Э.В. Карюхин 3 страница

Иные данные, приводимые уже британскими исследователями, дополняют законодательные меры в защиту интересов и прав пожилых людей в этой стране [12]. По мнению авторов, любые декларированные законодательные меры могут отстаиваться посредством представителей, выступающих от имени пожилых людей, утративших способность делать это самим. Положение о представителях, например, закреплено в Законе о психическом здоровье (1983). Выделено два типа представителей – государственный стряпчий и судебные представители по вопросам социальной защиты. В ряде случаев представительство осуществляют благотворительные организации, действующие в интересах одного клиента в пансионате по уходу. Интересы пожилых людей, проживающих дома, также могут представлять следующие группы специалистов:

- индивидуальные адвокаты – государственные или частные

- дипломированные социальные работники, врачи, другие специалисты с соответствующей подготовкой

- добровольцы, действующие под началом юридической службы, благотворительные организации, различные социальные службы

- члены семьи или друзья.

Особо рассматривают авторы проблему жесткого обращения с уязвимыми пожилыми людьми в стационарных учреждениях по уходу. В муниципальных домах по уходу роль представителей выполняют местные власти. Защищать интересы клиентов могут также независимые адвокаты или друзья. Позднее была разработана и введена в практику Декларация прав пожилых людей для проживающих в домах-интернатах. Документ подробно перечислял права клиентов домов по уходу, а также все аспекты жизнедеятельности там [11].

Сообщается, что закон штата Флорида (США) гарантирует специфические права клиентов домов по уходу, там же функционирует Комитет омбудсменов домов по уходу [12]. По данным этих же экспертов, в Великобритании существует 600-летний опыт деятельности т.н. Суда по защите интересов, в который обращаются те пожилые люди, которые не способны управлять своими финансами. Большинство обращающихся проживают в стационарных учреждениях по уходу, в приютах, домах родственников или в собственных жилищах. Суд выполняет свои функции посредством назначения управляющих имуществом и отвечает за состояние финансовых дел своих клиентов. Перечисляя национальное законодательство, так или иначе отражающее защиту интересов пожилых людей, авторы упоминают, между прочим, и Закон о бездомных людях 1977 года.

Переходя к рассмотрению скандинавской системы социальной защиты, в т.ч. престарелых людей, Н. Дельпере отмечает ее особый позитивный характер и прогрессивность правовых решений. В основе жизни скандинавского общества лежит т.н. скандинавский реализм, т.е. практически эмпирическая тенденция к жизни в обществе, подчиненному закону. Вот основные принципы защиты лиц преклонного возраста в Швеции:

- обеспечение материальной безопасности (независимо от участия или не участия в трудовой жизни)

- наличие жилья, удовлетворяющего потребности пожилых людей. В каждой коммуне имеется Комиссия по социальным делам, которая следит и затем, чтобы пожилые люди располагали хорошими жилищными условиями

- наличие права на различные пособия и/или жилища: жилищное пособие или дотация для обустройства жилища, обычное или специально приспособленное жилище, жилье с повышенным уровнем комфорта для особо тяжелых инвалидов, отдельное жилище в рамках общежития, дома-пансионаты по уходу.

В 1956 году в Швеции было признано, что для лучшего обеспечения наиболее полного соответствия государственной системы ухода за пожилыми людьми «необходимо предусмотреть научное обоснование мероприятий по всему фронту работ» [41]. Программа мероприятий формировалась на основе результатов официальных исследований, законодательства для коммун, на которые была возложена ответственность за выполнение решений, принимаемых на центральном уровне. «Такой подход к решению социальных проблем может считаться примером искусства социальной инженерии». Сообщается также, что в 90-ые годы была осуществлена еще одна реформа – «реформа ЭДЕЛЬ» - согласно которой на коммуны была возложена ответственность за обеспечение пожилых людей и инвалидов жильем, услугами и медицинским уходом. Основополагающие принципы системы ухода за престарелыми теперь становятся – свобода выбора, надежность и защищенность личности.

Коммуны, в целом, обеспечивают многоплановые и разнообразные услуги, обеспечивая нуждающимся престарелым людям максимально автономное существование, включая транспортные услуги для поддержания контактов с другими людьми. По данным шведских экспертов, в структуре затрат коммун в 1997 году на первом месте были затраты на образование (27%), на втором – уход за престарелыми и инвалидами (26%) [51].

Основные положения национальной политики в области здравоохранения:

- равенство всех, кто нуждается в уходе за здоровьем, преимущество для групп с высоким уровнем риска

- уход за лицами преклонного возраста, душевнобольными и инвалидами

- оказание первичной медицинской помощи – базовая основа всей системы здравоохранения.

Законодательство по вопросам здравоохранения включает, в частности, такие положения:

- право на получение информации о состоянии здоровья, необходимых исследованиях и лечении

- право договариваться и советоваться в отношении ухода

- право на отказ от лечения

- право на ознакомление со всей историей болезни

- право обращаться с жалобой в специальную инстанцию – дисциплинарный комитет службы здравоохранения.

Результаты такой политики старения, по данным опросов шведских пенсионеров – 94 % опрошенных очень довольны или весьма довольны условиями своей жизни; 78% пенсионеров сообщали, что с возрастом уважение к ним не изменилось [41].

Близкие черты имеют социальные системы в Дании, Норвегии, Исландии. Так, особенностью датского государство является приоритет социального над политическим. Осуществленная коммунальная реформа 1970 года, предоставила полную автономию каждой коммуне. При оказании помощи каждому жителю коммуны реализуются несколько принципов:

- принцип близости, т.е. источники услуг должны быть максимально близки к нуждающемуся в помощи

- принцип единения служб. Житель коммуны по всем социальным вопросам обращается только в одно окошко, будь то болезнь или безработица, проблемы с жильем и т.д.

Пожилые и старые люди, имеющие хронические заболевания, получают всю необходимую помощь бесплатно. В 1987 году в Дании был принят закон о жилище для лиц преклонного возраста, согласно которому, в частности, нуждающиеся пожилые люди могут получать жилищные субсидии, при необходимости их жилища могут быть переоборудованы и приспособлены к их потребностям, различные услуги и помощь на дому.

В датских коммунах имеется также т.н. социальный наставник, роль которого состоит в координации предоставления различных услуг для лиц пожилого и старческого возраста. Наставник также является посредником между клиентом и персоналом, осуществляющим уход. По мнению эксперта, в Дании соблюдается принцип равного доступа к медицинским услугам, сохраняется максимально возможная автономия лиц пожилого возраста и высокий уровень санитарного и медицинского ухода. Автор связывает многие достижения Швеции и Дании в вопросах социального обеспечения пожилых и старых людей с функционирование в этих странах социальной демократии, в рамках которой нуждающиеся пожилые люди пользуются действенной солидарностью со стороны общества.

Французский правовед исследует также и правовые проблемы, возникающие в случаях насилия со стороны третьих лиц в отношении престарелых людей. Изоляция многих пожилых и старых людей является риском стать потенциальными жертвами насилия. Однако Уголовное право не дает адекватного ответа на потребности пожилых людей в защите, правовые нормы обычно отсутствуют. Их отсутствие усиливает трудности, с которыми сталкиваются суды. По мнению эксперта, главная трудность в правовом плане при современной ей системе законодательства, вызывается установлением причинной связи между тем, что является лишь угрозой физического или психического насилия и причиненным физическим или психическим ущербом, который следует из этого. При рассмотрении дел со случаями насилия над престарелыми, правовед рекомендует назначать судей с соответствующей квалификацией с использованием помощи врачей геронтологов.

В поисках решения проблемы, американская юстиция допустила создание особой формы уголовной защиты, используя возрастной критерий - дети от 14 лет и менее и пожилые люди от 65 лет и старше. Соглашаясь с необходимостью учета возрастного фактора, эксперт, тем не менее, считает, что необходимо, кроме него, учитывать и другие обстоятельства, такие как заболевания потерпевшего, его госпитализации, введение презумпции причинности, при которой доказательство противного будет лежать на правонарушителе. Однако, помимо только уголовно-правового аспекта проблемы, считает правовед, защита особо уязвимых групп населения должна рассматриваться как составная часть более широких мер по защите основных прав граждан. В этом отношении особая ответственность ложиться на действия публичных властей, которые обусловлены организацией самой публичной власти.

Разбирая проблемы внутрисемейного насилия, автор указывает, что ряд европейских стран приняли определенные меры для создания правовых средств защиты и процессуальных возможностей, связанных с проблемой насилия. Преимущественно это касалось детей и женщин. Целесообразно также пересмотреть уголовное и гражданское законодательство в направлении защиты лиц преклонного возраста, одновременно вырабатывая необходимые программы и эффективные процедуры.

Эксперт дает высокую оценку позиции канадского Правительства в сфере защиты престарелых людей перед межличностным и семейным насилием. Принципиальные основы такой позиции были сформулированы на Второй канадской конференции по проблемам старения в 1983 году. В частности, утверждалось: «На публичную администрацию всех уровней и на канадское общество в целом ложиться обязанность принять позитивные и превентивные меры с тем, чтобы все лица преклонного возраста в целом и особенно те из них, которые живут в специализированных учреждениях, были избавлены от тревоги или актов насилия, способных подорвать их физическое и духовное благополучие или помешать им пользоваться в полном объеме своим имуществом». Защита от насилия в Канаде получила развитие, исходя из принципа уважения достоинства и свободы личности в соответствии с канадской Хартией прав и свобод. Сообщается, что Хартия является фундаментальной частью Конституции Канады, в которой закреплены и права пожилых людей [35]. В Канаде каждый десятый житель старше 65 лет. Большинство пожилых граждан предпочитает жить независимо от детей. При желании или необходимости, вызванной состоянием здоровья, пожилые люди могу переехать в специальные дома со специальным обслуживанием. Те пожилые люди, которые нуждаются в уходе, проживают в пансионатах с медицинским уходом квалифицированных специалистов. Имеется два основных вида пенсий – Пенсия защиты пожилого возраста и Гарантированный дополнительный доход. Чек первого вида пенсии посылается ежемесячно всем пожилым канадцам старше 65 лет. Кроме того, имеются и специальные программы, - так, если при достижении пенсионного возраста человек не имеет дохода или он низок, в этом случае он сможет получать Гарантированный дополнительный доход. Если в возрасте 60-64 года супруг/супруга имеет низкий доход или скончалась (скончался), такой человек может получать Содержание супруга. Некоторые провинции страны имеют дополнительные пенсии или льготы, например по оплате лекарств. Распространено явление, когда банки, театры и магазины предоставляют скидки для пожилых людей.

Завершая эту часть обзора, в которой был представлен относительно успешный опыт законодательных мер по защите интересов пожилых людей в ряде стран Западной Европы, приведем мнение некоторых британских экспертов, касающееся законодательной специфики в этой сфере [22]. В 1986 году крупнейшая британская организация Age Concern England, работающая с пожилыми людьми, опубликовала книгу «Закон и люди преклонного возраста» и тогда многим казалось, что создать специальный закон, направленный исключительно на нужды пожилых людей не так сложно. Но прошло десятилетие, а британские законодатели и не пытались даже рассмотреть доводы в отношении необходимости отдельного закона по защите интересов пожилых людей. Действующее же законодательство часто расплывчато, непоследовательно именно по причине отсутствия единого закона, четко устанавливающего правила защиты пожилых людей. К числу существенных проблем законодательного характера эксперты отнесли неясность механизма обнаружения злоупотреблений по отношению к пожилым людям. Где же выход? Авторам он видится в разработке совместной политики. «Ибо, очевидной становится потребность в радикальных изменениях в политике и практике, направленных на поддержку независимости и социального включения людей пожилого возраста».

В

Российский опыт

Исследований, аналогичных вышеуказанным, в доступной отечественной литературе нам не встретились. Тем не менее, при рассмотрении ряда материалов по теме правовой обеспеченности российских пожилых людей, определенную информацию получить можно. Укажем на отдельные моменты, так как глубина темы требует детального исследования.

К Международному году пожилых людей в Российской Федерации (1999 год) тогдашним Министерством труда и социального развития РФ был подготовлен Итоговый доклад[27]. Его четвертый раздел касается, в частности, правовых гарантий. Перечисление основных норм Конституции Российской Федерации применительно к гражданам пожилого возраста, а также норм действующего на тот период социального законодательства, вступает в противоречие с реальным положением пожилых людей, описанном авторами в третьем разделе («Положение пожилых людей»). Согласно докладу, «пожилые люди устойчиво нуждаются в профилактической, лечебной и социальной помощи, однако нарушение их здоровья не в полном объеме компенсируется социальнымимерами» (выделено нами). Характеризуя материальное положение пожилых людей, авторы указывают на обследование середины 70-х годов (вероятно, двадцатого века, Э.К.), давшего основание отнести их к группе «традиционно бедных». Отсюда следует, что в 1970-ые годы в СССР популяция пожилых относилась к числу бедных, составляя, как сообщают авторы, пятую часть всех бедных и, также, что преемственность этого феномена устойчиво сохраняется, тем более, на фоне «перехода России к рыночным отношениям и мирового финансового кризиса». Далее авторы доклада констатируют – «…при низком материальном достатке (в СССР, Э.В.К.) они (пожилые люди) не испытывали существенных ограничений жизнедеятельности и доступа к социальным благам». Не испытывали существенных ограничений своей жизнедеятельности в тот период пожилые люди, в основном, потому, что разрыв между их зарплатой перед выходом на пенсию и самой пенсией был невелик. Существенно, так же, то, что тогдашние пенсионеры не имели и значительных проблем с «доступностью к социальным благам».

Следовательно, в настоящее время, бедности большинства пожилых людей сопутствует ограничение доступности различного рода социальных услуг. В 2004 году это подтверждает и представитель Минздравсоцразвития, сообщая о том, что «доступ к социальным услугам пока открыт не для всех нуждающихся»[3]. Бедность и ограничения доступности услуг, будучи тесно взаимосвязанными, означают социальную изоляцию.

По мнению ряда экспертов, «вне зоны механизмов устойчивого повышения доходов оказывается огромная часть населения (более 70%), обеспечение потребностей которой становится все более проблемным» [37]. По данным авторов, от половины до двух третей населения во всех возрастных группах считают, что не могут позволить себе самого необходимого в полной мере; «обращает на себя внимание то обстоятельство, что по мере роста ВВП рост ассигнований из бюджета на решение социальных проблем остановился».

В том же третьем разделе упоминаемого выше доклада, отмечается наличие фактов семейного насилия над пожилыми людьми. При этом, по данным авторов, чаще страдают от насилия пожилые женщины и они же реже обращаются по этому поводу в бюро судебно-медицинской экспертизы. Признавая необходимость продвижения в законодательство специальных мер и средств социально-правовой защиты от семейного насилия над пожилыми людьми, авторы уклончиво говорят о комплексных мерах и регуляции проблемы различными сферами законодательства.

Новые элементы защиты прав уязвимых пожилых людей внес Гражданский кодекс РФ (1994-1995 гг.). В нем появились нормы и положения, касающиеся пожизненного содержания с иждивением, доверительном управлении имуществом. Согласно ст.41 Кодекса может быть установлен патронаж по просьбе дееспособного лица попечителем. Последний может совершать сделки, оговоренные договором, в отношении имущества своего подопечного и предоставлять также бытовые услуги по дому.

В 1997 году в России появился новый механизм правовой защиты граждан - Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации. Согласно ст. 16 Федерального конституционного закона, принятого Государственной Думой 25 декабря 1996 года, «Уполномоченный рассматривает жалобы на решения или действия (бездействие) государственных органов, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных служащих, если ранее заявитель обжаловал эти решения или действия (бездействие) в судебном либо административном порядке, но не согласен с решениями, принятыми по его жалобе».

В 2004 году Указом Президента Российской Федерации был создан Совет при Президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. Согласно Положению о Совете, одна из его функций – «анализ обращений физических и юридических лиц, содержащих информацию о проблемах в области обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина».

В другом материале того же периода, соавторы Итогового доклада сообщали об «обнаружении ряда пробелов в сферах имущественных, земельных, семейных отношений, охраны здоровья и, в определенной степени, пенсионного обеспечения и социального обслуживания» [7]. Признавая, вероятно, отсутствие в стране институтов представительства людей старшего поколения на различных уровнях власти, авторы статьи озвучили идею создания при Правительстве РФ «совещательного органа с представительством самих пожилых людей». Такое предложение даже закладывалось в федеральную программу «Старшее поколение», а на заседании оргкомитета по проведению Международного года пожилых людей от 9 ноября 1999 года тогдашнему Минтруду поручалось подготовить «предложения о создании на общественных началах Комиссии по делам граждан старшего поколения при Правительстве Российской Федерации…». Судя по всему, эти предложения так и остались под министерским сукном.

В двух сравнительно свежих материалах, представитель Минздравсоцразвития (кстати, один из соавторов Итогового доклада) рассуждает о перспективах социальной политики в отношении пожилых людей, включая различные аспекты доступности социальных услуг [7,4]. Говоря о «колоссальных достижениях» реформ последнего десятилетия в области социального обслуживания, автор в то же время сообщает, что удовлетворены при этом своими условиями жизни в настоящее время лишь 18,8 % пожилых людей, что «сформировалась устойчивая очередь желающих быть принятыми на надомное обслуживание или получить место в стационарном учреждении социального обслуживания» (18,3 тыс. человек составляют очередь в стационарные учреждения, длительность ожидания для более трети из них свыше года).

В контексте критериев ООН об ущемлении интересов пожилых людей ограничения доступности к получению услуг, наличие очередей для получения социальной поддержки необходимо рассматривать, как ущемление социальных прав этой категории наших сограждан. Приходя к выводу о необходимости продолжения законотворческого процесса в сфере социального обслуживания, автор считает необходимым создание в России системы «независимого контроля предоставления социальных услуг, отдельной от государственных (муниципальных) органов и учреждений».

В материалах показан также опыт ряда европейских стран в области организации геронтологического ухода, как на дому, так и в стационарах. Что же препятствует и нам разработать и внедрить в практику, например, Хартию прав клиентов стационарных учреждений или создать институт посредников для особо уязвимых пожилых людей, тем более, что, как сообщает автор, «реализация правовой нормы об обжаловании в суд…весьма затруднительна» для таких людей? Не найдем мы и других предложений по созданию защитных механизмов, юридических мер, в т.ч. законодательных, по искоренению столь распространенного явления ущемления интересов пожилых людей. Как представляется, без таких мер любая социальная политика в области старения не будет полной и справедливой.

И еще об одном – говоря о проблемах финансирования все более возрастающих потребностей в социальных услугах, автор с некоторой тревогой сообщает: «Мы должны хорошо понимать, что абсолютно все эти затраты не могут полностью ложиться на органы государственной власти…». Да, это очевидно, и является проблемой не только для нашей страны. Но имеется проверенный путь ее решения – децентрализация сферы предоставления социальных услуг. В той же Великобритании, об опыте которой сообщает автор, в США геронтологический уход, как надомный, так и стационарный, осуществляют большое количество некоммерческих или коммерческих Агентств по уходу, получая местные, региональные или национальные гранты для осуществления своей деятельности. Работая более гибко и менее формально, такие учреждения значительно более эффективно отстаивают и права своих клиентов. Вот, по нашему мнению, один из магистральных путей новой социальной политики старения в России. Отчасти согласен с этим и автор рассматриваемых материалов, ибо его «радует, что в деятельности по социальному обслуживанию граждан пожилого возраста расширяется участие негосударственных и предпринимательских структур, волонтеров».

Представим также на примере ряда материалов и другие точки зрения на политику старения в стране, которые, порой существенно, отличаются от правительственных. По мнению профессора Л.Т. Шинелевой, на государственном уровне пожилые люди стали заложниками проводимой политики. Пожилое население страны рассматривается как помеха проводимым в стране реформам [54]. Эксперт ставит крайне важный вопрос, который обходят многие другие – «…со всей серьезностью встает вопрос о структуре, которая вопреки конъюктуре и требованиям рынка могла бы просматривать на десятилетия вперед варианты эффективного развития российской политики и одной из ее стержневых отраслей – человека, человеческого потенциала, человеческих ресурсов». Поддерживая мнение профессора, мы полагаем, что такая структура необходима для реализации эффективной политики старения в стране, такой структурой должен быть Национальный комитет (совет) по старению.

Другой эксперт, представляющий высшую законодательную власть в стране, характеризуя Федеральную целевую программу «Старшее поколение» на 1997-1999 годы, сообщал, что ни в 1997, ни в 1998 году «указанная программа не была обеспечена бюджетным финансированием», не смотря на то, что в рамках программы была предусмотрена концепция государственной социальной политики по отношению к пожилым согражданам на период до 2005 года [45]. Сохранение неблагоприятной ситуации, по мнению автора, связано с отсутствием «российской концепции социального государства,…согласия в обществе по вопросу о принципах социальной политики и методах ее реализации».

Ряд исследователей анализируют состояние законотворчества в области социальной поддержки пожилых людей России [6,50,39,40,14,8,26,52]. Так, по мнению юриста М. Левиной, изучавший социальный законодательный процесс, законы принимались в «неправильном» порядке, частные перед общими, притом, что в самих законах много пробелов; законы водились без обязательного на то утверждения российским правительством, т.е. не было предусмотрено их финансирование. Самая большая проблема, считает юрист, отсутствие нормативной базы; проблема иного рода – отсутствие недорогих, но эффективных средств разрешения споров в сфере социальной защиты, которые чаще являются предметом рассмотрения судов общей юрисдикции [цит. по 6]. Касаясь последнего утверждения, имеется мнение Е.И. Холостовой о целесообразности создания судов по социальным вопросам.

На отсутствие системы нормативов в сфере социального обслуживания указывает также и профессор В.М. Сафронова, особо подчеркивая необходимость создания «механизма реализации права каждого гражданина на социальное обслуживание». На отсутствие законодательства или его несовершенство, правовую неграмотность работников социальной сферы, как причины, препятствующие проведению эффективной социальной политики в интересах населения, указывает С.Д. Соловьева.

Другой эксперт – профессор Н.Ф. Дементьева – выявляет иной пробел законодательства в интересах пожилых людей: «в законодательных документах, касающихся социального обслуживания пожилых людей, даже не упоминается о технических средствах», которые «приобретают первостепенное значение» для этой категории сограждан.

Профессор Е.И. Холостова, подводя итог своего обзора российского законодательства, действующего в интересах пожилых людей, отмечает «крайне противоречивую ситуацию с реализацией социальных прав пожилых людей». С одной стороны, имеется обширная нормативно-правовая база, призванная повышать уровень социальной поддержки пожилых людей, с другой – «многие нормы существуют лишь на бумаге». Этот свой вывод ученый подтверждает данными опроса пожилых людей, согласно которому большинство из них убеждены в том, что существующее законодательство не действует, реализация его в полном объеме затруднена из-за отсутствия соответствующих механизмов, финансового обеспечения, контроля и ответственности за неисполнение принятых законов.

Анализируя законодательные пробелы на уровне региона, Ю.А. Гладков отмечал отсутствие механизма защиты прав пожилых людей при совершении сделок с недвижимостью, проблемы в реализации имущественных и жилищных прав. Серьезной проблемой, по мнению эксперта, является «отсутствие стандартов качества и объема социальных услуг».

По мнению представителя законодательной власти (С.И. Колесников), российская Конституция гарантирует обеспечение социальной помощи, «но реально финансирование на эти программы недостаточно, что бы выполнить конституционные гарантии. Идет нарушение Конституции». По данным законодателя, «важнейшая вещь – то, что правительство сейчас не хочет принимать закон о минимальных социальных стандартах». Необходим также закон об обязательных гарантиях оказания медицинской помощи». Не получила поддержки в правительстве, внесенная поправка в Закон о здравоохранение о медицинских общественных организациях.

По данным правозащитных организаций, уровень минимальных пенсий в стране остается неадекватно низким; в 2000 году каждый десятый пенсионер получал минимальную пенсию. Принятие новых законов, многократные изменения правил расчета пенсий, отсутствие информации и часто незнание работниками органов социальной защиты и НПО новых правил привели к росту жалоб на неправильное начисление пенсий в административные органы, суды и правозащитные НПО. При этом бесплатная юридическая помощь доступна далеко не везде, для многих регионов страны актуальной проблемой остается систематическое неисполнение решений судов [43].

Итак, отсутствие нормативной базы и существенное не до финансирование социальных программ в интересах пожилых людей – наиболее характерные черты, по мнению независимых экспертов и исследователей, осуществляемойполитики старения в нашей стране. Как следствие – бедность, социальная изоляция, различные виды и формы насилия по отношению к пожилым и старым людям. Заключительный вывод экспертов: социальная политика в отношении представителей старшего поколения нуждается в значительном пересмотре [52].

Вновь вернемся к рекомендациям Н. Дельпере: «…адекватность нашего ответа на проблемы старения во многом зависит от степени демократичности наших институтов…Право, благодаря точности конституционной нормы и судебно-конституционной практики, благодаря доступности такого средства, как судебная защита основных прав, становится важным инструментом перемен. Участие всех в общественной жизни, закрепленное в законодательных и административных положениях, открытость администрации станут важнейшим тому следствием» [13].

Заключая раздел, можно сделать следующие выводы:

- системное ущемление интересов пожилых людей является доминирующей формой, характерной для России, определяющей другие виды и формы ущемления прав

- наиболее существенные проблемы законодательной и социальной сфер в интересах пожилых людей – отсутствие нормативной базы и не до финансирование социальных программ.

§ 4

Информирование о правах пожилых людей

По мнению ООН [48,36], информирование общественности и образование в области ущемления интересов пожилых людей фокусируется в нескольких направлениях:

- повышенное внимание СМИ, играющие «важнейшую роль» в привлечении внимания к проблеме и «стимулировании соразмерной этой проблеме реакции на уровне политики»

- формирование программ информирования и образования на основе «принципов соблюдения прав человека»

- мероприятия и программы «оказания престарелым и их защитникам поддержки в обеспечении соблюдения их прав и прекращения ущемления их интересов»

Дата добавления: 2015-05-31