Догма права: основные черты

1. Составные части и соотношения в догме права. При первых же встречах с миром юридических явлений этот мир предстал главным образом в качестве догмы права, которая выступила, как мы видели, в трех плоскостях:

во-первых, в виде атомистического строения права — юридических норм, субъективных прав, обязанностей, других категорий правоотношений;

во-вторых, в виде внешних форм права — законов, иных нормативных юридических актов, других источников юридических норм, принципов;

в третьих, в виде реальных фактов, выражающих действие права, — актов реализации, применения права, его толкования (а также в качестве конечного, итогового "опредмечивания" права — в практических действиях государства, должностных лиц, граждан, реализующих предписания позитивного права).

В предшествующем изложении среди указанных компонентов догмы права особо выделено второе из указанных звеньев, которое в сокращенном виде обозначено под именем "закон".

Почему? Ответ на этот вопрос в значительной степени уже был дан ранее. Именно через закон и иные формы внешней объективизации определенные идеи и ценности юридически конституируются, выступают в качестве институционного нормативного образования — значительной социальной силы, всеобщего регулятора с комплексом высокозначимых уникальных свойств — действенного фактора общественного развития, основы законности и правопорядка в обществе. В виде "закона" позитивное право и воспринимается как твердая, постоянная объективная реальность, институционное образование, зримый, видимый факт в жизни общества1.

К этому следует добавить следующее. Через закон, внешнюю форму объективируются, становятся зримыми, видимыми не только сам феномен позитивного права в целом, но вся гамма частиц правовой материи. Прежде всего — те частицы юридических реалий, которые находятся как бы "внутри" действующего права и или являются его своего рода "продолжением", т. е. относятся к другим, отмеченным ранее звеньям догмы права — к его атомистическому строению и к его действию.

А ведь эти "частицы" и есть то главное, решающее, с чем сопряжено само бытие позитивного права, его социальная сила и функционирование на практике, в практической жизни. И что не менее важно — именно в них, отмеченных "частицах", выражено своеобразие права как особого явления в жизни общества, его специфика именно как юридического образования.

Конечно, юридическая специфика наличествует и в "законах" (иерархия и соподчиненность нормативных юридических актов, их действие во времени и др.). Но при всем при том, при всей значимости законов в мире юридических явлений, не упустим из поля зрения то обстоятельство, что закон, как и любой иной нормативный и ненормативный акт — ничто иное как письменный документ. И он в этом отношении принадлежит не только к миру права, но и в не меньшей степени к "миру документов", к области фиксированной информации, знаковых данных, письменности со всеми присущих им свойствами, соотношениями объективного и субъективного, особыми формами, к тому же здесь — стандартизированными, типизированными в формальном отношении. Да и вообще закон, при всем его глубоком и многообразном значении в данной плоскости, с внешней стороны — не более, чем внешняя форма права в самом точном и строгом значении понятия "внешняя форма".

Что же касается элементов юридических явлений, относящихся к атомистическому строению права и к его действию (юридические нормы, юридические права, индивидуальные предписания и др.), то вот она, сама плоть, само нутро юридической материи, — то, что непосредственно характеризует ее своеобразие. Законы, другие внешние формы их объективировали, вытащили на свет Божий, сделали видимыми. Но суть дела — юридическая суть! — в них, в них самих — этих частицах правовой материи, через которые и осуществляется регулирование правом общественных отношений.

Именно здесь, в этих слоях правовой материи — в ее глубинах (атомистическое строение), в ее функционировании (действие, применение права) раскрываются сложные соотношения между ее элементам, существующие здесь механизмы, если угодно, незримые тайны позитивного права, его суть и предназначение в жизни людей. Впрочем, более подробное рассмотрение догмы права в указанных содержательных и ценностных характеристиках требует более широкого подхода к правовой материи, когда с опорой на догму права в поле зрения должны быть вовлечены и "невидимые" ее элементы, грани.

2. Материя права: "видимая" и "невидимая" реальности. Ближайшим, наиболее зримым элементом правовой материи, характеризующим ее атомистическое строение, является по всем данным исходная и основная единица этой материи — юридическая норма.

Здесь как будто бы все ясно и очевидно. Вспомним жизненные случаи, с рассказа о которых началось в этой книге знакомство с правом (случаи с оплатой услуг по интернету, брачный договор, затем — злоключения по банковской ссуде и залогу дачи). Один из первых выводов, сделанных из описанных происшествий, состоял в том, что с юридической стороны здесь везде перед нами — известные юридические нормы. И об их существовании свидетельствуют тексты Семейного кодекса, Гражданского кодекса, других нормативных документов, выделение отдельных статей, нормативных положений со словами "вправе", "не может ограничивать", "обязан возместить", да и просто табличка с указанием — "места для пассажиров с детьми и инвалидов".

Но стоит только повнимательней приглядеться к рассматриваемым случаям, так сразу же возникают вопросы. А почему, собственно говоря, упомянутые и другие записи и формулировки свидетельствуют о наличии юридических норм? Именно — норм, да притом — юридических? Ведь юридическая норма должна обладать целым набором элементов — указывать и на условия ее действия (гипотеза), и взаимные права и обязанности субъектов (диспозиция), и на возможные юридические последствия (санкции). А в тексте законов — и мы знаем: в результате специализации права отдельные положения законов приспосабливаются для выполнения лишь отдельных операций — оказываются только какие-то укороченные фразы, чуть ли ни их обрывки. И вот тогда-то с тем, чтобы представить юридическую норму в целом, со всем набором необходимых для не элементов, оказывается необходимым конструирование логической нормы, что в полной мере согласуется с особенностями права как логической системы (притом под углом зрения юридической логики). Более того, при попытках дальнейшего углубления в особенности нормы как первичной частицы правовой материи стало выясняться, что каждая юридическая норма вообще представляет собой весьма сложное образование, включающее известные следы правосознания, иные "микрочастицы"..

Что же получается? Выходит, юридическая норма, казалось бы, простое, элементарное, наиболее наглядное, предельно зримое звено позитивного права, одновременно предполагает существование незримых компонентов — разнообразных связей и соотношений, включающих в нечто "логически целое" иные компоненты, также входящие в правовую материю. Стало быть, обнаруживая свои особенности наличной реальности в формулировках статей закона, а затем в разнообразных связях и соотношениях, и плюс к тому еще — в своей "заряженности" на практическое осуществление, а отсюда в соответствующих практических действиях людей, юридическая норма, казалось бы, очевидная и наглядная элементарная "частица", в действительности, в свих "видимых" и не очень "видимых" особенностях выступает в виде сложного, содержательно богатого явления.

Не менее значимыми, при аналитической проработке правового материала, оказываются другие элементы правовой материи. Ведь субъективные юридические права и обязанности, по сути дела, — это по сравнению с юридическими нормами явления вообще иного ряда. Они — также юридические реалии, но по сути своей представляют собой как бы продукт юридических норм, сливающийся с фактическим поведением субъектов. Юридические права и обязанности (с которыми люди и имеют дело в жизненной практике) также находят определенное выражение в законах, иных источниках, в диспозициях юридических норм. Но по своей плоти, субстанции они не обладают чертами институционности и по сравнению с нормами права "менее зримы" (хотя индивидуально каждым человеком ощущаются с социально-психологической стороны наиболее непосредственно) — во всяком случае до той поры, пока не реализуются в практической деятельности людей, с которым права и обязанности нередко весьма плотно сливаются.

Наконец, включим в поле зрения совсем уже "отдаленный" пласт правовой материи — акты, индивидуальные предписания, иные частицы правовой материи при реализации права, когда наступает реальный эффект от действия юридических норм.

Везде здесь складываются разнообразные, подчас довольно сложные связи и соотношения между всеми этими "видимыми" и "невидимыми" частицами правовой материи. Они, как это будет рассказано в последующем, позволят установить в материи права специфические механизмы и типы юридического регулирования.

Но главное здесь и в другом. В указанных связях и соотношениях проявляется также та невидимая сторона правовой материи, которая выходит за пределы юридической догмы и относится к еще более глубоким граням (пластам) права — его содержанию, к объективированным в юридической системе правовым идеям.

3. Еще раз о юридической догме как материи права. При всех особенностях юридической материи, ее "видимых" и "невидимых" элементов, будем все же постоянно держать в полк зрения то обстоятельство, что догма права — это объективная юридическая реальность. И что ее с полным основанием можно обозначать именно материей права (его "телом", субстанцией, объективированной, опредмеченной реальностью).

Конечно, эта материя — особая. Она существует в общественной жизни. Она, понято, резко отличается от вещественных предметов, далеко не всегда имеет внешне зримый, чувственный характер. Но она именно — материя, т.е. не наши мысли, гипотезы, предположения, воображения и фантазии, а то, что представляет собой наличную действительность, существующую вне и помимо нашего индивидуального сознания, наших хотений и желаний.

Причем материя права (как это, можно надеется, видно из ранее изложенного) — субстанция даже на элементарном уровне сложная, математически строгая, порой ювелирно утонченная, подчас неуловимая. А главное, как и всякая материя, — неподатливая, жесткая, пожалуй, даже со своим трудным характером, нравом.

В этой связи — одно в высшей степени важное замечание.

Юридическая материя — как и всякая "материя" — не податливое "вещество" в руках человека. Она не поддается вольному манипулированию. Через право, законы, всю систему юридических институтов возможно решать различные жизненные задачи, реализовывать многие жизненные интересы. Но материя права такова, что ее сложные, математического типа соотношения и механизмы, и тем более выраженная в ней юридическая логика, не позволяют использовать право по принципу — "Что хочу, то и ворочу" или по нравам придворной челяди — "Что изволите?". Тем более, если учесть историческое предназначение права, его органическое единство с человеком, его свободой.

Так что истинный правовед, владеющий необходимой суммой профессиональных знаний, должной юридической культурой и гражданственной целеустремленностью, обязан уметь говорить: "Нет. Право не позволят сделать это"; или "позволяет сделать лишь то-то и то-то, и ничего иного". Иначе — как и в других случаях вольного манипулирования с объективными реальностями — правовая материя мстит за себя, оборачивается в практической жизни недостатками, потерями.

Небольшая иллюстрация. Это — неадекватное использование категории "закон". Законы в качестве документов допускают в немалых пределах относительно свободное с ними обращение со стороны властвующих лиц и их прислужников, но как элемент правовой материи законы главным образом предназначены для того, чтобы утверждать в обществе первичное, изначальное право — основу данной правовой системы. Между тем законодательные органы стали принимать множество "законов", посвященных частным вопросам хозяйственной и социальной жизни – тем, которые по своему содержанию таковы, что они не нуждаются ни в чем ином, как в решениях подзаконного порядка.

С другой стороны. проблемы, требующие законодательного решения, довольно часто реализуются в подзаконных документах, в современных российских условиях — президентских указах ("указное право"). Особую тревогу в рассматриваемом отношении вызывает "законодательство" в регионах. В России в ходе реформ, к сожалению, получилось так, что осуществление начал федерализма (строящегося в соответствии с ранее существовавшим административно-территориальным делением, по былым областям, и краям, автономным образованиям суперцентрализованного партийного государства) сразу же сконцентрировалось на "областном законодательстве". И поэтому, наряду с действительно, важными для данного региона нормативными решениями достаточно высокого правового уровня, на местах появилось немало "законов", в которых содержится не первичный материал, а нормативные постановления сугубо регионально-подзаконного или даже инструктивного уровня. Отсюда (наряду с другими неблагоприятными факторами) — падение престижа закона, отношение к нему как к рядовому акту, с которым можно и не очень-то считаться, а как следствие — рост правового нигилизма.

И в завершении характеристики догмы права представляется важным вновь обратить внимание на то обстоятельство (вкратце отмеченное в завершении первой части книги), что именно в юридической догме уже содержаться исходные, первичные элементы высоких характеристик права — того, что относится уже не "азбуке", не к правовой арифметике, а к алгебре, к своего рода высшей математике права. Такого рода исходные, первичные частицы, при всей — порой только кажущейся простоте, элементарности — уже образуют первую ступень глубокого теоретического освоения этого сложного истинно "человеческого" феномена. Более того, именно заложенные в догме права основы его свойств, структуры, ценности при надлежащем теоретическом и философском подходах и приводят к выработке основательных положений общетеоретического и философско-правового порядка, прежде всего — все то, что относится к юридической логике.

Дата добавления: 2015-05-31