Комментарий системного аналитика

Выводы в недоказанности события преступления и вины подсудимых очевидны. Но эта очевидность с точки зрения логики, здравого смыла, системного анализа, закона – ничто по сравнению с субъективным мнением конкретного судьи. Судья может отбросить неудобные для него факты без всякого обоснования, изложить свои «доказательства», основанные только на субъективном мнении данного судьи и ни на чем больше. И вышестоящий суд не будет его ловить за руку, поскольку сам поступает в точности также.

Только навскидку данный суд допустил более трех десятков нарушений законности:

1) Началось с того, что судья отказала в возврате дела прокурору, несмотря на наличие обстоятельств, предусмотренных законом (неверное вменение рецидива и судимости), и, несмотря на многочисленные нарушения, допущенные во время следствия. Это не только нарушило мои права на защиту, но и предопределило исход дела.

Вот только часть «удивительной» динамики рассмотрения дела в РОВД, которую суд проигнорировал в связи с принятой им позиции:

21.02.06 – Заведено данное уголовное дело на неустановленных лиц.

23.03.06 – Следствие обращается к прокурору с ходатайством продлить срок расследования, поскольку по делу не получена экспертиза, определяющая степень тяжести (дело было возбуждено по заключению эксперта, полученного судом для другого дела).

19.04.06 – Адвокат защиты Сабанов указывает следствию, что следствием не получена экспертиза, определяющая степень тяжести и требует ее проведения.

Сразу возникает вопрос, а почему, следствие само не направило дело на экспертизу, если за месяц до этого оно об этом само говорило. Более того, оно знало это с самого начала данного дела.

02.05.06 – Зам. прокурора Лаухин указывает, что экспертиза № 7190 от 02.12.05 «не может квалифицировать действия подозреваемых» и настаивает на комиссионной экспертизе. И только после этого, следствие наконец-то назначило экспертизу.

??? (дата в деле отсутствует) – Когда следователь назначил экспертизу неясно, дата в его постановлении не указана.

02.06.06 – Однако, экспертиза началась. И ее проведение было поручено всё той же Плакущевой, не смотря на прямо противоположное распоряжение Лаухина.

30.05.06 – Кроме того, следователь, со ссылкой на Лаухина (решение которого на эту тему нет в материалах дела), постановил назначить фоноскопическую экспертизу, которая длилась 1,5 года.

Заметим, что для продления следствия более чем на год требуется разрешение Генпрокуратуры, у нас следствие длилось более 2-х лет и естественно никакого разрешения от Генеральной прокуратуры никто не получал.

Эти и другие нарушения мы подробно описали в своих ходатайствах о возвращении дела прокурору, однако судья даже не стал рассматривать наши аргументы, ни в тот раз, ни после.

2) Судья отказалась рассматривать факты фальсификации уголовного дела, на которые я указал в своем ходатайстве, хотя сама была сильно удивлена, когда зачитывала документы, непонятно как оказавшиеся в материалах данного дела. Нумерация дела после моего знакомства с ним (перед отправкой в суд) была изменена, что одно это уже должно было насторожить суд. Кстати, после вынесения приговора в деле опять появилась другая нумерация, несовпадающая ни с одной из прежних.

3) Согласно ст.5 п.25 «постановление - любое решение, за исключением приговора, вынесенное судьей единолично». Согласно ст. 7 ч.4. «Определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными».

Например, если в ч.1 и ч.4 ст.271 УПК РФ указано, что пришедший в заседание специалист должен быть допрошен, и в статье нет никаких иных дополнительных требований, предъявляемых к специалисту, то судья должна обосновать, почему она считает, что имеет право накладывать иные требования к вызову специалиста. Обоснования не было.

Или еще один пример, судья отказала нам в ведении аудиозаписи с видеокамеры при закрытом объективе, мотивировав это единственно тем, что не разбирается и не хочет разбираться в устройстве записывающих приборов. Закон не определяет и не ограничивает тип записывающих речь устройств (ст.241 ч.5 УПК РФ). Полагаю, очевидно, что данное решение о запрете аудиозаписи является незаконным и необоснованным. Оно продиктовано единственной целью – оставить за собой возможность безнаказанно править протокол заседаний суда. Без аудиозаписи поймать их за руку невозможно. Хотя и запись в этом случае также не помогает.

4) Согласно ст. 6 ч.1 п.2 уголовное судопроизводство имеет своим назначением: «защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод»

Ни о какой защите от необоснованного обвинения речи нет. Суд не только сам не пытается найти в показаниях свидетелей и в материалах дела подтверждения необоснованному обвинению, но и всячески игнорирует наши попытки предложить суду факты, доказывающие нашу невиновность, хотя согласно ст.14 УПК РФ мы и не должны ее доказывать.

5) Согласно ст. 7 ч.3 «Нарушение норм настоящего Кодекса судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств».

Казалось бы суд знает этот закон, тогда почему же он нарушает законы (см. ниже и выше по тексту), а потом признает все доказательства, полученные незаконным образом, допустимыми?

6) Согласно ст. 9 ч.1 «В ходе уголовного судопроизводства запрещаются осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участника уголовного судопроизводства, а также обращение, унижающее его человеческое достоинство либо создающее опасность для его жизни и здоровья».

Судья Недоступенко сильно с нами не церемонилась. Позволяла унижать нас не только стороне обвинения, но делала эта с удовольствием и сама, позволяя себе унизительные замечания в наш адрес. Она постоянно «затыкала» нам рот, крича на нас как на свою кухарку, лишала нас права требовать записи в протокол фактов нарушения наших прав, лишила права аудиозаписи, позволяла «потерпевшей» озвучивать на суде выдуманные той несуществующие подробности по делу, которые она и не собиралась подтверждать, а произносила с единственной целью - унизить нас.

Она назначала заседания на полный день, 3-4 раза в месяц, иногда 3 дня подряд. Учитывая, что мы работали и никто нам эти дни не оплачивал, это просто нарушение наших конституционных прав на отдых и на работу. Она не позволяла нам уходить в отпуск, назначая заседания, независимо от того в отпуске мы или работаем.

Судья отказалась перенести дату заседания суда, когда у нас в Институте проходил международный аудит по системе менеджмента качества, и я как руководитель этого направления в нашей организации обязан был присутствовать на этом аудите. Она припугнула меня посадить, если я пойду на аудит, а не в суд. В результате наша организация чуть было не лишилась сертификата ISO, который являлся необходимым условием допуска нашей организации на рынок услуг в области проектирования. 160 человек, чуть было не остались без работы из-за самоуправства судьи.

При этом судья делает вид, что никакого унижения нет, хотя уже одно то, что нам приходится защищаться от ложного обвинения, это уже унизительно для любого честного человека, и усиливать это иными способами не только не этично, но и незаконно.

7) Согласно ст. 11 ч.1 «Суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав».

Возможность осуществления прав на защиту не только не обеспечивалась, но и суд явно неоднократно препятствовал этому осуществлению прав. Это и отказ в вызове и допросе специалиста, это и отвод вопросов к свидетелям, которые бы могли выявить их заинтересованность в исходе дела, это и волевая замена судом адвоката по назначению и т.д.

8) Согласно ст. 14 ч.2 «Подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения»

В нашем случае обвинение должно было доказать, что дисторсия получена именно 03.03.05 (а не в любой период до 11.03.05, когда этот диагноз выставлен лечащим врачом). Следствие и суд и не собирались это доказывать, считая, что возможность получения дисторсии в эту дату (03.03.05) является и фактом ее получения в этот день. Законодатель специально выставил барьер такого рода вероятностным заключениям суда и следствия. Но как мы видим это никак не останавливает нерадивых судей.

То же относится и к времени излечения более 21 дня (что является квалифицирующим признаком «средней тяжести» и подразумевает более жесткое наказание), кто и как доказал, что оно больше недели? Имеющиеся в материалах дела данные никак не подтверждают этих выводов и основываются на утверждении, что дисторсия в среднем лечится до 8 недель. Да лечится, но срок излечения зависит от степени полученной травмы, а эта самая степень ни какими приборами или объективными методиками не определена. Т.е., врачи и эксперты «ткнули пальцем в небо» и сказали, что давайте сделаем срок более 21 дня и сделали!

9) Согласно ст. 14 ч.3 «Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого».

Показания свидетелей в данном деле противоречивы, однако мы уже сталкивались с тем, что и следствие по данному делу и суд по иному делу, описанному выше, с участием данной гражданки, не только отбрасывает «неудобные» для обвинения факты, но и не утруждает себя обоснованием, почему ими выбран данный вариант показаний, а не другой, т.е. данный факт, а не ему противоположный.

В предыдущих пунктах я приводил примеры этому в данном разбирательстве.

10) Согласно ст. 14 ч.4 «Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях».

И Приговор и обвинительный акт всецело основаны на предположениях, о том, что:

- «Потерпевшая» говорит правду;

- Между свидетелями не было сговора в лжесвидетельстве, и у них нет оснований вводить суд в заблуждение;

- Незафиксированная никакими приборами «дисторсия» имеет место;

- Незафиксированный никакими приборами «ушиб позвоночника» имеет место, не смотря на отсутствие однозначных свидетельств данной травмы;

- Припухлость неуказанной природы относится именно к дисторсии, хотя в медицинских документах даже не локализовано её местонахождение.

И ряд других не менее сомнительных предположений, которые и данный суд с непонятным упорством озвучивал вновь и вновь как уже доказанные факты.

11) Согласно ст. 15 ч.1 «Уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон».

Так должно быть, однако, судья, имея рычаги председателя, в силу этого может препятствовать или поощрять эту состязательность. В нашем случае, о состязательности нет и речи. Слово прокурора считается более весомым, чем слово защиты, свои утверждения он ничем не обосновывает и не приводит ссылок на закон. Представление данных в нашу защиту всячески пресекается, в то время как обвинение приобщает к делу документы, не имеющие никакого отношения к рассматриваемому делу. Специалист, вызванный защитой, не был допрошен, а вызванный обвинением – допрошен.

12) Согласно ст. 15 ч.2 «Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо»

Согласно ст. 15 ч.3 «Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав»

Тем не менее, суд выискивает в материалах дела только данные в пользу обвинения, например, задает вопросы свидетелям только в подтверждение нашей вины, сам вызвал эксперта, чтобы тот подтвердил обвинение и отверг наше ходатайство о вызове специалиста со стороны защиты. Более того, отказал даже приобщить письменное ходатайство о приобщении заключения специалиста и само письменное заключение специалиста.

13) Согласно ст. 15 ч.4 «Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом».

Мы уже говорили выше о нарушении равноправия, о явной обвинительной позиции данного суда в отношении нас. А вина то наша состоит только в том, что мы пытаемся любыми законными способами доказать свою невиновность, которая более чем очевидна, если взглянуть на ситуацию объективно! Видимо именно это и раздражает неуважаемый суд больше всего.

14) Согласно ст.16 ч.2 «Суд, прокурор, следователь и дознаватель … обеспечивают обвиняемому возможность защищаться всеми не запрещенными настоящим Кодексом способами и средствами».

О нарушениях в этой части мы уже говорили выше.

Более того, еще на следствии мы пытались добиться осмотра места происшествия, продолжения очной ставки, которая была прервана следователем по непонятным причинам, мы писали ходатайства о прекращении дела, с обоснованием причин этого. На эти ходатайства никто не отвечал, да и другие ходатайства остались без ответа.

Эта же линия прослеживается и в данном судебном разбирательстве. Наши доказательства невиновности отвергались с порога и даже не приобщались к материалам дела, видимо, чтобы и следов нашей просьбы не осталось.

В конце разбирательства судья заставила нас «для ускорения дела» зачитать все наши ходатайства скопом, а затем на все эти ходатайства ответила «нет». Замечу, что любое ходатайство в соответствии с законом должно быть рассмотрено немедленно, если только сам участник заседания не отложит его рассмотрение.

15) Согласно ст.17 ч.1 «Судья, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью».

С внутренним убеждением всё ясно, судья действительно основывается на своих знаниях и убеждениях. Например, решил, что я преступник и будет делать всё, чтобы я им стал, согласно произведенному им приговору. Однако суд почему-то забывает, что он должен опираться на доказательства, имеющиеся в деле, и на закон, т.е., как минимум не нарушать его, в своих действиях, основанных на умозаключениях.

Упоминание о «совести» в данном контексте совершенно недопустимо, поскольку согласно ст.28 Конституции РФ «Каждому гарантируется свобода совести». Т.е., для судьи эта свобода означает, что он имеет право произвольно трактовать любую, возникшую в суде ситуацию. Понятно, что тогда не надо было писать свод законов и можно было ограничиться только ссылкой на совесть. И именно это мы реально и наблюдаем в судах – судьи видимо действительно считают, что они выше законов.

У меня создается четкое ощущение, что суд оценивает материалы дела только исходя из своих внутренних убеждений, которые безусловно носят характер субъективных данных и не могут претендовать на роль доказательств.

В своей уже достаточно приличной практике хождения по судам в течении 6 лет я еще не встречал ни одного судью, владеющего системным анализом, или хотя бы простым анализом. Или они все это очень хорошо от меня скрывают.

Возникает естественное сомнение в конституционности положений ч.1 ст. 17 УПК РФ.

16) Согласно ст. 17 ч.2 «Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы».

На деле это требование закона никогда не выполняется. Например, в нашем случае, заключения экспертов, не смотря на то, что они носят вероятностный характер, в части даты получения повреждений, в части диагнозов «дисторсия» и «ушиб» и в части более 21 дня излечения, - фактически признаны и следствием и судом «доказательством, имеющим заранее установленную силу», поскольку наши попытки опровергнуть это заключение были просто отвергнуты. Хотя как раз это заключение должно быть отвергнуто судом и следствием на основании ст. 14 ч.4 УПК РФ.

Не говоря уже о том, что суд официально узаконил «заранее установленную силу» для судебных решений, вступивших в силу. И если человек один раз несправедливо осужден, как в моем случае, то второе несправедливое осуждение его ждет с еще большей вероятностью, чем первое. Это решение законодателя в корне противоречит ст.17 ч.2 УПК РФ.

17) Согласно ст.21 ч.2 «В каждом случае обнаружения признаков преступления прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают предусмотренные настоящим Кодексом меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления».

Согласно ст.29 ч.4 «Если при судебном рассмотрении уголовного дела будут выявлены обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, нарушения прав и свобод граждан, а также другие нарушения закона, допущенные при производстве дознания, предварительного следствия или при рассмотрении уголовного дела нижестоящим судом, то суд вправе вынести частное определение или постановление, в котором обращается внимание соответствующих организаций и должностных лиц на данные обстоятельства и факты нарушений закона, требующие принятия необходимых мер. Суд вправе вынести частное определение или постановление и в других случаях, если признает это необходимым».

В нашем случае мы имеем очевидные признаки преступлений, совершенных свидетелями по данному делу, в ходе тех событий, по которым они «свидетельствуют» в данном судебном разбирательстве:

- Дача заведомо ложных показаний свидетеля по данному делу – Вайнер;

- Незаконное участие в исполнительном производстве, события которого разбираются в данном уголовном деле, пристава Тимченко. Незаконное ее нахождение в нашей квартире;

- Сговор свидетелей в лжесвидетельстве.

Однако, несмотря на эти очевидные преступления, ни следователи, ни прокуратура не только сами не завели уголовные дела, как того требует закон, но и никак не отреагировали на наши заявления. Утверждая, что для Вайнер истек срок давности. А по поводу Тимченко нас просто припугнули, что если мы и дальше будем настаивать, то это нас посадят, а не её.

Судья также оставил данные факты без рассмотрения.

О какой тут законности речь?!

18) Согласно ст.24 ч.1 «Уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению по следующим основаниям:

1) отсутствие события преступления;

2) отсутствие в деянии состава преступления».

Согласно ст. 27 ч.1 «Уголовное преследование в отношении подозреваемого или обвиняемого прекращается по следующим основаниям:

1) непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления;

2) прекращение уголовного дела по основаниям, предусмотренным пунктами 1 - 6 части первой статьи 24 настоящего Кодекса

Мы неоднократно в ходе досудебного разбирательства пытались законными способами прекратить данное уголовное дело. Однако нам либо не отвечали на соответствующие ходатайства либо отказывали без рассмотрения наших аргументов, без предоставления своих аргументов в пользу отказа. Я считаю такое поведение следствия и прокуратуры незаконным и необоснованным, я бы даже сказал наглым и безнаказанным. Жалобы в прокуратуру ни к чему не привели, поскольку они регулярно возвращались в следственный отдел УВД (собственно тому, на кого мы жаловались), который писал нам в ответ, что «повода для жалобы не видит».

В судебном разбирательстве мы также неоднократно указывали на отсутствие события преступления и на отсутствие состава преступления, предусмотренных «г» ч.2 ст. 112 УК РФ.

Действительно:

1) Совместность «деяний» обвиняемых не имела места (не применимость п.«г» обвинения).

2) Длительность излечения «потерпевшей» составляет меньше 21 дня (не применимость ст.112 УК РФ – нет признаков «средней тяжести»).

3) Умысла, исходя из материалов дела, в действиях подсудимых не усматривается (не применимость ст.112 УК РФ).

4) Травма (дисторсия) не доказана объективными данными и, кроме этого, не может быть однозначно соотнесена с датой разбираемых в суде событий.

5) Все доказательства, полученные следствием (дознанием) УВД не имеют законной силы, в силу существенных нарушений УПК РФ, допущенных следствием, согласно ч.3 ст.7 УПК РФ.

6) Показания свидетелей обвинения являются необъективными, недостоверными и заинтересованными.

Судья, имея эти данные, должна была прекратить данное уголовное дело, что почему-то не произошло и понятно почему – завершенное обвинительным приговором дело, это положительная галочка в послужном списке судьи. Это отсутствие претензий к УВД, которое это дело фактически сфабриковало совместно с «потерпевшей». Это и отсутствие претензий к прокуратуре, которая просто прошляпила все массовые нарушения закона в данном расследовании в УВД и в судебном разбирательстве. Вот вам и налицо заинтересованность судов выносить обвинительные приговоры, плюс к тому, что я уже говорил об этом.

19) Согласно ст.41 ч.4 «Указания прокурора, данные в соответствии с настоящим Кодексом, обязательны для дознавателя. При этом дознаватель вправе обжаловать указания начальника органа дознания прокурору, а указания прокурора - вышестоящему прокурору. Обжалование данных указаний не приостанавливает их исполнения».

Зампрокурора Лаухин А.А. дал распоряжение дознавателю провести комиссионную экспертизу. Однако это было не выполнено, поскольку комиссию возглавляла та же самая эксперт, заключение которой Лаухин подверг сомнению. Естественно, что выводы эта комиссия получила фактически те же самые, но ни Лаухин не обратил на это внимание, ни начальник отдела дознания, хотя мы им об этом неоднократно сообщали.

Т.е., полученная экспертиза 2889Д, несмотря на то, что как и раньше, по утверждению прокурора, она «не позволяла классифицировать действия подозреваемых», так и теперь не позволяет, - но никому до этого дела нет. Все выполнили формально свои функции и довольны, а что из этого вышло, как всегда никто не анализировал, и никто за это не отвечает. Хотя согласно ст.37 прокурор должен был проверить выполнение его распоряжения и принять соответствующие меры. Этого не произошло. Суд этому не дал своей оценки.

20) Согласно ст. 46 ч.4 «Подозреваемый вправе:

4) представлять доказательства;

5) заявлять ходатайства и отводы».

Согласно ст. 7 ч.4. «Определения дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными».

Т.е., дознаватель должен был рассмотреть все наши ходатайства и дать на них обоснованный и мотивированный ответ. Этого не произошло. Большая часть наших ходатайств осталась просто без ответа, а на часть мы получили отписки, в которых нет и намека на обоснование.

Например, дознаватель должен был удовлетворить наше заявление об осмотре места происшествия, о возобновлении очной ставки с Тимченко и т.д. Этого не произошло.

21) Согласно ст. 47 ч.4 «Обвиняемый вправе:

3) возражать против обвинения

4) представлять доказательства;

5) заявлять ходатайства и отводы;

14) приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора и суда и принимать участие в их рассмотрении судом;

17) знакомиться с протоколом судебного заседания и подавать на него замечания;

21) защищаться иными средствами и способами, не запрещенными настоящим Кодексом».

Все эти права остаются на бумаге, поскольку суд их не выполняет:

- Мои возражения суд не считает возражением, а относит их к категории «вмешательство в судопроизводство» и просто заставляет замолчать, угрожая приставом или удалением из зала;

- Наши доказательства суд не намерен рассматривать, видимо именно потому, что дело тогда надо будет прекращать за невиновностью;

- Когда я заявляю ходатайства, то чувствую себя как «ходок с голодного Поволжья на приеме у Дзержинского». Мало того, что суд не намерен вникать в мои ходатайства, исследовать их по существу, так он еще и отказывается даже прилагать их к материалам дела. Суд, кроме того, произвольно определяет время, когда ему можно подавать ходатайство, а когда нет, хотя закон (ст.120 УПК РФ) не предусматривает такого ущемления моих прав;

- Приношу я и жалобы на судью ему же и что - когда-нибудь судьи в такой ситуации признавали себя виновными?! Пожаловался председателю Заельцовского суда на явное нарушение закона, тот также отмахнулся – мол не имею права вмешиваться в ход судебного заседания. По всему получается, что судья «царь и бог» и право обжаловать его «мелкие» незаконные решения у меня просто нет: только обжалование приговора и только по формальным признакам.

- Имею право знакомиться с материалами дела, однако суд и здесь трактует это право в свою пользу, затягивая срок предоставления материалов дела по своему усмотрению, списывая всё на свою занятость.

Заметим также, что конкретное изготовление протокола на компьютере, принятое в данном суде, также крайне сомнительно с позиции закона. Реально получается, что секретарь пишет вначале весь протокол вручную, а затем «на досуге» переводит его в электронную форму, естественно, корректируя то, что записано, в сторону улучшения восприятия. Получается, что и так записано только то, что успел и услышал секретарь, а тут еще одна коррекция, которая еще дальше уводит текст протокола от того, что реально было сказано на заседании. Ну не знаете Вы современные технологии, посоветуйтесь со специалистами. Например, сейчас существуют цифровые магнитофоны, запись с которых перебрасывается в компьютер и специальной программой дословно переводит в текстовый формат, требующий минимальной обработки.

- Защищаться иными способами, я тоже пробовал. Но поскольку в законе они не перечислены, суд считает их несуществующими.

22) Согласно ст. 53 ч.1 п.3 «защитник вправе:

привлекать специалиста в соответствии со статьей 58 настоящего Кодекса».

Не смотря на то, что специалист был в здании суда, несмотря на поддержку наших адвокатов, в его допросе нам было отказано.

Права на вызов специалиста предусмотрены и ч.1 ст.271 (Заявление и разрешение ходатайств)

«Председательствующий опрашивает стороны, имеются ли у них ходатайства о вызове новых свидетелей, экспертов и специалистов». Более того, согласно ч.4 ст.271 «Суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста, явившегося в суд по инициативе сторон».

Согласно ст. 58 ч.1 «Специалист - лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном настоящим Кодексом, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию».

Как мы видим закон не предъявляет к специалисту никаких дополнительных квалификационных требований, кроме вышеперечисленных. Т.е., речь идет о наличии соответствующего диплома и любого стажа работы по специальности диплома. А значит суд не имел права предъявлять непонятно какие дополнительные требования к специалисту, как он это сделал.

При этом суд обосновал, что нет подтверждений, что специалист обладает соответствующими знаниями, хотя перед этим суд отказал нам в приобщении ходатайства о допросе специалиста, к которому прилагались заверенные должным образом диплом и иные подтверждающие квалификацию специалиста документы. Надо понимать так, что суд отказал именно для того, чтобы у нас не было подтверждений квалификации специалиста? Считаю, это грубым нарушением закона и наших прав на защиту.

Прокурор, помимо этого, упомянула, что-то о заинтересованности специалиста. Но ведь это чисто голословное утверждение, почему суд его принял?! Тем более, что специалист предупреждается о даче заведомо ложных показаний. То, что он работает за деньги, не повод отвергать его свидетельство, его пояснения как специалиста. Кто у нас работает бесплатно, может судьи?

Согласно ст.58 ч.2 «Вызов специалиста и порядок его участия в уголовном судопроизводстве определяются статьями 168 и 270 настоящего Кодекса».

В ст.168 речь о следственных досудебных действиях и это к нашему случаю не относится, в ст.270 содержится требование о «разъяснении специалисту его прав». Но так у суда никто и не отнимал права разъяснить специалисту права, надо было только выглянуть за дверь и пригласить его в зал заседаний.

Таким образом, специалист трижды приходил в здание суда для допроса и трижды суд под различными незаконными предлогами отклонял его допрос. А позже выяснилось, почему он это делал, поскольку он срочно на одно из заседаний вызвал «своего» эксперта, а потом на этом основании окончательно запретил нам «упоминать всуе» о незаинтересованном специалисте.

Отвод специалиста осуществляется на основании ст.71 УПК РФ.

Основания для отвода специалиста определены в ч.2 ст.70:

«1) при наличии обстоятельств, предусмотренных статьей 61 настоящего Кодекса. Предыдущее его участие в производстве по уголовному делу в качестве эксперта или специалиста не является основанием для отвода;

2) если он находился или находится в служебной или иной зависимости от сторон или их представителей;

3) если обнаружится его некомпетентность».

Ни одно из вышеуказанных оснований судом не доказано, необосновано и реально не имеет места.

23) Согласно ст. 56 ч.6 «Свидетель не вправе:

2) давать заведомо ложные показания либо отказываться от дачи показаний».

Однако, свидетель Тимченко явно отказывалась отвечать на вопросы защиты и это зафиксировано в протоколе, а суд никак не давал оценку такому поведению бывшего судебного пристава, видимо именно потому, что он хоть и бывший, но пристав. Где уж тут объективность.

Более того, эта свидетель не только имела основания в дачи ложных показаний, но и с удовольствием этого делала, мимо ходом оскорбляя нас «невменяемыми» и делая иные язвительные замечания в наш адрес. И суд никаких замечаний ей не делал! Это ж бывший пристав, как же можно его обижать! Пример, такого же рода: 08.10.09 в программе «Человек и закон» прошел материал о том, что высокий чин в прокуратуре на глазах людей сбил своей машиной девочку насмерть. Он остановился, съел несколько мороженных, чтобы заглушить винные пары, вызвал своих людей, они «собрали доказательства», и в результате в этом деле до сих пор нет даже подозреваемого. А в Новосибирске женщина сбила милиционера и ей тут же дали 4 года поселения.

Или дело которое вела всё та же Недоступенко. Менты приехали усмирять гулянку, увидели, что там много народу, вызвали подмогу. Приехали «маски-шоу» и, недолго думая, побили больше половины гуляющих резиновыми дубинками. 7 человек после этого попали в больницу. Как вы думаете, кого же в этой ситуации осудили? Естественно, хозяев квартиры и одного из гостей. Причем последнему дали 2 года поселений за то, что он оторвал менту пуговицу! Где же здесь равноправие граждан в ответственности их перед законом в соответствии с нашей Конституцией?! Недоступенко мне говорила, что слухи о коррупции – это всё домыслы наших политиков. Непонятно, кто из нас живет в мире иллюзий…

24) Согласно ст.65 ч.4 «Отвод, заявленный судье, единолично рассматривающему уголовное дело, разрешается этим же судьей».

Считаю, закон в этой части не конституционным, поскольку реально это означает невозможность отвода судьи, поскольку сам отводимый судья, принимает решение о правомерности своего отвода. Это как позволить обвиняемому самому выносить себе приговор.

Полагаю это явное нарушение прав подсудимого на защиту от судьи, нарушающего законы (ст.ст. 45, 46, 55 Конституции РФ).

Этому также способствует неясность ч.2 ст.61 судья «не может участвовать в производстве по уголовному делу также в случаях, если имеются иные обстоятельства, дающие основание полагать, что он лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе данного уголовного дела».

Действительно, наличие этих «иных обстоятельств» определяет сам судья, и у него всегда есть возможность трактовать их в «свою пользу». Судью поддерживает и прокурор, например, когда я заявил об отводе судьи, прокурор, перечисляя основания для отвода, «упустила» ч.2 ст.61, да и суд в отказе об отводе естественно не принял даже сам факт существования этих «иных обстоятельств». Неужели, нарушения закона судьей не могут быть отнесены к этим самым обстоятельствам?!

Возникает естественное сомнение в конституционности положений ч.4 ст. 65 УПК РФ.

25) Совершенно ясно, что отвести прокурора согласно ч.1 ст.66 УПК РФ ещё более проблематично, чем судью, поскольку в статье нет критериев для такого отвода, всё отдано на откуп судье, на её субъективное мнение.

Я считаю, эта статья также противоречит конституции РФ, поскольку нарушает права на защиту (ст.ст. 45, 46, 55 Конституции РФ), не представляя никакой возможности отвести прокурора, даже если сам прокурор будет нарушать все мыслимые законы и нормы поведения в суде, что явно нелогично.

В нашем случае, я пытался отвести прокурора, поскольку вначале был один, а затем его заменили на другого. В этом случае, я справедливо полагал, что «новый» прокурор, не слыша и не видя выступления предыдущих свидетелей, не может объективно судить о сути их показаний. Особенно учитывая искажения, неминуемые при записи показаний в протокол.

Возникает естественное сомнение в конституционности положений ч.1 ст. 66 УПК РФ.

26) Суд нарушил и ч.5 ст.37 Конституции РФ, согласно которой «Каждый имеет право на отдых».

Действительно, судья сказала мне, что отпуск, не является основанием для неявки в суд, поэтому, я вынужден был отложить поездку к морю, а находясь в отпуске, я должен был ходить на назначенные ею заседания. В то время как, эта якобы «потерпевшая» не преминула съездить к морю и хорошо отдохнуть, судья не сделала ей даже замечание о том, что она отсутствовала. Где же равенство сторон (ст. 15 ч.4 УПК РФ)?

27) Согласно ст.73 «При производстве по уголовному делу подлежат доказыванию:

1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления);

2) виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы;

3) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;

4) характер и размер вреда, причиненного преступлением;

5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния;

6) обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание;

7) обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания;

Подлежат выявлению также обстоятельства, способствовавшие совершению преступления».

Ясно, что раз эти обстоятельства подлежат доказыванию, значит они должны служить предметом разбирательства любого суда. Однако:

- Способ преступления, как был невыяснен в ходе досудебного разбирательства, так и остался невыясненным и в данном суде. По-прежнему неясно, в чем заключается травма, якобы полученная потерпевшей, кто ей конкретно ее причинил, в какой момент, каким способом. Эта неясность в предъявленном нам обвинении значительно ограничила наши возможности в защите, поскольку совершенно неясно от чего конкретно защищаться. Понимаю, что так удобнее стороне обвинения, по ходу дела можно развернуть его в любую сторону. Как это сделала потерпевшая в больнице: жаловалась на голову, не помогло, ну тогда через недельку посоветовалась со знающими людьми и стала жаловаться на спину (появился диагноз «дисторсия»).

- Остались невыяснены, ни форма вины, ни мотивы. Действительно, как можно практически доказать или опровергнуть, что гражданка получила растяжение позвоночника именно 03.03.05, если диагноз этот ей выставлен только 11.03.05, и при этом не существует в данном случае объективных указаний на наличие дисторсии и даже ушиба? В чем собственно наша вина: в том, что гражданка в неустановленное точно время резко нагнулась-разогнулась, в результате чего и получена дисторсия? А мы то здесь причем?!

Я уже умолчу о вменении нам группового избиения. Это просто расходится с материалами дела, собранными теми самыми следователями, которые эту самую вину придумали!

Да и мотивов выталкивать ее из квартиры у нас тоже не было, поскольку с ее же слов «она направилась к выходу и тут на нее налетели». Как нет и иных мотивов.

- Про «характер и размер вреда» следует сказать особо. Почему время излечения более 21 дня установлено только на основании больничного, на котором гражданка лечилась от невралгических заболеваний хронического типа, а не от тех повреждений, что ставят нам в вину? Неужели для выводов суда достаточно, что максимальный срок при излечении дисторсии может быть более 21 дня? И это при том, что тяжелые случаи дисторсии (случаи повреждения мышечно-связочного аппарата) медиками были сразу отвергнуты, поскольку рентген ничего этого не показал. Т.е., мы имеем дело максимум с безобидным растяжением, которое сами медики по тяжести не могут классифицировать, поскольку нет объективных признаков (не выполнены своевременно соответствующие тесты на томографе), на основе которых это можно было бы сделать.

Следовательно размер вреда неопределен, но тогда как же на основе неопределенного размера вреда можно определять количество необходимого времени излечения?

Полагаю, в данном случае, эксперты заведомо не обращают внимание на логику и здравый смысл в своих выводах, надеясь, что под прикрытием из завесы специальных терминов, никто из нормальных людей и не заметит отсутствие этой логики, да и скорее всего проверять не станет. Суд точно не проверяет.

К сожалению, закон позволяет подать любой иск, выбрать болезнь, которая не диагностируется объективными данными (типа «дисторсии»), позвать своих подружек в свидетели, и закрутить уголовное дело, да еще и не одно. Полагаю, вина судебной системы и данного суда в этом тоже есть, ведь в данном случае судья имеет большой опыт и знания, могла бы сразу понять, что мы ничего не делали, могла бы вернуть дело прокурору – закон не только позволял, но и требовал это сделать. А что мы имеем? С нами обращаются как с рецидивистами. И суд выносит приговор как рецидивистам. Честностью и порядочностью судов здесь и не пахнет, а еще клянем сталинский беспредел и репрессии… - чем современный беспредел отличается от тех времен? Так же как и раньше, те кто не попадал под судебную машину, считали, что живут в нормальном правовом государстве, а те, кто испытал на себе все прелести действия правоохранительных органов и судов, справедливо полагают, что нормальный человек в нашем государстве не обладает никакими правами и ничем не защищен от так называемого «правосудия».

Дата добавления: 2015-05-31