Капулетти

Синьора Капулетти

Капулетти

Капулетти

Джульетта

Синьора Капулетти

Капулетти

Джульетта

Капулетти

Синьора Капулетти

Джульетта

Синьора Капулетти

Джульетта

Нет, до тех пор не буду я довольна,

Пока Ромео не увижу... мертвым, -

Так мысль о брате сердце мне терзает.

О, если б человека вы нашли,

Чтоб отнести тот яд, что я смешаю.

Отведавши его, Ромео скоро

Заснет спокойно. О, трепещет сердце

При имени его, и не могу я

Лететь к нему, чтобы излить всю силу

Моей любви к Тибальту - на убийцу!

Готовь же яд, - найду я человека.

Но с вестью радостной к тебе пришла я.

Как кстати радость в этот скорбный час!

Какие ж вести, матушка, скажите?

Не вспоминаются ли вам здесь правила дисфункциональной семьи «Не говори о чувствах»?

А вот в какой форме выражают свои чувства родители Джульетты, услышав от нее о нежелании выходить замуж за назначенного ей жениха (стр. 92­-93):

Да, но она благодарить не хочет.

С могилой бы мне дуру обвенчать!

Как! Объясни мне, объясни, жена!

Не хочет? Как! И не благодарит?

И не гордится? Не почла за счастье,

Что ей, нестоящей, мы подыскали

Достойного такого жениха?

Я не горжусь, что вы его нашли,

Но благодарна, что его искали.

Как мне гордиться тем, что ненавистно?

Но все же я вам благодарна даже

За ненависть, коль от любви она.

Бессмыслица! Что это означает?

"Горда" - и "благодарна", "не желаю" -

И "не горжусь"! Нет, дерзкая девчонка!

Нет, гордость, благодарность - все к чертям!

Ты, неженка, будь к четвергу готова

Отправиться с Парисом в храм Петра -

Иль на вожжах тебя поволоку.

Прочь, дура, прочь, беспутная девчонка!

Прочь, немочь бледная!

С ума ты сходишь!

Отец мой, умоляю на коленях,

Одно лишь слово дайте мне сказать.

Черт побери, негодная девчонка!

Тварь непокорная! Я говорю:

В четверг пойдешь смирнехонько ты в церковь!

Иль больше мне не смей смотреть в лицо.

Молчать! Не отвечать! Не возражать!

Ох, руки чешутся... А мы жалели,

Жена, что бог одну лишь дочь нам дал!

Я вижу, что и этой слишком много

И что она для нас - одно проклятье.

Прочь, подлая!

И далее в таком же духе:

Молчи ты, дура!

За чаркой с кумушками проповедуй!

Нам это ни к чему.

Ты слишком вспыльчив.

Клянусь душою, тут с ума сойдешь:

Днем, ночью, дома, в обществе, за делом

И за игрой - одной моею было

Заботою - найти ей жениха.

И вот, нашел из герцогского рода,

(…)

И вот, имей плаксивую девчонку,

Пустую куклу, что в такой удаче

Изволит отвечать: "не выйду замуж",

"Я не желаю", "я любви не знаю",

"Я слишком молода", "прошу прощенья"!

Не выйдешь замуж? Как тебе угодно!

Пасись, где хочешь, только вон из дома!

Смотри, обдумай, я ведь не шучу.

Коль ты моя - отдам тебя ему,

А не моя, так убирайся к черту!

Хоть нищенствуй, подохни под забором -

Клянусь, ты будешь для меня чужой.

Мое добро тебе не будет в помощь.

Так поразмысли: клятву я сдержу!

(Уходит.)

Таким образом, описываемая коллизия нам, оказывается, уже знакома. Это вызванная созависимостью страсть юноши из дисфункциональной семьи (по-видимому, игравшего преимущественно роль потерянного ребенка) и девушки из еще более дисфункционального семейства с отцом­-тираном, которая сама привыкла играть роль тоже потерянного ребенка, а возможно, отчасти еще шута и козла отпущения. (Как вы помните, Джульетта была совсем юной ей всего 14 лет, в таком возрасте не слишком обычно было выходить замуж даже в средневековой Италии). То есть, история Ромео и Джульетты это вовсе не история великой любви.

Ведь, в самом деле, с Любовью в христианском понимании и, в частности, с христианским пониманием любви между мужчиной и женщиной, отношения этих двух героев не имеют ничего общего. Здесь может идти речь только о страсти, о влюбленности, которая противоположна любви, потому что направлена на исключительно «эго». Любовь не эгоистична, она направлена не внутрь «Я», а только вовне: на других людей и на Бога, не рассчитывая на какие-то приобретения для себя.

То же относится и к любви к себе самому, которая является необходимым условием как христианского спасения («Возлюби ближнего своего КАК САМОГО СЕБЯ»), так и для выздоровления от зависимости. Эта любовь к себе тоже настоящая лишь тогда, когда направлена не на ублажение собственного «Эго», а на то, чтобы принять себя таким, каким я есть, но об этом мы подробнее поговорим позже.

Пока же заметим, что в христианском понимании процесс создания семьи требует серьезных затрат труда, чтобы переменить то основание, на котором создана: преобразить влюбленность и физическое влечение в истинную любовь. Работа по созданию семьи – это духовный подвиг, подвиг любви, который только и может принести истинно благой плод. При этом стоит помнить, что ВСЯКОЕ движение к добру обязательно приносит плод, даже если этот плод и не проявится в этой, нашей земной жизни.

Если же вернуться к роману Шекспира и к вопросу, чем же были на самом деле взаимоотношения Ромео и Джульетты, вспомним, что Евангелие предлагает нам, чтобы различить, где какой дух действует – Бога или дьявола – посмотреть на результаты этих действий («По плодам их узнаете их»). Плоды, итоги развития отношений Ромео и Джульетты, как известно, печальны (несколько трупов в начале, мно­гочисленная ложь в процессе, бессмысленная гибель в конце). Их история – это история болезни (созависимости), закончившейся зако­номерным смертельным исходом и для ее «носителей», и для других «заразившихся».

Наверняка у многих читателей этой статьи в этом месте пробуждаются весьма сложные реакции: будь то агрессия, активное желание спорить и изменить точку зрения, сформулированную в этих абзацах, или же тихая скука и безразличие.

Да­вайте попробуем понять, почему это так, почему настолько трудно принять такую точку зрения и согласиться с ней.

Одно из возможных объяснений – стреотипы, усвоенные с «младых ногтей». Ведь вот, например, какие установки по поводу описанных Шекспиром событий нам преподносились в учебниках, по которым многие из нас учились еще в детстве:

«Гимн торжествующей любви. Любовь, побеждающая смерть. Трагедия великой страсти. Только такие определения способны в краткой форме воплотить содержание, вложенное Шекспиром в его трагедию. Она посвящена прекраснейшему и вполне земному чувству, но сила любви поднимает юных героев над уровнем повседневности. Люди любят по-разному. Шекспир изобразил высшую степень этого великого чувства любовь безграничную и беззаветную. Он создал образец идеальной любви» (стр. 7).

«Ромео и Джульетта» не просто красивая история трагической любви. произведение Шекспира утверждает передовые для того времени жизненные принципы гуманизма. (Подчеркнуто здесь и далее мной Е.П.) в общественной и личной жизни. Прекращение феодальных раздоров, мир и порядок в государстве, возглавляемом мудрым и справедливым правителем, такова социальная основа трагедии. Утверждение любви как основы семейной жизни такова нравственная идея, утверждаемая Шекспиром» (стр. 8­9).

«Решительность, присущая Джульетте, проявляется и тогда, когда она, проснувшись в склепе, видит мертвого Ромео. Недолго думая, она кончает с собой, ибо жить без Ромео она не может. Как просто, без ложной патетики, ведет себя Джульетта в час последнего выбора» (стр. 9).

«Парис... по-видимому, полюбил Джульетту настолько сильно, что во имя своего чувства тоже готов пойти на смерть»

«...Шекспир показал несколько разных понятий о браке... вплоть до идеального отношения к любви и браку у Ромео и Джульетты» (стр. 11).

И, наконец, последняя, завершающая аннотацию, фраза:

«Это драма-­мечта, драма-­легенда о великой и прекрасной любви» (стр. 12).

Это цитаты из помещенного в школьной хрестоматии (В. Шекспир. Избранное. Серия «Школьная библиотека», М., Просвеще­ние, 1984) предисловия к «Ромео и Джульетте», написанного широко известным, плодовитым и популярным литературоведом Аникстом.

И это – всего лишь один пример того, как формируются стереоти­пы.

Кстати говоря, сам­-то Шекспир, по-видимому, прекрасно знал, какое именно явление он описывал. Не зря его поэма завершается словами: «Нет повести пе­чальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте». Конечно, это – печальная повесть о тяжелой, смертельной болезни, закончившейся летальным исходом для четве­рых юных существ (кроме Ромео и Джульетты – еще Тибальт и Парис) и исковеркавшей судьбы и внутренний мир множества окружавших их людей.

А ведь подобных «историй болезни», представляемых иногда самими авторами, а чаще их рецензентами, как идеал человеческих отношений, в мировой литературе и искусстве известно великое множество. Эти стереотипы очень прочны. Вообще говоря, приверженность стереотипам – одна из основных характеристик созависимого мышления и мировосприятия.

Можно привести и другие подобные примеры из мировой и русской (например, многие образы Пушкина, Тургенева, Досто­евского, и др.) литературы. Еще более многочисленны примеры воспевания, идеализации созависимых отношений (то есть, идеала «любви» в понимании современного общества) в популярных песнях, фильмах и других поп­культовых продуктах.

Посмотрим на другой аспект человеческих отношений: героизм во­обще и трудовой героизм в частности. Сколько вполне «клинических» случае созависимости описывалось в литературе в качестве примеров «героического самоотверженного труда». А ведь если этот труд и по­могал укрепить иногда иллюзии защищенности (ядерное оружие и т.п.), давал ощущение превосходства над другими, «повышал» заниженную са­мооценку общества за счет первенства «в области балета» и т.д., то, в конечном итоге, он приводил к разрушению физического, психического и духовного здоровья и самих таких «трудящихся», и общества в целом. Что же касается энтузиастов-­физиков и других создателей оружия мас­сового поражения, то их трудовой героизм мог (и пока еще может) привести к физической гибели всего человечества.

Еще одна из многих социальных областей, где особенно очевидно вредоносное, разрушительное влияние созависимости – сфера религии как социального явления. Созависимость очень часто, к сожалению, проявляется в отношениях людей с Церковью и Богом. Результат та­ких искаженных отношений – обрядоверие, магизм, исступленный рели­гиозный фанатизм, религиозная нетерпимость, сектантство и т.д. Надо ли говорить, какой духовный, психологический, социальный, а часто и физический вред приносит все это и человеку и обществу. Этот вред очевиден. Менее очевиден, хотя и не менее распространен ущерб, ко­торый наносится созависимым человеком себе и другим при бессозна­тельных попытках использовать религию как орудие собственной горды­ни, как средство возвышения или самоутверждения. Сколь часто люди, считающие себя искренне и глубоко верующими, идут по пути, уводяще­му их от единения с Богом, от единения в Боге и Церкви с другими людьми. Они выбирают этот путь, руководствуясь мышлением, искажен­ным болезненной созависимостью и пытаются ориентироваться на нем, опираясь на свои чувства, которые также очень сильно искажены бо­лезнью.

И эта болезнь проявляется вовне также очень болезненно. Такие страшные ее плоды как национальная или религиозная нетерпимость, шовинизм, расизм – ведь это прямое самоуничтожение общества, разрушительность которого мы все чувствуем на себе и сейчас.

Стереотипы созависимости, сложившиеся в общественном сознании, отражаются и передаются в языке, на котором мы говорим. Под влияни­ем стереотипов изменяются значения слов языка. И наоборот, изме­нение значений слов укрепляет и усугубляет эти стереотипы.

Вот всего лишь один пример: «гордость» – и якобы противоположное, хотя на самом деле ничем не отличающееся от него слово «гордыня» («гордость» – это всего-навсего русский эквивалент старославянского слова «гордыня»).

Таким образом, созависимость может затрагивать все сферы чело­веческой жизни, влиять на всю совокупность отношений человека с ок­ружающим миром, с самим собой и с Богом. Именно созависимость лежит в основе таких грозных и очевидных для общества социальных болезней, как алкоголизм и наркомания, и именно созависимость причина менее очевидных, но не менее губительных видов зависимости от денег, власти, сексуальных отношений и т.д.

Мы надеемся, что для всех вас очевидно, что все сказанное про формы и признаки созависимости в семье и обществе не должно быть мотивом для того, чтобы бросаться немедленно «радикально переделывать» свои (а тем более – чужие) семьи или общество в целом (хотя, конечно же, кому-то надо заниматься и этим).

Единственно результативный выход в том, чтобы «начать с себя». Попытаться преодолеть СВОЕ отрицание; захотеть увидеть СЕБЯ по-настоящему, в истинном свете; признать необходимость помощи извне для того, чтобы измениться внутри; увидеть, насколько мы на самом деле неотрывны от других людей, увидеть себя частью целого, живой клеточкой огромнейшего, одухотворенного Богом, организма Вселенной.

И еще – очень важно признать, что без такого нового понимания всего этого мы никогда не сможем помочь ни себе самим, ни другим людям. Единственно возможный путь решения всех этих проблем – духовное развитие, т.е., «возрастание в Духе». Важно, при этом, помнить, что дух может быть не только Духом Бога, но и духом зла, и различение этих духов составляет уже особую проблему, которая для нас очень актуальна, так как сегодня существует множество путей, именующих себя «духовными», но на деле ведущими нас совсем не к Богу.

Дата добавления: 2015-05-07