Веласкес и испанская живопись XVII века

Издавна за XVII столетием — временем бурного расцвета испанской литературы, театра, живописи и скульптуры — утвердилось название «Золотого века». Впервые испанская художественная культура вышла на мировую арену, и Испания заняла достойное место среди других стран Европы. Крупнейшие завоевания Золотого века связаны в первую очередь с живописью. Достаточно имени одного Веласкеса, чтобы убедиться в том, каких вершин достигла эта молодая национальная школа в пору своего стремительного подъема.

В истории искусств Веласкес давно признан одним из величайших мастеров мирового реализма. Вместе с тем, если взглянуть на искусство Веласкеса как бы «изнутри» Испании, исходя из особенностей истории ее культуры и живописной традиции, возникает впечатление поразительного художественного феномена.

В истории испанской культуры Золотой век — одна из великих, но и наиболее сложных, противоречивых эпох. Уже само это название условно. Оно было принято испанцами для обозначения большого классического периода развития литературы, а затем перенесено на сферу изобразительного искусства.. Канула в Лету эпоха национального величия и державного представительства, зримо воплотившаяся в образах искусства. Миновали времена Эскориала — уникального памятника уходящей в прошлое монархической деспотии. Страна задыхалась в нищете, теряла свой международный авторитет, теснимая молодыми государствами Европы. Даже всесильный монарх Филипп IV в одном из памфлетов был назван только «тенью от тучи». Но чем сильнее шел процесс «утраты величия», тем рельефнее нарастала идея парадной представительности. Характерно, что именно в эпоху упадка нищие испанские идальго с неистовой страстностью отстаивали незыблемость принципов своей дворянской чести. Культ внешней видимости в нормах поведения, язык жестов и символов, вкус к пышным театрализованным церемониям и зрелищам, наконец, развитие театрально-декорационного искусства, влиявшего на скульптуру и живопись, казались почти неправдоподобными на фоне неприглядной действительности. Религиозный мистицизм, национализм и гиперболизированные формы сословно-дворянских представлений были характернейшим достоянием этих столетий. Все это стало реальной силой, которая, впитав в себя идеи эпохи контрреформации, активно противостояла всему живому и новому.

Однако подспудное воздействие демократических тенденций было настолько мощным, что собственно народное начало оказалось выраженным в испанской культуре нагляднее, чем в культуре других стран. Тема народа красной нитью прошла через все развитие литературы, живописи, театра Испании. Надо отметить, что сравнение Испании с другими странами Европы XVII века убеждает, насколько общая картина развития испанского искусства была далека от целостности и стилевого единства. Строгая, почти аскетическая сдержанность соседствовала с безудержной пышностью, устойчивое с иллюзорным, косное, архаизирующее — со смелыми открытиями.

Сила испанского искусства состояла в его суровой неприкрашенной жизненности. Испанские мастера отличались творческой импульсивностью и остротой видения натуры, которая преобладала у них над художественным воображением. Часто героями их картин становились представители простонародья и деклассированных низов общества, а события священной истории низводились до уровня эпизодов жизни простых людей. Вместе с тем их образам были присущи не только яркая внешняя характерность, но и духовное благородство, глубина и искренность чувств. «Традиционное внимание к человеку … как бы заслоняло окружающую среду, не имевшую, согласно национальным представлениям самоценности»[47].

Ограниченное поле действия испанского реализма было его слабостью, но оно же составило его силу, обусловив целенаправленность исканий и особую выразительность образов. В русле богатейшей проблематики художественной культуры XVII века концепция испанского искусства могла бы показаться слишком локальной, если бы не одно важное обстоятельство: Испания дала человечеству Веласкеса. Его искусство — поразительное явление на испанской земле. Оно выходит далеко за пределы национальной школы, за круг ее образов, ибо искусство Веласкеса представляет собой целую эпоху.

Связь Веласкеса с национальной традицией очень сложна, порой почти неуловима, порой очевидна и бесспорна, она строится на переосмыслении, отрицании, развитии и разрушении того, что признавалось безусловным и незыблемым. Национальная школа Испании и искусство Веласкеса—одновременно ее вершина и противостоящее великое художественное явление — одно из самых трудных и малоисследованных противоречий испанской художественной культуры, столь насыщенной контрастами и внутренней дисгармонией.

В силу особенностей испанской живописи и личных творческих качеств Веласкеса историческая действительность нашла у величайшего испанского мастера истолкование не только более глубокое, чем у его современников, но и отличное от них. Пути искусства Веласкеса и испанской живописи то перекрещиваются между собой, то сливаются, но сначала представляют как бы одно направление, а затем противоположные творческие линии.

В 17 столетии живопись Испании обретает, наконец, внутреннюю структуру развития, которая совпадает с европейским стандартом. Период становления испанской живописи охватывает конец XVII и первую четверть XVII века. Одной из особенностей этого этапа становится интенсивное развитие местных школ — Севильи, Валенсии, Гранады, отчасти Толедо. Напряженные искания и стилевой разнобой на стыке двух эпох свидетельствуют о сложном сплетении то резко контрастных, то сходных тенденций. Принципы жизненной правды все решительнее пробивают себе дорогу в искусстве.

Ранний, севильский, караваджистский период творчества Веласкеса, естественно, обнаруживает тесную связь живописца с национальной традицией. Наряду с религиозными композициями он пишет бодегоны.[48] Написанные молодым Веласкесом композиции хорошо известны. В этих скромных произведениях он ищет новые и самостоятельные пути в искусстве, опираясь на исходные элементы национальной традиции, но развивая и переосмысливая их на ином художественном уровне. Он ставит своей задачей создать живые народные типы, подчеркнуть национальный и социальный облик людей, раскрыть черты их характера.

Очевидно его настойчивое желание показать человека — хотя бы в очень лаконичной форме — в соприкосновении, во взаимодействии с окружающей средой. Уже этим Веласкес обогащает испанскую живопись XVII века, в которой эта связь не играла значительной роли. Не случайно представление о бытовой живописи Испании связывается в первую очередь именно с данными картинами Веласкеса.

Однако жанр бодегона, в котором интересно и плодотворно работал молодой Веласкес, был лишь одним из явлений в общей картине развития живописи Золотого века. Большинство современников Веласкеса оказалось связано с другим кругом образов, решало иные творческие задачи. Традиционное представление о том, что искусство Испании находилось в полной зависимости от заказов церкви, имеет слишком общий характер: ведь и в предшествующие века эта связь была не меньшей. В стране, не знавшей реформации, но зато сполна испытавшей гибельные последствия контрреформации, трагизм эпохи XVI века усугублялся контрастами действительности, уродливыми формами исторического процесса. Ощущение алогизма жизни, «конца света» глубоко проникло в общественное сознание и стало почвой для возникновения различных мистических течений, в которых идеи контрреформации тесно сплетались с еще живущей на испанской почве мистикой средневековых народных верований. Чем жестче сжимался панцирь абсолютизма, тем пламеннее звучали голоса мистиков, монахов и поэтов.

Интересным представляется тот факт, что тенденции творчества Веласкеса не были органично продолжены в процессе развития испанской живописи XVII века.[49] Особенно заметно это сказалось в области портрета. Если Веласкесу и подражали, то слишком поверхностно и бездумно. Старая национальная форма перестала удовлетворять придворные круги, они нуждались в иных, более эффектных приемах репрезентации. Характерно обращение живописцев к портретной традиции Ван Дейка. В севильской школе тщательное следование натуре очевидно в портретах Мурильо, которые составляли второстепенное ответвление его творчества.

Искусство Веласкеса — воплощение благородства и справедливости, оно требует особой бережности в своем истолковании. Его изучение включает в себя два связанных аспекта: один, восходящий к национальной традиции, и другой, отражающий ведущую художественную проблематику XVII столетия. Оба они представляются неисчерпаемыми и во многом еще нерешенными. Несомненно одно: пример Веласкеса, как и пример Рембрандта, убеждает в том, как одна великая творческая личность может составить в истории культуры страны грандиозную художественную эпоху.

Дата добавления: 2015-05-09