Ваны в соответствии с моральными законами всеобщей гармонии» (Cours de philosophie positive, VI, p. 357 — 358). 2 страница

ства» (апрель 182 2 г.); «Философские размышления о науках и ученых» (ноябрь—декабрь 1825 г.); «Размышление о силе духа» (1825—1826 гг.). Второй этап составляют лекции «Кур­са позитивной философии» (выходившего в свет отдельными томами с 1830 по 184 2 г.). Третий этап представлен работой «Система позитивной политики, или Социологический трактат об основах религии человечества» (выходила в свет с 1851 по 1854 г.).

На первом этапе в своих «Опускулах» (переиздавая их в конце 4-го тома «Системы позитивной политики», Конт таким образом хотел подчеркнуть единство своего замысла), моло­дой выпускник Политехнической школы размышляет об обще­стве своего времени. Для большинства социологов начало их деятельности связано с размышлениями о характере эпохи, в которую они живут. Это свойственно и Огюсту Конту. Его «Опускулы» представляют собой описание и толкование того момента истории, который переживало европейское общество в начале XIX в.

По мнению Конта, определенный тип общества, описывае­мого двумя прилагательными — теологическое и военное, — умирает. Средневековое общество скреплялось трансцендент­ной верой, как она интерпретировалась католической цер­ковью. Теологическое мировоззрение принадлежало тому же времени, какое характеризовалось и преобладанием военной деятельности, когда видное место в обществе занимали воен­ные. Возникает иной тип общества — общество научное и ин­дустриальное. Зарождающееся общество — научное в том же смысле, в каком общество умирающее было теологическим: для современной эпохи характерно научное мировоззрение, подобно тому как прошедшей эпохе было свойственно миро­воззрение теологов или жрецов. Ученые заменяют жрецов или теологов в качестве общественной группы, образующей интеллектуальную и моральную основу общественного поряд­ка. В наследство от жрецов они приобретают духовную власть, которая, как подчеркивается в первых работах Конта, непременно воплощается в каждую эпоху в тех, кто предлага­ет господствующий образ мыслей, а также идеи, служащие фундаментом социального строя. Так же как ученые заменяют жрецов, индустриалы в самом широком смысле этого термина (предприниматели, управляющие фабриками, банкиры) прихо­дят на место военных. С того момента, как люди начинают мыслить научно, война людей между собой перестает быть преобладающей деятельностью коллективов — таковой стано­вится борьба людей с природой и, кроме того, рациональная эксплуатация естественных ресурсов.

В контексте условий своего времени Конт, проанализиро­вав общество, в котором живет, делает следующий вывод: ос­новным условием общественной реформы служит реформа интеллектуальная. Случайности революции или насилие не обеспечивают перестройки общества, переживающего кризис. Для этого необходим синтез наук и формирование позитивной политики.

Огюст Конт, как и многие его современники, считает, что общество находится в состоянии кризиса, и обнаруживает объяснение общественных потрясений в противоречии между исчезающим теологическим и военным общественным строем и рождающимся научным и индустриальным строем.

Следствием такого толкования кризиса современного об­щества было, то, что реформатор Конт не стал доктринером революции, подобно Марксу, а тем более — свободных инсти­тутов, подобно Монтескье или Токвилю. Он доктринер пози­тивной и общественной науки.

Общая направленность его мысли, и в особенности планов преобразования общества, связана с его интерпретацией со­временного общества. Подобно тому как Монтескье наблюдал кризис французской монархии и эти наблюдения послужили одним из истоков его концепции в целом, Конт наблюдает противоречие между двумя типами общества, которое, пола­гал он, может разрешить только победа социального типа об­щества, называемого им научным и индустриальным. Эта побе­да неизбежна, но может оказаться отсроченной или ускорен­ной. Социология в самом деле служит средством постижения неотвратимого становления истории, одновременно необходи­мого и неизбежного, таким образом помогая закладке конк­ретного строя.

На втором этапе «Курса позитивной философии» ведущие идеи не меняются, но перспектива расширяется. В «Опуску-лах» Конт, в сущности, рассматривает современные общества и их прошлое, то есть историю Европы. Неевропейцу нетруд­но заметить, что в первых работах Конт наивно полагает, буд­то история Европы впитала в себя историю человеческого ро­да и европейская история поучительна для всех, ибо строй, к которому стремится европейское общество, будет принят всем человечеством. На втором этапе своей эволюции, т.е. в «Курсе позитивной философии», Конт не обновляет, а углуб­ляет эти темы; он выполняет программу, основные направле­ния которой обозначил в своих юношеских работах.

Он знакомится с разными науками, формулирует и под­тверждает два основных закона, уже изложенные в «Опуску-лах»: закон трех состояний и закон классификации наук¹.

Согласно закону трех состояний, ум человека проходит три последовательные фазы. На первой он объясняет явления, признавая в них существа или силы, сравнимые с самим чело­веком. На второй он взывает к абстрактным сущностям, та­ким, как природа. На третьей человек ограничивается наблю­дениями за феноменами и установлением регулярных связей, которые могут существовать между ними либо в данный мо­мент, либо во времени. Он отказывается раскрывать причины фактов и довольствуется обнаружением законов, управляю­щих ими.

Переход от теологической фазы к метафизической, а затем к позитивной в разных интеллектуальных дисциплинах совер­шается не одновременно. Закон трех состояний в учении Кон-та приобретает строгое значение лишь вкупе с классифика­цией наук. Порядок распределения разных наук раскрывает нам порядок становления позитивного разума в разных обла­стях².

Другими словами, позитивное мышление не могло не сфор­мироваться в математике, физике, химии раньше, чем в биоло­гии. Впрочем, нормально, что в более сложных дисциплинах позитивизм проявляется позже. Чем проще материя, тем легче о ней позитивно размышлять. Есть даже такие феномены, на­блюдение за которыми само ведет разум к позитивной фазе.

Цель сочетания закона трех состояний с классификацией наук состоит в доказательстве того, что восторжествовавший в математике, астрономии, физике, химии и биологии образ мышления должен в конечном счете победить и в области по­литики и привести к созданию позитивной науки об обще­стве — социологии.

Но цель этого сочетания не только в доказательстве необ­ходимости создания социологии. Начиная с определенной нау­ки — биологии, — окончательно расстраивается методология: науки перестают быть аналитическими, а непременно стано­вятся по'преимуществу синтетическими. Это нарушение мето­дологии создаст основу для социологической концепции исто­рического единства.

Каждый из терминов — аналитический и синтетический — приобретает у Конта разные значения. Конкретный пример: науки о неорганической природе — физика и химия — анали­тические в том смысле, что они занимаются законами разви­тия единичных явлений, единичных неизбежно и закономерно. Напротив, в биологии невозможно объяснить орган или функ­цию, если не рассматривать их в рамках всего живого орга­низма. Только в целом организме отдельный биологический факт приобретает свое значение и находит объяснение. Если бы мы захотели произвольно и искусственно вырвать часть

живого организма, мы имели бы дело с мертвой материей. Живая материя как таковая — глобальна, или целостна.

Эта идея примата целого над частью должна быть перене­сена в социологию. Невозможно распознать состояние от­дельного общественного явления, если не поместить его в рамки социального целого. Неясно положение религии в от­дельном обществе или определенная форма государственного устройства, если не рассматривать это общество как целое. Но нельзя исходить из приоритета целого над частью по отно­шению к моменту, искусственно вырванному из процесса ис­торического развития. Состояние французского общества на­чала XIX в. можно понять, только рассматривая этот историче­ский момент в контексте преемственности становления фран­цузского общества. Реставрация понятна только на фоне Революции, а Революция объясняется веками монархического режима. Упадок теологического и военного духа можно ос­мыслить, только прослеживая его истоки в минувших веках. Подобно тому как элемент социального целого ясно проступа­ет лишь при анализе целого, миг исторической эволюции поня­тен, если рассматривать эволюцию истории в целом.

Но, продолжая такой ход размышлений, мы сталкиваемся с несомненной трудностью. Для понимания конкретных эпизо­дов летописи французского народа следует обратиться ко всей истории рода человеческого. Приоритет целого над час­тью приводит к выводу: история человеческого рода есть не­что первичное, а именно подлинный объект социологии.

Конт был приверженцем логики, воспитанным на тех дис­циплинах, какие преподавались в Политехнической школе. Раз он утверждал первенство синтеза над анализом, он должен был прийти к заключению, что общественная наука, которую он стремился создать, имела в качестве объекта историю че­ловеческого рода. Последняя рассматривалась как целое, что было необходимо для постижения будь то отдельных функций социального целого или особого момента его становления.

«Курс позитивной философии» обосновывает новую нау­ку — социологию, которая, признавая приоритет целого над ча­стью и синтеза над анализом, своим объектом имеет историю человеческого рода. В этой работе налицо слабость либо пре­восходство — на мой взгляд, все же слабость — Конта по срав­нением с Монтескье. Тогда как Монтескье исходит из факта, каковым является разнообразие, Конт, с его злоупотреблением логикой, свойственным великим и некоторым невеликим лю­дям, исходит из единства человечества и намечает в качестве цели социологии изучение истории человеческого рода.

Следует добавить, что Конт, рассматривая социологию как науку в ряду других наук, пользуется формулой, которую он

уже Применял в «Опускулах»: подобно тому как нет свободы совести в математике или астрономии, ее не должно быть и в социологии. Раз уж ученые навязывают свои сентенции не­веждам и дилетантам в области математики и астрономии, ло­гично, что они должны равным образом навязывать свой при­говор в сфере социологии и политики. А это, очевидно, пред­полагает, что социология может устанавливать сразу то, что есть, что будет и что должно быть. Впрочем, синтетическая социология Конта подразумевает такой масштаб компетенции. Будучи наукой об истории как целостности, она в самом деле определяет не только то, что было и есть, но и то, что будет, на основании принципа детерминизма. То, что будет, оказыва­ется обоснованным в соответствии с тем, что философы про­шлого именовали человеческой природой, а Конт попросту на­зывает реализацией человеческого и общественного порядка. На третьем этапе эволюции своего мышления он приходит к доказательству единства человеческой истории на базе теории природы человека и одновременно общества.

«Система позитивной политики» написана после романа ее автора с Клотильдой де Во. По стилю и языку она несколько отличается от «Курса позитивной философии». Тем не менее «Система позитивной политики» соответствует направлению Контовой мысли, которое явно обнаруживается уже на пер­вом и в особенности на втором этапе.

Действительно, если, как я полагаю, маршрут Конта можно объяснить желанием подтвердить идею единства человеческой истории, естественно, что в последней книге он подвел фило­софскую базу под это понятие. Для того чтобы история челове­чества предстала единой, важно, чтобы во всех обществах, во все времена человек обладал некоторой узнаваемой и поддаю­щейся определению природой. Нужно также, чтобы любое об­щество имело свой порядок, который можно было бы обнару­жить при всем разнообразии обществ. Наконец, из природы чело­века и общества должны выводиться основные характеристики становления истории. Итак, по-моему, этими тремя идеями можно объяснить суть «Системы позитивной политики».

Теория природы человека включена в то, что Конт называ­ет таблицей мозга — совокупностью понятий, относящихся к локализациям деятельности мозга. Но, за исключением отдель­ных неясностей, эта таблица служит определителем видов де­ятельности, свойственных человеку как таковому. Основной общественный порядок, поддающийся вычленению из разно­образия институтов, описывается и анализируется во 2-м то­ме, посвященном социальной статике. Наконец, таблица мозга и социальная статика лежат в основе исследования в 3-м томе «Системы позитивной политики», где речь идет о социальной

динамике. Вся история нацелена на достижение фундамен­тального порядка во всяком обществе (его анализ дан во 2-м томе) и на реализацию всего лучшего, что есть в природе че­ловека (ее описание дается в таблице мозга в 1-м томе).

Отправная точка учения Конта — размышление о внутрен­нем противоречии общества его времени, противоречии между теологическим и военным типом и научным и индустриальным типом. Поскольку тот исторический момент характеризовался расширением научных знаний и индустриальной деятельности, единственный способ покончить с кризисом состоял в ускоре­нии становления общества путем создания системы научных идей, которая определяла бы общественный порядок, тогда как в прошлом он формировался системой теологических идей.

Отсюда Конт переходит к «Курсу позитивной философии», то есть к синтезированию научного творчества человечества, чтобы выявить методы, которые применялись в разных дис­циплинах, а также основные результаты, достигнутые в каж­дой из них. Этот синтез методов и результатов должен послу­жить базой для недостающей науки — социологии.

Но социология, которую хочет создать Конт, — не осто­рожная, непритязательная, аналитическая социология Монте­скье, стремившегося за счет увеличения количества объясне­ний разобраться в чрезвычайном разнообразии человеческих институтов. Она служит средством преодоления кризиса со­временного мира, то есть системой научных идей, способных определить перестройку общества.

Однако, чтобы наука могла выполнить такую роль, она должна приносить бесспорные результаты, как математика и астроно­мия. Важно также, чтобы эти научные данные принадлежали к определенному типу. Аналитическая социология Монтескье предлагает проведение в том или другом месте конкретной ре­формы; законодателю она дает советы. Но, исходя из представ­ления о том, что учреждения любого общества обусловлены множеством факторов, она не допускает институтов, значи­тельно отличающихся от существующих. А Конт стремится быть одновременно ученым и реформатором. Какая же наука может одновременно быть достоверной в своих утверждениях и служить реформатору императивом? Несомненно, наука син­тетическая, как ее представляет себе Конт, наука, способная основываться на общих фундаментальных законах, эволюции человека и раскрыть глобальный детерминизм, который так или иначе смогут учитывать люди. Или, если использовать позити­вистское выражение, «колеблющуюся фатальность».

Социология Конта начинается с того, что представляет наи­больший интерес. Детали она оставляет историкам, т.е. тем, по мнению нашего автора, безвестным поденщикам, погруженным

в сомнительную ученость, которых презирает всякий, кто од­ним махом постиг самый главный закон становления истории.

Монтескье и Токвиль явно отдают пальму первенства по­литике или форме государства, Маркс — экономике. Учение Конта основано на представлении о том, что любое общество держится на согласии умов³. Общество существует постольку, поскольку его члены придерживаются одинаковых верований. Именно образ мыслей отличает разные этапы развития челове­чества. Нынешний же, и последний, этап будет ознаменован победным триумфом позитивного мышления.

Таким образом, развивая до конца концепцию единой исто­рии человечества, Конт вынужден создавать это единство, а обосновать его философски он может, только ссылаясь на концепцию неизменной природы человека, а также стабильно­го общественного порядка.

В философии Конта, следовательно, ставятся три большие проблемы.

Первая: характерное для стран Западной Европы индустри­альное общество — пример, которому последует все челове­чество. Не доказано, что Конт не прав, считая, что определен­ные аспекты европейского индустриального общества имеют всеобщее значение. Научная организация труда, отличающая европейское общество, настолько эффективнее любой другой организации труда, что после раскрытия ее секрета все ос­тальные народы должны овладеть ею, ибо она есть условие процветания и могущества общества.

Вторая проблема — двойственная универсальность научно­го мышления. Позитивное мышление в математике, физике или биологии имеет универсальное значение, т.е. все челове­чество принимает, поскольку очевидны достигнутые с его по­мощью успехи. Конт оказался прав: западная наука сегодня стала наукой всего человечества, идет ли речь о математике, астрономии, физике, химии и даже в огромной мере о биоло­гии. Однако универсальность науки имеет и другой смысл. Когда начинаешь позитивно мыслить в астрономии или физи­ке, нельзя традиционно мыслить в сфере политики или рели­гии. Позитивный метод, приносящий успехи в науках о неор­ганической природе, должен охватывать все аспекты мысли. Однако распространенность позитивного метода вовсе не оче­видна. Неужели мы обречены воспроизводить в социологии, в сфере морали или политики методы, используемые в матема­тике или физике? По крайней мере спор еще не закончен.

Третья основная проблема поднята Контом в «Системе по­зитивной политики». Если природа человека как таковая одна и та же, если общественный порядок в своей основе одина­ков, то как, в конце концов, сохранить разнообразие?

Другими словами, концепция единства человечества Огю-ста Конта принимает три формы, соответствующие трем ос­новным этапам его пути.

Общество на Западе, находящееся в процессе становления, показательно; все человечество встанет на путь, которому сле­дует западный авангард.

История человечества — это история духа как становления позитивной мысли и, кроме того, история обучения позитивиз­му всего человечества.

История человечества — это развитие и расцвет природы человека.

Эти три взаимосвязанные проблемы Конт так или иначе поднимает на всех этапах своего пути, но по-разному оттеняет их. Они являют собой три возможные интерпретации темы единства человечества.

2. Индустриальное общество

Ведущие идеи Огюста Конта периода его молодости — не его собственные. Он воспринял их в атмосфере эпохи, убеж­денный в том, что теологическое мышление принадлежит про­шлому; что, говоря словами Ницше, Бог умер; что отныне науч­ное мышление определяет сознание современных людей; что вместе с теологией исчезает феодальная структура или монар­хическая организация; что в современном обществе будут гос­подствовать ученые и промышленники.

В постановке проблем нет оригинальности, но характерен сам выбор Контом именно этих носящихся в воздухе идей, чтобы выработать собственную интерпретацию современного общества.

Реальностью, поразившей тех, кто внимательно наблюдал за жизнью общества в начале XIX в., стало развитие промыш­ленности. Все считали, что рождается нечто поразительно но­вое. Но в чем заключается своеобразие современной -промыш­ленности?

Мне кажется, что развитие промышленности в начале XIX в. отличалось следующими особенностями:

1. Промышленность базируется на научной организации труда.
Вместо привычной организации производство нацелено на
максимальную отдачу,

2. Благодаря применению науки в организации труда челове­
чество колоссально раскрывает свои ресурсы.

3. Промышленное производство предполагает концентрацию
рабочих на фабриках и в предместьях крупных городов; по­
является новый общественный феномен: рабочие массы.

4. Концентрация рабочих в местах работы предопределяет
скрытое или даже открытое противоречие между наемны­
ми работниками и нанимателями, между пролетариями и
предпринимателями, или капиталистами.

5. Несмотря на то что в результате научного характера труда
богатство не перестает расти, множатся кризисы, связан­
ные с перепроизводством, следствием которых становится
бедность среди изобилия. Вопреки разуму, в то время как
миллионы людей страдают от бедности, товары не находят
покупателя.

6. Экономическая система, основанная на промышленной и
научной организации труда, характеризуется свободой то­
варообмена и погоней за прибылью со стороны предприни­
мателей и торговцев. Некоторые теоретики делают из этого
вывод о том, что основным условием роста богатств как раз
и служит погоня за прибылью и конкуренция и что чем
меньше государство вмешивается в экономику, тем быст­
рее растут производство и богатство.

Интерпретаторы расходятся в определении важности каж­дой из этих особенностей.

Сам Конт останавливается на первых трех как имеющих решающее значение. Промышленность зависит от научной ор­ганизации труда, из чего следует непрерывный рост богатств и концентрация рабочих на фабриках; последнее обстоятельство оказывается, впрочем, компенсацией за концентрацию капита­лов или средств производства в относительно немногих руках.

Четвертая особенность — противоречие между рабочими и предпринимателями — имеет для него второстепенное значе­ние⁴. Оно — результат плохой организации индустриального общества и может быть ослаблено реформами. Кризисы, по его мнению, — это тоже эпизодические и поверхностные яв­ления. Что касается либерализма, то в нем Конт усматривает не суть нового общества, а нечто патологическое, кризисный момент в развитии организации, устойчивость которой будет иной, нежели стабильность организации, основанной на сво­бодной конкуренции.

По мнению социалистов, решающее значение, разумеется, имеют 4-ая и 5-ая особенности. Социалистическая мысль, как и мысль экономистов пессимистического склада первой поло­вины XIX в., отталкивается от констатации конфликта между пролетариями и предпринимателями, а также частоты кризи-

сов, рассматриваемых как неизбежное следствие капиталисти­ческой анархии. Именно с помощью этих двух особенностей Маркс строит свою теорию капитализма и дает свое толкова­ние истории.

Что касается 6-ой особенности — свободы товарообме­на, — то именно ей придают важное значение теоретики-ли­бералы, считая ее решающей причиной экономического про­гресса.

В начале XIX в. все одновременно констатировали рост бо­гатств, применение науки в производстве и либеральный ре­жим обмена товарами. Интерпретации варьировались в зави­симости от того, какую роль приписывали каждому из этих двух последних феноменов в развитии первого.

Конт развивает свою теорию индустриального общества в форме критики, направленной либо против либеральных эко­номистов, либо против социалистов. Он предлагает не либе­ральное и не социалистическое толкование индустриального общества, а то, которое можно было бы определить как тео­рию организации, если бы это выражение не было использо­вано во французском переводе книги Бёрнхема «Революция менеджеров»^, потому что организаторы у Конта значительно отличаются от менеджеров у Бёрнхема.

Конт упрекает либеральных экономистов — задающихся вопросом о стоимости и пытающихся абстрактно определить функционирование системы — в метафизическом подходе к делу. По его мнению, метафизическое мышление — это абст­рактное, понятийное мышление. Таким он считал мышление современных ему экономистов⁶.

Вместе с тем метафизики совершают ошибку, рассматри­вая экономические явления в отрыве от социального целого. Политическая экономия начинается с безосновательной изоля­ции от целого какого-то сектора, который можно правильно понять только в рамках целого.

Эта двусторонняя критика оказала серьезное влияние на большинство французских социологов дюркгеймовской шко­лы и определила полувраждебное отношение тех, кого назы­вали социологами, к тем, кого называли экономистами, по крайней мере во французских университетах.

Словом, Конт упрекает либералов за переоценку действен­ности механизмов обмена или конкуренции в росте богатств.

Однако заслуга экономистов — в утверждении, что с тече­нием времени частные интересы согласуются. Если основное противоречие между либералами и социалистами заключается в том, что первые верят в окончательное согласование интере­сов, а вторые — в классовую борьбу, то Конт в этом основном пункте стоит на стороне либералов. Он не видит существенно-

го противоречия интересов пролетариев и предпринимателей. Между ними может наблюдаться временное и второстепенное по значению соперничество в распределении богатств. Конт вместе с либеральными экономистами полагает, что рост про­изводства, по существу, отвечает интересам всех. Закон инду­стриального общества — рост богатств, утверждающий или предполагающий окончательное согласование интересов.

В отличие от экономистов, считающих главными причинами промышленного роста свободу и конкуренцию, основатель по­зитивизма принадлежит к школе, представителей которой я буду называть политехниками-организаторами.

Сегодня два экономиста выступают от имени двух идейных направлений Политехнической школы. Морис Алле — яркий представитель первого направления, придающего решающее значение в экономическом регулировании механизмам конку­ренции⁷. Другой выпускник Политехнической школы, Альфред Сови, в гораздо меньшей степени приверженный рыночным механизмам, чем Морис Алле или Жак Рюефф, олицетворяет другое направление, делающее основную ставку на эффектив­ность организации⁸. Конта можно считать покровителем шко­лы организаторов.

Этот политехник-организатор враждебен социализму (или, точнее, тем, кого он называет коммунистами), доктринерам и теоретикам его времени — противникам частной собственно­сти. Он организатор, верящий в добродетели не столько кон­куренции, сколько частной собственности сконцентрирован­ных богатств.

Конт в самом деле оправдывает концентрацию капитала и средств производства, которая не противоречит, по его мне­нию, принципу частной собственности. Концентрация неиз­бежна и, утверждает он, в соответствии с провиденциальным оптимизмом, столь характерным для его философии истории, благотворна. Она соответствует основной тенденции, наблюда­емой в ходе истории человечества. Материальная культура мо­жет развиваться лишь при условии, если каждое поколение производит больше того, что ему необходимо для жизни, и вследствие этого передает следующему поколению больший запас богатств, чем оно получило.

Конт невосприимчив к утверждениям, будто значитель­ность сконцентрированных капиталов не может не иметь след­ствием общественный характер собственности. Он не выводит из концентрации средств производства необходимость нацио­нализации. Совсем наоборот, он довольно равнодушен к про­тиворечию между частной и общественной собственностью, поскольку считает, что власть, будь она экономическая или политическая, всегда носит личный характер. Во всяком обще-

4 Зак. № 4

стве командует небольшое количество людей. Одной из побу­дительных причин (сознательных или бессознательных) требо­вания общественной собственности служит обоснованная или необоснованная вера в то, будто замена одного уклада собст­венности другим изменит структуру управления обществом. В этом вопросе Конт скептик. Именно богатые всегда удержива­ют часть могущества, которое неизбежно при любом обще­ственном порядке, и им не может не улыбаться фортуна. Вез­де есть те, кто командует, и хорошо, если необходимую эко­номическую и общественную власть осуществляют люди, вла­деющие концентрированными капиталами.

Однако владельцы частной собственности не должны допу­скать произвол, поскольку те, кого Конт называет патрициями, светскими начальниками, промышленниками, банкирами, дол­жны осознать свою роль как общественную функцию, Част­ная собственность неизбежна, необходима и полезна, но она терпима, только если воспринимается не как право прибегать к злоупотреблениям, а как осуществление коллективной фун­кции теми, на кого указала судьба или добродетель⁹.

Конт, следовательно, занимает промежуточную позицию между либерализмом и социализмом. Он не теоретик частной собственности, как ее трактует римское право. Он не рефор­матор, добивающийся социализации средств производства. Он организатор, желающий одновременно сохранения частной собственности и преобразования ее значения в том смысле, чтобы отдельные индивиды могли осуществлять общественную функцию. Его концепция недалека от некоторых учений соци­ального католицизма.

К теории частной собственности Огюст Конт добавляет еще одну идею, особенно значимую в его последних книгах, в «Системе позитивной политики», — идею второстепенного значения мирской иерархии.

Теоретик позитивизма тем более склонен соглашаться с концентрацией богатств и властью промышленников, что жизнь людей не определяется исключительно их местом в экономической и общественной иерархии. Кроме мирского порядка, где властвует закон могущества, существует духов­ный порядок, порядок моральных добродетелей. Рабочий, на­ходящийся в самом низу мирской иерархии, может занимать в духовной иерархии высшее положение, если его достоинст­ва и готовность к самопожертвованию во имя коллектива вы­ше, чем подобные качества у его иерархических начальников.

Духовный порядок не есть трансцендентный порядок, ка­ким он представляется христианской религии. Это не порядок вечной жизни. Это порядок здесь, на Земле, заменяющий светскую иерархию силы и богатства духовным порядком мо-

Дата добавления: 2015-05-31