Марина Струкова 7 страница

- Придётся. – Неохотно ответил тот.

- Мы задержимся, - буркнул его молодой коллега в рыжей куртке. – Почему нужно на всё реагировать?

- Да ты, что, Костян, зверь, что ли? Надо выручать, - сказал тот, что был за рулём. – Садись, пацан, где твоя тачка?

Я указал на лесную дорогу, уходящую с асфальта в заросли чахлого осинника.

- И с кем вы там столкнуться могли?

- «Камаз» въехал. За рулём пьяный, наверно. Тут же все жрут по-чёрному. – Быстро объяснял я. Бледный, осунувшийся, кутающийся в куртку, слишком лёгкую для морозной погоды, наверное, представлял жалкое зрелище. И отлично!

Их джип, такой же, как у нас, черный, с затемнёнными стёклами ехал быстро.
Я сжал в кармане пистолет, подаренный Акаёмовым, готовясь принести первую жертву Богу своей долгожданной войны. Наш джип стоял поперёк дороги. Никого вокруг не было. Я хотел выхватить пистолет, но, зажатый между сидевшими по бокам журналюгами, запутался в кармане собственной куртки, там подкладка была рваной изнутри. Сосед справа удивленно посмотрел на меня. Сердце ухнуло вниз. Я поймал в зеркальце быстрый взгляд водителя. Он спокойно снял руку с рычага скоростей. И через миг в машине прозвучал выстрел. Журналист, сидевший рядом с водителем, привалился головой к стеклу дверцы, заливая её празднично-яркой кровью.

- Чо смотришь? – Крикнул мне водила, и выстрелил в пассажира справа от меня.

Тот, кто сидел слева, открыв дверцу, бросился в лес. Я выстрелил в спину убегавшему, он спотыкался о коряги, мелькал между стволов, я преследовал, стараясь не потерять из виду спину, обтянутую темно-рыжей кожаной курткой. Третий выстрел попал в цель, журналист повалился на листву, слегка закиданную хрустким снегом. Приподнявшись на руках, пытался встать, подтаскивая простреленную ногу, затравленно оглядывался. Я остановился над ним, загнанно дыша. Он был немного старше меня, с красивым смуглым, слегка небритым лицом, из треугольного ворота красного свитера свешивался крест на золотой цепочке.

- Не надо, пацан! - Выкрикнул он. – Брось! Скажи своим, что убил. Я молчать буду. Или свяжи, здесь оставь.

Ещё один выстрел, прозвучавший со стороны дороги, словно нажал какую-то кнопку в моём сознании, и я тоже нажал курок, целясь в голову этому парню. Он ткнулся ничком, и я ещё раз выстрелил ему в затылок. Хотел забросать труп листвой, но передумал. Зашагал к своим. По лицу хлестали ветки с редкой, скрученной заморозками, листвой.

На дороге стоял только наш джип. Машину журналистов я заметил неподалеку за деревьями. Возле джипа топтались Малышев и водила журналистов.

- Ты что там копался? – Грубо спросил он. – Последние почести отдавал?

- Отвали. – Беззлобно ответил я. На душе было спокойно, словно убил свои сомнения. Правда, не все...

Я вынул мобильник, нажал кнопку, высвечивая заставку, и прижал холодный телефон к пылающей щеке, представляя наивный и надменный взгляд ТС. «А ты красивая, а я в такой тоске, а ты пойми меня, я месяц в розыске» - мигнула в мозгу строчка из блатной песни.

- Ну вот, и шума никакого. Всё аккуратненько. – Подмигнул мне Малышев. – И номера одинаковые на тачках.

- Чего ждём? – Холодно бросил я, чувствуя, как нервно дернулся уголок рта. Мы сели в джип, и машина, развернулась, ломая молодой осинник, выехала на шоссе.

- Это Стас Левин, - кивнул Малышев на водилу.

- Тимур. – Ответил я, хотя, конечно, Левин уже знал, как меня зовут.

- Казах? – Спросил он.

Малышев улыбнулся мне:

- Мы тебя под этой кличкой знали до сих пор. Акаёмов придумал.

Ну, спасибо. Кто Анархист, кто Зима, а я Казах, значит...

Огрызнулся:

- Я не казах, а казак.

* * *

Мы вернулись к остановке, подобрали Зимина и Анархиста. После получаса езды по шоссе свернули на грунтовку, ведущую в посёлок. Много заброшенных домов, серые сады. У школы на спортплощадке бегала стайка детей. Шли из магазина женщины с пакетами. У одного дома два мужика пилили дрова.
Слева от дороги замелькали яблони большого сада с повалившейся изгородью. Потом какие-то кирпичные строения с выбитыми окнами и перекошенными крышами. Пустырь с ржавой кабиной грузовика, утонувшей в кучах приснеженного мусора. Все красоты российской провинции, которая особенно уныла осенью и ранней зимой, когда разруха не замаскирована зеленью листвы.

- Ты у того мужика мобилу забрал? – Поинтересовался Стас. – Они понадобятся.

Я протянул ему телефон.

И тут мы увидели Базу. Высокий забор. За ним - трёхэтажки из белого кирпича. Какие-то ангары с закругленными крышами. Железные ворота. Будка КПП. Заасфальтированная площадка, где и остановилась наша машина. Из будки вышли двое парней в камуфляже. Очередные самоуверенные оккупанты, несущие никчёмным славянам свой порядок.

- Ну, интеллектуал, тебе флаг в руки, - толкнул я Мёртвого Анархиста.

Он выпрыгнул из машины, направился к натовцам уверенной вальяжной походкой. Я, Зимин и Левин тоже вышли. Анархист обратился к ним по-английски, содержание фразы я знал заранее.

- Добрый день. Мы из ассоциации военной прессы. Наш холдинг издаёт несколько журналов. Вчера с вашим командиром созванивался наш руководитель, господин Александров.

- Предъявите ваши документы. – Сказал по-русски один из солдат.
Долго сличал данные в паспортах и удостоверениях. Видимо, ничего не заподозрил и бросил: - Сейчас сообщу капитану.

- Вы не американец? – Поинтересовался Анархист.

- Нет, из Литвы.

Чернокожий офицер, высокий, с худым скуластым лицом, морщины словно процарапаны на чёрном дереве, обвёл нас внимательным взглядом. Но пьяному Мёртвому Анархисту было море по колено. Он с таким душевно-раздолбайским видом стал что-то втолковывать собеседнику, что на лице капитана настороженное выражение вскоре сменилось презрительно-насмешливым. Встретившись взглядом с американцем, я виновато пожал плечами, словно извиняясь за состояние переводчика. Капитан качнул головой. Он махнул рукой дежурному на КПП, и створки железных ворот поползли в стороны. Анархист быстро произнёс:

- Машину досмотрят. Нас обыщут.

Я кивнул. Процесс пошёл. Один из солдат направился к нам. Дежурный наблюдал. Капитан вынул папиросу и закурил. Я со злобой подумал, что на крутых парней мы не тянем, нас вообще держат за пустое место, корреспондентишки с фотоаппаратами. А с другой стороны, здесь пока нечего охранять, вот американцы и не беспокоятся. Шагнул вперёд. Оказавшись за Анархистом, вынул пистолет, оттолкнул друга с пути, наставил оружие на капитана и скомандовал:

- Не двигаться. Анархист, забери у него ствол.

Игорь выстрелил из пистолета в дежурного, но только ранил.

- Пусть прикажет солдатам сдать оружие. – Заорал я Анархисту.

В это время Стас вырубил солдата, который оказался возле машины. Во двор выбежали натовцы. Я вытолкнул вперёд капитана, который что-то закричал, его солдаты бросились за ближайшее здание. Они не стреляли, потому что боялись попасть в командира, но и оружие не сложили. Вдруг со второго этажа ударила очередь по нашему джипу, в ту же минуту раздался ответный выстрел, хлопок взрыва и вместо окна дом ощерился чёрным проломом, потянуло дымом. Автоматы, которые мы привезли с собой, были с подствольными гранатомётами, и Игорь успел взять один из машины. У меня мелькнула мысль, что контролировать капитана – специально обученного спецназовца, не смогу, не для меня заложник. Капитан резко обернулся и попытался схватить мою руку с пистолетом, я нажал на курок. Он отшатнулся, но не упал, мне пришлось выстрелить ещё два раза, прежде чем он свалился на асфальт. Наши бросились через будку дежурного, где стонал и ворочался раненый Игорем солдат, потому что ворота стали закрываться – конечно, был ещё какой-то пункт управления охранной системой Базы. На ходу я подхватил автомат дежурного.

По крыше будки что-то грохнуло, на голову посыпалась штукатурка. Мы оказались в ловушке. Но задымление делалось всё плотнее, в ближайшей казарме вовсю полыхал пожар, а именно оттуда палили по КПП.

- У них осталось человек пять, - сказал я.

От жгучего дыма стало трудно дышать. Мы нырнули во мглу, стремясь добраться до второй трёхэтажки, стоявшей в глубине двора. За спиной ударил взрыв, грохот - наверное, крыша КПП обрушилась. Я видел Мёртвого Анархиста справа от себя, слева бежал Стас. Зимина и Малышева потерял из вида. Мелькнули огоньки очереди. Впереди мелькнул силуэт, и я дал очередь из автомата. Из мглы выступила стена с заветной дверью. Командный пункт Базы. Я выбил замок выстрелом. Распахнул дверь ударом ноги. Забросил гранату. Грохнул взрыв. Я ощутил промчавшуюся мимо тугую ударную волну, словно незримый огромный кулак вмял воздух рядом. Услышал крик. Прыгнул в чадящий проём коридора. Отступил в угол и дал веером очередь.

Меня едва не сбил влетевший следом Анархист. На полу распластался человек.

- Стань у двери. – Скомандовал я.

Поднялся на второй этаж. В одной из комнат подбежал к окну, окинул взглядом затянутый дымом двор. Заметил двух солдат, прячущихся за БТРом, прикладом выбил стекло. Прячась за край рамы, стал стрелять. Мгновенно, удивив сам себя точным движением, сменил рожок автомата. Оглянулся на Анархиста. Тот стоял с пистолетом, не зная, что делать дальше.

- К двери! – Скомандовал я. – Следи за лестницей.

- Там Игорь! – Крикнул он.

Мы бросились навстречу Игорю, который поддерживал Стаса с окровавленной головой.

- Где Малышев? – Спросил я.

Игорь пожал плечами.

- Ты смени на Анархиста у входа, я на него не очень надеюсь. – Сказал я Игорю.

Они поменялись местами. Тем более, что у Игоря был автомат.
Во дворе стояла тишина. Её прорезал вой милицейской сирены.

- Смотри, какие шустрые. – Выдохнул Стас.

Анархист перевязывал ему голову обрывком своей майки с физиономией Гитлера. Стас поднялся, взял калаш с подствольником. Подошёл к окну по хрустящим под тяжелыми берцами осколкам. Тщательно прицелился. Вспышка взрыва.

- Снайпер, - сказал я. - Сколько американцев осталось?

- Видел троих, - ответил Стас. – Мёртвых.

- Где?

- Тут и у бронетранспортёра.

Я снова стал считать. Убили негра. Раненый на КПП, но КПП они сами взорвали. Парень на первом этаже. Двое солдат у БТРа. Тот, которому свернул шею Стас у нашей машины.

Осталось ещё двое? Подумал об американских солдатах: «Они тоже герои. Защищали интересы своей страны. Хорошая смерть». Смерть тоже бывает разной. Пусть быдло умирает в своих постелях.

- Перейдём в другую комнату, - сказал.

Мы прошли в соседнее помещение. Видимо, здесь был пункт управления охранной системой Базы. Несколько экранов демонстрировали двор, искорёженную милицейскую машину у ворот и наш джип с пунктиром пробоин наискосок через дверцу. Другие показывали коридоры помещений.

- Смотри, вертолёты. – Анархист ткнул пальцем в монитор. Они стояли в ангаре.

- А что тебя так восхищает? – Поинтересовался я. – Полетать собрался?

Хищные стальные стрекозы прятались в полутьме, поблёскивая выпуклыми стёклами фюзеляжей.

- И что дальше? – Спросил Анархист. – Шамкин тебе говорил, что здесь в тайнике взрывчатка?

Я кивнул.

- Где тайник?

- На первом этаже, в офицерской столовой.

В кладовой мы разбиваем стену, это не так уж и сложно. Видим три ящика. Я заметил, что взрывчатки мало, на взгляд дилетанта. Стас объяснил:

- Механизм самоуничтожения встроен в здания Базы изначально. Взрывы запустят этот механизм управляемого сноса.

В это время во дворе взревел рокот мотора. Мы обернулись к окну – БТР развернулся, и его дуло нацелилось прямо на окна второго этажа.

- Не будут они стрелять, - сказал я.

- Ты им это скажи, - Анархист бросился вниз по ступенькам.

- Не может быть, чтобы разнесли здание.

- Отремонтируют. – Пожал плечами Игорь.

- Ну да, БТР НАТО раздолбал базу НАТО перед вступлением туда контингента НАТО.

Вдруг объект нашего спора содрогнулся от взрыва. Не раздумывая, я и Игорь одновременно выстрелили из подствольников. БТР загорелся. Мы выбежали во двор. Из-за БТРа вышел Малышев с гранатомётом.

- Малышев, - ты молоток! – Восторженно сказал Анархист.

- Воевал. – Бросил Малышев. – Ребята, из нашей машины оружие заберите.

Мы вернулись к тайнику, взяли ящики со взрывчаткой. Один отнесли к ангарам и гаражам. Второй к трёхэтажке у ворот. Можно было заминировать ещё казарму в глубине двора, но нам показалось, что ангары и гаражи, где уже стояла какая-то техника, - лучшая цель. Когда Стас и Малышев минировали, я не рискнул. Понимал, что допущу промах и бессмысленно погибну, если что-то сделаю не так. Они подсоединили мобильники, взятые у журналистов, к взрывчатке и включили их, отключенные.

- А когда оно рванёт? – Полюбопытствовал Анархист.

- А когда родня покойничкам позвонит, - грубо захохотал Стас.

Анархист в своём чёрном плаще не бежал, а нёсся от заминированных зданий, как летучая мышь. Мы бросились вслед.

- А что, симки новые надо было купить? – Бросил Стас.

Оперативный центр был оставлен на потом. Сначала мы забаррикадировали дверь сейфом, мебелью, которая нашлась на первом этаже. Окна были забраны решетками.

Потом я отослал Стаса и Малышева на второй этаж контролировать обстановку и открыл ящик.

- Это что за фигня? – Анархист наклонился над сплетением проводов и тротиловых шашек.

- Пояса шахидофф. – Проинформировал Игорь.

Я осторожно взял в руки последний подарочек Акаёмова. И вдруг показалось, что этот товарищ жив. Он где-то рядом и просчитывает в своей бредовой компьютерной программе, сделаю ли я последний шаг. Просчитывает, сколько человек попытается повторить наш поступок, как отреагирует правительство. Играет нами. Это стрелялка онлайн. Кстати, после публикаций статей о самоубийствах, количество самоубийств в обществе возрастает в десять раз – загадочная психологическая закономерность. Сотни русских шахидов должны устремиться в правительственные здания, отделения милиции, престижные клубы, где развлекаются ворюги-миллионеры и рублёвские сучки.

Со второго этажа спускается Малышев.

- Всё спокойно. – Говорит он. – И у нас есть пленный. Я связал его проводом.

- И раненый на первом этаже. – Замечает Анархист.

- Оружие у него взял?

- Конечно. Я. – Говорит Игорь.

- Отдай его автомат Герману. Герман, ты какого чёрта сам это не сделал? А вдруг он очухался бы и шмальнул тебе в спину?

Анархист морщится.

- Иди, пристрели их.

- Ты серьёзно? – Изумляется Анархист. Мне кажется, что именно в этот момент до него доходит, что происходящее реально.

- Я пойду. – Вызывается Игорь.

- Ну, нет, - зло говорю я. – Сергиенко, это приказ.

Упираюсь взглядом в бледнеющее лицо Анархиста.

- Да закрыть их вон в комнате, типа заложников. – Тянет Анархист.

- И вызвать Красный крест?

- Безоружные ведь.

- Ты идиот, что ли? Это оккупанты.

- Да, я хочу отсечь ему пути отступления. Хочу повязать кровью с нашей бригадой, где все уже стали убийцами. Знаете, читал я в книгах о том, что трудно убить. Что, лишив жизни другого, человек едва сознание не теряет, что тошнит его, что моральная ломка... Это всё выдумка интеллигентов православствующих. Убивать легко. Врага убив, чувствуешь катарсис, очищение. И кажется мне, что человек может действительно состояться, только совершив убийство того, кто ненавистен.
Анархист вдруг вспоминает про взрывчатку:

- А если на те мобильники никто не звякнет?

- Я успею это сделать. У меня есть все номера. – Ответил Стас. – Я же шофёром работал у этих ребят пару месяцев, со всеми перезнакомился. Жалко Семёныча, неплохой был мужик.

Понимаю, что Анархист пытается перевести разговор на другую тему.

- Пойдём! – Бросил я.

Анархист понуро побрёл впереди, словно это его я должен был ухлопать. Малышев заметил:

- А мой в другом здании.

- Оно уже заминировано.

- Ну да.

- Тогда чёрт с ним. Оно взорвётся и он взлетит.

На первом этаже возле нашей баррикады лежал раненый. Без сознания. Я посмотрел, плюнул и сказал Анархисту:

- Ну, дарю тебе эту падаль, мать Тереза.

Анархист смотрел осуждающе. Вернулись на второй этаж. И тут мы услышали шум машин.

- Едут. – Сказал я радостно. На миру и смерть красна. Ехали уговаривать сдаться, ехали поливать грязью в газетах, ехали штурмовать. Полицейские и омоновцы, журналисты и местное начальство.

* * *

За два месяца до захвата мы с Мёртвым Анархистом создали ряд сайтов с одинаковой невинно-патриотической информацией, стишками в стиле «две берёзки, три рябинки», информацией о православных и языческих праздниках. Разместили их адреса в каталогах, обменялись ссылками с другими ресурсами. В день операции на главной странице каждого ресурса появилось наше воззвание.

«Мы возлагаем ответственность за случившееся на продажных политиков, которые согласились подписать договор, сделавший возможным размещение иностранных военных баз на территории России, и вынуждены начать вооруженное сопротивление. Этого требует от нас воинский долг. Мы не враги государства. Враги те, кто встречает оккупантов и готовит для них комфортный центр дислокации, враги те, кто поддерживает агрессию Запада против братского белорусского народа. Они должны понять – защитники славянства не отступят. Готовы убивать и умирать во имя независимости. Требуем расторгнуть позорное соглашение. Слава России!» Как умели, так и сочинили, короче…

Разместить текст мы попросили Шамкина. Не мог же я тащить на базу ноутбук. Анархист переключил свой плеер на режим радио и мы убедились в том, что Шамкин выполнил обещание, когда услышали голос диктора: «В эфире радиостанция «Центр». Мы вещаем на частоте 91,2 FM, у микрофона Алла Алиева. Начинаю нашу традиционную программу, посвященную основным событиям недели. Событиям, которые могут иметь серьёзный эффект и, возможно, повлияют на внешнюю политику государства. Сегодня, примерно в одиннадцать часов утра, вблизи российско-белорусской границы группа террористов захватила военный объект, предназначенный для базирования группы войск НАТО. Судьба охраны пока неизвестна. Вероятно, во время захвата часть охранников была убита, часть находится в заложниках. Террористы не намерены вести переговоры, но опубликовали на ряде сайтов обращение к общественности, декларирующее определенные политические установки. Выразили протест против якобы захватнических планов НАТО и его агрессивных намерений в отношении Беларуси. По словам террористов, комплекс зданий заминирован. Террористы проникли на базу по пропускам сотрудников медиа-холдинга «Звезда». Для управления контртеррористической операцией создан оперативный штаб, возглавляемый полковником МВД Сергеем Яковлевичем Глушковым».

Но первое, что мы услышали, это сип мегафона и затем ор какого-то новоиспеченного господина полицейского:

- Сдавайтесь. Выходить по одному, без оружия, с поднятыми руками.

Стоя сбоку от окна, я дал очередь в небо. Мегафон смолк.

- Пояса одеваем. – Сказал я. Игорь взял пояс первым, мы кое-как разобрались с этой жутью. Я тупо одел свой, вдохновив себя мыслью, что терять-то мне нечего.

Зато Анархист практично уточнил:

- Если не замкну вот эти штуки, то не взорвусь?

Я молча похлопал его плечу, уже уверенный в том, что Анархист переживёт нас всех в сибирских или мордовских лагерях.

Анархист опять переключил на плеер, я отобрал у него наушник: Песня-то была хорошая. "…И пиздец тому вдвойне, кто "конец" сказал войне, нет на них, на тех уродов, нет на них чекистов роты. А мы по локоть закатаем рукава, а мы Чикаго расхуярим на дрова…"

Я слабо улыбнулся, вспомнив единственного известного мне чекиста, но приказал не отключать радио и отслеживать происходящее на другой стороне баррикады.

«Установлены личности террористов, напавших на базу НАТО. Тимур Максин прибыл в первопрестольную из Казахстана как гастарбайтер. По национальности русский. Двадцать один год. Засветился в праворадикальной партии «Слово - славянам», публицист…

Игорь Зимин, кличка - Зима, двадцать лет, привлекался за нападения на кавказцев. Был оправдан за недостатком улик.

Герман Сергиенко, кличка - Мёртвый Анархист, двадцать четыре года. Студент. Являлся помощником депутата от компартии…

А также ещё несколько молодых представителей ряда патриотических организаций, от которых решительно отмежевались их партийные руководители, считающие происходящие провокацией».

Разумеется, купленные патриотушки и маленькие фюреры, должны отречься от нас во имя своего благополучия. И только в блогах теперь воет от восторга русская молодёжь. И только её мнение важно для нас.

Мне на мобильник звонит журналист. Этот номер я оставил в Интернете.

- Здравствуйте, Тимур, несколько месяцев назад я присутствовал при теракте, совершенном вашим соратником.

Это было прологом к происходящему здесь и сейчас. - Я понял, что говорю со свидетелем теракта, устроенного нашей организацией в Москве.

- Вы заинтересованы в объективном освещении происходящего. Разрешите мне пройти на Базу?

Видимо, через оцепление пробраться для него не проблема.

- Рискните, - говорю я. – Стрелять не станем.

Оборачиваюсь к своим:

- Мои слова не комментировать. Сами держитесь в русле нашей идеологии.

В ворота входит высокий мужчина в серой куртке и джинсах. Глядя на здание, где скрываемся мы, медленно идёт через двор. Между двух огней. Фотографирует трупы солдат.

- У нас же дверь забаррикадирована, - говорит Анархист. – Мебель отдвигать…

- Ты думаешь, сраный сейф и стол – это прочно? Там Малышев с автоматом – вот это и есть баррикада. Прочность крепости - в мужестве её защитников, - всплывает какое-то изречение.

Анархист спускается вниз, слышится шум, дверь открывается. Через некоторое время вижу журналиста. У него красноватое длинное лицо и бегающие глаза – ещё бы, перед ним люди в поясах шахидов. Но это опытный волк. Он старается выглядеть спокойным и уверенным. Включает диктофон. Я замечаю, что рука, в которой он держит диктофон, подрагивает. Алкаш или трус – делаю вывод.

- Сергей Звягин. – Представляется он. – Политический обозреватель «Новой России».Можно несколько вопросов?

Киваю.

- Вы проникли сюда по удостоверениям холдинга «Звезда». Что случилось с моим коллегой Константином Темниковым?

- Позвоните ему. – Говорю я с улыбкой, помня, что телефон Костяна в рыжей куртке прикреплён к груде тротиловых шашек.

- Мобильник был отключен.

- Теперь снова на связи.

Звягин пожимает плечами, вынимает свой телефон и набирает номер. Все мы, кто был рядом – Игорь, Анархист, я – насторожились.

И тут бухнуло так, что стены дрогнули, а из навесного потолка вылетали несколько квадратов пластика. Звук взрыва был гулким, глубоким, словно выдох из бездны.

- Это что? – Журналист перевёл дыхание.

- Коллега ответил. – Буркнул Игорь.

И тут я заметил на его испуганном лице журналиста неуверенную, но злорадную ухмылку. «Значит, не очень-то ты ладил с Костяном в рыжей куртке, а Звягин?» – Подумал я. – «В творческих коллективах всегда гадюшник, вечная грызня».

- Как мне называть вас?

- Скажите: «Один из русских фошыстов…». Вы же тащитесь от этой темы.

- Не надо обобщать. Ваша цель?

- Мы выдвинули требование: расторгнуть договор между НАТО и РФ, сделавший возможным дислокацию их войск на нашей территории.

- Ваши политические взгляды, вы – националисты? Вы – левые? Анархисты?

Я громко говорю Игорю:

- Только не говори, что ты патриот. Скажи, что ненавидишь Америку, потому что в детстве тебя стошнило при просмотре голливудского триллера, где маньяк заставил жертву жрать собственные мозги. Или ты первый раз кончил, когда увидел фотку, где Боинг пробивает Башню ВТЦ. Только не говори, что просто любишь Родину и хочешь её защитить. Не поймут. У них другой тип мышления, их предков вывели в какой-то лаборатории из паразитирующих бактерий. Шутка.

- Вы представляете конкретную политическую организацию?

- Нет, мы представляем весь народ.

- Кто обеспечил вас оружием?

- Ты посмотри, какой любопытный… - Говорит Игорь.

- Теракт организовали, разумеется, не вы. Вы просто пушечное мясо. – Режет Звягин. – Осознаёте это?

- Согласен быть для своей страны даже пушечным мясом, - ухмыляюсь в ответ.

- Хотите показать бессилие российского государства, которое допустило ваш террористический акт?

- Скорее, бессилие власти. Я государственник. Считаю себя гражданином своей страны, а те, кто впустил сюда янки – предателями её политических интересов. Вы задаётесь вопросом – как мы могли проникнуть сюда? Может быть, в спецслужбах есть силы, заинтересованные в том, чтобы показать: Россия – не шестёрка США?..

Видимо, зря говорю это журналисту. Но кто знает, что заявил бы Акаёмов в такой ситуации?

- У вас ничего не получится, - просто говорит он.

- Мы не победим. Но выполним свой долг.

Если Акаёмов полагал, что на словах я могу быть настолько же красноречивым, как и в статьях, он ошибался. Он не ошибся только в том, что я не отступлю с выбранного пути, несмотря на все слабости и сомнения.
Голос журналиста становится вкрадчивей.

- Я кое-что узнал о вас, Тимур. О вас лично. Признайтесь, ведь вы неудачник – Тимур Максин. Недоучка из азиатской провинции. Чего вы сумели достичь за свою жизнь? Вы ущербны, чувствуете, что недополучили материальных благ и компенсируете неудачи скандальной известностью. Ущербность обернулась преступлением.

- Неудачник? Отлично. Но вы боитесь меня, отгораживаетесь заборами и ОМОНом. Всё, что недополучила современная молодёжь, она недополучила по вине системы. Так что наши неудачи связаны с порочным режимом, при котором нельзя получить бесплатное образование, купить квартиру, найти нормальную работу. При котором русские, приезжающие на заработки из бывших республик, - бесправные иностранцы.

Нас мало. Акаёмов заранее показывавший мне план Базы, объяснил, как расставить охрану до часа Х. Мы должны были продержаться около дня, этого было достаточно для того, чтобы сделать заявление для прессы, интернета, короче, поднять шумиху, а потом... Порой становится не по себе при мысли о том, что ощущает человек в миг самоподрыва.

Часть 3. Глава 3. Окончание

«Говорит радио «Центр». С вами ведущая Алла Алиева. Напомню, что нынче боевики-ультрапатриоты захватили базу НАТО, куда через три дня должен был войти миротворческий контингент, призванный контролировать обстановку на российско-белорусской границе. По информации предоставленной нам, террористы, называющие себя «Батальоном смерти», являются бывшими членами праворадикальной партии «Слово – славянам». Руководитель Штаба антитеррористической операции, полковник Михаил Глушков прокомментировал происходящее: «Российская власть не вступает в диалог с террористами. Мы готовим штурм, в ходе которого бандиты будут уничтожены, если не согласятся сложить оружие. В случае капитуляции они будут отвечать перед законом за совершенные преступления».

Мне в сотый раз звонит Настя. По идее я должен ответить ей, простой и доброй, выслушать, что мне скажет, ведь она постаралась бы если не понять, то принять таким, каким я стал. Но я не любил её. Я всё равно любил ТС. Любить обычную женщину – слишком просто, нужно нечто безнадежно-далекое…
Открываю записную книжку мобильника, куда вписывал особенно классные фразы: «Я посвятил себя бесславной борьбе, в которую вложил все свои силы, всего себя, всё, что у меня есть. Я не сложу оружие и не боюсь смерти». (Карлос Шакал).

«Воину достаточно быть дерзким» (Хагакурэ). «Как тебя в беде такое смятенье постигло? Оно для арийца позорно. Если ты справедливого боя не примешь, то согрешишь, изменив своим долгу и чести» (Махабхарата).
Камеры наружного наблюдения – настолько микроскопические, что их нельзя уничтожить давали полный обзор того, что происходит вокруг Базы. При взгляде на отряды ОМОНа, ментов, на два БТРа, нас охватила законная гордость: смотри, как суетятся. Несколько как, они выражаются, «маргиналов» вызвали такую суматоху.

Я представляю такую картину: «Первая база НАТО расположена далеко от столицы. Они демонстрируют русским добрую волю. В местной областной газете фоторепортаж: девушки в кокошниках подносят на резном подносе хлеб-соль офицеру-натовцу, он – не чудовище, у него честное открытое лицо и простодушная улыбка, напоминающая легендарную гагаринскую. Разумеется, выбрали за фотогеничность. Наша девица с пышной косой и широкими детскими глазами тоже улыбается в ответ, на щёчках - ямочки. Возможно, это знакомство продолжилось тем же вечером в постели. Благообразную толпу обывателей окружает милиция. Всё до жути благополучно.

Губернатор области на фото напряжен, между бровями морщина, уголки губ опущены, бывший коммуноид, вовремя вступивший в «Единую Россию», затем перебежавший в следующую партию власти, он дипломатичен и изворотлив. Чутьём старого номенклатурщика ощущает смутную тревогу, но его молодой заместитель расслаблен и весел: видите, всё хорошо, просто отлично, ноу проблем.
Может быть, соберётся небольшой митинг протестующей оппозиции. Парни и девчонки, пенсионеры, мало людей среднего возраста – видимо, предпочли пойти на работу. Над толпой – на рейках плакаты с надписями типа: «НАТО – вон с русской земли». Дрожат на ветру флаги – черно-бело-желтый имперский стяг и два российских триколора. Через несколько дней всё утихает, как будто протеста и не было…

Дата добавления: 2015-05-10