовеющие вдали стены Альгамбры, и громкий стон вырвался из его груди... Этот горный перевал с тех пор называется «Стенания мавра».

С Миртового двора начинается сказочная красота - чудо Альгамбры. Двор невелик по размерам. Вокруг него расположены залы, в которых протекала светская жизнь правителей Гранады. Затененный арочный вход в башню Комарес влечет к себе таинственным мраком Входу предшествует вытянутый в длину узкий зал, называемый Залом де ла Барка («Залом Лодки»). Сводчатый потолок этого узкого и длинного зала (24,05 х 4,35 м), действительно, подобен днищу опрокинутого судна. У подножия стройной входной арки, украшенной рядами позолоченных сталактитов, пробиты маленькие нарядные мраморные ниши, в которые ставились вазы с цветами.

Арочный проход из Зала де ла Барка ведет внутрь башни Комарес, все пространство верхнего этажа которой занимает великолепный квадратный (11,3 х 11,3 м) Тронный зал, или Зал послов (против входа находился трон гранадских государей). Созданный в XIV в. Юсуфом I, этот зал официальных приемов - самый обширный в Альгамбре (его высота составляет 18,2 м). На уровне пола расположены девять больших арочных окон (по три на каждой стене), три из которых разделены мраморными колонками. Толщина стен башни достигает трех метров, поэтому окна кажутся самостоятельными, богато украшенными помещениями типа лоджии.

Орнамент, покрывающий стены зала, разнообразен по рисунку, кажется, что он восполняет простоту архитектурных форм. Насчитывают сто пятьдесят два различных вида орнаментального узора, покрывающего стены наподобие ковра. В одной из ниш при входе в зал помещена стихотворная надпись: «Рука скульптора меня соткала, подобно ткани из шелка, и увенчала сверкающей диадемой».

Тронный зал весь пронизан мягким светом, падающим из. двадцати верхних окон, украшенных орнаментальными решетками. Выше тени сгущаются, и в этом таинственном сумраке ясно проступает вдохновенное создание гранадских мастеров - знаменитый наборный потолок из резного кедра. Тонкая деревянная мозаика, светлая на темном фоне, образует насыщенный звездчатый рисунок. Расположение узора символизирует семь небесных сфер ислама. Виртуозно исполненный узор создает эффект драгоценной слоновой кости, серебра и перламутра. В этом зале Изабелла и Фердинанд подписали пакт с Колумбом о его путешествии в Америку.

Через подземный коридор от Миртового двора можно пройти в Зал бань. Первое помещение представляет собой своеобразную комнату отдыха - Лас Камас («Ложе»). В нише на специальное ложе клали подушки, на которых отдыхали после купанья вельможи, слушая игру музыкантов. В центре зала находится мраморный бассейн. Потолок зала украшен деревянной мозаикой, а стены покрыты изразцами - красными, синими и золотыми. Центральный зал бань сильно пострадал, сейчас почти целиком реставрирован. Рядом с ним находится маленькая комната с куполом, называемая Баней короля. Красивые и удобные бани весьма многочисленны во дворцах Альгамбры. Его обитатели считали баню необходимым условием жизненного комфорта. Не только состоятельные классы общества, но и простой народ придерживался таких привычек. По данным арабского историка Абульфида, в одной Кордове насчитывалось не менее 900 общественных бань. К Европе же бани появились гораздо позднее, достоверно известно, что в XIII в. ни один из христианских государей не имел в своем дворце бань, подобных баням Альгамбры. Знаменитому кардиналу Хименесу удалось убедить своих августейших повелителей Фердинанда и Изабеллу наложить запрет на пользование банями, так как они порождают изнеженность и чувственность. Король, принцы и прини,ессы гордились тем, что не меняют неделями и месяцами белья и платья. Они давали этот обет во исполнение святого начинания, например, покорения какого-нибудь города или провинции, принадлежащих неверным.

С дворцом Комарес тесно соседствует Львиный дворец, в который можно попасть из Миртового двора через вытянутый в длину, узкий (20 х 4 метра) Зал мосарабов. Зал полностью восстановлен после взрыва в нем в XVI в. пороха. Три прохода в торцовой стене зала ведут в Львиный дворец. В этом дворце протекала частная жизнь султана, что придало ему более камерный, интимный характер. Здание относится ко времени правления Мухаммеда V - второй половине XIV в. Основное ядро Львиного дворца - открытый небольшой (28,5 х 15,7 м) выложенный мрамором двор. В центре - фонтан, окруженный двенадцатью фигурами каменных львов, выполненных из черного мрамора, которые и дали название всему зданию. Эти изваяния XI ь. были перенесены в Альгамбру из старого дворца в Альбайсине, а мраморная чаша над ними, украшенная резной арабской вязью, - стихами поэта-везира Ибн Зумрука (ум. 1393), относится к XIV столетию.

Вдоль всего двора тянется галерея из подковообразных арок, опирающихся на светлые мраморные колонны. Вид, открывающийся через легкие, пронизанные золотистым светом колоннады, поистине сказочный. Он запечатлен в десятках репродукций и давно стал хрестоматийным. На коротких сторонах прямоугольного двора расположены залы: на западе более скромный и узкий - Зал сталактитов, названный так из-за убранства потолка (оно погибло во время пожара в конце XVI в.), на востоке - Зал правосудия, увенчанный куполами. Иначе его называют Трибунал, или Королевский двор. В этом зале во время торжественной мессы по поводу взятия Гранады присутствовал Колумб.

Зал двух сестер - одно из самых прекрасных сооружений Альгамбры. В него ведут три мраморные ступени. Название зала связано с его особенностью - в пол вделаны две мраморные плиты. Декор этого зала - подлинный шедевр, покоряющий красотой и тонкостью резьбы и орнамента и яркостью изразцов. Купол составлен из сотен маленьких ячеек. Его можно уподобить огромному цветку, вознесенному над центральной частью зала. Раньше в Зале двух сестер находилась «алъгамбрская ваза» (теперь ее можно увидеть в археологическом музее Альгамбры). База была изготовлена в 1320 г. Ее высота составляет 1,35 метра. На желтовато-белый фон вазы нанесен голубой с золотом орнамент. Мотивы орнамента созвучны тем, какими у крашены стены. Зала двух сестер. Целая группа подобных сосудов получила название «альгамбрских ваз». Альгамбра снабжалась водой при помощи акведука. Вода поступала в него из источников, расположенных в Сьерра-дель-Силья и Силья-дель-Моро. Акведук довольно хорошо сохранился. Он переброшен через расселину, отделяющую юго-восточную часть Альгамбрыот массивов дель-Силья и дель-Моро.

Среди замечательных памятников вне стен Альгамбры следует назвать в первую очередь сады Хенералифе, расположенные у подошвы горы Силья-дель-Моро.

При всех невосполнимых потерях и перестройках сохранность Альгамбры вызывает глубокое изумление. «Глядя на грациозные колоннады и по видимости хрупкие настенные узоры, трудно поверить, — писал американский писатель Вашингтон Ирвинг в 1829 г., — что над ними промчались столетия, что они претерпели землетрясения и войны, что их пощадили неспешные и тем пагубные старания расхитителей-путешественников»[30].

В 1870 г. Альгамбра была объявлена национальным памятником, подлежащим охране и реставрации. Памятники Альгамбры представляют собой взаимосвязанные, но самостоятельные дворцовые здания, которые, попав в руки испанцев и подвергаясь перестройкам, были объединены под общим названием «Каса Реаль Вьеха».

«Впечатление, которое производит Альгамбра, не укладывается в рамки каких-то общих представлений и никак не может быть выражено набором пусть даже самых восторженных и ярких эпитетов. Ощущение внутреннего плена, которое остается в памяти как нечто незабываемое, заключается, по-видимому, в том, что Альгамбра воплощает определенную философию бытия, которая находит последовательное воплощение в ее художественном образе. Его эстетическое восприятие основано на длительном созерцательном начале, оно многообразно и сенсорно, интеллектуально и одновременно чувственно, обусловлено категориями пространства и времени»[31]. Дворцовый ансамбль Альгамбры, который складывался разновременно и не имел первоначального замысла, отличается удивительным единством. Подобный феномен объясняется тем, что в его образной концепции исключительно полно воплощены принципы художественной системы синтетической арабо-мусульманской средневековой культуры.

§ 2. Синтез мавританской и европейской традиций в архитектуре Альгамбры [32]

Одной из особенностей искусства мусульманского мира можно считать специфику художественного синтеза. Как известно, представление о божественном создании всего сущего как единого целого определило кораническую систему мира. Высокая мера умозрительного была закреплена идеей бога Аллаха как всемогущего абсолюта. Догмат о неосязаемости и невидимости божества приобрел непререкаемый характер. Здесь ничто не изображало и не символизировало бога, образ которого находился за пределами видимого мира форм. Изобразительное искусство как средство пропаганды религиозных идей оказалось исключенным из идеологической сферы ислама. Силу своего воздействия мусульманская религия основывала на слове. Зримой наглядности пластических искусств предпочиталось красноречие, и потому главными святынями стали не иконы и статуи, а старые рукописные Кораны.

Слово священной книги мусульман, произносимое вслух, выученное наизусть с детства, написанное на страницах манускриптов, на порталах и стенах зданий, вплетенное в орнаментику архитектурного декора, украшение тканей, изделий из металла, керамики и стекла, как бы вмещало для правоверных целый мир, охватывая все стороны жизни. Так, слово, выполняя изобразительную и декоративную функцию, в своем зрительном воплощении становилось вечным, навсегда запечатленным во времени и пространстве. Каллиграфия, наделенная выразительностью художественной формы, стала не только видом орнамента, но и оригинальной частью живописно-пластического синтеза в арабском искусстве, одной из главных сфер приложения созидательных сил средневековых художников, ограниченных в своем изобразительном репертуаре предписаниями религии. Но в условиях ограничений мусульманской религии произошло своеобразное «смещение акцентов». Поэтические описания не только зримы и насыщены цветом, они подчеркнуто декоративны, проникнуты орнаментальным началом. Лик земли открывается поэту как лента, как узор или как драгоценность. Бытует образ прекрасного покрывала, роскошной ткани, богатого плаща, узорчатого ковра. Сравнения нередко сводятся к изделиям из самоцветов, благородных металлов, нарядным вышивкам на ткани.

Внутренней близости поэзии и пластических искусств сопутствовала взаимосвязанность слова с музыкой, а музыки — с архитектурой и орнаментом. Эта закономерность союза между различными видами творчества выявлена на мусульманском Востоке с исключительной наглядностью.

Арабское искусство, возникшее из многих корней, в том числе и из собственного доисламского прошлого, породило новый художественный канон, который быстро приобрел незыблемые и отчетливо выраженные черты. Искусство ислама почти не знало существенных изменений художественной формы, радикальных, охватывающих все его виды переломов, подобных тем, которые пережила культура Европы при переходе от романики к готике. Вновь созданное произведение в мусульманском мире ценилось не за непохожесть, а за единство с уже известным, существовавшим.

Такого рода эволюционный характер развития художественной формы в искусстве исламизированных народов был тесно связан с двойной структурой образа. По мнению средневековых теоретиков, в словесном творчестве мысли и образы «играют» как бы роль тела, а слова как бы одежда. Ценится не разнообразие образов или мыслей, а разнообразие и пестрота слов, «отделка мыслей», компоновка сюжетов». Искусство и поэзия мусульманского мира тяготели к яркой гиперболичности. Типичен расцвет, пережитый на мусульманском Востоке искусством миниатюры. Наделенное условной образной структурой, оно было единственным искусством в странах мусульманского мира, где изображение человека оказалось соотнесенным с во многом преображенной, но все же реальной жизнью. «Смещение задач, - пишетЛ.И.Ремпель - перенос духовного начала из сферы изобразительного в сферу декоративного убранства - подняло искусство бытовой вещи на небывалую высоту, сделало его выразителем духовных ценностей народа»[33].

Сочетание застылости и подвижности, пассивности и активности отличало структуру города, связь пространства и архитектурных масс, определяло характер каллиграфии и господствовало в орнаменте с его четкой построенностью и одновременно с тенденцией к непрестанному движению. Невольно напрашивается сравнение с ожерельем: каждое звено здесь неповторимо, а все вместе, единовременно разные и сходные между собой, образуют прекрасное изделие, определяя его пропорции, соотношение и симметрию частей, цветовое звучание. Ожерелье - излюбленный образ на мусульманском Востоке, широко распространенный в поэтическом творчестве не только в качестве сравнения, но и в названиях произведений, определяющих характер их композиции.

К представлению о «скрытом сокровище» восходит образ дворца, заключенного, согласно древней традиции, в кольцо мощных укреплений. Расположенный в труднодоступном месте, часто на возвышенности, окруженный стенами с башнями, иногда украшенный парадным входом, дворец всем своим внешним обликом олицетворял идею власти и неприступности. Вычленение дворцового комплекса из окружающей городской среды и противопоставление ей были выражены здесь, разумеется, нагляднее и резче, чем в крепостном облике арабской колонной мечети, многочисленные входы которой открыты не только для набожных горожан, но и для путников-единоверцев, ищущих приюта и ночлега. Обрастая многочисленными пристройками, дворцовый комплекс нередко отличался асимметрией, но его главные части, особенно те, что предназначались для официальной стороны жизни, строго уравновешивались в своих основных элементах. В дворцовых интерьерах идея власти величия восточного монарха олицетворялась в образе расточительной роскоши, которая тесно сливалась с идеей наслаждения жизнью.

Особое место по степени сохранности, полноте выражения синтеза и художественной ценности занимает такой сравнительно поздний памятник, как Альгамбра. Архитектурное решение ее огромного дворцового комплекса несло отпечаток архаической концепции, которым отмечены принципы средневекового арабского зодчества, восходящие к разным региональным истокам. Господствовал дворовый принцип композиции с галереей по периметру двора. План жилого дома стал первоячейкой, основным объемно-пространственным звеном в цепи развития других типов зданий - дворца, колонной мечети, духовного училища-медресе, караван-сарая и даже городской площади, нередко напоминающей в арабских городах открытый двор среди тесной жилой застройки. Во всех типах сооружений, как уже отмечалось, преобладала архитектура внутреннего пространства. Извне стены мечети, дворца, медресе представляли собой лишь зрительную и материальную преграду, скрывающую то, что за ней находилось. Связь здания с пространством природы выражалась в развертывании плана по горизонтали.

Следуя традиционной объемно-пространственной концепции, архитектура Альгамбры со временем обогатилась новыми яркими гранями, достигла более сложного уровня художественной выразительности.

В архитектуре Альгамбры господствуют тимпаны арок, заполненные ажурным стуковым ромбовидным рисунком на деревянном, покрытом штукатуркой каркасе. Они усиливают устойчивость аркад, служат их нарядным, пропускающим свет украшением, создавая впечатление легкости и элегантной стройности.

Вызывает восхищение та смелость, с которой зодчий, строивший дворец, сумел столь органично объединить здание более ранней крепостной архитектуры с легкими, напоенными светом формами открытого Миртового двора. Огромная роль здесь принадлежит зеркальной, поднятой почти до уровня мраморного пола поверхности сравнительно небольшого водоема (33,5 х 7,4 м). Отражая в своем зыбком преломлении башню Комарес и архитектуру Альберки, а также небо над Миртовым двором, водоем создает ощущение простора, расширяет пространство, вводит в этот образ временное начало. Космический образ окутанного сумраком небесного мира осеняет величественное и ясное пространство Тронного зала - олицетворение власти земного владыки. Репрезентативная и символическая функция этого зала отражена во множестве надписей: коранических изречений. Надписи обрамляют окна, входные арки, образуют длинные эпиграфические фризы. Система декора строго организована в панно и ленты, покрывая стены подобием тончайшего гипсового гипюра. Кое-где можно увидеть остатки цветного фона - киноварного и синего, но уже сильно приглушенного временем. В орнаменте, наряду с растительными мотивами, значительное место занимает полигональный звездчатый узор, который как бы развивает космологическую символику здания. По периметру зал охвачен нарядной лентой изразцового цоколя.

Одна из задач зодчих состояла в том, чтобы снять в интерьере ощущение косной массы стен, подчеркнуть и выявить орнаментированную поверхность, ограждающую внутреннее пространство. Хотя в зданиях Альгамбры проявлялось стремление к более сложной конфигурации масс и плоскостей посредством сочетания выступов, проемов и ниш, главным все же оставалось впечатление преображенного цветом и словно затканного легким узором-интерьера. В нем господствовали яркие, звучные, определенные, подчас контрастные краски, среди которых как самое крупное цветовое пятно выделялась свободная и незагроможденная поверхность пола.

Следует учитывать, что освещение дворцовых интерьеров Альгамбры в те давние времена было более сложным и менее прямым, чем в наши дни. Окна увенчивались козырьками, закрывались решетками, занавесями, цветными витражами. В мерцающем полумраке интерьера многое, что при ярком солнце казалось слишком ярким и даже пестрым, неузнаваемо преображалось. Сама система интенсивно звучных контрастных красок, прямых линий, четких узоров, блестящих поверхностей была рассчитана на освещение подобного рода. Особой, как бы нераскрытой до конца красотой наделялись изделия, которые так или иначе включали в себя элементы золота. Не случайно в орнаментации Альгамбры так охотно применялась позолота.

Напомним, что мавританская средневековая архитектура почти не знает округлых восточных куполов, в ее памятниках пластически разработанная сфера купола как бы спрятана в непривычной внешней форме - четырехскатной черепичной крыше. В силуэте Альгамбры очертания этих крыш, издали рисующихся как четкие треугольники, удачно уравновешены вертикалями.

В пределах декоративного целого мастера умело обыгрывают холодный блеск изразцов, теплоту и благородство дерева, пластичность послушного матового стука. Плоский, лишь слегка рельефный рисунок покрывает стены залов в виде сплошных ковровых панно, заключенных в прямоугольные рамы. Каждый элемент декора - часть многих орнаментальных систем, он как бы независим и, вместе с тем, сопрягается с соседней системой. Принципы сочетания, умножения и повторения форм в новых трансформациях и вариантах создают впечатление бесконечного ритма движения, развертывающегося на плоскости. Плетение арабески как бы приглашает взгляд зрителя следовать за собой, включает его в ощущение времени как длящейся вечности. В мавританском орнаменте XIV столетия необычайно полно выражено чувство безграничности мира и его единства. Особая обогащающая роль здесь принадлежит сталактитам, которые с последних десятилетий XI в. получили самое широкое распространение в странах мусульманского мира. Сталактиты, покрывающие арки, фризы, ниши, капители, импосты и купола, становятся ведущим мотивом архитектурно-пластического убранства Дворца львов. Сама форма сталактитов, которая обладает четко выраженной линейной организацией и, вместе с тем, объемной трехмерностью, создает разнообразные возможности для их применения. Сталактиты, играющие чисто декоративную роль обрамления арок, в архитектуре Альгамбры напоминают свисающие кружевные завесы. В то же время, служа в качестве тромпов при переходе квадрата стен к сфере купола, сталактиты выполняют своего рода декоративно-тектонические функции. В Зале двух сестер выразительные возможности сталактитов получают поистине феерическое применение. Двухъярусный сталактитовый ряд образует края восьмиугольной звезды, которая опирается на колонки и служит обрамлением верхнего этажа. Скопление сталактитовых ячеек в углах зала выполняет роль тромпов. Дальнейшее свое развитие мотив сталактитов находит в пространственной системе купола.

В мировой архитектуре купол, как известно, всегда символизировал собой небесный свод, а в испанских и магрибинских постройках он стал напоминать гигантский, парящий в высоте фантастический цветок. Умножение планов, дробление формы, порой их необычность - все это придавало сравнительно небольшому куполу впечатление гораздо большей высоты. В полной мере здесь можно говорить о том, что не только здания мусульманского средневековья, но и купола трактовались как внутреннее пространство. Купол Зала двух сестер - главная образная его доминанта, высшее выражение разлитой здесь красоты,

Дата добавления: 2015-05-09