Свод статистических данных о фабрично-заводской 5 страница

[305] “Труды куст. ком.”, II, 35—36.

[306] См. “Труды куст. ком.”. II, 81, V, 460, IX, 2526. — “Пром. Моск. губ ”. т. VI, вып. 1. 6—7, 253, т. VI, в. 2, 142; т. VII, в. 1, ч. 2, об осно­вателе “печатного промысла”. — “Пром. Влад. губ.”, I, 145, t49. — “Отч. и иссл ”, I, 89. — Григорьев: “Кустарное замочно-ножевое производство Павловского района” (приложения к изданию “Волга”. М. 1881), стр. 39. — Г-н В. В. приводит некоторые ив этих фактов в своих “Очерках куст. пром ” (СПБ. 1886), стр. 192 и ел.; он выводит отсюда только то, что кустари не чуждаются нововведений, ему и в голову не приходит, что эти факты характеризуют классовое положение мелких товаропроизводителей в со­временном обществе и их классовые интересы.

[307] “Пром. Моск. губ”, VI, 2. 193.

[308] “Труды куст. ком.”, IX, 2404.

[309] Чувствуя, что конкуренция его погубит, мелкий буржуа стремится задержать ее, — точно так же, как его идеолог, народник, чувствует, что капитализм губит милые его сердцу “устои”, и потому стремится “предот­вратить”, не допустить, задержать и пр., и пр.

[310] Вот интересный пример того, как в одной и той же губернии, в одно и то же время, в одном и том же промысле совмещаются два эти различные процесса. Самопрялочный промысел (в Вятской губ.) является дополне­нием домашнего производства тканей. Развитие этого промысла знаменует зарождение товарного производства, охватывающего изготовление одного из орудий производства тканей. И вот мы видим, что в глухих местах гу­бернии, на севере ее, самопрялка почти не известна (“Материалы по описа­нию промыслов Вятской губ.”, II. 27), в там “промысел мог бы вновь возник­нуть”, т. е. мог бы пробить первую брешь в патриархальном натуральном хозяйстве крестьян. Между тем в других частях губернии промысел этот уже падает, и вероятной причиной упадка исследователи считают “все больше и больше распространяющееся в крестьянской среде употребление фабричных хлопчатобумажных тканей” (с. 26). Здесь, следовательно, рост товарного производства и капитализма проявляется уже в вытеснении мелкого промысла фабрикою.

[311] См., напр., С. А. Короленко, I. с., о движении промышленных ра­бочих на окраины, где часть рабочих и оседает. “Труды куст. ком.”, в. I (о преобладании пришлых из центральных губерний промышленников в Ставропольской губ.); в. III, с. 34 (переселение выездновских сапожников Нижегород губ. в низовые поволжские города); в. IX (кожевники села Богородского той же губернии поосновали заводы по всей России). “Пром. Влад. губ ”, IV, 136 (владимирские гончары занесли свое производство в Астраханскую губернию). Ср. “Отч. и иссл.”, т. I, стр. 125, 210; т. II, 160—165, 168, 222—общее замечание о преобладании пришлых промыш­ленников из великороссийских губерний “на всем юге”.

[312] “Труды куст. ком.”, III.

[313] Напр., то же явление констатируют в цветильном промысле Мо­сковской губ (“Пром. Моск. губ.”, VI, I, 73—99), в шляпном (Ibid., VI, в I), в скорняжном (ibid.. VII, в. I, ч. 2), в павловском сталеслесарном (Григорьев. 1. с., 37—38) и др.

[314] Такой вывод не замедлил сделать по поводу одного из фактов указанного характера г. В. В. в “Судьбах капитализма”, 78—79.

[315] А. Смирнов: “Павлове и Ворсма”. М. 1864. — Н. Лабзин: “Иссле­дование промышленности ножевой и т. д.”. СПБ. 1870. — Григорьев, 1. с. — Н. Анненский. “Доклад и т. д.” в.№ 1 “Нижегородского Вестника Пароходства и Промышленности” ва 1891 г. — “Материалы” земской ста­тистики по Горбатовскому у. Нижний-Новгород, 1892. — А. Н. Потресов, доклад в СПБ. отделении комитета ссудо-сберегательного товарищества в 1895 г. — “Статистический временник Росс. империи”, II, в. 3. СПБ. 1872. — “Труды куст. ком.”, VIII. — “Отч. и иссл.”, I, III. — “Труды куст. ком.”. VI, XIII. — “Пром. Моск. губ.”, VI, вып. I, с. Ill, Ib. 177; VII, в. II, о. 8. — “Ист.-стат. обзор промышленности в России”, II, гр. VI, производство 1. — “Вестн. Фин.”, 1898, № 42. Ср. также “Пром. Влад. губ.”, III, 18—19 и др.

[316] “Труды куст. ком.”. IX. 2303—2304.

[317] “Пром. Моск. губ.”, VII, в. I, ч. 2. 196.

[318] Данные о промыслах- щеточном, булавочном, крючечном, шляп­ном, крахмальном, сапожном, очешном. медношорном, бахромном и мебельном выбраны из подворных переписей кустарей, приведенных в “Пром. Моск. губ.” и в книге г. Исаева, носящей то же заглавие.

[319] “Пром. Влад. губ.”, III. 242—243.

[320] В своем исследовании об исторических судьбах русской фабрики М. И. Т.-Барановский показал, что торговый капитал был необходимым историческим условием образования крупной промышленности. См. его книгу. “Фабрика и т. д.”, СПБ. 1898.

[321] “Пром. Влад. губ ”. II, 25, 270.

[322] “Пром. Моск. Губ.”, т. VI, в. II, с. 8 и следующие.

[323] Основная теоретическая ошибка г Н —она в рассуждениях о “капитализации промыслов” состоит в том, что он игнорирует первые шаги товарного производства и капитализма в его последовательных стадиях. Г-н н —он перепрыгивает прямо от “нарочного производства” к “капита­лизму”, — и потом удивляется, с забавной наивностью, что у него полу­чается капитализм беспочвенный, искусственный и т. д.

[324] Г-н Варзер, описывая “кустарную” промышленность Черниговской гу0., констатирует “разнообразие экономических единиц” (с одной сто­роны, семьи с доходом 500—800 руб., с другой — “почти нищие”) и делает такое замечание: “При таких условиях подворная опись хозяйств и груп­пировка их на известное число средних типов хозяйств со всей их хозяйственной обстановкой — единственное средство представить картину экономического быта кустарей во всей полноте. Все остальное будет или фантазия случайных впечатлений или кабинетная работа арифметических выкладок, основанных на различного рода средних нормах...” (“Труды куст. ком.”, в. V, с. 354).

[325] “Сборник стат. свед. по Моск. губ.”, т. VI и VII. “Пром. Моск. губ.” и А. Исаев; “Промыслы Моск. губ.”, М. 1876—1877, 2 тома. По небольшому числу промыслов напечатаны такие же сведения и в “Пром. Влад. губ.”. Само собой разумеется, что мы ограничиваемся в настоящей главе рассмо­трением только таких промыслов, в которых мелкие товаропроизводители работают на рынок, а не на скупщиков, — по крайней мере в громадном большинстве случаев. Работа на скупщиков есть более сложное явление, которое мы рассмотрим особо ниже. Подворные переписи кустарей, рабо­тающих на скупщиков, непригодны для суждения об отношениях между мелкими товаропроизводителями.

[326] На этом основании исключен из сводки фарфоровый “промысел”. в котором в 20 заведениях имеется 1817 наемных рабочих. Характерно для господствующей у нас путаницы понятий, что московские статистики и этот промысел включили в число “кустарных” промыслов (см. сводные таблицы в III выпуске VII тома, 1. с.).

[327] См., напр., “Сборник стат. свед. по Моск. губ.”, т. VI, в. 1, стр. 21.

[328] Тот же вывод вытекает из данных о пермских “кустарях”, см. наши “Этюды”, стр. 126—128. (См. Сочинения. 5 изд., том 2, стр. 334—337. Ред.)

[329] По крахмальному промыслу, вошедшему в наши таблицы, есть данные о продолжительности рабочего периода в заведениях разных размеров. Оказывается (как мы видели выше), что и в одинаковый период один рабочий в крупном заведении доставляет большее количество продукта, чем в мелком.

[330] Мелкий производитель борется с этими неблагоприятными условиями, удлиняя рабочий день и усиливая напряженность труда (1. с. с. 38). При товарном хозяйстве мелкий производитель и в земледелии, и в промышлен­ности держится лишь посредством понижения потребностей.

[331] См. ваши “Этюды”, стр. 153 и следующие (см. Сочинения, 5 изд., том 2, стр. 368 и следующие. Ред.), где приведены данные по каждому промыслу в отдельности. Заметим, что все эти данные относятся к кустарям-земледельцам, работающим на рынок.

[332] Из приведенных в тексте данных видно, что в мелких крестьянских промыслах громадную и даже преобладающую роль играют заведения с суммой производства свыше 1000 рублей Напомним, что такие заведе­ния всегда относились нашей официальной статистикой и продолжают относиться к числу “фабрик и заводов” [ср. “Этюды”, стр. 267, 270 (см. Сочинения, 4 изд., том 4, стр. 5, 9 Ред.), и главу VII, § II] Таким образом, если бы мы считали позволительным для экономиста пользоваться той ходячей традиционной терминологией, дальше которой не пошли паши народники, — то мы вправе были бы установить следующий “закон”. среди крестьянских, “кустарных” заведений преобладающую роль играют “фабрики и заводы”, не попадающие в официальную статистику вследствие ее неудовлетворительности.

[333] Образование мелкими товаропроизводителями сра­внительно крупных мастерских представляет из себя переход к более высокой форме промышленности.

Добавим, что и в других губерниях, кроме Московской и Пермской, источники констатируют совершенно аналогичные отношения в среде мел­ких товаропроизводителей См напр., “Пром. Влад. губ ”, вып. II, по­дворные переписи башмачников и валяльщиков, “Труды куст. Ком.”, вып. II — о колесниках Медынского уезда, вып. II — об овчинниках того же уезда вып. III — о скорняках Арзамасского уезда, вып. VI — о ва­ляльщиках Семеновского уезда и о кожевниках Васильского уезда, и т д. Ср. “Нижегородский сборник”, т. IV, с. 137, — общий отзыв А. С. Гацис-ского о мелких промыслах констатирует выделение крупных мастерских. Ср. доклад Анненского о павловских кустарях (указ. выше), о группах се­мей по величине недельного заработка и т. д., и т д., и т д. Все эти ука­зания отличаются от разобранных нами данных подворных переписей только своей неполнотой и бедностью. Сущность те дела везде одинакова.

[334] Напр., о сусальщиках Владимирской губ. мы читаем: “При боль­шем числе рабочих можно сделать значительные сокращения в затратах; сюда следует отнести расходы на свет. забой, на камни и снасть” (“Пром. лад. губ.”. Ill, 188). В медноиздельном промысле Пермской губ. для оди­ночки требуется полный подбор инструментов (16 сортов); для двух рабочих нужна “самая незначительная надбавка”. “Для мастерской в 6—8 человек коллекция инструментов должна быть увеличена втрое или вчетверо. То­карный станок всегда бывает один, хотя бы и для мастерской в 8 человек” труды куст. ком.”, X. 2939). Основной капитал в крупной мастерской определяется в 466 руб., в средней — в 294 руб.. в мелкой — в 80 руб., а сумма производства в 6200 руб. — 3655 руб. — 871 руб. Значит, в мел-"их заведениях размер производства в 11 раз больше суммы основного ".“питала, в средних — в 12 раз. в крупных — в 14 раз.

[335] Мы считаем лишним подтверждать высказанное в тексте примерами, которых можно бы указать целую массу в книге г-на В. В.: “Артель в ку­старном промысле” (СПБ. 1895). Г-н Волгин разобрал уже истинное зна­чение приводимых г-ном В. В. примеров (назв. соч.. стр. 182 и следующие) и показал полную мизерность “артельного начала” в нашей “кустарной” промышленности. Отметим только следующее утверждение г-на В. В.. “...соединение нескольких самостоятельных кустарей в одну производительную единицу... не вызывается настоятельно условиями конкурен­ции, что доказывается отсутствием в большинстве промыслов более или менее крупных мастерских с наемными рабочими” (93). Выставить голословно подобное огульное положение, конечно, гораздо легче, чем проанализировать имеющиеся по атому вопросу данные подворных переписей.

[336] См. Сочинения, 5 изд., том 2, стр. 403—409. Ред.

[337] По вопросу о значении торгового, купеческого капитала в развитии капитализма вообще отсылаем читателя к III тому “Капитала”. См осо­бенно III, I, S. 253—254 (русск. пер., 212) о сущности товарно-торгового капитала, S. 259 (русск. пер., 217) об удешевлении сбыта торговым капи­талом, S. 278—279 (русск. пер., 233—234) об экономической необходимости того явления, что “концентрация в купеческом предприятии является раньше, чем в промышленной мастерской”, S. 308 (русск. пер., 259) и S. 310—311 (русск. пер., 260—261) об исторической роли торгового капи­тала, как необходимого “условия для развития капиталистического спо­соба производства”.

[338] Предвзятая точка зрения народников, — которые идеализировали “кустарные” промыслы и изображали торговый капитал каким-то печаль­ным уклонением, а не необходимой принадлежностью мелкого производства на рынок, — отразилась, к сожалению, и на статистических исследова­ниях. Так, мы имеем целый ряд подворных переписей кустарей (по Москов­ской, Владимирской, Пермской губ.), которые подвергали точному иссле­дованию хозяйство каждого мелкого промышленника, но опускали вопрос о хозяйстве скупщиков, о том, как складывается его капитал и чем определяется величина этого капитала, какова стоимость сбыта и закупки для скупщика и т. д. Ср. наши “Этюды”, стр. 169. (См. Сочинения. 5 изд., том 2, стр. 386—387. Ред.)

[339] Это образование скупщиков из среды самих мелких производителей есть общее явление, констатируемое исследователями почти всегда, когда только они касаются данного вопроса. См., напр., то же замечание о “даточницах” в промысле шитья лайковых перчаток (“Пром. Моск. Губ.”, т. VII, в. II, с. 175—176), о скупщиках павловского промысла (Григорьев, 1. с, 92) и мн. др.

[340] Еще Корсак (“О формах промышленности”) отметил совершенно справедливо связь между убыточностью мелкого сбыта (равно и мелкой закупки сырья) и “общим характером мелкого раздробленного производ­ства” (стр. 23 и 239).

[341] Очень часто те крупные хозяева среди кустарей, о которых мы го­ворили подробнее выше, являются отчасти и скупщиками. Напр., покупка изделий крупными промышленниками у мелких есть весьма распростра­ненное явление.

[342] Г-н В. В. уверяет, что подчиненный торговому капиталу кустарь “несет потери, по существу дела совершенно излишние” (“Очерки куст. пром.”. 150). Не полагает ли г. В. В, что разложение мелких производи­телей есть явление “совершенно излишнее” “по существу дела”, т. е. по существу того товарного хозяйства, в обстановке которого живет этот мелкий производитель?

[343] “Дело не в кулаке, а в недостатке среди кустарей капита­лов” — заявляют пермские народники (“Очерк сост. куст. пром. в Перм­ской губ >, с 8). А что такое кулак, как не кустарь с капиталом? В том-то и беда, что народники не хотят исследовать того процесса разложения мелких производителей, который высачивает из них предпринимателей и “кулаков”.

[344] — в воздух, попусту. Ред.

[345] К quasi-экономическим (мнимо-экономическим. Ред.) обоснова­ниям народнических теорий принадлежат рассуждения о незначительности “основного” и “оборотного” капитала, необходимого для “самостоятель­ного кустаря”. Ход этих, чрезвычайно распространенных, рассужде­ний таков. Кустарные промыслы приносят большую пользу крестьянину и поточу их желательно насаждать. (Мы не останавливаемся на этой за бавной идее, будто массе разоряющегося крестьянства можно помочь по­средством превращения некоторого числа их в мелких товаропроизводи­телей) А чтобы насаждать промыслы, надо знать, как велики размеры “капитала”, необходимого для кустаря, чтобы вести дело. Вот один из многих расчетов такого рода. Для павловского кустаря — поучает вас г Григорьев — основной “капитал” требуется в размере 3—5 руб., 10—13— 15 руб. и т. п., считая стоимость орудий труда, оборотный же “капитал” 6—8 руб., считая мебельный расход на продовольствие и сырые материалы. “Итак, размеры основного и оборотного капитала (sic') в Павловском районе так незначительны, что обзавестись там инструментом и материалом, необходимым для самостоятельного (sic!') производства, очень легко” (1 с, 75). И в самом деле, что может быть “легче” такого рассуждения? Одним почерком пера павловский пролетарий превращен в “капиталиста”, — стоило только назвать “капиталом” его недельное содержание и грошовые инструменты. Тот же действительный капитал крупных скупщиков, ко­торые монополизировали сбыт, которые одни только и могут быть de facto (фактически, на деле. Ред.) “самостоятельными” и которые ворочают тысяч­ными капиталами, — этот действительный капитал автор просто абстра­гировал' Странные, право, люди эти зажиточные павловцы в течение це­лых поколений сколачивали они себе всякими неправдами и продолжают сколачивать тысячные капиталы, тогда как по новейшим открытиям ока­зывается, что достаточно и нескольких десятков рублей “капитала”, чтобы быть “самостоятельным”!

[346] Чистая форма торгового капитала состоит в покупке товара для продажи с барышом этого же товара. Чистая форма промышленного ка­питала — покупка товара для продажи его в переработанном виде, следо­вательно, покупка сырых материалов в пр. в покупка рабочей сипы, под­вергающей материал переработке.

[347] См. “Свод стат. материалов об эконом положении сельского насе­ления” Издание к-та м-ров. Прил. I. Данные земских подворных обсле­дований, стр. 372—373.

[348] Характерно, что автор описания шляпного промысла даже и здесь “не заметил” разложения крестьянства и в земледелии, и в промышленности. Подобно всем народникам, он ограничился в своих выводах совершенно бессодержательной банальностью “промысел не мешает заниматься земле­делием” (“Пром. Моск. Губ.”, VI. I, с 231). Общественно-экономические противоречия и в строе промысла, и в строе земледелия оказались таким образом благополучно обойденными.

[349] “Труды куст. ком.”, III, 57, 112, VIII. 1354, IX, 1931, 2093. 2185.

[350] “Пром. Влад. губ”. III, 187, 190.

[351] “Пром. Моск. губ..”, 1. с.

[352] См. “Юрид. Вести.”, 1883, т. XIV. №№ 11 и 12.

[353] Как близок был г. Харизоменов к такому выводу, это видно из следу­ющей характеристики пореформенного экономического развития, данной им в описании шелкового промысла: “Крепостное право нивелировало эко­номический уровень крестьянства, оно связывало руки богатому крестья­нину, поддерживало бедняка, препятствовало семейным разделам. Нату­ральное хозяйство слишком суживало арену для торгово-промышленной деятельности. Местный рынок не давал достаточно широкого простора для предприимчивого духа. Торговец или промышленник-крестьянин сколачи­вал деньги, правда, без риска, но зато крайне медленно, туго — скола­чивал и клал в кубышку. С 60-х годов условия изменяются. Крепостное право прекращается; кредит, железные дороги, создавая обширный и отдаленный рынок, дают простор предприимчивому крестьянину-тор­говцу и промышленнику. Все, что было выше среднего экономического уровня, быстро становится на ноги, развивает торговлю и промышлен­ность, распространяет количественно и качественно свою эксплуата­цию. Все, что было ниже этого уровня, падает, опускается, становится в ряды безземельных, бесхозяйных, безлошадных. Крестьянство распа­дается на группы кулаков, среднезажиточных и бесхозяйственного про­летариата. Кулацкий элемент крестьянства быстро перенимает все при­вычки культурной среды; он живет на барскую ногу, из него образуется громадный по численности класс полукультурных слоев русского обще­ства” (III, 20—21).

[354] Такими же фразами ограничивается по этому вопросу и г. В. В. в VIII главе своих “Очерков куст. пром.”. “Хлебопашество поддерживает промысел” (205). “Кустарные промыслы составляют один из надежнейших оплотов земледелия в промышленных губерниях” (219). Доказательства? — сколько угодно, возьмите, напр., хозяев — кожевников, крахмальщиков, маслобойщиков (ib.. 224) и т. д„ — и вы увидите, что земледелие у них стоит выше, чем у массы!

[355] См. Сочинения, 5 изд., том 2, стр. 349 и следующие. Ред.

[356] Источники названы выше. То же явление обнаруживают подвор­ные переписи корзинщиков, гитарщиков, крахмальщиков в Москов­ской губ Пермская кустарная перепись тоже дала указания на более про­должительный рабочий период крупных мастерских (см “Очерк куст. пром. в Пермской губ.”, стр. 78. Точных данных об этом, к сожалению, не приведено).

[357] Напр., в шерстяном промысле Владимирской губ. крупные “фабри­канты” и мастерки отличаются наиболее высоким уровнем земледелия. ”В моменты застоя производства мастерки стараются купить имение, заняться хозяйством, а промысел совсем оставить” (“Пром. Влад. губ ”, II, 131). Этот пример стоит отметить, так как подобные факты дают иногда повод народникам заключать о том, что “крестьяне снова обращаются к земледелию”, что “изгнанники почвы должны быть возвращены земле” (г. В. В. в № 7 “Вести. Евр.” за 1884 г.).

[358] “Крестьяне пояснили, что за последнее время некоторые зажиточные хозяева-промышленники переселились в Москву для промысла” “Щеточ­ный пром. по исслед. 1895 г.”, стр. 5.

[359] Корсак в IV главе вышеназванной книги приводит исторические сви­детельства такого, напр., рода, что “игумен раздавал в село прясть лен”, что крестьяне были обязаны владельцу земли “страдой и сдельем”.

[360] Как было показано выше, в нашей экономической литературе и эко­номической статистике господствует такая путаница терминологии, что к “промыслам” крестьян относится и домашняя промышленность, и отра­ботки, и ремесло, и мелкое товарное производство, и торговля, и работа по найму в промышленности, и работа по найму в земледелии и пр. Вот пример того, как пользуются народники этой путаницей. Г-н В. В., воспе­вая “соединение земледелия с промыслом”, указывает при этом для иллю­страции и “лесной промысел” и “черную работу”- “он (крестьянин) силен и привык к тяжелому труду, почему способен ко всякого рода черной работе” (“Очерки куст пром.”, 26). И подобный факт фигурирует среди кучи других для подтверждения такого вывода: “мы видим протест против обособления занятий”, “прочность организации производства, созданное еще в период преобладания натурального хозяйства” (41). Таким образом, даже превращение крестьянина в лесорабочего и чернорабочего сошло, между прочим, за доказательство прочности натурального хозяйства!

[361] О таком процессе возникновения капиталистической мануфактуры см v Маркса. “Da” Kapltal”, III, 318—320, русск. пер., 267—270.

“Мануфактура возникла не в недрах старинных цехов. Главой новейшей мастерской сделался купец, а не старый цеховой мастер” (“Misere de la pilosophie”, 190). Основные признаки понятия мануфактуры, по Марксу, мы имели случай перечислить в другом месте. [“Этюды” 179. (Сч. Сочине­ния, 5 изд., том 2, стр. 398—399 Ред.)}

[362] “Das Kapltal”, I³, S. 383.

[363] Ср. “Сборник стат. свед. по Моск. губ.”, т. VII, в III (M. 1883), с 63—64.

[364] См. перечень важнейших поселений этого типа в следующей главе.

[365] Примеры подобной путаницы будут приведены в следующей главе.

[366] — бессмыслица. Ред.

[367] См. “Проч. Влад. губ.”, III. Приводить подробные данные о всех ткацких промыслах, описанных в литературе нашей кустарной промыш­ленности, било бы и невозможно и излишне. Притом же в настоящее время в большинстве этих промыслов царит уже фабрика. О “кустарном ткаче­стве” см. еще “Сборник стат. свед. по Моск. г}б.”, т. VI и VII — “Труды куст. ком.” — “Материалы по статистике ручного труда”. — “Отчеты и исследования”. — Корсак, 1. с.

[368] “Военно-стат. сборник” сумел насчитать во Владим. губ. в 1866 г. 08 шелковых фабрик (!) с 88 рабоч. и с суммой произв. на 4000 руб. (!) По “Указателю” за 1890 г. 35 фабрик — 2112 рабоч. — 936 тыс. руб. По “Перечню” за 1894/95 г. — 98 фабрик — 2281 раб. — 1918 тыс. руб. и еще 2477 рабочих “вне заведения, на стороне”. Извольте-ка тут отличить “кустарей” от “фабрично-заводских рабочих”!

[369] По “Указ ” за 1890 г. вне Москвы позументных фабрик 10 с 303 раб., с суммой произв. 58 тыс. руб. А по “Сборнику стат. свед. по Моск. губ.” (т. VI, в. II) — 400 заведений с 2619 рабоч. (из них 72.8% наемных), с сум­мой произв. 863 тыс. руб.

[370] “Свод отчетов фабр. инспекторов за 1903г.” (СПБ. 1906) считает во всей Саратовской губернии 33 раздаточные конторы с 10 000 рабочих. {Прим. ко 2-му изд.)

[371] Центр этого промысла — Сосновсная волость, в которой земская перепись считала в 1886 г. 4626 дворов с населением в 38 тыс. душ об. пола; промышленных заведений 291. Всего по волости 10% дворов бездо­мовых (против 6,2% по уезду), 44.5% дворов без посева (против 22,8% по уезду). См. “Сборник стат. свел. по Сарат. губ.”, т. XI. — Капиталисти­ческая мануфактура и здесь, след., создала промышленные центры, отры­вающие рабочих от земли.

[372] Источники названы в тексте. Число заведений, примерно, в два раза меньше числа самостоятельных рабочих (52 завед. в Вас. Враге, 5+55+110 в селе Красном и 21 заведение в 4-х мелких селах). Напротив, цифра 8 для юр. Арзамаса и Выездной Слободы означает число “фабрик”, а не рабочих.

[373] Заметим, что приведенное графическое изображение является ти­пичным изображением всех вообще русских промыслов, организованных по типу капиталистической мануфактуры: везде мы видим во главе про­мысла крупные заведения (относимые иногда к “фабрикам и заводам”), и полное подчинение им массы мелких заведений, одним словом, капиталистическую кооперацию, основанную на разделении труда и ручном про­изводстве. Неземледельческий центр мануфактура образует точно так же не только здесь, но и в большинстве других промыслов.

[374] Работают нагие, в температуре 22°—24° R. В воздухе носится тонкая и нетонкая пыль, шерсть и всякая дрянь из нее. Пол на “фабриках” земляной (именно в стирнях) и т. д.

[375] Небезынтересно отметить здесь особый жаргон красносельцев; это — характерная черта территориальной замкнутости, свойственном мануфактуре. “В селе Красном фабрики по-матройски называются поварнями… Матройский язык принадлежит к числу многочисленных ветвей офеньского, из которых главных три: собственно офеньский, употребляю­щийся преимущественно во Владимирской губернии, галивонский — в Ко­стромской и матройский — в Нижегородской и Владимирской губерниях” (“Труды куст. ком.”, V, стр. 465). Только крупная машинная индустрии вполне разрушает земляческий характер общественных связей и ставит на их место национальные (и интернациональные) связи.

[376] “Материалы к оценке земель Нижегородской губ.”, т. XI, II.-Н. 1893. Стр. 211—214.

[377] “Труды куст. ком.”, VI.

[378] “Отч. и иссл.”, III.

[379] “Пром. Влад. губ ”, II.

[380] “Пром. Влад. губ.”, II, с. 271.

[381] См. прилож. I к V гл., пром. № 27.

[382] Некоторые из этих заведений попадали иногда в число “фабрик и заводов”. См., напр., “Указ.” за 1879 г., с. 126.

[383] Ср. выше, гл. V. § VII.

[384] “Сборник стат. свед. по Моск. губ.”, VI, в. I, стр. 282—287.

[385] Сч. “Труды куст. ком.”, IX и “Отч. и иссл.”, III.

[386] По какой-то случайности подобные мастерские не попадали однако до сих пор в число “фабрик и заводов”.

[387] “Труды куст. ком ”, II.

[388] По земской статистике (вып. VII “Материалов”. Н -Н. 1892) в них числилось в 1889 г. 341 и 119 дворов, 1277 и 540 душ об. пола. Надельных дворов 253 и 103. Дворов с промыслами 284 и 91, в том числе не занимаю­щихся земледелием 251 в 32. Безлошадных 218 и 51. Сдают наделы 237 и 53.

[389] Ср. “Нижегородский сборник”, т. IV, статья свящ. Рославлева.

[390] “Очерк сост. куст. пром. в Пермской губ.”, с. 158, в итогах таблицы есть ошибка или опечатка.

[391] Ibid.. с 40 и 188 табл. По всей видимости, эти же самые заведения фигурируют и в “Перечне”, с. 152. Для сравнения крупных заведений с мел­кими мы выделили земледельцев-товаропроизводителей, см. “Этюды”, стр. 156. (См. Сочинения. 5 изд., том 2. стр. 370—371. Ред.)

[392] “Куст. пром. Перм. губ. на Сиб.-Уральской выставке”, вып. III, стр. 47 и следующие.

[393] См. земско-стат. сборники по Трубчевскому, Карачевскому, Орлов­скому уездам Орловской губ Связь крупных мануфактур с мелкими крестьянскими заведениями видна также из того, что и в последних развивается употребление наемного труда напр., в Орловском уезде у 1В крестьян, — хозяев прядилен, — 77 рабочих.

[394] В. Ильин, “Этюды”, с. 176. (См. Сочинения, 5 изд., том 2, стр. 396. Ред.)

[395] См. точные данные пермской кустарной переписи об этом там же, с. 177. (См Сочинения, 5 изд., том 2, стр. 396. Ред.)

[396] См. “Указ.” и “Перечень” о той же Пермской губ., о том же селе Невьянский Завод (неземледельческом), которое является центром “ку­старного промысла”.

[397] Ср. наши “Этюды”, с. 177—178. (См. Сочинения, 5 изд., том 2, стр. 396—397. Ред.)

[398] 0тч. и иссл.”, I.

[399] Ibid.. III.

[400] Крупных торговцев лесом 14 человек У них есть перовые парни (стоимостью ок. 300 ру0), всего их в селе 24, и на каждой работает по 6 человек рабочих. Эти же торговцы раздают и материал рабочим и кабалят их выдачей вперед, денег.

[401] Здесь уместно отметить вообще тот процесс, которым идет развитие капитализма в лесном деле. Лесопромышленники продают лес не в сыром виде, а нанимают рабочих, дают обделывать лес, изготовлять разные де­ревянные изделия и продают затем эти продукты. См. “Труды ком. и т. д.”, VIII, стр. 1268, 1314. Также “Сборник стат. свед. по Орловской губ. Трубчевский у.”

[402] “Труды куст. ком”, в II, 1879 г —См. также земско-стат. “Ма­териалы” по Семеновскому у., в. XI. 1893.

[403] Приведенные нами статистические данные (прилож. I к V гл., пром..№2, 7, 26) охватывают лишь небольшую частичку всех игрушечников, по эти данные показывают появление мастерских с 11—18 рабо­чими.

[404] “Сборник стат. свед. по Моск. губ.”, т. VI, в. II, стр. 47.

[405] “Труды куст. Ком.”, IX.

[406] “Материалы к оценке земель” по Горбатовскому уезду.

[407] “Труды куст. ком.”, IX.

[408] Напр., во главе хомутанного промысла стоит 13 крупных хозяев, имеющих по 10—30 наемных рабочих и по 5—10 рабочих на стороне Круп­ные рукавичники кроят рукавицы в своих мастерских (с 2—3 наемными рабочими) и раздают их шить на сторону 10—20 женщинам, эти последние делятся на пальчильщиц и тачалок, первые берут работу от хозяев и раз­дают вторым, эксплуатируя их при этом (свед. 1879 г).

Дата добавления: 2015-06-04