Формирование единого Российского государства в XV – середине XVI века

Политическая централизация и объединение отдельных феодальных княжеств в национальное государство – это два взаимосвязанных, но полностью не совпадающих процесса. Централизованным можно назвать только такое государство, в котором существуют законы, признаваемые во всех его частях, и аппарат управления, обеспечивающий исполнение этих законов и реализующий политические решения, принятые в одном центре.

Стремление центральной власти к контролю над обществом, подчинению местных интересов единой воле сталкивалось в Московской Руси XV в. с противодействием как политических структур, сохранявшихся по инерции или по традиции, так и различных социальных групп, чаяния которых лишь частично совпадали с задачами центра. В этом столкновении интересов постепенно определялась разумная степень централизации, с которой готовы были мириться наиболее влиятельные слои общества.

Великий князь складывавшегося Московского централизованного государства не просто брал под свою опеку новые земли, но и включал их в систему правовых отношений, существовавших в более древних его владениях. Следовательно, централизация принесла с собой серьезные изменения, невозможные при активном противодействии жителей.

Централизация Московского государства не сводилась к механическому прибавлению новых областей. Она требовала качественных преобразований, затрагивающих духовные и материальные интересы людей, поэтому нуждалась в общепонятной и общепризнанной объединительной идее – национальной общности. Поэтому на смену феодальной раздробленности на Руси пришло национальное Московское централизованное государство.

Предпосылкой объединения служили никогда не исчезавшее полностью единое национальное самосознание, единый язык, единая вера, общие традиционные правовые нормы.

Сохранялись и хозяйственные связи между различными землями. Но они были слабы, до начала складывания всероссийского рынка оставалось более двух столетий. Города на Руси, в отличие от Западной Европы, не стали решающей силой в борьбе за объединение государства. Уровень торговых связей еще не заставлял горожан стремиться к объединению. К тому же города северо‑востока Руси не имели тех традиций самоуправления, какие сложились на северо‑западе и в ряде государств Центральной и Западной Европы. Если в Западной Европе формирование единых государств происходило в связи с формированием буржуазного уклада, то на Руси единое государство сложилось по инициативе властей.

Ликвидация феодальной раздробленности и возникновение централизованного государства были закономерным и неизбежным явлением на определенном этапе развития феодального общества, когда зарождающаяся специализация общественного труда и отчуждение продуктов на рынке увеличивают значение собственности как товара. Развитие крупного феодального землевладения способствовало росту городов как центров обмена и реализации прибавочного продукта.

В то же время наряду с развитием земледелия на Руси происходило характерное и для Западной Европы дальнейшее разделение труда. Землепользование усложнялось, а ремесло постепенно приобретало черты простого товарного производства.

Превращение домашних промыслов (т. е. обработки сырья для своего потребления) в мелкое производство промышленных продуктов на рынок способствовало созданию впоследствии товарного производства в промышленности.

Усиление Московского княжества привело к изменению отношения к татарам: от политики покорности и повиновения Орде к политике борьбы против нее, начатой Дмитрием Донским в ходе Куликовской битвы в 1380 г.

Дмитрий Донской передал в наследство своему сыну Василию I Владимирский великокняжеский престол как вотчину, не спрашивая ханского разрешения. Смерть Василия I положила начало феодальной войне второй четверти XV в., основными причинами которой следует считать:

1) политическую консолидацию отдельных княжеств Северо-Восточной Руси и их неизбежное противодействие объединительной политике;

2) сопротивление удельных князей подчинению центральной власти в надвигавшейся ломке удельной системы;

3) усиление противоречий внутри боярства.

Поводом к войне явилось противостояние брата Василия I, князя Галицкого княжества Юрия Дмитриевича Звенигородского, и сына великого князя – Василия II по вопросу наследования власти. На первом этапе войны галицкие князья имели твердую опору на окраинах Северо-Восточной Руси и боролись за возврат родового порядка наследования. Однако после смерти Юрия Дмитриевича в 1434 г. его сыновья фактически возглавили оппозицию государственной централизации. В этой усобице решающую роль сыграла церковь, которая поддержала Василия II и его сына Ивана III как более «законных» князей. Кроме политического междоусобия в княжение Василия II произошла церковная смута: в споре между Москвой и Константинополем за право назначать митрополита выиграла русская церковь, которая отказалась признать Флорентийскую унию 1439 г. об объединении православной и католической церквей с признанием верховной власти римского папы, и стала автокефальной (независимой).

Завершение феодальной войны означало окончательную победу объединительной тенденции вокруг Московского княжества, которая сопровождалась пересмотром политических отношений великого князя с его союзниками или противниками в этом политическом конфликте. Так, в договоре великого князя Василия II с верейским князем Михаилом Андреевичем 1450 г.:

1) устанавливалась иерархия договаривающихся сторон (последний был признан «братом молодшим»);

2) принимались взаимные обязательства;

3) гарантировалась политическая и территориальная неприкосновенность княжеств, а также политические и имущественные права бояр и слуг вольных.

Были ликвидированы княжества противников великого князя в феодальной войне, в том числе Можайское (1454), Серпуховско-Боровское (1456) и др. Линия поведения Ивана III (1462–1505) объективно отражала новую тенденцию: ликвидацию уделов и образование основной территории России, окончательное освобождение от монгольского ига и формирование политических основ централизованного государства. Так, по договору 1464 г., несмотря на целостность Верейско-Белозерского удела, понижался его политический статус и устанавливалась новая иерархия князей (удельный князь должен был называть себя младшим братом не только великого князя, но и его сына). В дальнейшем упразднение Дмитровского удела произошло в мирное время (1472) и отнюдь не как репрессивная акция, направленная против кого-либо из политических противников великокняжеской власти, без видимого повода с их стороны. Таким образом, был положен конец прежнему союзу московских князей под главенством старшего из них.

С другой стороны, собирание русских земель в период правления Ивана III перестало, как правило, быть делом захвата или частного хозяйственного соглашения московского князя с соседними князьями. Желание присоединиться к Москве высказывали различные слои населения, в 1463 г. присоединилось Ярославское, в 1474 г. – Ростовское княжество. В княжествах Северной Руси к Москве тяготел служилый класс, соблазняясь выгодами городской службы. Наконец, в черниговских княжествах, зависевших от Литвы, присоединение к Москве осуществилось в процессе борьбы с католической пропагандой, которая началась в Западной Руси с XIV в. при содействии польско-литовского правительства.

Однако только присоединение Новгорода к Москве можно считать первым серьезным шагом к централизации, так как Иван III не ограничился утверждением своего суверенитета над покоренным городом, а приступил к перестройке новгородской политической жизни по московскому образцу. Формально Новгород и раньше признавал власть великого князя московского, но до 1478 г. речь шла о чисто феодальной связи вассального города с сеньором, о распределении полномочий между разными властями. Во времена Василия II новгородцы допустили московских бояр к участию в своем судопроизводстве, обязались платить подати в Москву и не вступать в сношения с врагами великого князя. Иван III стремился управлять Новгородом так, как он это привык делать на старых московских землях. Опираясь на военную силу, московский князь сумел осуществить это стремление. В Новгороде были упразднены вечевые собрания; те полномочия, которые раньше принадлежали посадникам, передавались великому князю и его наместникам. В грамоте, отправленной Иваном III в Москву 20 января 1478 г., великий князь весьма точно сформулировал смысл происшедших перемен, заявив, что стал в Новгородской земле таким же государем, как и в своей столице.

Усилив свои позиции, Иван III начал вести себя как независимый от монголов государь, перестал платить им дань. «Стояние на Угре» в ноябре 1480 г. войск Большой Орды и русской дружины закончилось в пользу последней, что символизировало установление независимости Руси. Этому событию предшествовала дипломатическая и военная подготовка. Иван III с 1476 г. перестал платить ежегодный «выход». Хан Большой Орды Ахмат, стремясь восстановить прежний порядок, весной 1480 г. двинул войска на Москву. Хан рассчитывал, что Иван III не сможет оказать серьезного сопротивления: ссора с братьями – удельными князьями помешает ему выставить большое войско. Хан также надеялся на помощь Литвы. Однако Ивану III удалось помириться с братьями, а опасность со стороны Литвы была нейтрализована действиями крымского хана Менгли-Гирея, который, будучи союзником Москвы, двинул свои войска на литовские владения. Московские полки заняли позиции на реке Угре. Попытки Ахмата перейти Угру в октябре были пресечены русскими войсками. Опасаясь ранней зимы и бескормицы, Ахмат отступил и увел войска в Орду, так и не решившись на генеральное сражение с русскими. Фактически он признал свое поражение. Зависимость Руси от Орды более не возобновлялась.

Покорение Новгорода, независимое положение которого было своеобразным противовесом усиливавшемуся влиянию Москвы, кардинально изменило политическую ситуацию в русских землях и позволило Ивану III и его сыну Василию III не только закрепить процесс «собирания

русских земель», начавшийся в XIV в., но и начать действительную централизацию государства. В конце XV – начале XVI в. к Москве были присоединены Тверское (1485) и Рязанское (1517–1521) княжества, Псковская республика (1510); отменены особые права Ярославля и Ростова, сохранявших ранее известную автономию при подчинении великим князьям.

Еще до свержения ордынского ига Иван III развернул активную внешнюю политику в Западной Европе. Падение Константинополя в 1453 г. сделало Московскую Русь сильнейшим из православных государств.

После победы над Ордой Иван III в ходе войны с Литвой получил выход к Балтике, а его сын Василий III отвоевал Смоленск в 1514 г.

В годы правления Ивана III (1462–1505 гг.) были установлены дипломатические отношения с Германией, Италией, Венгрией, Данией, Турцией.

Именно при Иване III особенно успешно стала развиваться международная торговля. Потомки иностранцев, поселявшиеся в Москве в XIV–XV вв., получили при нем свою церковь и капеллана. Историческим свидетельством поселений немецких купцов и ремесленников является старое немецкое кладбище в районе церкви Николы у Таганских ворот в Москве.

Наибольший приток немцев (оружейников, кузнецов, каменщиков и других мастеровых) в Москву отмечается после присоединения к Московскому княжеству Новгорода и Смоленска.

Сын Ивана III Василий III (1505–1536 гг.) продолжил политику отца по дальнейшему укреплению российско-германских отношений. В 1514 г. при заключении совместного договора между московским князем Василием III и германским императором Максимилианом I против Польши был включен пункт о царском титуле для Василия III, что позволило ему поднять свой статус на один уровень с германским императором.

Император Максимилиан I замыслил широкую антипольскую коалицию держав, в которую, помимо Империи и России, должны были войти Тевтонский орден, Дания, Бранденбург, Саксония и Валахия. В начале февраля 1514 г. в Москву прибыл посол императора Георг фон Шнитценпаумер. В ходе переговоров с ним были выработаны условия договора. Предусматривались совместные действия против Польши и Литвы, признание прав России на Киев и другие западнорусские земли, а также закрепление прав Ордена на отторгнутые у него Польшей по Торуньскому договору 1466 г. территории. В этом договоре впервые российского государя поименовали императором (Imperator, Kaizer). Максимилиан I имел такой же титул. Договор был несомненным успехом русской дипломатии. Договорная грамота была доставлена Шнитценпаумером и русскими послами Дмитрием Ласкиревым и Елизаром Суковым Максимилиану I.

Император оказался в затруднительном положении, поскольку его представитель, не имея на то полномочий, заключил договор на условиях, обременительных для империи, обязывающих ее немедленно принять участие в войне с Литвой и Польшей на стороне России. Решено было, с одной стороны, утвердить договор, что Максимилиан I и сделал в начале августа 1514 г., но, с другой стороны, вступление его в силу оговорить принятием определенных изменений его содержания, которые предполагали, в частности, начало военных действий против Сигизмунда I, короля Польского и великого князя Литовского, только в случае провала всех попыток мирного урегулирования отношений с ним. Оговорки императора, доведенные его послами Яковом Ослером и Морицем Бургшталлером до сведения российского государя в декабре 1514 г., не были приняты, Василий III настаивал на первоначальных условиях договора. Тем временем император охладел к идее союза с Василием III – отчасти под впечатлением от разгрома русских войск литовцами под Оршей 8 сентября 1514 г., но в большей мере из-за того, что удалось добиться согласия польского короля на выгодные для Габсбургов браки с Ягеллонами, делавшие Габсбургов наследниками венгерской и чешской корон. На имперском сейме в мае 1515 г. уполномоченный императора Конрад Пейтингер заявил «протест» по поводу позиции, занятой великим князем Московским, действия Шнитценпаумера были публично дезавуированы, утвержденное в августе 1514 г. соглашение было признано недействительным.

10 марта 1517 г. с Тевтонским орденом во главе с великим магистром Альбрехтом Бранденбургским был подписан договор о взаимной помощи в случае военных действий против Польши и Литвы. Чуть раньше, в феврале 1517 г. в Москву прибыл первый посланник Ордена, а затем Пруссии – Дитрих Шенберг.

Международная политика Василия III находила полную поддержку со стороны русской православной церкви.

Зигмунду Герберштейну, немецкому дипломату, посетившему Московию в 1516–1517 гг., а в 1526–1527 гг. уже в качестве посла германского императора, мы обязаны первым научным иллюстрированным описанием Русского государства и его обычаев. В 1550 году оно было опубликовано в России под названием «Записки о московских делах».

Политическое и социальное развитие российского общества в XV – первой половине XVI века

В ходе территориального объединения Московским княжеством земель Северо-Восточной и Северо-Западной Руси изменялись формулировки обращений к великому князю. Титул «господин», согласно принятой на Руси политической терминологии, означал признание приоритета, верховной власти. Термин «государь» имел гораздо более определенное содержание, означая полное, безоговорочное и безусловное подчинение и отражая две политические линии: национальный властитель всей Русской земли и политический и церковный преемник византийских императоров. В связи с этим Иван III ввел новый государственный обряд – венчание преемника на царство, а при Василии III было составлено «титло», согласно которому за титулом великого князя признавалось божественное происхождение.

Был введен новый герб Русского государства. Старый московский герб с изображением всадника, поражающего копьем змея, Иван III объединил с древним гербом Византии – двуглавым орлом, означавшим единство Восточной и Западной Римской империи.

Усиление верховной власти московского государя не только отразилось на придворном церемониале, но и привело к уменьшению политических прав удельных князей. Иван III в своей духовной предоставил старшему наследнику Василию III право суда по важнейшим уголовным делам Москвы и подмосковных сел, чеканки монеты, сношений с иностранными государствами, а также конфискации земель бездетных удельных князей в общегосударственную казну.

После объединения значительной части русских земель Иван III реализовал свое стремление упорядочить законы Русского государства в Судебнике 1497 г.

В первом общероссийском («великокняжеском») Судебнике были применены нормы Русской Правды, обычного права, судебной практики, Новгородской и Псковской судных грамот и литовского законодательства XV столетия. Главной целью судебника были распространение юрисдикции великого князя на всю территорию централизованного государства, ликвидация остатков правового суверенитета отдельных земель, уделов и областей.

Если Русская Правда была сводом норм действующего права и судебных прецедентов, то Судебник 1497 г. стал прежде всего инструкцией для организации судебного процесса («суда»). Создавая свои судебные инстанции, московская власть, однако, некоторое время была вынуждена идти на компромиссы: наряду с центральными судебными учреждениями и разъездными судами создавались смешанные («смесные») суды, состоявшие из представителей центра и мест. Смесный суд решал также споры между представителями разных корпораций (сообществ, имеющих собственные правовые установления), например, он созывался для разбора тяжеб монахов и мирян.

Судебник закрепил изменение системы сюзеренно-вассальных отношений: бывшие удельные князья становились служилыми, подчинялись великому князю московскому, складывалась иерархия феодальных чинов. Определялись придворные чины, жалуемые за службу: введенный боярин, окольничий, дворецкий, казначей, дьяк, подьячий. В Судебнике шла речь об ответственности складывающейся бюрократии за должностные правонарушения и преступления. Укрепляющееся и численно растущее служилое дворянство постепенно становилось опорой великого князя в борьбе с феодальной аристократией. Чтобы обеспечить дворян-помещиков работниками, государство ввело закон о Юрьевом дне, который закреплял давний (известный по документам на протяжении всего XV в.) обычай только осенних переходов от одного феодала к другому. Этот обычай защищал право помещика на сохранение всех его работников в пору летних и весенних работ, но также и гарантировал право крестьянина беспрепятственно переходить раз в год от худшего хозяина к лучшему. Бояре и церковники были менее заинтересованы в этом законе, так как крестьяне сами переходили к ним от помещиков, которые, имея меньше зависимых крестьян, вынуждены были взимать с них больший оброк или заставлять отрабатывать барщину. Судебник 1497 г. установил определенный и очень ограниченный срок перехода (неделя до и неделя после 26 ноября – Юрьева дня осеннего) и ввел оплату «пожилого» – сбора в пользу помещика, от которого крестьянин уходил.

Завершение территориального объединения Северо-Восточной Руси превратило Московское княжество в национальное великорусское государство с единой военной и административной системой. Великий князь не позволял боярам и высшим церковникам иметь в распоряжении много дворян, получавших земли за служебную должность в армии или в администрации от самого князя. Великий князь и цари «всея Руси» разделяли свою власть с боярской аристократией в высшем совещательном органе централизованного государства – Боярской думе, куда кроме бояр московского князя входили бывшие удельные князья и их бояре. Василий II и Иван III начали строить новую профессиональную администрацию из дворян-дьяков, а командный состав – из дворян: оружничих, окольничих и др. В первой половине XVII в. в Думе появились думные дворяне и думные дьяки. За особые заслуги дворянин мог получить боярский чин, а потомки отличившихся на государевой службе имели преимущества при назначении на посты воевод (полководцев и наместников в городах). Так закрепилась в России система местничества, когда успех или промах одного представителя рода влиял на шансы всех его сородичей. На системе местничества основывался порядок прохождения службы. Назначение на должности зависело от заслуженности рода. Если один человек занимал должность на несколько ступеней ниже другого по служебной лестнице, то такое же расстояние сохранялось между их сыновьями, племянниками, внуками и т. д. Человек не мог принять «невместное» (недостаточно почетное) назначение, так как причинил бы этим урон всему своему роду. Местничество было особенно выгодно нетитулованному старомосковскому боярству, которое гордилось и знатностью, и заслугами на службе московским князьям. Но местничество не могло не препятствовать продвижению по службе способных, но незнатных людей. Особенно неблагоприятно сказывались местнические споры на делах, совершаемых на дипломатическом поприще и во время военных походов. Поэтому Иван Грозный отменил местнические счеты на время войны, когда интересы дела требовали замещения должности по другим принципам.

Постепенно выросла система дворцовых учреждений, ведавших великокняжеским хозяйством, дворцовыми землями. До середины XVI в. существовало только два общегосударственных ведомства: Государева Казна и Государев Дворец. Казна являлась одновременно государственной канцелярией. Она ведала также сношениями с другими государствами. Казначея – главу Казны – иностранцы именовали канцлером.

Дворец управлял имуществом великого князя, прежде всего – землями. С присоединением новых земель создавались новые дворцы: нижегородский, тверской и т. д. Существование отдельных учреждений для управления различными территориями было пережитком раздробленности. Отраслевое – приказное – управление стало складываться лишь в середине XVI в.

При Василии III появились центральные правительственные учреждения общерусского характера, которые ведали отдельными отраслями управления на всех землях государства, – избы, а позднее – приказы. Во главе избы стоял боярин, но главным лицом становились дьяки, управляющие канцелярией, и их помощники, которые формировались из среды служилого дворянства.

В административном отношении основная территория Русского государства делилась на уезды, а последние – на волости и станы. Общее управление на местах было сосредоточено у наместников и волостелей. Основу местного управления составляла система кормлений. Уездом управлял наместник, волостью – волостель. Они не получали жалованья за свою управленческую и судебную деятельность. Сама эта деятельность была лишь дополнением к главному – к праву получать «кормление», т. е. собирать в свою пользу часть налогов и судебные пошлины – «присуд». Они являлись судьями, сборщиками доходов князей и военными начальниками города и уезда, «кормясь за счет населения». Кормление давалось, как правило, в награду за прежнюю службу. Первоначально система кормлений соответствовала объединительным тенденциям в складывающемся Российском государстве. Московские служилые люди были заинтересованы в расширении московских владений, поскольку возрастали и число, и площадь кормлений. Но система кормлений несла в себе и предпосылки своего будущего ограничения. Управление как таковое оказывалось для кормленщиков только обременительным придатком к получению «корма». Поэтому свои обязанности они исполняли плохо, подчас передоверяли их своим служилым людям, нередко низкого социального статуса: холопам. Это подрывало статус властных структур в глазах населения, приводило к злоупотреблениям. К тому же и в получении кормлений не было порядка. Такая система местного управления не соответствовала задачам централизации. Кормления, ничем не ограниченные сначала, в дальнейшем были нормированы, а позднее отменены.

В процессе формирования централизованного государства складывались сословия. Главная причина появления служебного сословия и закрепощения крестьян заключается в оттоке населения на окраины в связи с расширением границ Российского государства. Государство, заинтересованное в несении обязанностей по отношению к великому князю, организовало условное землевладение, т. е. предоставление земли помещикам при условии несения ими военной или гражданской службы. Основой экономики Российского государства конца XV – начала XVI в. оставалось земледелие, подавляющее большинство населения составляли крестьяне. Деревни насчитывали 3–5 дворов, села – до нескольких десятков. Поселения, в которых имелась церковь, назывались селами. Боярская или княжеская вотчина обычно состояла из «села с деревнями».

В конце XV в. на смену двухполью и подсечному земледелию почти повсеместно, за исключением северных районов, пришло трехполье. Главными зерновыми культурами оставались рожь, пшеница, ячмень. В окрестностях крупных городских поселений наряду с зерновым хозяйством получили развитие садоводство и огородничество.

В XV–XVI вв. продолжалось развитие феодального землевладения. Будучи верховным собственником земли, князь часть земель жаловал служилым людям «в вотчину». Сохранялись и вотчины, унаследованные от предшествующих поколений, равно как и купленные вотчины. Вотчины являлись формой обеспечения службы. Это была наследственная, но теперь все же условная собственность. Земельной собственности, не связанной со службой, в Российском едином государстве не существовало. Поместья, условные земельные держания, могли быть передаваемы наследникам вместе с обязательством нести службу.

Поместная система исключала переход земель светских владельцев в руки монастырей, сокращавший фонд земель для пожалований за службу и потому беспокоивший светскую власть. Принципиальной разницы между вотчинниками и помещиками как отдельными слоями господствующего класса не существовало. Нередко человек владел и вотчиной, и поместьем. Размеры владения не зависели от его формы: и вотчины, и поместья бывали и крупными, и мелкими. Возникновение поместной системы облегчило поглощение черных земель частным землевладением, так как формально земля оставалась в руках великого князя. Поэтому крестьяне менее активно сопротивлялись передаче своей земли в поместье, нежели в вотчину.

Крестьяне делились на черносошных, живших на государственных, «черных» землях, и частновладельческих. Положение последних было тяжелее, их повинности постепенно росли. Преобладал натуральный оброк, барщина и денежный оброк были развиты слабо. Барскую пашню обрабатывали в основном не крестьяне, а холопы.

В XV в. крестьяне во многих местностях могли по желанию менять место своего проживания. В 1497 г. был принят Судебник. Он установил единое для всей страны время перехода крестьян от одного владельца к другому: неделя до и неделя после Юрьева дня осеннего (26 ноября). Это не означало нового ограничения: сроки перехода ограничивались и раньше. Новым было лишь установление единой нормы для всей страны. Однако введение ее еще не означало закрепощения.

Рост княжеского, боярского и церковного землевладения в XV в. сопровождался сохранением и постепенным увеличением барщины и оброка, означавших первое расширение самостоятельности зависимых крестьян в условиях патриархального (натурального) земледелия. Противоречивость дальнейшего развития русского феодализма заключалась в том, что рост потребностей господствующего сословия в распределении прибавочного продукта происходил за счет существования поместной системы. Это сопровождалось ограничением иммунитетных прав землевладельцев, начало чему было положено в ходе борьбы великокняжеской власти с удельно-княжеской оппозицией путем конфискации земель феодалов, отъехавших от великого князя, и размещения на эту землю служилых людей.

Присоединение Новгородской республики к Москве в конце XV в. дало толчок к решительной перестройке господствующего сословия. Чтобы покончить с республикой, московский великий князь Иван III конфисковал земли как у членов новгородской боярской олигархии, так и у всех прочих землевладельцев Новгорода. Переселенные на московские земли новгородские феодалы пополнили ряды мелких служилых людей. Массовая конфискация огромного фонда новгородских боярских земель и основание поместной системы стали отправной точкой развития военно-служилого дворянства и самодержавия в России в XVI в. Организация поместной системы способствовала перераспределению земель внутри господствующего сословия. Упрочились позиции дворянства, трансформировалась его структура.

Формирование государства проходило в острой политической борьбе. Сепаратистские устремления перестали угрожать государственному единству Московской Руси уже в первой трети XVI в., однако вопрос о том, в какие формы должно было облечься это единство, о месте различных социальных групп в создаваемой системе централизованного управления долгое время оставался открытым. На его решение оказывали влияние разные общественные силы. Одной из таких сил, обладавшей несомненным духовным авторитетом и политическим весом, была церковь.

Традиционная схема, в соответствии с которой великокняжеская власть создает централизованное государство в союзе с церковью и служилыми людьми – поместными землевладельцами (иногда по аналогии с Западной Европой в союзники монархов зачисляют горожан), а удельные князья и бояре противодействуют объединению земель и сосредоточению полномочий в центре, очень упрощает и даже несколько искажает реальный ход событий в XV–XVI вв. В действительности многие удельные князья охотно покидали свои захолустные владения, переезжали в Москву и поступали на службу к великому князю; еще чаще связывали свою судьбу с единым государством бояре. Другое дело, что землевладельческая знать настаивала на своем активном участии в управлении и стремилась ограничить произвол монарха, но такая позиция русской аристократии отнюдь не противоречила идее централизации, которую не следует отождествлять с единоличной властью. Горожане не выступали как какая-то единая сила: псковичи в 1470-е гг. поддержали великого князя в борьбе против Новгорода; среди новгородцев были и сторонники централизации (под властью Москвы или Литвы), и приверженцы старинных вольностей. Жители большинства городов Северо-Восточной Руси в XV–XVI вв. не проводили самостоятельной политики, в отличие от Западной Европы или Великого княжества Литовского, где города обладали реальным самоуправлением.

Основной формой борьбы крестьян в XV в. было их противодействие наступлению светского и церковно-монастырского землевладения. Число земельных конфликтов в 1426–1462 гг. возросло более чем в 6 раз по сравнению с периодом 1390–1427 гг., а число таких же конфликтов в 1463–1500 гг. более чем в 10 раз превысило их количество за период с 1426 по 1462 г.

Достаточно сложным и противоречивым было отношение к централизации православного духовенства. Конфликт конца XV – начала XVI в. между нестяжателями – сторонниками малых монастырей, где монахи жили трудом своих рук, и иосифлянами, выступавшими за необходимость иметь собственные земли как источник существования, завершился в пользу последних, так как государством были найдены новые территории в ходе освоения русскими Поволжья после присоединения Казанского и Астраханского ханств. Боярское правление 1533–1547 гг. осуществлялось под знаком борьбы за ключевые позиции в аппарате управления.

Дата добавления: 2015-05-10