Млн.руб. 16 страница

– Да, – уверенно ответил Грегуар. – Я смогу написать стандартный отчет на двадцати четырех страницах на следующей неделе и предоставить его нашим аналитикам, чтобы они дали необходимые указания инвесторам.

– Как по-вашему, дон Мельчиорре собирается выйти на биржу?

– Не думаю. Во всяком случае, не сейчас. Он показал мне состояние своих сбережений. Все, конечно, зависит от того, что и в каком ритме он собирается покупать. Но я думаю, что в первую очередь дон Мельчиорре захочет выйти на рынок облигаций. Этим займется один итальянский банк. Мы могли бы заняться этим во Франции.

– Это кажется мне довольно перспективным, – заключил Беллек. – Принимаемся за дело.

На этом и остановились. Жослин принесла кофе. Беллек спросил у Грегуара, согласен ли он сыграть с ним партию в гольф сегодня после обеда в Сен-Ном-ла-Бретеш.

– Это поле не так отлично оборудовано, как в Ардело, но там тоже неплохо и оно все еще зеленое, несмотря на жару, – сообщил шеф Грегуару.

Находясь в отличной форме после сеансов талассотерапии, молодой человек сгорал от нетерпения и был настроен на спортивные достижения.

– А если я у вас выиграю? – воскликнул он.

– Я отыграюсь, когда вы предоставите мне всю информацию об инвестировании в «Verdi», – ответил Беллек.

– Тогда я предпочитаю проиграть… – произнес Грег.

Затем мужчины поговорили о нынешней ситуации во Франции, о действиях правительства, которое после принятых решений часто шло на попятную.

– Рост налицо, а мы не можем им воспользоваться, – нервничал Беллек. – Еще хуже то, что крестьяне теряют надежду, а ведь именно сейчас настало время инвестиций, проектов на будущее. Решительно, я не понимаю политиков и не хотел бы заниматься их делом.

– Каждому свое, и коровы досмотрены – так у нас говорят, – отозвался Грегуар. – Кстати, я должен позвонить своим. Я немного забросил их в последнее время. Между прочим, по вашей вине, мсье Беллек.

Грег выпил кофе, поблагодарил Жослин и вышел. Он направился в свой кабинет, который находился в другом конце коридора. Его ожидала небольшая стопка писем. Одно из них было из Герэ. Почерк был тонким, очень аккуратным. Кто бы это мог быть? Разве что…

Он быстро раскрыл конверт. Молодой человек не верил своим глазам. Ему писала Летисия, прекрасная Лала, живущая в его воспоминаниях. Словно она почувствовала опасность в лице Орнеллы… или в чьем-то еще.

Было ли это оплошностью? Конечно же нет. Грегуар читал и перечитывал послание Летисии, в котором она указывала на аномальное количество денег на счетах его братьев. Он хоть и не ставил под сомнение утверждения девушки, но решил не отвечать на ее приглашение приехать в Герэ как можно скорее, чтобы самому попытаться выяснить, что происходит на семейной ферме.

В глубине души Грегуар чувствовал себя разделенным на две части. Он не хотел подозревать своих в том, что они заработали неплохие деньги, в то время как он сам все еще находился на пути к созданию своего богатства. Правда, теперь Грегуар чувствовал себя довольно уверенно – ведь ему уже не нужно было считать каждую копейку перед тем, как совершить покупку. Как он может упрекать других в том, чего хочет сам? Тем более своих близких, которые прикладывают титанические усилия, работая на земле.

Он не придавал никакого значения моральной стороне поведения своих близких. Да и кто ему позволил быть судьей? Поступление денег на семейные счета было подарком явно не от святого духа. Насколько он знал, контракт с доном Мельчиорре на поставку молока еще не мог принести такой баснословный доход. И если его отец получил в некотором роде аванс в счет будущих поставок, то это все равно была не та сумма, о которой Летисия писала в своем послании.

И все же молодой человек не хотел вмешиваться. Как бы он отнесся, если бы отец или братья стали совать нос в его дела? Он был бы очень недоволен. По его мнению, говорить со стариком Батаем о деньгах было бы ошибкой. А что касается инициативы Летисии, то Грегуар принял ее за неудачную попытку вернуть его в Крез, тогда как у него было столько дел в Париже и Милане, самое главное из которых – составление финансового документа, который вселит доверие в будущих инвесторов группы «Verdi».

Таким образом, Грегуар ограничился тем, что просто спросил у дона Мельчиорре, как развивались его деловые отношения по поставкам молока с его семьей. «Превосходно!» – ответил патрон, добавив, что другие производители региона присоединились к семье Батай, чтобы тоже продавать свое молоко итальянскому магнату по более чем привлекательным ценам.

В этом году во Франции отмечали трехсотлетие группы «Wendel», и Грегуар решил воспользоваться этим в своем отчете, призывая вспомнить динамизм развития семейного капитализма, который всегда подпитывал экономику европейских стран. Приводя в пример компанию «Wendel», упоминая также о «Michelin», «Peugeot», «Dassault» или «Lagardere», молодой финансист знал, что он затронет чувствительные струны в душе французских инвесторов, которые опасались больших безликих компаний, предпочитая вкладывать средства в предприятия «с человеческим лицом», даже если речь шла о международных организациях. Грегуару понадобилось целых две недели, чтобы провести анализ. Благодаря досье, которое вручил ему дон Мельчиорре, молодой человек сумел составить основательный документ, подтверждающий надежность группы «Verdi».

Фотограф, нанятый Грегуаром в Милане, сделал несколько снимков патрона группы «Verdi» вместе с Орнеллой в семейном замке, на стратегически важных объектах: молочных заводах, полях, фабрике по производству макаронных изделий и хлопьев для завтрака. Вставка из восьми цветных страниц, изображающих ломбардского магната и его продукцию, украшала документ, очеловечивала его в каком-то смысле. И вот в середине июля компания «Bellec» организовала пресс-конференцию, чтобы провести презентацию группы «Verdi».

По этому случаю дон Мельчиорре с дочерью приехали в Париж. Они остановились в шикарном номере отеля «Bristol». После столь длительной разлуки Грегуар и Орнелла бросились в объятия друг друга, счастливые от того, что встретились в этом городе влюбленных и могут вечерами гулять по берегу Сены и улочкам Сен-Луи, делая друг другу признания в тени исторических памятников.

В тот вечер открывался парижский пляж. Грегуар удивился, услышав от Орнеллы, что подобное явление в центре города очень приветствовалось в Италии и что население Рима и Флоренции даже просило муниципальные власти подумать над подобными проектами на берегах Тибра и Арно. Дон Мельчиорре пожелал присутствовать на эксклюзивной постановке «Отелло» в «Opera Bastille», разбуженной по этому поводу от своего летнего сна. Поэтому молодые люди сбежали, как школьники, под зонтики на песчаные берега Парижа.

– Ну наконец-то мы можем поплавать в большом бассейне, – сказал Грегуар девушке.

– Жаль, что у меня нет купальника! – воскликнула Орнелла.

– А это что такое? – произнес Грегуар, доставая из кармана два великолепных ярких кусочка ткани.

– Это мне? Но… откуда ты знаешь мой размер и…

– Я выбрал, описал тебя – и вот, – ответил Грег.

– А тебе есть во что переодеться?

– Да, вот здесь, – ответил он, смеясь и доставая из кармана плавки.

– Великолепно! – радостно воскликнула Орнелла. – Но у нас нет полотенец. Не говори, что они тоже у тебя в кармане!

– Нет, но их здесь дают напрокат возле кабинок для переодевания.

Действительно, возле кабинок они смогли взять полотенца и отправились переодеваться. Десять минут спустя влюбленные уже были в воде, а над ними сверкали звезды.

– Как это романтично! – выкрикнула Орнелла. – Я всегда жалела, что не родилась на берегу моря. От Милана оно далеко, и в детстве отец предпочитал, чтобы мы оставались в замке, а не на юге Италии с золотой молодежью. Он считал, что мы вернемся испорченными детками богатеев. Сестры и я злились на него за это, потому что его непреклонность лишала нас многих приятных моментов. Теперь он стал более сговорчивым.

– Что ты говоришь? – воскликнул Грегуар, окуная Орнеллу в воду.

Она выплыла через несколько секунд, набрав в рот воды и выплеснув ее струей прямо в лицо своему другу. Они стали бороться как дети, словно желая вернуть безвозвратно ушедшее беззаботное время.

Эта ночь была ночью любви, о которой мечтал каждый из них. Но в семь часов утра Грегуар покинул комнату Орнеллы. Не потому, что не хотел пересечься с доном Мельчиорре, который явно благословлял это сближение дочери с французом, а потому, что в одиннадцать часов в салоне отеля «Crillon» должна была начаться пресс-конференция для представителей финансовых изданий, а после нее – шикарный обед для участников.

В назначенное время собрались представители всех крупных финансовых изданий Франции. Были здесь и корреспонденты «NewYorkTimes», «Financial Times», «La Stampa», «La Repubblica» и «Sole 24 Ore». Присутствовали также сотрудник Национального информационного агентства и его коллега из «Reuters». Всем не терпелось познакомиться с этой редкой птицей, группой «Verdi».

Когда дон Мельчиорре вошел в конференц-зал, смех и болтовня тут же прекратились. Все взгляды были обращены на итальянского предпринимателя.

Когда все устроились, настроили микрофоны и видеокамеры, конференция началась. Грегуар намеренно не раздал всем присутствующим документ, подготовленный по группе «Verdi». Отчет лежал перед молодым человеком на столе, чтобы вызвать еще большее любопытство и заставить всех внимательно слушать устный доклад. Это был старый трюк, подсказанный Беллеком: если распространить документацию заранее, то ораторы увидят перед собой только склоненные головы. Никто не станет слушать выступающего, все будут листать страницы и читать написанное.

Грегуар начал пресс-конференцию, поблагодарив журналистов за то, что они пришли на презентацию; их присутствие доказывало, что интерес к группе «Verdi» очень велик. Орнелла не захотела садиться за стол, уставленный микрофонами и бутылочками с минеральной водой.

– Спасибо всем, – повторил Грегуар. – Не будем больше ждать, сразу приступим к делу. Дон Мельчиорре, президент и основатель группы «Verdi», любезно согласился приехать сюда, чтобы ответить на ваши вопросы и изложить принципы своей стратегии. Но прежде я попробую объективно представить вам эту уникальную, многообещающую компанию.

Журналисты внимательно слушали выступление Грегуара, делая пометки либо проверяя, работают ли кассеты в их магнитофонах, чтобы не пропустить ни одного слова из доклада.

Молодой финансист, прекрасно знающий свое дело, представил деятельность группы «Verdi» не только в итальянском, но и европейском контексте. Грегуар отобразил полную картину этапов становления группы, регулярно поворачиваясь в сторону дона Мельчиорре или ища глазами взгляд Орнеллы, чтобы удостовериться, что он движется в правильном направлении. Все ловили каждое его слово, и Грегуар чувствовал, что эта партия сыграет решающую роль в его карьере.

В глубине души Грегуар уже давно жаждал подобных публичных выступлений. Он хотел проверить свою способность убеждать на финансовой общественности, обычно подозрительной и недоверчивой. Он хотел оценить свой талант, используя аналитический отчет, в истинность выводов которого сам искренне верил. Благодаря встрече с доном Мельчиорре, не говоря уже об Орнелле, он смог сделать весь проект в одиночку, потому что Беллек, казалось, ему очень доверял.

И это можно было понять. В глазах шефа инвестиционной компании Грегуар продемонстрировал пример блестящего успеха. Отправленный в Милан, чтобы побеседовать с итальянским магнатом, понять, что у него в голове, молодой француз достиг неожиданных результатов, завязав с главными действующими лицами группы «Verdi» личные отношения, о которых никто даже и не думал. Теперь оставалось только завершить это сближение и стать основным партнером «Verdi» во Франции.

Доклад Грегуара длился двадцать минут. Он сам установил себе такое время, чтобы не отпускать аудиторию и, главное, позволить ей сразу перейти к вопросам. Грегуар уточнил, что дон Мельчиорре отлично говорит по-французски, по-английски и, конечно же, по-итальянски.

Первый вопрос задал журналист из «Journal des Finances» Марк-Ален Тисье, знаменитый своими завитыми волосами, вечной бабочкой и золотыми круглыми очками. Он был известен как специалист в области агропромышленности. При изучении досье от него ничего не ускользало. Он всегда был в курсе всех событий, поскольку за двадцать пять лет сумел создать широкую сеть ценных информаторов в Париже, Лондоне и Милане. Поэтому каждый его вопрос сам по себе уже являлся источником информации.

– Дон Мельчиорре, – начал он уважительным тоном, – у нас нет необходимости в таком докладе, чтобы оценить качество вашей деятельности и управления. Во время презентации мы услышали, что вы владеете огромным состоянием, настоящими военными трофеями, но вы только не сказали, какую именно войну собираетесь вести. Можно ли попросить вас раскрыть секрет, на какой добыче, осмелюсь употребить это слово, вы собираетесь остановить свой выбор?

Воцарилось недолгое молчание. Дон Мельчиорре взглянул на Грегуара не то удивленно, не то сердито, словно вопрос журналиста был не по теме или слишком неточным.

Воспользовавшись этим моментом замешательства, Марк-Ален Тисье пошел в наступление, уточняя свой вопрос, словно опасаясь, что его плохо поняли.

– Мой вопрос касается того момента, о котором вам известно так же, как и мне. Сейчас постоянно ходят слухи о том, что «Nestle» собирается продавать группу компаний «Регпег». А из слов господина Батая я понял, что минеральная вода является одним из продуктов, который вы собираетесь продвигать в ближайшем будущем. Я просто позволил себе сопоставить факты…

– Вы задали хороший вопрос, он весьма своевременный, – произнес наконец дон Мельчиорре голосом, который сразу поразил аудиторию своей силой и ясностью. Никто не подозревал подобной энергии в этом изможденном худом человеке, который походил скорее на солиста, чем на дирижера оркестра. – Я, как и вы, знаю, что у престижной и известной компании «Perrier» сейчас возникли определенные трудности. Но на данный момент, и вы сами это подчеркнули, продажа группы – это всего лишь слухи, и ничего более, И не вам мне говорить, господин Тисье, что приобретать, основываясь на слухах, – это ловушка, в которую серьезный инвестор не может позволить себе попасть.

Польщенный тем, что итальянский магнат назвал его по имени, знаменитый журналист из «Journal des Finances» не смог сдержать довольного урчания и даже покраснел. Сейчас дон Мельчиорре мог спокойно заставить его проглотить любую информацию. Вот так ловко он справился с коварным Тисье, зная, что покупка «Perrier» может вызвать даже политические проблемы, а не только экономические или финансовые. «Если завтра Франция после продажи своего национального сокровища швейцарской фирме будет готова пойти еще дальше и продать его итальянской компании, пусть знает, что я буду готов», – сказал себе дон Мельчиорре, ничем не выдавая своего нетерпения присоединить известную французскую компанию к «Verdi».

Следующий вопрос задал Том Глэйзер, корреспондент «Financial Times» в Париже. Он хотел знать, начался ли уже на лондонском фондовом рынке процесс по выпуску облигаций итальянской группы. Ответ был кратким и точным: «Это не в моей компетенции. Этим занимаются господин Батай и его патрон господин Беллек».

Стали поднимать руки другие, и дон Мельчиорре продолжал отвечать на вопросы в течение следующих двух часов. Шеф-повару пришлось приостановить все приготовления на кухне, чтобы еда для VIP-гостей не утратила вкус и запах. Все выказывали явное любопытство и энтузиазм в отношении группы «Verdi». Грегуар задавался вопросом, каким же будет содержание завтрашних статей. Он хорошо знал журналистов и понимал, что они могут убить своим пером, до этого нежно улыбаясь своей жертве. Когда после обеда последние приглашенные покинули шикарный ресторан в отеле «Crillon», Грег Батай почувствовал, что его миссия выполнена. Все финансовые досье были розданы. Группа «Verdi» скоро сможет начать свое восхождение на вершину, с новыми деньгами, которые не преминут ей предоставить новые инвесторы.

Несколько дней спустя после успеха пресс-конференции и появления в европейских газетах хвалебных отзывов о преимуществах группы «Verdi» Грегуар улетел в Милан вслед за доном Мельчиорре и Орнеллой. Он хорошо поработал и теперь хотел провести время со своей девушкой. К тому же Грегуар задумал совершить романтическую прогулку в Венецию.

Дон Мельчиорре одобрил эту поездку. Он даже дал им наставление брать от жизни все, потому что она коротка и чем старше ты становишься, тем быстрее проходит каждый день. Как только голубки улетели к мосту Вздохов, патрон приступил к новой части своего плана, которая, считал он, касалась только его. Как он и хотел, многочисленные филиалы «Verdi» открылись инкогнито в разных странах: Австралии, Аргентине, Великобритании, США. Благодаря активности Мендеса все счета этих филиалов были привязаны к фиктивным компаниям из Андорры, созданным на имя Джузеппе, который понятия не имел о том, что оказался во главе тридцати агропромышленных фирм с общим капиталом в миллиард евро.

Как и планировалось, дон Мельчиорре получил подпись Грегуара так, что тот абсолютно ничего не заподозрил. В чековую книжку молодого человека была подложена калька. Потом ее аккуратно достали и скопировали отпечатавшуюся подпись. Таким образом, не зная ничего, как и Джузеппе, Грегуар Батай оказался президентом двадцатки иностранных фирм в Андорре.

Эти дни приобретений и маскировки были самыми счастливыми, самыми захватывающими и самыми сумасшедшими в жизни дона Мельчиорре. Он словно играл в казино или «Монополию», скупая все подряд с завидным аппетитом. Из десяти приобретенных компаний восемь были тщательно замаскированы и лишь две оформлены официально.

Настал момент, когда с приобретениями группы «Verdi», даже официальными, возникли некоторые проблемы. Погашение облигаций предполагало, что банки продолжат выдавать дону Мельчиорре наличные, какой-то процент от его собственных вложений. Чтобы получить эти деньги, не вызывая тревоги ни у крупных, ни у мелких инвесторов, которые могут сразу же потребовать реального погашения своих облигаций, дон Мельчиорре пошел на чистой воды махинации. Он стал использовать фальшивые подписи, фальшивые балансы, фальшивые декларации – безумное количество поддельных документов, которые позволили ему продолжить свои завоевания, свой опьяняющий полет.

Поддавшись искушению дьявола, дон Мельчиорре действовал с невероятной наивностью. Уверенный в том, что все эти предприятия очень быстро начнут приносить огромный доход, он не задумывался о том, что рано или поздно, причем скорее рано, чем поздно, их нужно будет легализовать. Итальянец пребывал в мире грез, полагая, что успех выведет его из тени, что ему не нужно будет уважать закон – потому, что, когда он добьется своей цели, все будут уважать его. Эти сделки с совестью и международным законодательством позволили ему допустить недопустимое – принять предложение Альдо Лермини.

Как и обещал, банкир занялся размещением облигаций «Verdi» по всей Италии и даже в Соединенных Штатах – благодаря своей связи с «Bank of America». Но в бесконечной цепи приобретений собственные средства группы «Verdi» были практически исчерпаны и стали далеки от заявленных. Чтобы исправить ситуацию, Альдо Лермини сделал фальшивый сертификат от «Bank of America» с официальными документами, подтверждающими, что счета группы «Verdi» в отличном состоянии и ее активы составляют около 800 миллионов евро. Этот документ был представлен в различные аттестационные и аналитические агентства, чтобы у инвесторов не возникло сомнений. В реальности же, совершая свои лихорадочные покупки, дон Мельчиорре сделал несколько ложных шагов, которые значительно ослабили его финансовые возможности. Альдо Лермини, этот «серый кардинал», получал неплохую комиссию от каждой сделки «Verdi», включая те, которые заключались в условиях строгой конфиденциальности, то есть под прикрытием андоррских филиалов. И вот за несколько недель тревожный предел был достигнут. Пришел день, когда в банке Лермини обнаружили, что счет группы «Verdi» действительно ощущает острый дефицит денег, который исчисляется миллиардами евро.

Как могла образоваться такая пропасть всего за несколько недель? Следователи не замедлили раскрыть эту невероятную ситуацию, оказавшуюся плачевной для сотен тысяч рабочих и сотен тысяч держателей облигаций группы «Verdi».

Но сначала был этот невероятный период, когда дон Мельчиорре покупал все подряд. Он приобретал корм для животных в Аргентине, скотобойню в Патагонии, поля в Канаде, ферму по разведению страусов в Австралии. Он покупал все, все подряд. Партия в «Монополию», казалось, не закончится никогда. Он, который всегда был таким бдительным, который всегда считал каждый су, как и все те, кто однажды познал нищету. Дон Мельчиорре превратился в ненасытное, сумасшедшее существо. Ему всего было мало. Даже Альдо Лермини иногда ощущал беспокойство, видя, что аппетиты дона Мельчиорре растут с каждым днем. Однако никто из близких патрона не догадывался, что ветер изменил направление и все это могло плохо закончиться.

A y Грегуара и Орнеллы все было серьезно. Они строили свои отношения на доверии и надежности, думали о свадьбе, о детях, решали, где лучше жить – в Париже или Милане, во Франции или Италии. Короче, молодой финансист находился в миллионах световых лет от той драмы, которая уже назревала и грозила снести ту фиктивную империю, в создании которой он, сам того не зная, принимал участие, потому что дон Мельчиорре часто просил у него совета относительно той или иной фирмы, по которой у него не было информации. Таким образом, Грегуар еще совершил мировое турне для группы «Verdi», финансируемый ею же, с согласия Беллека, который видел в этом хороший способ для своей компании оставаться на вершине в области агропромышленного инвестирования. Кто знал, может, Грег в своей поездке обнаружит еще каких-нибудь редких птиц, которых потом можно будет вывести на орбиту французского рынка?

Он начал с Соединенных Штатов. Маршрут его лежал через Чикаго и район Великих озер, потом через Нью-Йорк, чтобы детально изучить сахарный комплекс, который мог бы выгодно украсить международную корону группы «Verdi».

Грегуар прибыл в Чикаго рано утром. Большинство жителей оставили город, чтобы отправиться на озеро Мичиган, которое оставалось прохладным даже летом. И на встрече с Дональдом Макбайном, президентом Чикагской фондовой биржи, Грегуар в первый раз насторожился, услышав о том, что все это время оставалось в тени: о предпосылках краха одной европейской группы, имя которой не упоминалось, Но чьи характеристики очень сильно напомнили французу группу «Verdi».

О чем шла речь? О спекуляции, о банальной спекуляции, если не учитывать того, что в ней были задействованы сотни миллионов долларов. Как понял Грегуар, много дней назад на временных рынках зерна и сои началось движение, инициированное европейской торговой организацией, каким-то образом связанной с Андоррой. Эта компания заняла сильную покупательскую позицию, что привело к росту курса акций за пределы разумного. Власти рынка готовились вмешаться, принимая меры предохранения, временно приостановив котировку ценных бумаг, выждав время, чтобы потушить разгоревшееся пламя.

– Как вам, несомненно, известно, – объяснил Дональд Макбайн Грегуару, – приостановление котировки акций – небезобидное явление. Оно приведет к значительному падению курса на рынке, если расследование выяснит, что до этого курсами манипулировали и они не отражали реальную ситуацию.

– Я понимаю, – сказал Грегуар. – Но почему вы полагаете, что эти покупки осуществляет фирма из Андорры?

– Хороший вопрос. Все довольно просто, хоть мы и столкнулись с настоящими партизанами. Дело в том, что в Европе не так уж много мест, которые можно назвать налоговым раем… Беспокойство на чикагском рынке вызвала довольно известная франко-канадская фирма. Но, согласно нашим собственным источникам информации, в прошлом году у этой компании были большие трудности после неудачного маневра на рынке мороженого мяса и фруктового сока во Флориде.

– И что потом? – заинтригованно спросил Грегуар.

– А потом эта французская компания была присоединена к другой промышленной группе, занимающейся соей и зерном в огромных масштабах. Мы думали, что легко ее вычислим, но в последний момент, когда мы уже должны были подобраться к самому главному вкладчику, наткнулись на подставную фирму, скрывающую того, кто дает указания. Опираясь на сведения нашего специалиста по контролю, который долгое время работал в «Bank of America» и сохранил там ценные связи, у нас есть все основания думать, что главную роль здесь играет некая итальянская компания. Но на данный момент это все, что нам известно.

– Да, понятно, – произнес Грег, которого охватила дрожь при мысли, что группа «Verdi» связалась с темным и сомнительным миром дикого рынка и необузданных спекуляций. – Вы уже нашли какие-нибудь фирмы, которые тоже были вовлечены в эти махинации? – задал он еще один вопрос.

– Ищем. Думаю, дней через десять, не больше, мы выведем этих людей на чистую воду.

На этих словах они расстались, и Грегуар отправился бродить по широким солнечным улицам Чикаго. Он не мог поверить, что дон Мельчиорре ввязался в такую рискованную операцию, требующую колоссальных средств. Молодому французу трудно было переварить всю эту информацию; то, что он услышал, шокировало его. Все это так не вязалось с тем человеком, которого он уже почти считал своим тестем.

К счастью, продолжение его американской экспедиции ничем больше не было омрачено. Грегуар привел в порядок свои мысли, посетив несколько продающихся компаний, изучая отчеты экспертов на предмет их финансовой, экономической и социальной надежности. Он снова стал думать о блестящем будущем дона Мельчиорре и любви Орнеллы, которая казалась ему вечной.

Сахарный комплекс, который он посетил в районе Нью-Йорка, убедил Грегуара в реальной возможности покупки группой «Verdi» крупной компании по производству сахара «Gill & Duffus». Это приобретение прекрасно дополнит уже имеющиеся у «Verdi» сахарные заводы в Италии и Франции, остатки от агропромышленного гиганта «Beghin» после краха. Грегуар сделал вывод, что этот современный комплекс, перерабатывающий белый и коричневый карибский сахар, был лакомым кусочком, поэтому его следовало приобрести в самое ближайшее время, пока этот лот не сняли с продажи. Если раньше здравоохранительные ассоциации и общества потребителей постоянно разворачивали кампании, предупреждающие об опасности сахара, то в последнее время об этом уже никто не говорил.

Грегуар считал, что все это понравится дону Мельчиорре, к тому же цены казались вполне разумными. Оборудование было достаточно современным и пока в замене не нуждалось. Да и такой продукт, как сахар, прекрасно вписывался в образ итальянской группы. Однажды дон Мельчиорре рассказал Грегуару о сахарном магнате из Франции Фердинанде Бегине, который, кроме того что был в свое время членом олимпийской сборной по бегу с препятствиями, являлся настоящим олигархом. В семидесятые годы, когда пожилой Фердинанд был еще довольно крепок, он решил найти себе преемника и встретил его в лице основателя «Verdi». У них было много общего: оба приверженцы авторитарного правления, практикующие метод железной руки в бархатной перчатке; впадающие то в ярость, то в меланхолию; крайне добросовестные, способные, если надо, встать среди ночи. Это были люди исключительной закалки.

При Жорже Помпиду Франция не позволяла своей национальной жемчужине переходить Альпы и развиваться в другой стране. Но прошло время, и основатели сахарной компании пожалели о том, что так и не довели дело до конца. Спустя десяток лет французский олигарх передал компанию в руки Рауля Гардини, человека с огромными амбициями, которого журналисты окрестили Зеленым Королем. Он постоянно вкладывал астрономические суммы в сомнительные предприятия. Разрушение и крах оказались неизбежны. Гардини застрелился. Компания Фердинанда Бегина развалилась. Но Грегуар не знал всех этих подробностей, когда делал запросы о фирме «Gill & Duffus», нью-йоркские и европейские активы которой были выставлены на продажу.

Сколько производственных единиц было сконцентрировано на территории между Великобританией, Германией и Францией! Все они казались полезными группе «Verdi», если дон Мельчиорре прислушается к Грегуару и приобретет этот сахарный комплекс. В Европейском Союзе сахар, как и молоко, пользовался гарантированными квотами. Цены на него всегда держатся на достойном уровне. Есть чем привлечь серьезных инвесторов, если собственных средств на начальном этапе будет недостаточно.

К концу этого утра Грегуар собрал всю необходимую информацию о фирме «Gill & Duffus» и хотел сразу же поделиться ею с доном Мельчиорре. Но было всего одиннадцать часов, и в Милане, как и повсюду в Европе, даже самые ранние пташки должны были спать еще добрых два часа. Тогда он взял такси возле Центрального парка, где проходила его последняя встреча, и решил съездить на место трагедии одиннадцатого сентября, посмотреть на мемориал.

По правде говоря, он слегка побаивался этого паломничества к месту, отмеченному такой ужасной трагедией, которую весь мир мог наблюдать, спокойно сидя перед телевизором.

Грегуар долго болтал с водителем-камерунцем, приехавшим искать счастья в Америку. Тот не сожалел о своем выборе, несмотря на трудности жизни, которые в его глазах казались ничтожными по сравнению с теми проблемами, с которыми ему пришлось сталкиваться во Франции.

Дата добавления: 2015-05-29