О книге 2 страница

Глава 4. Смерть и такси

На такси я уже накаталась, и даже Нью-Йоркский воздух достаточно свеж, чтобы прийти в себя. Прогулка пешком по городу — не лучший вариант для любой женщины, которая идет домой одна. Но я — не любая женщина.
Нью-Йорк может быть опасным местом. Даже в сером пальто я, похоже, привлекала внимание. Или, может, дело в каблуках. Или в шляпе.
Так или иначе, я вскоре поняла, что меня преследуют двое мужчин. Они держались в тени, причем, как я успела заметить, не только от меня, но и ото всех остальных. Мелькнувшая тень в луже. Искаженное отражение в витрине. Оба не могли идти по тротуару, не стуча каблуками. Плюс желание нанести вред, а цель — я. Люблю точно знать, кто я для человека. Особенно для человека с оружием.
Между Кеммертон и Флейл-стрит есть узкий плохо освещенный переулок. Никто в здравом уме не воспользуется им после наступления темноты. Я дошла до середины и ступила на порог двери. Это был черный ход в прачечную. Если не знать, что он там, то и за сто лет не найдешь, а я собиралась ускользнуть намного раньше, чем пройдут эти сто лет.
Парни были достаточно умны, чтобы понять, что это — возможность. Но недостаточно, чтобы понять, чья. Но тем не менее они все еще не теряли своего высокого статуса бандитов.
Надо отдать им должное, до них быстро дошло, что я исчезла. Ну хотя догадаться, наверное, нетрудно, когда вот меня видно, а вот — черт, куда она делась? Они остановились, обернулись, посмотрели друг на друга, нахмурились. Все это время они стояли под единственным фонарем, так что я отлично их видела. И отлично бы пристрелила, вот только пистолета не было. А у них были — у каждого. Но думаю, невежливо палить из пушек на вечеринке. Декольте — да, выстрелы подождут.
Постояв в свете фонаря, помахав пистолетами и издав серию невнятных вопросительных звуков, бандиты сделали очень неразумную вещь.
Они разделились. Один пошел назад по аллее, а второй дальше, оставив меня одну посередине. Не умно. Я вздохнула и сошла с порога.
— Привет, мальчики. Меня ищете? Я тут заметила, что вы за мной шли.
Они осторожно приблизились, держа наготове пистолеты.
— Все из-за каблуков, да? — я перевела взгляд с одного на другого. — Ну скажите честно. Каблуки. Или все-таки шляпа? Я люблю эту шляпу. — я поправила край, заставив одного их них дернуться — будто я собираюсь убить его шляпой. Хотя вообще-то в прошлом я уже так делала, так что, может, не так это и странно.
— Не любим болтать, да? — продолжала я. Они
стояли с двух сторон от меня в паре метров каждый. — Если мода — не ваша сильная сторона, попробуем что-нибудь попроще. Кто вас подослал?
— Вы — Мелоди Мелоун, дамочка, — прорычал один из них.
Был позыв сказать «нет» и посмотреть на их реакцию. Может, они бы просто извинились и ушли. Или все равно бы пристрелили. Но вместо этого я улыбнулась и спросила:
— И что, если да?
— Мы должны вас убить. — сказал второй бандит. Я повернулась к нему, и он пожал плечами и добавил, — Простите, леди. - что ж, это уже лучше, чем «дамочка».
— Это я должна извиняться. — я расстегнула пальто, и они схватились за оружие еще крепче.
Больше никто из них ничего не сказал, содержимое их карманов тоже не очень помогло. Я выбросила их пушки в мусорную корзину с другой стороны прачечной, а бумажники оставила на мостовой рядом с ними.
Себе я одолжила из одного бумажника пару долларов на такси. Непредвиденные расходы. Я подумала, что когда он проснется, у него будет и без того много проблем.
— Дело определенно в каблуках. — сказала я им, уходя.
Таксист был менее болтлив, чем его предшественник, и меня это устроило. Он высадил меня у офиса и медленно растворился в ночи безо всяких гудков. Зато с большими чаевыми — спасибо любезному джентльмену с пистолетом, бумажником и (теперь уже) с головной болью.
Я села, закинула ноги на стол и принялась составлять мысленный список людей, которые желают мне смерти. Дойдя до пятидесяти, я поняла, что это бесполезно. Я сузила поиск только до Нью-Йорка 1938 года, потом — только до тех, кого встретила за последний месяц. Цифра стала поменьше, а у меня поднялось настроение. Но поискам это не особо помогло.
Я решила сконцентрироваться на последней паре дней. Может, одна из женщин, которых я лишила компании Рока Рейлтона? Убийство — слишком радикально, но возможно. Кто-то, кого я затмила своим первоклассным костюмом? Ну, это может быть любая женщина на вечеринке и может, пара мужчин.
Скорее это было связано с делом Рока Рейлтона. Я обожаю случайности, но все равно, если кто-то говорит тебе, что на его жизнь покушаются, а на следующий день на тебя нападают амбалы с оружием, некоторая вероятность связи между этими событиями все-таки есть.
Эта мысль заставила меня подумать о самом Роке, и о том, каким странным было его поведение. Я горжусь тем, что отлично справляюсь со своей ролью и, скажем честно - образом. Я произвожу впечатление. Люди редко меня забывают.
А Рок Рейлтон выбросил меня из головы на следующий же день. Девушки такого не любят. Если, конечно, это была не игра, не притворство. А в отличие от большинства актеров Старлайта, Рейлтон умел играть.
Наконец я сформировала рабочую теорию. Рейлтон притворился, что мы не знакомы, потому что знал, что тот, кто пытается его убить, может начать преследовать и меня, узнав, что я занимаюсь этим делом.
— Спасибо, дорогой. — прошептала я. Он думал о моей безопасности. Похоже на то.
На самом деле я ошибалась как никогда. Но самые умные мысли к большинству людейприходят слишком поздно.
В результате я уже была не так задумчива, когда зазвонил телефон. Мне редко кто звонит, так что я немного понаслаждалась новизной звука, прежде чем ответить.
— Привет, ангелочек. — сказала я, это обычно выбивает людей из колеи. Но не в этот раз.
— Привет, куколка.
Я секунду смотрела на телефон так, словно это он был виноват. Но на самом деле была виновата я, потому что ответила. Я узнала его голос, и теперь должна была с ним разговаривать.
— Мистер Клинер, — сказала я бодрым голосом. — Как любезно с вашей стороны мне позвонить.
Он расхохотался своим масляным смехом.
— Не знал, что вы еще и детектив.
— Я много кто.
— Это было непросто, ведь я знал только ваше имя.
— Правда? — я изучила свои ногти и не удивилась, убедившись, что они идеальны.
— Никто, похоже, не знал, как мне до вас добраться.
— Порядочные мужчины сначала покупают выпивку.
На это он не отреагировал. Думаю, для него это было выше головы, что, учитывая его рост, было нетрудно.
— Как вы меня выследили? — спросила я, нарушив паузу. На самом деле меня куда больше радовал звук моего голоса, чем его.
— Вы не поверите, но я попросил парня по имени Гарнер. Он работал на Джулиуса Грейла, знаете его?
— Я немного знаю Гарнера. — сказала я. — Работаем в одном поле.
— Да, теперь я в курсе.
Значит, Макс Клинер нанял частного детектива, чтобы найти другого частного детектива. Жаль, что американцы плохо улавливают иронию.
— Так чем я могу вам помочь, мистер Клинер?
— Прошу, зовите меня Макс. — протянул он.
— Ладно. — это легко. — Вы еще что-нибудь хотели, Макс?
К несчастью, он хотел. Но так как это было приглашение в комплекс студии Старлайт, это могло помочь мне продвинуться в деле Рока Рейлтона.
— Рок и Гидди сегодня днем будут в аврале, они начинают съемки в новой картине. Я закажу для вас машину.
— Личное такси, впечатляет.
— Это меньшее, что я могу.
Не знаю, почему ему вдруг захотелось тратить на меня время и деньги. Ну кроме простой причины — он со мной познакомился.
— Ну, — сказала я. — Думаю, в этой жизни неизбежны только смерть и такси.
Он не отреагировал. Я предположила, что он не особый поклонник Бенджамина Франклина, и приписала это к остальным недостаткам Макса Клинера. Уже почти список накопился.
Но я тем не менее согласилась встретиться с ним в студии в полдень. Это казалось хорошим ходом. Но как я уже сказала, действительно правильные мысли приходят слишком поздно.

Глава 5. Свет, камера, нелепость

В то время все машины были черными. Но некоторые были чернее прочих. Машина, которую Макс Клинер за мной прислал, была такой черной, что в ней, казалось, не отражается свет. Водитель был в черной униформе, которая в сравнении с цветом машины блекла. Он представился Хэнком. Я поверила — он выглядел как Хэнк.
Он был под два метра ростом и был широк так же, как и высок. Широкий не в плохом смысле, а в широком. Я предположила, что его униформу сшили из как минимум двух костюмов обычного размера. У него были удивительно светлые волосы, которые контрастировали с темными глазами и носом, который видал и лучшие дни и — готова спорить — встретился с огромным кулаком. Я бы спросила его об этом, но он был не лучшим собеседником. Когда он говорил, его голос был похож на хруст гравия.
В результате поездка в студию Старлайт прошла почти в тишине. Сидя за затемненными стеклами и перегородкой, отделяющей меня от водителя, я чувствовала себя так, будто я в танке, совершенно отрезанная от внешнего мира. Хотя Нью-Йорк часто вызывает такое ощущение.
Дорога была такой ровной, что я и не заметила, что мы остановились, пока Хэнк не открыл дверь, чтобы меня выпустить. Я была рада, что взяла солнечные очки, солнце жарко светило на длинные низкие навесы, которые и были киностудиями. Хэнк припарковал машину возле одной из них. Макс Клинер стоял неподалеку, разговаривая с худощавым мужчиной, который держал в руках пюпитр. Из его рта торчала сигара, хотя она не горела. Он вынул ее изо рта и помахал, будто это был реквизит.
Увидев меня, Клинер развел руки и двинулся ко мне. Я избежала объятий и вместо них пожала ему руку. Она была холодной, липкой и влажной, все равно что трясти уже дня два как сдохшую рыбу. Если вам, конечно, знакомо это чувство.
— Мелоди, Мелоди, Мелоди, — бодро сказал Клинер. — Он отступил на шаг, чтобы осмотреть меня с головы до пят. Я привыкла к тому, что меня разглядывают, но это все равно немного смущало. Все равно что первая встреча с гробовщиком.
— Макс, Макс, Макс, — парировала я. — Любезно с вашей стороны пригласить меня в это милое странноватое местечко.
Он улыбнулся краем рта, показывая, что оценил шутку. А вот глаза ее не оценили и смотрели злобно.
Хэнк был с нами, пока Макс вел меня в студию через боковую дверь. Внутри было просторней, чем в ангаре самолета и жарче, чем в сауне, из-за всех этих прожекторов.
Большая часть прожекторов была предназначена для съемочной площадки. Это был бальный зал, отделанный в духе Ренессанса. Я с трудом удержалась, чтобы не указать на несколько очевидных ошибок. Сомневаюсь, что дизайнер в отделе костюмов заботился о достоверности. Одна странность — комната была обустроена только наполовину — а стены отсутствовали, чтобы операторам было удобнее. Но странность не проблема. Я начинаю нервничать, только если дело доходит до нелепости.
Мы смотрели, как Рок и Гидди репетируют сцену перед камерами. Режиссер — закатанные рукава, мегафон и все такое — вмешивался каждые несколько минут. Это выглядело так, будто они — новички, которым нужно разжевывать каждый шаг. Это могло бы меня заинтриговать, если бы Макс Клинер не висел у меня над душой и не объяснял мне шепотом на ухо очевидные вещи. Больше все нервировало, что ему для этого приходилось вставать на цыпочки.
Когда актеры ушли на перерыв, а прожекторы и камеры начали готовить к следующей сцене, Клинер жестами подозвал Рока Рейтлона. Гримерша быстро направилась к Гидди Семестр с пудрами и всякими снадобьями наперевес. У нее было суровое лицо и серые, стального цвета волосы, которые напугали бы любого.
— Он хочет извиниться. — сказал мне Клинер, пока Рок шел мимо кабелей и техников. — Не знает, что на него вчера нашло. Что притворялся, что не знает вас и вообще.
Я промолчала. Откуда Клинер узнал, что случилось? Наверное, ему сказал Рейлтон — но зачем? Под мои гипотезы это не подходило. Видимо, пора строить новые теории.
— Он сейчас очень нервный. — тихо добавил Клинер, когда Рок подошел к нам. — Проблемы с препаратами.
Рок поприветствовал меня как старую подругу, обняв меня медвежьей хваткой, которая, очевидно, была неискренней. Будь он действительно хорошим актером, я бы, может, и поверила. Но он просто мог играть, был опытен, но не более.
И когда он извинился, что забыл, что мы были знакомы до вечеринки и что он был в моем офисе, я подарила ему улыбку прощения.
— У меня такой плотный график. — сказал он. — Столько всего. Не знаю, о чем я думал, позабыл про все на свете.
— Это тяжело. — согласилась я. — Но главное, что сейчас вы меня вспомнили.
— Как я мог вас забыть, мисс Мелоун?
— И правда. — Рейлтон и Клинер так усердно улыбались, что было стыдно портить момент. Но если у кого и нет стыда, то не постыжусь сказать, что это я. — И мой кофе. — сказала я.
— Ваш… кофе?
— Лучший кофе, что вы когда-либо пили, вы же сами сказали. Я уверена, вы помните. Вы еще спросили, перемалываю ли я зерна сама.
Его глаза немного расширились, а усы задрожали.
— Это был лучший кофе, что я пил. — заверил он меня.
— Вы слишком добры, — сказала я. И да, он был слишком добр — теперь я знала, что он лжет. Да, возможно, это был промах с моей стороны, но кофе я ему не предлагала.
Мы все еще находились на территории с пометкой «странность» или «непонятность». Но «нелепость» была уже близко.
Она проявилась в виде Гидди Семестр. Она подошла к Року и Клинеру, вихляя бедрами так, что прошаталась расстояние вдвое большее, чем было нужно. Она положила руку на плечо Рока и немного наклонилась в мою сторону. Почему-то сегодня она выглядела куда менее уверенной и более легкомысленной, чем вчера. По крайней мере я могла быть уверена, что уж она-то меня помнит.
— Рокки, — сказала она, кивая на меня. — Кто эта очаровательная леди?
Звучало так, будто она никогда раньше меня не встречала — и не только потому что использовала термин «леди».
Мне нужно было немного над этим подумать, и может быть, придумать новую теорию, которая потом окажется совершенно неверной. Так что я согласилась на экскурсию с Клинером по студийному комплексу.
Мой мозг работал так усердно, что я почти не замечала деталей. Голос Клинера зудел над ухом. Одна огромная студия была очень похожа на другую, всем, включая декорации. Признаюсь, мне было куда интересней в костюмерной. Я провела приятные несколько минут, изучая уже поношенные Гидди костюмы, которые висели в гардеробе, тянувшемся вдоль стены.
— Думаю, вы одного роста. — сказал Клинер, потирая лоб потным носовым платком.
— Думаю, да. — мне было плевать на это.
— И размер у вас один. Сколько вы весите? — он сделал предположение, довольно смелое. А вот было ли оно смелым по отношению ко мне или к весу — додумайте сами.
Но я сказала Клинеру:
— Я никогда не обсуждаю свой вес до третьего коктейля.
— Может быть, с этим мы что-нибудь придумаем, — слащаво сказал он.
А может и нет, подумала я. Я уже начала беспокоиться о недостатке подсказок в этом деле. И клиентов, возможно, тоже, потому как Рок Рейлтон определенно не помнил, как нанял меня. Или как согласовал со мной гонорар.
Наверное, я не смогла скрыть нетерпение, потому что Клинер заверил меня, что остался только один последний пункт экскурсии. Одна вещь, которую он хотел мне показать.
— Вы будете поражены. — пообещал он.
Ну да, да, надежда умирает последней.
Хэнк ждал нас у костюмерной. Он почему-то сменил темный (не такой темный, как машина, конечно) костюм на светло-коричневые слаксы и клубный пиджак. Он тревожно захрустел пальцами, когда мы вышли, и следовал за нами тенью, пока Клинер вел меня вниз по аллее вдоль здания.
Мы пришли к невзрачному блоку вдали от главного комплекса. Он выглядел настолько заурядным, насколько может выглядеть предмет, если его намеренно сделали таким, чтобы не бросался в глаза. Замки и задвижки на двери блестели от частого использования, но вокруг не было видно ни души.
Внутри было темно. Клинер нащупывал выключатель, а Хэнк закрыл за нами дверь.
— Задумывались ли вы о съемках в кино, мисс Мелоун? — спросил Клинер, когда зажегся свет.
— Вы ведь уже спрашивали об этом.
— Возможно. Но ваш рост и вес…
— Что с ними?
Вокруг мерцали лампочки. Все здание было одной большой комнатой, как и все студии. Вот только это определенно была не студия.
— Я считаю, вы могли бы стать отличным дублером Гидди Семестр.
Он, наверное, шутил. Фигура Гидди, по-своему идеальная, весьма отличалась от моей идеальной фигуры. Изгибы у нас, конечно, были в одних и тех же местах. Но не всегда под тем же наклоном и углом. У Гидди Семестр были части тела, которые входили в комнату раньше ее самой, и поверьте, это было бы явным неудобством для частного детектива, которая гордится своим умением ловко проскальзывать в любые помещения.
Но несмотря на внешнее остроумие, я встревожилась, увидев здание изнутри. В центре зала стоял огромный резервуар в форме гроба. Трубы, трубочки, кабели и провода тянулись внутрь него и наружу, они вели к различным частям весьма продвинутого — для 1938 года — прибора. Другие кабели и провода появлялись из-под прибора и исчезали за тяжелой занавеской возле одной из стен.
За резервуаром стояли несколько рядов штук, похожих на стеклянные колпаки. Вот только они были огромные — больше полутора метров в высоту.
Я никогда не видела ничего подобного. А вещи, подобных которым я не видела, тревожат меня. Потому что я видела очень много вещей. И сюрпризы, которые жизнь оставляет мне на десерт, редко бывают приятными.
Не теряя остроумия, я решила, что пора уходить.
Хэнк вместе с Клинером стояли в стороне, так что мой путь к двери был свободен. Как всегда, не упустив возможность посмотреть в зубы дареному коню, я быстро дошла до двери и распахнула ее.
И увидела Хэнка, стоящего снаружи. Он похрустел пальцами и улыбнулся. Раздался звук, похожий на выстрел. Мне пришла в голову жуткая мысль, что это звук улыбки, а не пальцев.
Очевидный вывод, который бы заключил любой обычный частный детектив, столкнувшись с Хэнком на пороге и зная, что позади него стоит еще один совершенно идентичный первому Хэнк — что они близнецы.
Один в костюме, другой в слаксах и пиджаке. Я быстро отбросила это умозаключение.
Частично потому, что, обернувшись посмотреть на Клинера и Хэнка в слаксах, увидела третьего Хэнка, идущего к нам через весь зал.
Но по большей части потому, что когда в дальней части зала загорелись прожекторы, я увидела, что находится в стеклянных колпаках.
Там, прислонившись к стеклу, как манекены, были люди. По одному в колпаке. Целый ряд одинаковых Роков Рейлтонов и целый ряд одинаковых Гидди Семестр.
— В общем, так. — сказала я Хэнку, схватившему меня за руки сзади и державшему их крепче, чем держит невесту нервный жених. — Я, возможно, неправа, но мне хотелось бы сохранить достоинство, хотя бы до момента, когда вы оторвете мне руки. И я полагаю, вы не просто братья-тройняшки.

Глава 6. Сестра таланта

Мне позволили без посторонней помощи вернуться туда, где стоял Макс Клинер. Но два Хэнка шли за мной по пятам, оба держали одинаковые пистолеты в одинаковых руках. Макс Клинер в это время успел превратиться в Макса-позера.
Он лишь немного завял, когда я прервала его разглагольствования фразой:

— Это ведь ты послал за мной этих бандитов вчера вечером после вечеринки, да?
Он развел руками в духе «ну что тут скажешь.»
— После того как Рок сказал мне, что должен был тебя узнать и не узнал, я заинтересовался, что именно тебе известно.
— И который Рок это был? — спросила я, радуясь, что попала своим вопросом в точку. Я пошла вдоль ряда Роков, находящихся внутри колпаков. Это действительно была сплошная нелепость.
— Лучше подстраховаться. — сказал мне Клинер. — Никогда не знаешь, когда понадобится новая звезда.
— Так первый Рок был прав, когда сказал, что его хотят убить.
Клинер покачал головой.
— Более чем неправ, леди. — он начинал меня бесить.
Но я улыбнулась, показывая недоверие.
— Да?
— И он не был «первым» Роком. Первый Рок был давным-давно. И никто не пытался его убить. Просто так… происходит.
В голове начало проясняться. Я могла понять преимущества владения готовым набором всемирно известных кинозвезд. А если они еще по очереди умирают, все еще понятней.
Но где Клинер их взял? Я посмотрела на гробообразный резервуар, и Клинер одобрительно похлопал в ладоши.
— Кажется, дамочка поняла. — сказал он. — Умная девочка.
— Леди, дамочка, девочка, определись уже. — ну да, сейчас мой мозг больше работал над делом, чем над диалогом. — Ты нашел способ заставлять людей выглядеть так, как тебе нужно, верно?
— Садись, пять, куколка.
— Ты спрашивал меня про рост и вес, так что, полагаю, это связано с изменением форм частей тела, а не хирургическим вмешательством. — у меня была идея, как это можно провернуть, но ему понадобился бы источник питания, которого в Нью-Йорке 1930-х пока нет.
— Верно. — Клинер вытащил сигару изо рта, изучил ее и, похоже, удивился, что она не горит. — Это связано с перераспределением массы плоти и костей. — он нажал на кнопку на ближайшем колпаке, и тот издал глухой звенящий звук. — Это — разные люди. Но сейчас, благодаря мне, они выглядят одинаково.
— Но они спят, — напомнила я. — Им плевать на то, что ты сделал, даже больше, чем мне.
Он закусил сигару.
— Забавная девчушка. Они просто ждут, пока понадобятся мне. Как ты знаешь, у меня есть костюмерная, склад декораций и реквизитов. А теперь и склад актеров.
Я смотрела сквозь стекло на спящую Гидди Семестр. Она выглядела совсем как настоящая. Хотя, я только сейчас поняла, что настоящую я никогда не видела. Интересно, кем была эта девушка.
— Что с ними происходит? — спросила я скорее себя, чем Клинера. От моего дыхания стекло запотело, размывая черты спящей женщины.
— Они умирают. — сказал он так, будто это пустяк. Будто это не важнейшее событие в короткой жизни его звезд. — Процесс длится недолго. Пару недель, а потом они платят цену за красоту. Чем ярче горишь, тем быстрее гаснешь.
— Они стареют, — поняла я. Я вспомнила старого бродягу возле «У Ника», которого встретила, когда шла на вечеринку. Это был тот самый Рок Рейлтон, которого я встретила за день до того — тот, которому я обещала помочь. А теперь уже поздно.
— Они как бы просто разваливаются. — сказал Клинер. — Грустно. Но черт, это просто жизнь. Или, точнее… — он прервался и мерзко заржал. Такой звук мог бы издать осел, если его пытать. — Или, точнее — смерть.
Я не разделила его веселья.
— Так они умирают, а ты просто делаешь новую версию. Идентичную копию.
— Сообразила. Надо сначала их оживить — разбудить. А потом начинают тикать часики. Если повезет — у них две недели. Поэтому у меня есть несколько запасных. Я нахожу подходящих кандидатов и оставляю, пока они мне не понадобятся. Это к слову о прессе, которая считает, что знает в Голливуде все про всех.
— Но что, — спросила я так сладко, как могла, — если они не захотят сотрудничать? Может, ты удивишься, но далеко не все хотят быть кинозвездами.
— Это не проблема. Они забывают. Забывают все, когда просыпаются. Они уверены, что они и есть настоящие Роки Рейлтоны и Гидди Семестр.
— И Хэнки?
Глаза Клинера сузились, его сигара повисла.
— И Хэнки. — согласился он.
— У тебя есть шаблон. — догадалась я. — Только те воспоминания, которые были у них настоящих на определенный момент. Поэтому новый Рок Рейлтон не знает, что делал предыдущий и с кем встречался. То же и с Гидди Семестр. И с Хэнком.
Его глаза сузились так сильно, что могли совсем исчезнуть. Он знал, что случится, и прежде, чем он успел придумать, как с этим разобраться, я повернулась к двум Хэнкам с пистолетами.
— Так сколько времени у этих ребят? — спросила я. — Прежде чем они «как бы просто развалятся»?
Ни один из Хэнков, очевидно, не понял, о чем я. В их случае Клинер определенно предпочел физическую силу интеллекту. Я посмотрела на третьего Хэнка, который возился с резервуаром. Сомневаюсь, что он вообще знал значение слова «интеллект».
Позади него на пороге появился четвертый Хэнк. Его сопровождала та самая гримерша злодейского вида, которую я видела в студии. Увидев выражение ее лица, я решила, что скорее позволю себя гримировать Лиззи Борден, чем этой остроносой ведьме.
Новый Хэнк и остроносая тащили под руки женщину. Через секунду я узнала Гидди Семестр. Когда они подошли, Клинер ахнул. Нетрудно было догадаться, почему.
Лицо Гидди было перекошено, ее волосы седели на глазах. Ее лоб был покрыт морщинами, а глаза обрамляли гусиные лапки. Было похоже, что она постарела лет на двадцать с тех пор как мы виделись час назад.
— Уже? — спросил Клинер.
— Это начинает происходить все быстрее. — сказала ведьма. — Сейчас же нужна новая — они все еще снимают.
Гидди посмотрела на меня, растерянная и испуганная. Возможно, она узнала во мне единственного человека в этой комнате, кто мог ей посочувствовать. И да, она была права.
— Что со мной происходит? — хрипло спросила она. Ее лицо стало еще морщинистей, чем было несколько секунд назад.
— Не о чем беспокоиться, куколка. — сказал Клинер. — Шоу должно продолжаться.
Сказав это, он шагнул вперед, вытащил из кармана пиджака пистолет и сделал чистый выстрел прямо ей в голову.
Я сказала «чистый»? На самом деле ничего подобного. Гримерше и Хэнку придется долго отмываться.
Кровь забрызгала и занавеску, которая отделяла небольшую часть зала от общей с прибором и резервуаром. Я заметила провода и кабели, уходящие под эту занавеску. Ну а что — я же детектив. Я замечаю вещи. И вот что я заметила сейчас — занавеска колыхалась, словно на ветру. С другой ее стороны был слышен шум, похожий на выдохи, а затем резкие вдохи.
Если Клинер и заметил это, то виду не показал.
— На этот раз меньше двух дней. — он, казалось, беспокоился - странно находиться в таком состоянии, только что застрелив одну из известнейших актрис в мире.
Макс встал на колени рядом с телом Гидди, которое лежало лицом вниз. Он перевернул ее. В ее морщинистом лбу была аккуратная дырочка, и выглядела она, скажем прямо — мертвой.
Пока мы смотрели, морщины становились глубже, плоть обвисала, кожа становилась прозрачной. Каким-то невозможным образом она продолжала стареть. Я высчитывала, как быстро смогу добраться до Клинера, не будучи застреленной Хэнком. И за очень короткое время поняла, что это невозможно. И за это же короткое время последняя Гидди Семестр — кем бы она ни была на самом деле — обратилась в прах. Через несколько мгновений от нее остались лишь слабые очертания на полу. Даже кровь исчезла, оставив только расплывчатое пятно.
Никто из присутствующих не выглядел удивленным или шокированным этим. Я уже мало чему удивляюсь, и шокировать меня непросто. Но равнодушная злоба Клинера меня потрясла. С двумя вооруженными Хэнками за спиной и еще двумя поодаль я ничего не могла поделать. Пока что.
К тому же, должна признаться, мне было любопытно увидеть, что же будет дальше. Я довольна собой и своей проницательностью, и у меня появилась довольно проницательная мысль о том, что происходит.
Два запасных Хэнка — я не про тех, что наблюдали за мной и ждали повода выстрелить, а про двух других — подошли к ближайшему колпаку. Внутри была спящая Гидди Семестр, прислоненная к стеклу. На ней было простое белое платье, ее черты были молоды и прекрасны, как на плакатах. Или как у той Гидди, которую я видела на вечеринке и потом на съемочной площадке.
Один из Хэнков вытащил огромный молот. Второй Хэнк и миссис Макияж стояли спокойно, когда Хэнк-с-молотом треснул по колпаку. Стекло лопнуло, осыпав Хэнка. Он отнесся этому равнодушнее некуда. Гидди выпала наружу. Всем, похоже, было плевать, что она может порезаться о стекло. Кому-то придется убрать осколки.
Хэнк и Хэнк неожиданно деликатно подняли Гидди. Они дотащили ее до Клинера и поставили на ноги. Она качалась, как лунатик, а Клинер ее поддерживал — обхватив за талию и положив ее голову себе на плечо, он повел ее через зал к занавеске.
Гримерша потянула занавеску ровно настолько, чтобы я не смогла увидеть, что за ней, а Клинер и Гидди смогли зайти.
Через несколько мгновений они вышли. Гидди все еще поддерживал Клинер, но она проснулась. Она выглядела растерянной и дезориентированной. Немного… легкомысленной.
Она увидела меня, увидела Хэнков и, похоже, не узнала. Только Клинера и гримершу — людей, которых знала настоящая Гидди Семестр, когда с нее сняли «шаблон».
— Гидди! — воскликнула я. Мне больно ткнули пистолетом в живот, но я не замолчала. — Они используют тебя, Гидди. Не верь ничему, что они говорят. Не верь тому, кто ты! Попытайся вспомнить, кем ты была, кто ты на самом деле!
Меня толкнули сильнее, и я замолчала. Не из-за пистолета, а из-за того, что Гидди, похоже, решила, что я сумасшедшая.
— Извините. — сказала она, грустно качая головой. — Мне пора на съемочную площадку, и еще нужно повторить реплики. Это займет много времени.
— Учитывая обстоятельства, — сказала я, обращаясь к ее спине, — это займет всю твою оставшуюся жизнь.
Я повернулась к Клинеру, который смотрел, как уходит его очередная протеже. Он, похоже, был готов откусить кусок сигары, так он был доволен собой.
— Ты сам сказал, процесс ускоряется. — напомнила я. — Сколько у нее времени, по-твоему? Целый день, если повезет? Может, пара часов?
Улыбка Клинера, похоже, приклеилась к его лицу. Он медленно подошел ко мне.
— Мне лучше удостовериться, что у меня есть для нее замена. — он кивнул на ряд колпаков Гидди. — Столько замен, сколько можно найти.
— Ты псих. — сказала я ему.
Не думаю, что он вообще слушал. На его лице было такое расслабленное удовольствие, словно его шарахнули по голове. Именно это я и собиралась сделать, как только предоставится шанс. Сигара и все такое.
Клинер подвинулся ко мне, его макушка была где-то на уровне моего плеча.
— Но тебе ведь ужасно интересно, как такое возможно. — промурлыкал он.
Было почти жаль его обламывать. Но мне нравилось смотреть на его макушку и терпеливо вздыхать, будто объясняя простые вещи туповатому ребенку.
— Вовсе нет. — сказала я. — Очевидно, у вас есть ангел.

Дата добавления: 2015-05-29