Другие грани права 2 страница

Догма права и в целом и на уровне отдельных отраслей в определенной мере может быть представлена в виде юридических принципов. Эти принципы в в виде аксиом права уже давно, со времен римского права, известны практике и теории (например, таковы многие приведенные в первой части книги древнеримские сентенции, такие скажем, как "нельзя передать больше прав, чем имеешь сам"). На уровне отраслей права они в виде правовых начал в ряде отраслей законодательства закрепляются в кодифицированных нормативных актах.

В тоже время в области догмы права правовая материя не может быть целиком или даже в большей своей части сведена к сумме юридических принципов. Здесь есть свой "потолок". Сведение правового материала к юридическим принципам оправдано и полезно до тех пор, пока не нарушается важнейшее качество права — его определенность по содержанию. Большинство положений права имеет ценность и практическую значимость именно в своем конкретизированном, более того — формально конкретизированном виде.

Что же касается юридического содержания (структуры) права, то вот оно по своей основе вообще представляет собой в идеальном виде принцип — принцип построения правовой материи, в соответствии с которым ее элементы "стягиваются" к субъективным юридическим правам. Но это уже не юридический принцип, т.е. не обобщенное нормативное положение, а юридико-логический принцип.

Близкое по сути значение имеют и общие положения в области идей права. Под известным углом зрения "идеи" вообще могут быть охарактеризованы в качестве "принципов", но опять-таки это не юридические принципы в строгом значении, а обобщенные суммированные выражения самой сути, природы права, если угодно, его "философское, мировоззренческое кредо", которое далеко не всегда может быть выражено в какой одной краткой, тем более строго определенной формуле (что характерно для самого понятия "принцип").

4. СТУПЕНИ "ВОСХОЖДЕНИЯ" И ИСТОРИЧЕСКИЕ ЭПОХИ ПРАВА

1. Две "ипостаси", два "измерения" позитивного права. Позитивное право проходит сложное историческое развитие. Его содержание, а следовательно, объем и характер используемых в обществе свойств, потенций на различных этапах развития общества неодинаковы.

Здесь нужно исходить из двух "измерений" права. Прежде всего, как мы видели, позитивное право как объективированное институционное образование (писаное право) выступает в качестве "силового" нормативного регулятора, и оно в то же время представляет собой явление духовной жизни общества, содержит критерии поведения людей, суждения о ценностях и в этой плоскости может быть охарактеризовано в виде духовно-интеллектуального фактора. Именно с данной стороны позитивное право, оставаясь все время мощным "силовым" инструментом, так или иначе воспринимает ценности и достижения культуры, гуманитарные идеалы, моральные критерии, суждения о ценностях. Это и предопределяет саму постановку вопроса о "восхождении" права в ходе общественного прогресса, о "ступенях" его развития.

2. "Восхождение" права. С учетом двух "измерений" права могут быть выделены ступени позитивного права, стадии его "восхождения", когда с переходом со ступеньки на ступеньку растут и крепнут заложенные в праве потенции, глубинные естественно-правовые, гуманитарные начала, его глубиная истинно человеческая юридическая логика.

Ведь сама постановка вопроса об "ипостасях" (двух "измерениях") — свидетельство не только того поразительного факта, что позитивное право входит в разную систему социальных координат и относится к разным мирам действительности (обстоятельство, весьма существенное для философской характеристики данного явления), но оно одновременно — таково, что гуманитарные начала так или иначе проникают во все существо права, решительным образом влияют также и на его особенности как институционного образования и — что особо существенно — на его качества как "силового" инструмента социальной жизни. Отсюда ступени "восхождения права" — это в немалой степени есть трансформация и в модификация силы, определяющей жизнь и реальность юридических установлений, когда право, оставаясь "силовым" образованием, меняет стоящие за ним силовые институты и рычаги, приспособляя их к данному состоянию и уровню гуманитарных ценностей.

С этой точки зрения и регулятивные свойства права в целом раскрываются и "работают" в прямой зависимости от того, на какой ступени своего гуманитарного "восхождения" оно находится и каковы политические и моральные характеристики данной юридической системы. Если в обществе господствует право сильного, да к тому же доминирует авторитарный режим власти, то и юридические установления даже со стороны своих регулятивных свойств не обретают или теряют, казалось бы, присущий им гуманитарный потенциал (выраженный, в частности, в юридических механизмах, связанных с субъективными правами, дозволительным типом регулирования и т. д.).

3. Критерии. Характеристика ступеней развития ("восхождения") права предполагает необходимость четкого определения тех критериев, на основании которых выделяются такие ступени.

С рассматриваемых позиций привлекательным представляется высказанный сравнительно недавно взгляд, в соответствии с которым следует выделять в историческом плане три группы правовых систем: во-первых, сословное право, во-вторых, формальное (абстрактно равное) право и, в-третьих, социальное право (последнее, по мысли автора, сохраняет общечеловеческие ценности равного права, но преодолевает "формализм буржуазного права при помощи общегосударственной системы гарантий, особенно же льгот и правовых преимуществ для социально обездоленных слоев общества"1).

По ряду пунктов постановка таким образом вопроса о развитии права представляется конструктивной. Вместе с тем следует заметить, что момент равенства, которому в приведенной классификации придано решающее значение, приобретает — как и в иных сферах жизни — основательный социальный смысл лишь тогда, когда он рассматривается в контексте сущности права, которое реализует основную цель цивилизации, в современных условиях — цивилизаций либерального типа, обеспечивая свободу человека, утверждение его достоинства и прирожденных прав.

Таким образом, при рассмотрении развития права, ступеней его "восхождения" оказывается необходимым исходить из особенностей исторического предназначения человеческой цивилизации и отсюда — из видения права как гуманитарного явления. В этой связи и может быть выделен основной критерий развития права. Таковым является степень приближения данной юридической системы к тем требованиям и, если угодно — стандартам, которые в силу логики правового прогресса должны быть характерны праву гражданского общества, наиболее полно воплощающему гуманитарные ценности и идеалы.

Конечно, на каждой ступени право выражает сообразные данной эпохе гуманитарные и моральные принципы, которые соответствуют условиям жизни и требованиям тогдашнего общества, приняты им. Вместе с тем нужно иметь в виду, что есть высшие гуманитарные начала и ценности, обусловленные самой сутью, природой общества и заложенным в его органике стремлением человека к высокому, достойному положению.

Они-то, эти высшие начала и ценности, наиболее полно реализуемые в цивилизациях либерального типа, и служат тем ориентиром, который помогает "расставить по своим местам" многообразные юридические системы различных исторических эпох и культур.

4. Основные ступени. Следует различать четыре основные ступени позитивного права:

¾ право сильного:

¾ право власти:

¾ право государства:

¾ право гражданского общества.

Первые две ступени (право сильного, право власти) могут быть охарактеризованы как неразвитое право, при котором в том или ином виде господствует "голая сила". Две последующие ступени (право государства: право гражданского общества) отличаются тем, что в позитивном праве реализуются сначала цивилизационные достижения, характерные для государственной организации общества, а затем — наиболее высокие гуманитарные ценности, да так, что право обретает собственную основу своего бытия (прирожденные права человека) и становится способным возвыситься над властью, ее произволом. Таким образом, хотя обозначению указанных стадий характерен известный метафорический оттенок (по-видимому, неизбежный при рассмотрении явлений и процессов, не освоенных в достаточной мере наукой), главное здесь — само содержание, логика развития позитивного права, начиная с той стадии — право сильного -, когда лишь зарождались некоторые начальные элементы позитивного права.

В самое расстановке, исторической последовательности указанных ступеней надо видеть основную линию той трансформации и модификации, которая характерна для права как явления цивилизации. Эта логика может быть выражена в формуле: от права сильного к праву власти, а затем через право государства к праву гражданского общества — гуманистическому праву1

Обратимся теперь к краткой характеристике указанных четырех ступеней права, рассматриваемых с точки зрения присущего им гуманитарного содержания.

Право сильного — это по своему источнику и первым фазам своего развития еще доцивилизационная стадия. О ней приходится говорить в основном с целью обозначить начальное звено "восхождения" права и с большей четкостью увидеть логику происходящих в этой области процессов.

Суть данной стадии состоит в том, что право принадлежит просто сильному (даже в самом грубом, зоологическом значении). Это — первичный, по своей основе в немалой степени биологический, способ организации жизни "организованных сообществ". Он образует исходный, начальный блок иерархического построения жизни "организованных существ", в том числе и человеческого сообщества на начальных стадиях его развития.

При всей отрицательной оценке данной ступени (в особенности с точки зрения современных моральных, гуманистических представлений) надо видеть, что "право" сильного (слово "право" поначалу, быть может, следует взять в кавычки), имеющее природно-зоологические предпосылки, отражало применительно к доцивилизационным порядкам и нравам свойственные им иерархические начала и выступало все же в виде упорядочивающего и даже стабилизирующего фактора, противостоящего энтропии и хаосу, и в этом отношении соответствующего интересам выживания и упрочения данной общности первобытных людей.

Право сильного, при всем негативном или сдержанном отношении к нему с точки зрения современных этических и гуманитарных представлений, необходимо отличать от хаоса и беспредела насилия. Право сильного в естественном бытии — суровый, жесткий, порой жестокий, но вместе с тем — природно-нормальный, неизбежный и вполне целесообразный способ первобытной социальной организации при безраздельном или преимущественном господстве в сообществе биологических начал. Этот способ — преграда для проникновения в сообщество того, что в жизни людей реализовалось в насилии (в частности, того, что характерно для законов и истребительных сторон межвидовой борьбы, грозящих здесь, во внутривидовых отношениях, смертельным хаосом внеправового состояния, неизбежным в этом случае самоуничтожением), и одновременно — наилучшая форма в условиях зоологического мира — достижения и обеспечения сплочения сообщества "организованных существ".

На праве сильного, выраженном в устойчивых обычаях, основывались такие институты доцивилизационной и раннецивилизационной жизни, как "вожак", "старшинство", "иерархия подчиненности".

Крайним проявлением права сильного является право войны — господство "голой силы" в обстановке конкуренции не признающих друг друга сил, когда конкурент в борьбе за обладание статусом сильного считает оправданным, дозволенным применение таких средств, которые сопряжены с возможностью физического уничтожения действительного или воображаемого конкурента, и завершаются неоспоримым правом господства победителя.

В условиях цивилизации право сильного постепенно модифицировалось, шаг за шагом освобождалось от "чисто" биологических свойств и наращивало особенности социального явления.

Одной из таких модификаций стало кулачное право — позитивное право первых этапов становления и развития цивилизации (азиатских теократических, рабовладельческих, феодальных обществ), когда в обществе доминирующими социальными силами становятся власть и религиозная идеология. О право сильного здесь можно говорить уже без кавычек: оно подвергается влиянию цивилизации, вводится в систему сословной иерархии, привилегий, все более утверждающихся писаных форм, формальных доказательств, инквизиционного процесса и т.д. Оно получает более развернутую юридическую регламентацию (в виде нормативно-регламентированной системы турниров, поединков в сфере юридических доказательств).

Под углом зрения социально-этических и юридических критериев право сильного, в том числе кулачное право, в указанных условиях может быть охарактеризовано как право привилегий, сословное право, обычное право (в котором, однако, крепнут писаные формы). На этой стадии начинают складываться некоторые простейшие гуманитарные элементы, относящиеся к началам справедливости, вины, процессуальных форм.

Право сильного (в том числе и право войны), относящееся по своему источнику к начальным периодам человеческой истории, в ряде случаев прорывается в жизнь людей на последующих стадиях, отодвигая более высокие по гуманитарному содержанию формы позитивного права,

Право власти — это позитивное право более развитых ступеней цивилизации, когда в обществе все более утверждается светская власть (феодальное общество с просвещенной властью, капиталистическое, буржуазное общество в условиях неразвитых государственных, ныне — авторитарных и тиранических, форм). Здесь позитивным правом признаются все нормы, исходящие от власти и защищаемые ею.

В этих нормах также выражаются господствующие социальные силы, преследующие цель использовать законы в своих интересах. Нередко такие нормы становятся способом узаконения произвола, своеволия, а то и каприза правителя.

Но право власти это уже существенный шаг вперед в правовом прогрессе. Такой крупный скачек в "социализации" права сильного произошел в результате того, что силовые формы выражения и обеспечения юридических норм и институтов монопольно сосредоточиваются в руках политической, государственной власти. Здесь возможное насилие, принуждение — прерогатива "одного лица" — политической государственной власти, которая — именно как власть — не только способна решать дела по усмотрению, но и обременена ответственностью. К тому же, возможное насилие, принуждение по мере развития общества все более становится предметом закона, юридической регламентации, приобретая черты правового принуждения.

Право власти знаменует существенное развитие позитивного права. И прежде всего — в его прогрессивных характеристиках. Нормы права власти, по общему правилу, являются нормами писаного права, в большой степени раскрывающими достоинства права как институционного образования. Выраженные в законах, иных официальных источниках нормы позитивного права становятся всеобщими, формально-определенными, и устанавливаемый таким путем всеобщий, строго формализованный порядок уже сам по себе имеет известное гуманитарное значение.

Вместе с тем нельзя упускать из поля зрения того обстоятельства, что право власти — такой юридический феномен, где право все еще не имеет в полной мере своего собственного бытия, суверенности. Оно по основным своим параметрам остается инструментом власти, его прямым выражением и воплощением. Поэтому оно не только не реализует своего исторического назначения, связанного с самими основами человеческого бытия, но и может выступать и в жизни общества, действительно, нередко выступает в качестве формы широкого, крупномасштабного произвола, средства реализации групповых, узкоклассовых и этнических интересов, авторитарных и тоталитарных режимов, утопий, узкодоктринерских фантазий, бесчеловечных экспериментов и насилия над людьми.

Конечно, категорию права власти не следует трактовать упрощенно. В юридических системах, которые можно отнести к рассматриваемой категории, значительное место — пожалуй, со времен позднего первобытного общества — занимают нормы, институты и целые отрасли, существование которых напрямую обусловлено требованиями экономической жизни общества, необходимостью охраны общественного порядка, упорядочения семейно-брачных отношений, другими элементарными требованиями (институты частного права, полицейского и налогового права, семейного права).

Кроме того — коль скоро власть использует именно "право" — она хочешь-нехочешь вынуждена считаться со свойствами правовой материи, юридическими формами и процедурами, общепринятыми юридическими канонами, т.е. по сути дела — с закономерностями права как объективной реальности. И потому, в частности, при известном уровне развития данной юридической системы оказывается возможным проведение в жизнь элементов законности, поддержание известного — пусть и ограниченного, ущербного, но все же — известного правопорядка. И произвол, своеволие власти в такого рода условиях не всегда в полной мере осуществим.

И еще, надо заметить, в реальных исторических условиях нынешнего времени в тех или иных странах, в том числе — демократических, сложившиеся юридические системы отличаются разноплоскостными характеристиками. Они нередко соединяют черты разноуровневых по "силовому обеспечению" правовых образований (в том числе, увы, также и "право войны"); и поэтому их особенности как права власти проявляются как тенденция, впрочем подчас — как доминирующая, императивная.

И всё же, как бы то ни было, юридическая система в социальной обстановке, когда политическая государственная власть остается решающим фактором в жизни общества и когда, следовательно, наличествует и тем более — доминирует право власти, юридическая система в подобной обстановке так или иначе приспосабливается к властному диктату, и потому существуют "легитимные", оправдываемые действующим правом и порой приобретающие юридически утонченные, изощренные формы возможности для произвола и насилия.

Одно из последствий того обстоятельства, что в течение исторически долгого времени, вплоть до наших дней, право выступало и ныне по большей части выступает в облике права власти, — это последствие идеологического характера. Под влиянием рассматриваемого феномена во все поры жизни общества, в официальную идеологию и, к сожалению, интеллектуально-духовную жизнь внедрилась идеология юридического этатизма, то есть представления о том, что право по своей природе, органике — явление, порожденное властью и государственной волей и существующее исключительно в области государственно-политической сферы общества, замкнутое в ней. Начиная с древнегреческой философии софистов и до наших дней, разнообразные версии юридического позитивизма, позволяющие оценить догму права как значительную ценность общечеловеческой культуры, в то же время так или иначе, исподволь или открыто, утверждают неизбежную для юридического позитивизма идеологическую предпосылку — юридический этатизм, препятствующий постижению исторического предназначения и истинной ценности права в жизни людей1.

Право государства. В обществе, в котором утверждаются и получают развитие демократические и гуманистические ценности, демократическая и правовая культура, право власти постепенно перерастает в "право государства".

Если исходить из представлений о власти и государстве, сложившихся под императивным влиянием марксистской, ленинско-сталинской идеологии в советском обществе, то только что приведенное положение может быть оценено как чистой воды тавтология. И соответственно — никак х различий между "правом власти" и "правом государства" в принципе не должно быть. Ведь по упомянутым представлениям государство и есть власть, да притом такая, которая представляет собой "машину в руках господствующего класса", "орудия господства одного класса над другим классом".

Между тем представляется в высшей степени важным проводить строгое разграничение между близкими и даже взаимопроникающими явлениями политической жизни — властью и государством.

Прежде всего, они характеризуют различные срезы государственно-политической действительности: одно из них, государственная власть, — явление функционального порядка, характеризующее главную активную, работающую силу в политической жизни, другое, государство, — всеобщее территориально-институционное, аппаратное образование, в рамках и посредством которого власть осуществляется. Главное же заключается в том, что в отличие от "власти", "государство" — образование по определению относительно высокого обещецивилизационного уровня, призванное обеспечивать надлежащую организацию и стабильное, устойчивое, защищенное функционирование и развитие общества, всех его подсистем в пределах данной страны.

Только в отношении неразвитых государств, а также государств с авторитарными и тоталитарными режимами, отождествление "государства" просто с "властью" в известной мере допустимо: здесь власть в своих многообразных проявлениях охватывает всю, в сущности, государственно-политическую жизнь страны (марксистская, ленинско-сталинская доктрина как раз и ориентируется на такого рода государства). В тех же странах, где получают развитие и реализуются в государственно-политической жизни демократические принципы и гуманистические ценности, нужно с необходимой определенностью констатировать существенные различия между этими, терминологически близкими категориями, и, в частности, — то, что власть в демократическом обществе существует и реализуется в "окружении" и под многообразным воздействием многих демократических институтов: и государственных, и негосударственных (таких, как система правосудия, адвокатура, политические партии, иные объединения граждан, институты массовой информации).

Именно существование и функционирование власти "в государстве", в котором утверждаются и получают развитие демократические и гуманистические ценности, а на их основе механизмы умирения власти (Конституция, институты народовластия, парламентаризма, разделения властей) позволяет ставить власть "на место" — делать ее умеренной, ограничивать ее функции общественно необходимыми задачами, препятствовать заложенным в ней потенциям к неограниченному властвованию, диктатуре, произвольным действованиям.

И вот в обстановке, когда власть при помощи указанных механизмов становится умеренной, адекватной — хотя бы в основном — общественным потребностям, право как бы оживает, начинает раскрывать свои потенции. Оно теперь и в тех своих частях и гранях, которые ранее определились произволом власти, как бы становится с ней на одну плоскость, причем — так, что его основные источники, носители — законы, и прежде всего Конституция, выступают в качестве силы, упорядочивающей власть, — критерия возможностей и пределов действия государственных учреждений и должностных лиц всех ступеней и рангов. Особо действенной становится миссия права в упорядочении и ограничении власти в связи с функционированием своего рода "связки", соединяющей возможности указанных ранее механизмов — Конституции и правосудия, выраженного в деятельности Конституционного суда (Совета).

С рассматриваемых позиций право уже не может быть охарактеризовано как право власти: оставаясь — как и ранее – "силовым" регулятором, оно теперь является в принципе юридической системой всего государства — нормативным образованием, занявшим равновеликое место с политической, государственной властью.

Такое развитие права, как свидетельствуют исторические данные, всё же не гарантирует с правовой стороны рецидивов государственного всевластия, осуществляемого по большей части высшими государственными инстанциями — президентскими, правительственными: ограничения и блокирование деятельности демократических институтов при этом реализуется и обосновывается теми же самыми формами и началам, которые предназначены для демократического умирения власти, прежде всего конституционным началом — "волей народа", порядком "свободных выборов", "референдумами ", "плебисцитами"..

"Законная" трансформация при помощи свободных выборов и референдумов (плебисцитов) ряда демократических государств Европы в тоталитарные фашистские государства стала тяжким свидетельством какого-то коренного неблагополучия в действующем праве. В праве еще не оказалось таких элементов, которые в конечном счете оказались бы не зависимыми от власти, ее изощренного, прикрытого юридическими формами произвола.

Увы, потребовались кровавые уроки, преподанные человечеству тоталитарными режимами (фашистской Германии, советским), когда люди всей земли были поставлены на грань тотальной деградации, мракобесия и самоистребления, увы, "потребовалось" все это, чудовищное и гибельное, чтобы в послевоенное время, 1950-1960 годы, произошла вторая — после эпохи Просвещения — "революция в праве", обозначившая коренные, качественные изменения в праве, которые в полной мере и раскрыли его историческое предназначение.

Право гражданского общества — это высшая на современной стадии развития цивилизации ступень позитивного права, наиболее сблизившаяся с естественным правом. Его базис (как это будет показано в третьей части книги) образуют прирожденные права человека, которые являются основой для определения правомерности юридических норм, вводимых и поддерживаемых властью. И следовательно, — для такого высокого положения объективного права, когда оно — по пророческим суждениям замечательного русского правоведа И.А.Покровского — способно противостоять г о с у д а р с т в у к а к т а к о в о м у и когда человеческая личность может заявлять "претензию на роль равноправной с государством державы с правом суверенитета на некоторой собственной территории"1.

Именно право данной ступени согласуется с требованиями того этапа развития общества, на котором нейтрализуются крайности власти и собственности и оказывается возможным обеспечить их гармоничное развитие, т.е. с требованиями современного гражданского общества (посткапитализма, народного капитализма). Здесь и происходит своего рода "восхождение" права на одну из верхних своих ступенек: оно в полной мере раскрывает свой потенциал как явление цивилизации и культуры, как носитель гуманитарных ценностей, заложенных в самой сути, природе человеческого общества, человека.

Отмеченные ступени позитивного права не более чем вехи, ориентиры, позволяющие разобраться в сложном развитии позитивного права, с его восхождением от "голой силы" к утверждению в самой материи права высоких гуманитарных начал. В действительной истории границы между этими ступенями размыты и в зависимости от своеобразия исторических условий, сломов и поворотов в исторических процессах в сферу гуманистического права, казалось бы, прочно утверждающегося в обществе, может ворваться право сильного, прежде всего его "современное" ответвление — право власти (а порой и право войны в отношении собственного населения). Многие факты российской действительности, увы, подтверждают сложность и противоречивость происходящих здесь процессов, в том числе — тенденцию, выраженную как раз в доминировании права власти.

Только утверждение права гражданского общества и соответствующая ему передовая демократическая государственность могут обеспечивать, надо надеяться, такой уровень господства права (правления права), который исключает прорыв в общественную жизнь права сильного — права власти, права войны, и деформацию под напором его необузданной мощи демократических правовых институтов и форм.

5. Исторические эпохи. Представления о ступенях восхождения права (с гуманитарных позиций) позволяет определить его главные исторические эпохи.

Вопрос о категории, которая в данной работе названа "исторические эпохи", не прост и даже научные предпосылки для конструктивного решения проблемы, которая имеется здесь ввиду, пожалуй, в полно мере еще не сложились, во всяком случае — не устоялись. Тем более, что автор этих строк вознамерился путем обоснования этой категории дать альтернативу уже привычному, прочно вошедшему в научный обиход понятию — "исторический тип права".

В правоведении социалистических стран на основе марксистских взглядов, упрощенных и схематизированных в ленинско-сталинских интерпретациях, под этим термином понимались суммированное выражение особенностей юридических систем по формационному признаку. И соответственно этому выделялись такие "исторические типы" — рабовладельческое право феодальное право, буржуазное право, социалистическое право.

Подобная градация имеет известное познавательное значение, позволяет выявить некоторые общие черты юридических систем, существовавших в те или иные исторические периодыу, сделать ударение на одном из существенных моментов экономико-политической ситуации, отвечающего ортодоксальным марксистским взглядам о "классах", и об "эксплуатации". Но она мало что дает для понимания места и роли права в жизни общества, логики его развития, его юридического своеобразия. Обособленные на указанных основаниях "исторические типы" охватывают юридические системы весьма различного юридического построения и ступени гуманитарного развития. И только в отношении некоторого фактического материала идеология "исторических типов права" помогают увидеть их развитие (например, связывая феодальное право с "кулачным правом").

Дата добавления: 2015-05-31