Поссессорная (владельческая) защита

Владение защищалось преторскими интердиктами. Претор выяснял:

1. кто из сторон конфликта являлся владельцем

2. кто являлся нарушителем владения.

Цель интердикта – восстановление положения, существовавшего до нарушения владения. Ссылка нарушителя владения на свое право собственности, или иное право на вещь, в оправдание нарушения владения не допускается в поссессорном процессе (т.е. в споре о владении). Вопрос о праве на владение может рассматриваться лишь в рамках петиторного процесса (спора о праве), который нарушитель владения может инициировать после того, как он проиграл посессорный процесс.

Поскольку владение защищается как таковое, безотносительно к праву на владение, оказывается, что защитой владения обладает и вор, и собственник, то есть и правомерный владелец, и неправомерный владелец. (Дигесты Юстиниана. Том VI. Полутом 2. / Отв. ред. Л. Л. Кофанов. М., 2005.C.101) <CLOSETEST1< FONT>Таким образом, поссессорная защита предоставляется безотносительно к наличию или отсутствию у какой-либо из тяжущихся сторон права на владение. Именно поэтому римские юристы указывали на то, что владение и право собственности не имеют между собой ничего общего.

Цель защиты любого владения – пресечение недозволенного самоуправства и переведение всех конфликтов в плоскость спора о праве (петиторного процесса). (См.: Дигесты Юстиниана. Том VI. Полутом 2. / Отв. ред. Л. Л. Кофанов. М., 2005.C.91)

Если некое лицо являлось владельцем, а другое лицо не имело ни владения, ни права на владение (являющегося правомочием в составе права собственности или иного права), то это другое лицо обязано было воздерживаться от нарушений владения, хотя бы нынешний владелец владеет неправомерно по отношению к собственнику. Как считали римские юристы: «Блаженны владеющие, ибо самим фактом владения владелец имеет больше прав, чем невладеющий».

Римляне столкнулись с трудным вопросом о том, что является объектом владельческой защиты в том случае, если владение уже отнято. Ведь вопрос о праве на владение в споре о владении (владельческом процессе) не может рассматриваться. Это значит, что объектом защиты не может считаться вещное право владельца. Однако владение как фактическое господство уже утрачено в результате самоуправных действий захватчика. Что же тогда защищается?

Обоснованием для отобрания владения у захватчика и его возврата прежнему владельцу послужила теория «двойного владения» (См.: Дигесты Юстиниана. Том VI. Полутом 2. / Отв. ред. Л. Л. Кофанов. М.,2005.C. 69).

Поскольку как мы выяснили ранее, владение это прежде всего проявление владельческой воли, с которым римский правопорядок (объективное право) связывает определенные юридические последствия, было признано, что пока воля владеть не утрачена, по отношению к захватчику владельцем считается тот, у кого фактическое господство над вещью отнято. Это логично, поскольку он может восстановить владение с помощью государственной власти (претора), потребовав защитить его владение преторским интердиктом. С другой стороны, поскольку фактическое господство (и воля владеть) имеется у другого лица (захватчика), это лицо признается владельцем по отношению ко всем третьим лицам, кроме прежнего владельца. Как отмечали римские юристы: Если кто - либо будет силой вытеснен из владения, он должен рассматриваться так, как будто он владеет, так как он имеет возможность возврата владения интердиктом о насилии. (Дигесты Юстиниана. Том VI. Полутом 2.. / Отв. ред. Л. Л. Кофанов. М.,2005. C.81).

В рамках таких представлений естественно было признать, что захватчик не имеет владельческой защиты против прежнего владельца, поскольку по отношению к нему этот прежний владелец сохраняет свой юридический статус владельца. Владение беззащитно против прежнего владельца, если оно приобретено «порочно». В преторских интердиктах была специальная оговорка о том, что владение защищается от нарушений, «если они приобретено по отношению к противнику не насильственно, не тайно, не до востребования». Пороками владения считались определенные способы его приобретения – насильственное завладение, тайное завладение, и получение владения «до востребования» (прекарное владение). <CLOSETEST3< FONT>Таким образом, пороки владения, это такие способы его приобретения, которые делают владение беззащитным от посягательств предществующего владельца, <CLOSETEST2< FONT>то есть “пороки владения” это юридически значимые качества владения, вытекающие из того, каким способом оно приобретено. Например: У крестьянина A его сосед B самовольно захватил двух быков с целью обеспечения исполнения А какой-либо претензии В. Через несколько дней A увидел этих быков пасущимися в поле и воспользовался этим случаем, чтобы возвратить их себе. В предъявляет требование о восстановлении владения преторским интердиктом, но A вправе противопоставить eмy возражение, что владение его (истца) было по отношению к нему (ответчику) порочным, что оно было приобретено от него путем самоуправства. Выражаясь конкретнее, лицо, у которого было самовольно отнято владение, может самовольно возвратить его себе, лишь бы это было сделано в течение 1 года (по истечении года интердикт уже не предоставляется, и можно требовать возврата вещи, только предъявив виндикационный иск – то есть в рамках петиторного процесса).

<CLOSETEST23< FONT>Важно подчеркнуть, что самоуправно приобретенное владение может быть порочно только по отношению к прежнему владельцу. Против третьих лиц даже порочное владение считается владением и «порочный владелец» имеет право на владельческую защиту.

Таким образом, в классическом римском праве тот, кого насильственно лишили фактической возможности владеть вещью, юридически продолжает считаться владельцем по отношению к захватчику, и может восстановить свое обладание вещью, либо изгнав захватчика своими силами, либо обратившись к претору за защитой владения, если самозащита владения против данного захватчика ему не по силам.

<CLOSETEST24< FONT>Однако в постклассическом праве в рамках борьбы с недозволенным самоуправством порочное владение получило защиту даже против прежнего владельца, то есть, например, лицо, захватившее владение силой, не могло отклонить требование о возврате владения ссылкой на то, что оно таким образом лишь вернуло себе владение, которое было у него ранее отобрано или тайно захвачено тем же самым истцом.

Является ли лицо юридическим владельцем или держателем, и соответственно, вправе ли оно претендовать на поссессорную защиту, определялось по характеру волеизъявления владельца при завладении. Презюмировалось, что лицо требующее защиты владения, являлось самостоятельным владельцем, пока не доказано иное.

Лишь в случаях т.н. “производного” или “аномального” владения держатели признаются владельцами с точки зрения возможности самостоятельно претендовать на получение владельческой (интердиктной) защиты. К случаям “аномального” владения с определенными оговорками традиционно относят владение прекариста, секвестора, залогопринимателя по ручному залогу, эмфитевты, суперфициария и узуфруктуария. При этом, однако, такие “аномальные” владельцы владеют все же лишь с точки зрения возможности самостоятельно претендовать на получение защиты владения, и их положение называется possessio ad interdicta, а статус владельца для давности - possessio ad usucapionem все равно сохраняется за тем, от чьего имени производный владелец “держит” вещь.

Эволюция римского права шла по линии постепенного признания управомоченности держателей на защиту владения. Иногда это обосновывалось с помощью конструкции «как бы владения правом» (juris quasi possessio), когда одно лицо считалось владельцем вещи, а другое – владельцем ограниченного вещного права в отношении данной вещи. При этом указанное вещное право (например, сервитут), рассматривалось как «бестелесная вещь». Такая юридическая фикция позволяла наделить владельческой защитой субъектов ограниченных вещных прав.

В ситуациях, когда вещью обладало лицо, которое не имело на нее вещного права, прибегали к иным конструкциям.

В частности, Ульпиан сообщает, что по интердикту о возврате насильственно захваченного владения недвижимостью (unde vi et unde vi armata) подлежит возврату не только сама недвижимость, но и те движимые вещи, которые находились в ней на момент насильственного захвата владения, хотя бы они находились у владельца земельного участка в аренде, ссуде или на хранении, то есть иными словами – в его держании (Дигесты Юстиниана. Том VI. Полутом 2. / Отв. ред. Л. Л. Кофанов. М.,2005.C.331- D.43.16.1.33).

Уже некоторые юристы классического периода допускали при определенных условиях и управомоченность держателя на интердикт о возврате насильственно захваченного владения недвижимостью, держателем которой он являлся. (См.: Дигесты Юстиниана. Том VI. Полутом 2. / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.,2005.C.325; Дигесты Юстиниана. Том VI. Полутом 2. / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.,2005.C.327; Дигесты Юстиниана. Том VI. Полутом 2. / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.,2005.C. 343).

Допускалось и предъявление держателями некоторых других интердиктов (см.: Дигесты Юстиниана. Том VI. Полутом 2. / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.,2005.C. 419; Дигесты Юстиниана. Том VI. Полутом 2. / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.,2005.C.427; Дигесты Юстиниана. Том VI. Полутом 2. / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.,2005.C.411; Дигесты Юстиниана. Том VI. Полутом 2. / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.,2005.C.419; Дигесты Юстиниана. Том VI. Полутом 2. / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.,2005.C.451; Дигесты Юстиниана. Том VI. Полутом 2. / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.,2005.C.449; Дигесты Юстиниана. Том VI. Полутом 2. / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.,2005.C.411).

В итоге в римском постклассическом праве было признано, что держатели управомочены требовать защиты владения как представители отсутствующего юридического владельца (interdictum momentariae possessionis). Теоретическим основанием для того, чтобы управомочить держателей на самостоятельную защиту владения, очевидно, было представление о том, что, владея от чужого имени, держатель действует по воле предоставившего ему обладание вещью “юридического владельца”.

Дата добавления: 2015-05-31