Решения международных судов и арбитражных трибуналов

В советской доктрине международного права почти единогласно поддерживалась мысль, что решение международных судов и арбитражных трибуналов не являются источниками международного права. Лишь один раз С.Б. Крылов имел возможность заявить: «Вне сомнений, были источниками международного права решения Постоянной палаты международного правосудия в Гааге, а также ее выводы по правовым вопросам, переданные ей». Большинство ученых настолько не соглашались с этой мыслью, что даже не считали нужным на нее ссылаться. Такой же позиции придерживались и ученые социалистических стран.

Необходимо отметить, что вывод, который десятилетиями поддерживался учеными социалистических стран, строился исключительно на практике деятельности Международного Суда ООН. Иногда делались ссылки на практику Постоянной палаты международного правосудия. Даже, если не принимать во внимание тенденциозные ссылки на такую практику, но помнить, что с 1921 по 1945 гг. Постоянная палата международного правосудия принимала приблизительно три-четыре решения в год, а Международный Суд с 1946 по 1991 гг. – порядка трех решений в год, то стает очевидным, что категоричный вывод этих ученых базировался на явно недостаточной практике деятельности международных организаций.

Основными аргументами в пользу нигилистического отношения к международным судовым и арбитражным решениям были такие: ни Устав Международного Суда ООН, ни практика государств не признают за актами Суда характера источников международного права. Задание Суда состоит не в создании международно-правовых норм, а в применении их в конкретных случаях. Решения Суда представляют собой «юридический факт», а не «правотворческий акт». Решения Суда нельзя считать даже прецедентом, наделенным правовой силой. Кроме решений по конкретным делам, Международный Суд ООН может давать консультативные выводы, уже само название которых свидетельствует про консультативный, юридически не обязательный характер.

Решения Международного Суда ООН, его консультативные выводы могут повлиять только на правосознание и практику государств, если они отвечают принципам и нормам международного права. То есть источником международного права в таком случае также не является решением и консультативные выводы, а договорные и обычное нормы международного права.

Статья 38 Устава Международного Суда ООН, утверждали ученые социалистических стран (напомним, что в ней идет речь о том, что Суд применяет судовые решения с предупреждением, что результат такого применения является обязательным только для сторон, которые принимают участие лишь в данном деле), не уполномочивает суд вносить изменения в действующее международное право, не дает ему права создавать «судовые прецеденты». Решения Международного Суда ООН не являются частью процесса создания или изменения норм международного права.

Международный Суд ООН состоит не из представителей государств, а из «независимых судей», и его решения являются мнением членов Суда специалистов по вопросам международного права. В этом решения Суда приближаются к доктрине международного права. Но даже тут они могут иметь доктринальную силу влияния на международное право при условии, что в Решении совпадут позиции судей, которые представляют разные социальные и правовые системы.

Указанные категоричные суждения касательно решений международных судов и арбитражных трибуналов как источников международного права наиболее четко и полно высказали в своих публикациях И.И. Лукашук и Г.И. Тункин. Их концепцию разделило большинство ученых Советского Союза и стран социалистического содружества (Е.О. Коровий, Д.Б. Левин, Г.П. Калюжная, Ф.И. Кожевников, Ю.М. Колосов, В.И. Кузнецов, Х. Бокор-Сего, П. Радойнов, М. Геновски, В. Моравецкий и др.).

Можно назвать лишь два объяснения такого единогласия и в обоих случаях они свидетельствуют явно неправовой подход к деятельности Международного Суда ООН. Во-первых, большинство концепций советских ученых-международников были перелицованными идеологическими постулатами, провозглашенными в партийных документах. Не было исключением и отношение к Международному Суду ООН, разве что более детализировано «аргументировалось» с позиции права. Во-вторых, Советский Союз имел в Международном Суде ООН лишь одного судью (из 15 членов). А поэтому напрасно было надеяться на использование в своих целях этой международной организации; лучше было свести ее решения к мысли отдельных судей.

Другая ситуация сложилась в западной науке международного права, где отдельные поклонники континентального, позитивного направления развития международного права отрицали свойства источника международного права в решениях международных судов и арбитражных трибуналов. Но большинство поклонников англосаксонского направления развития международного права и ряд позитивистов-международников признавали за такими решениями свойства источников международного права (правда, с некоторыми ограничениями).

Показательно, что даже те, кто отрицал за судебными решениями признаки источников права (А. Фердросс, Г. Шварценбергер, Г. Лаутерпахт и др.), со временем изменили свою мысль. Лишь Г. Кельзен постоянно твердил, что решения Международного Суда ООН не могут иметь характер прецедента. Но его к этому обязывала нормативистская теория права, родоначальником которой он был.

Г. Лаутерпахт придерживался мысли, что решения международных судов не являются источниками права в международном судопроизводстве. Со временем этой проблеме он посвятит монографию «Развитие международного права Международным Судом» (1958), в которой будет доказывать, что решения Международного Суда констатируют наличие права и потому нет никаких оснований утверждать, что они не являются источниками права.

А. Фердросс в конце 50-х годов твердил, что судебное решение не может базироваться на предыдущем судебном решении. После избрания его судьею Европейского Суда по правам человека он изменил свою позицию на противоположную. Г. Шварценбергер также изменил свою позицию от утверждения, что «решения международных судов имеют лишь переубеждающий характер», до утверждения, что такие решения являются обязательными, с правовой точки зрения, источниками международного права.

И сегодня среди западных ученых есть противники признания судебных решений источниками международного права и существования международного права, в целом (Х.Л.А. Харт). Логика их (М. Дженис, Р. Кей, Е. Бредли) мысли такова: «наиболее известный международный судебный орган - Международный Суд ООН в Гааге – слишком часто выступал составной относительно неэффективной международно-правовой системы, а именно: системы Организации Объединенных Наций. Право Международного Суда и Организации Объединенных Наций сегодня может быть не достаточно интересным для теоретиков права, так как эти правовые инструменты действуют, в основном, так не эффективно».

На переубеждение западных ученых в том, что решения международных судов могут быть источниками международного права, во многом повлияла деятельность (точнее, ее результаты) Европейского Суда по правам человека и Суда Европейского Союза. Именно благодаря их деятельности в науке международного права утвердилась мысль, что «европейское право в сфере прав человека предлагает не только наиважнейшее сведение норм прецедентного права, что выделяет сущность международного права в этой области, но и один из наиболее наглядных и интересных примеров эффективной системы международных юридических процедур».

Лишь один Европейский суд по правам человека своей деятельностью перечеркнул практически все возражения противников, что решения международных судебных инстанций могут быть источником международного права. Этот Суд сам определил одним из его заданий «развивать нормы, установленные Конвенцией (Дело «Ирландия против Соединенного Королевства»). Он неоднократно делал ударение на том, что Европейская конвенция по правам человека и основных свобод должна рассматриваться как «живой документ».

Суд добился путем переубеждения государств в том, что с иском против государства может выступать не только государство, но и человек. Суд отклонил аргументацию государств про то, что в судебных заседаниях имеет смысл руководствоваться прецедентом Международного Суда ООН. Он позволил адвокатам, которые представляют отдельных лиц, выступать в суде со своим обоснованием (дело «Лолесса против Ирландии»).

В своих судебных решениях Европейский Суд по правам человека на ведущее место поставил свои предыдущие решения (прецеденты) и не желает от них отходить, даже если кому-то кажется, что он этим нарушает Конвенцию. Суд самостоятельно начал брать к рассмотрению административные правонарушения, хотя это и не предусмотрено Конвенцией.

Мотивируя свои судебные решения собственными прецедентами, Суд, фактически, обязал государства уважать их и брать за основу в аргументации их позиции в собственных делах. Анализируя деятельность Европейского Суда по правам человека, некоторые ученые пришли к выводу: «Много страсбургских судей теперь, наверное, более, чем раньше, готовы к тому, чтобы причинить неприятности государствам-членам решениями, в которых расширено толкуют Конвенцию». Если эта мысль и слишком категорична, то, по крайней мере то, что решения Европейского Суда по правам человека являются источником международного права, сегодня мало у кого может вызвать сомнения.

Значительный вклад в развитие международного права сделали международные арбитражные трибуналы (Постоянный Третейский суд, Англо-американский смешанный суд по претензиям, Алабамский суд по претензиям и др.). Но признать их решения источниками международного права, кроме отдельных ученых (например, Дж. Старк), сегодня мало кто осмелится как в отечественной, так и в зарубежной науке. И речь не только в незнании этих решений, в чем иногда нарекают ученым юристы-практики. Сам правовой материал арбитражных трибуналов имеет очень мало оснований, чтобы его признали источником международного права.

Дата добавления: 2015-05-31