Введение 16 страница

— Дина! Ты сошла с ума! Я же дал тебе столько книг. Ты ходила в храм, на программы. Ты перестала есть мясо. Твой сын был с тобой... Что случилось?

Наверное, в тот момент мне нужны были эти «подзатыльники». Он перестал быть моей нянькой, он стал мне учителем. Я видела в нем настоящего друга. Женя сильно перепугался за меня. Позвонил Татастхе, которая тогда «опекала» меня. И она тотчас же пригласила меня к себе на нама-хатту.

—Быстро поезжай туда, - сказал мне Женя, - там будет Чайтанья Чандра. Все будет хорошо. Не плачь.

- Женя, что мне делать? - устало спросила я.

- Менять свою жизнь. Кардинально. Менять друзей, окружение, привычки, - твердо сказал он, и я почувствовала силу от его слов. В них была безграничная вера.

Я взяла гитару и поехала к Татастхе (она сказала, что нама-хатта будет творческая).

Я сидела в просторной, светлой комнате, ароматно пахнущей благовониями. Мое сердце бешено колотилось. Не знаю от чего, то ли от бушующего во мне похмелья, то ли от предчувствия надвигающихся глобальных перемен. Неожиданно в комнату вошел Чайтанья Чандра. Тогда я увидела его в первый раз. Он поздоровался с нами, сел напротив и стал петь мантру.

Его манеры были безупречны - умиротворенный взгляд, спокойный голос, мягкие движения. И тут вдруг меня такая радость охватила! Я почувствовала такую сильную Любовь к преданным. После киртана Чайтанья Чандра дал лекцию по Бхагавад-гите. Ничего подобного мне слышать не приходилось. Лаконичность речи, ясность мыслей, проницательность и искрометный юмор завораживали всех присутствующих. Это было просто и гениально.

А потом Чайтанья Чандра попросил меня спеть под гитару. Эта песня, «Серый странник», была моей болью и криком о помощи. В моих глазах стояли слезы. Чайтанье Чандре песня очень понравилась, и он сказал, что мое пение станет совершенным, если я буду использовать свой талант для удовлетворения Кришны. Позже мы все вместе поехали в храм на день явления духовного учителя.

Вечером, придя домой, я поняла, что моей прошлой жизни пришел конец. Сигареты и бутылка были с почестями похоронены.

Шло время, но я оставалась одна. С мужем мы были в разводе уже три года. Старых «друзей» мне пришлось оставить, а среди преданных никого рядом не было. Невыносимое одиночество переполняло меня. Я снова засомневалась, нужна ли я Кришне. Поистине, невежество рождает сомнения.

Приближался Новый год. Одна моя знакомая пригласила меня к себе, но мне не хотелось. Тогда я решила загадать: если до полуночи мне позвонит кто-нибудь из моих старых друзей - останусь с ними, если преданные - с преданными, а если никто не позвонит — одна, и даже на лекции больше не приду.

Может это смешно, но для меня это было очень серьезно.

Телефон предательски молчал. Было уже десять часов вечера, до Нового года оставалось совсем немного времени. Я уже стала смиряться со своим одиночеством, как вдруг раздался звонок.

«Харе Кришна, Дина», - в трубке звучал знакомый голос. Такой спокойный и праздничный. Это звонил Лабанга прабху. Моей радости не было предела. Сердце выскакивало, руки дрожали, из глаз текли слезы, а он сказал, что перед сном хочет поздравить меня и других преданных с Новым годом и пожелать всем счастья. «Кришна! Ты не забыл меня. Это я Тебя забыла!» - вертелось в моей глупой голове. «Я желаю Вам счастья. Дина, Вы очень искренняя. Вас так давно не было. Приходите к нам».

Наверное, глупо было бы предполагать, что я сделала какой-то другой

выбор.

После Нового года моя жизнь в корне изменилась. Я стала соблюдать принципы, посещать духовные программы, полностью поменяла круг общения. Но самое главное - я стала повторять мантру. Начала с одного круга в день, затем два, три, пять... Ощущения были потрясающими! Неведомые доселе чувства наполняли мое сердце, хотелось повторять все больше и больше, а общения с преданными всегда не хватало.

Моими друзьями стали ученики Шрилы Гопала Кришны Госвами Махараджа, с которыми я сдружилась на театральной стезе. Я буквально влюбилась в вайшнавский театр, ведь это был необычный театр, это было бхакти, бескорыстное преданное служение Господу и Его преданным. Тогда, общаясь в основном с учениками Гопала Кришны Госвами Махараджа, я еще не предполагала, что он станет моим духовным учителем. Просто возникла необходимость в духовном учителе, и я присматривалась ко всем гуру, которые приезжали в наш регион. Но ни с одним из них я не чувствовала той внутренней связи, не испытывала того необъяснимого чувства, которое проявлялось через учеников Гопала Кришны Госвами. В них я видела проявление качеств Гуру-Махараджи, и сердце мне подсказывало, что это и есть мой духовный учитель. Я помню тот день, когда впервые увидела Гуру-Махараджа. Как только он вышел из машины, которая привезла его в храм, мое сердце забилось, как никогда в жизни! А после сногсшибательной лекции я пришла к нему на даршан и попросила пранама-мантру, которую получила незамедлительно... Вот это и есть счастье - служить тем, кто распространяет Святое Имя Кришны и вызволяет из материального плена живых существ, отдавая им всю свою любовь, всего себя без остатка.

У этой истории счастливый конец, «хэппи энд», как говорят американцы. Все фильмы, которые они снимают, заканчиваются хорошо, хотя после «хэппи энда» нет продолжения - все отлично, все поженились, зло наказано, а что дальше? На самом деле все только начинается. Просто детские игрушки остались в прошлом, и наступил момент, когда нужно стать взрослым. Нет, я не стала серьезной внешне.

До сих пор я остаюсь веселой, общительной, иногда даже инфантильной. Просто в мою жизнь вмешался Кришна. Все наполнилось смыслом, и я стараюсь меняться изнутри. А это настоящая борьба. Борьба против моего ложного эго. Конечно, не всегда получается, но я стараюсь. И вам хочу сказать: не отчаивайтесь! Отчаяние - это признак того, что майя (иллюзия) положила вас на обе лопатки. Человека определяет то лицо, с каким он поднимается, когда споткнулся. Нужно с улыбкой встать и сражаться дальше. Не с миром сражаться, а со своими недостатками, прорабатывать свои качества. Тогда мы почувствуем себя заново родившимися, как это постоянно происходит со мной.

Здесь, в моей новой семье, я совершенно по-другому раскрываюсь, как музыкант. Раньше я пела, наслаждая лишь свои чувства, заботясь больше о том, как звучит мой голос и каков мой имидж. Но теперь все это ушло на второй план. Со временем я стала понимать, насколько велико заблуждение живых существ относительно их существования в материальном мире. С помощью знания мои глаза открылись, я реально увидела, как страдают люди, не осознавая, что они действительно страдают. Видя, что они страдают, страдала и я. Поэтому я собрала группу и назвала ее «Дина Бандху», что в переводе «Друг падших» - одно из имен Кришны. С этой группой мы выступаем на вайшнавских праздниках и в ночных клубах, проповедуя Любовь к Богу. Теперь смысл моего творчества - петь для людей, пытаясь помочь им вернуться к Кришне. А еще у меня есть сын Далер, ему девять лет, и он тоже преданный. По крайней мере, старается им стать.

И я знаю, что бы ни случилось, я всегда буду оставаться в обществе преданных. И в этом заслуга моего духовного учителя Шрилы Гопала Кришны

Госвами Махараджа.

Дорогие Женя, Чайтанья Чандра и Лабанга! Все, что вы сделали для меня и близких мне людей, является самым ценным для меня сокровищем. Я благодарна вам за вашу Любовь и заботу!

Джагад-джанани деви даси Москва

Я работала преподавателем музыки в педагогическом училище. У меня уже был ребенок шести лет, двухкомнатная квартира, высшее образование.

Однажды к нам в училище пришла женщина средних лет, аскетичной внешности. Ей разрешили выступить на педагогическом совете перед учителями и дали всего 15 минут. Она разложила книги Шрилы Прабхупады, зажгла ароматическую палочку. Потянулся приятный дымок. Учителя зашушукались. Она говорила о Боге, о душе, которая находится в сердце, и о Сверхдуше. В какой-то момент я ясно услышала где-то внутри себя тихий, но очень четкий голос: «Это самое главное в жизни». «Значит, все-таки душа есть», - облегченно подумала я тогда.

Через пятнадцать минут лекции, сидящая рядом преподаватель по психологии сказала: «А держится она здорово, свободно и раскованно». Многие подошли, купили книги, и я тоже. Я все спрашивала, какая же все-таки самая главная книга? Потом я пошла провожать ее.

По дороге она дала мне несколько рецептов вегетарианских блюд. Я сразу же решила, что трупы больше есть не буду. Когда об этом узнали в педагогическом коллективе, то стали пристально за мной наблюдать: что я ем в столовой, не выгляжу ли я изможденной, не похудела ли. Все давали советы, но никто сам от мяса не отказался. Тогда я поняла, что мне нужно находиться в кругу единомышленников, то есть, как минимум, людей, которые тоже следуют вегетарианству.

И в один прекрасный день, с двумя сумками, полными продуктов, я все-таки пошла не домой, а по указанному адресу. Я долго бродила и никак не могла найти вход. Я и помыслить не могла, что люди с такой возвышенной этикой жизни могли находиться просто в подвальном помещении. «Уж не секта ли?» - мелькнуло у меня в голове. Но когда я спустилась вниз, то попала в совершенно поразительную атмосферу чистоты, спокойствия и умиротворения. Кругом горели свечи, играла тихая музыка, двигались какие-то тихие, приветливые люди, курились благовония, продавались различные безделушки, книги. Мне хотелось снова увидеть ту, которая первой рассказала мне о душе, о Боге. И мне хотелось, чтобы она была здесь самой главной. Вскоре пришла и она. Она оказалась рядовой санкиртаны, тогда еще даже без инициации. Ощущение было такое, как будто я пришла домой.

Во время киртана я пела и плясала вместе со всеми, была полностью раскрепощена и свободна. Мне понравилось то, что в общении между людьми отсутствовала напряженность. Все вели себя естественно и просто. Таково было мое первое знакомство с сознанием Кришны.

Дхирадатта дас Санкт-Петербург

К сожалению, совсем не помню, как я попал на многотысячный фестиваль Харе Кришна с участием Боя Джорджа, который проходил в Петербургском СКК и назывался «Гауранга бхаджан бэнд».

Также совершенно не помню, как после него, в 92-ом я впервые оказался на лекции по сознанию Кришны. Я практиковал христианство и искал ответы на вопросы, которые возникали у меня в процессе духовной практики.

Затем в течение года я посещал лекции, которые проходили в ДК ленсовета. Но так ничего не поняв и не приняв из того, что мне говорили, я покинул общество вайшнавов. Я даже не подозревал, что в сердце уже получил опыт счастливой жизни, который осознал много позже.

Я продолжал поиск истины, но меня все не удовлетворяло.

К началу 98-го я имел богатый опыт различных практик, но того счастья, которое я чувствовал при общении с преданными Господа Кришны, так и не испытывал нигде.

Потом со мной произошло нечто, что пробудило острую жажду к духовному общению. Осознав все в один момент, я лихорадочно стал искать преданных. Я нашел их довольно-таки быстро в храме на улице «Бумажной» и сразу попал на праздник, посвященный духовному учителю Шриле Индрадьюмне Свами. Там я встретил Ачалу прабху и других замечательных преданных, которые с радостью приняли меня, и я был счастлив тем, что «пил нектар общения» с вайшнавами. Так моя жажда, возникшая в начале 98-го года, стала проходить.

Я пытался служить преданным, и у меня это получалось. Ачала прабху провел у меня дома первую нама-хатту, и я был полностью удовлетворен тем, что преданные стали регулярно приходить ко мне.

Однако август 1998-го преподнес мне большой сюрприз - храма не

стало.

Но я знал, как остаться в движении: я стал еще более активно служить преданным, и Кришна свел меня с преданным высочайшего уровня в нашей ятре, его зовут Шветадвипа прабху. Он взял меня «под свое крылышко», и мы вместе продолжили программу нама-хатт.

Так я пришел в движение Сознания Кришны и теперь счастлив.

Все, что я здесь написал, не моя заслуга. Я отдаю все плоды своего служения духовному учителю, преданным, которые заботятся обо мне, и Господу Кришне, который все это устроил.

Джаганнатха ачарья дас Екатеринбург

Когда я прочитал «Апокалипсис», то пришел в ужас — ад точно есть! И, если учесть, как я живу, то мне прямая дорога туда! Потом прочитал Евангелие и понял, что есть спасение.

Но, так как в этих книгах я не нашел информации о том, что ждет меня в следующей вечной жизни, я построил свою собственную теорию. Я считал, что раз я уверовал, то теперь Господь будет мне помогать наслаждаться здесь, на Земле, и в загробной жизни Он исполнит все мои желания в полной мере.

Но вместо наслаждений пришло суровое испытание: мои бывшие друзья пришли ко мне домой и, приставив нож к горлу, стали требовать деньги. Немного денег пришлось дать. Потом пришла очень хорошая возможность отомстить и забрать деньги назад, но я посчитал, что это расходится с тем, что я прочитал в Библии. Я им простил.

После этого я углубился в чтение Писаний, но чем больше читал, тем страшнее становилось! Я понимал, что не смогу следовать всем заповедям. Святой Лука писал, передавая слова Иисуса, что если кто-то хоть малейшую заповедь нарушит, не войдет в Царство Бога. Я думал: «Как же так? Вот я, верующий человек, а пойду не в рай, а в ад?». Тогда я начал молить Бога дать мне разум понять, что же делать.

Вскоре пришел ответ: позвонил друг и сказал, что в магазин, в котором он работал, приходили кришнаиты и сказали, что у него очень одухотворенное лицо и что ему необходимо купить их книги. Он купил три. Также он прибавил, что они ему, в принципе, не нужны и что он мог бы продать их мне. Но я решил сначала взять почитать.

Когда я разложил эти книги у себя на столе, то даже не мог решить, с какой начать читать, все казались очень интересными. Открыл Бхагавад-гиту и понял, что эту книгу мне послал Господь и что не прочитать ее я не могу, а если прочитаю, то должен буду следовать тому, что в ней написано. Я понял, что попал в «ловушку», но горевать не стал, напротив, очень вдохновился!

Поначалу мне трудно было принять все, что писал Шрила Прабхупада, так как я не ожидал, что мне предстояло вечно служить Богу в духовном мире, и что это будет единственное мое занятие. Поэтому решил сначала читать тексты без комментариев.'Философия мне очень понравилась, и я решил взять ее на вооружение, оставаясь христианином. Продолжал читать Библию, Бхагавад-гиту, курить травку и размышлять. Как-то раз «додумался» до того, что решил совершить какое-то жертвоприношение. Начал деньги в пепельнице сжигать, очень красивое разноцветное пламя было!

В честь крещения Иисуса Христа я решил поститься 40 дней. Христиане, правда, в этот день из поста выходили и начинали мясо есть, но я этого не знал и решил, что проверю: смогу ли без мяса, рыбы и яиц 40 дней прожить. Недели через две я уже твердо решил, что на всю жизнь вегетарианцем останусь. Стал искать преданных, и Господь меня посылал всегда в то место, где распространяли книги. Общаться пока стеснялся, просто постою, посмотрю и в полном блаженстве домой уезжаю. Приглашали на программу, но я боялся, думал, что там одни бабушки.

Один раз все-таки осмелился и поехал. К моему удивлению и радости, там было много молодых людей. Вдруг на сцену выходят два молодых человека в белых простынях и две девушки в цветных, они начали петь и танцевать. Я даже смеяться начал от неожиданности.

Лекция мне очень понравилась. Я тогда уже знал из книг, что надо принять духовного учителя, и решил принять этого лектора. Следующую лекцию давала женщина, и я подумал, может, ее своим гуру выбрать? Но еще через программу объявили, что приезжает гуру, Прабхавишну Свами. И тогда я понял, кто такие гуру. Приезд каждого был большим праздником.

Я начал повторять 16 кругов Харе Кришна маха-мантры. Как-то раз зашел к своему другу, он предложил мне покурить травки. Ну, покурили, коньяку выпили. Он меня и спросил:

- Что тебе теперь за это будет? Я ему:

- Ничего! Кришна говорит в Бхагавад-гите, что если Его преданный совершает самые дурные поступки, то все равно следует считать его святым!

На следующий день взял четки в руки и почувствовал, что нет никакого вкуса повторять мантру. Еще через несколько дней я начал искать другую религию. Читал Рериха, Ауробиндо, Библию, еще что-то, Аум синрике по радио слушал - все не то. Месяца через два зашел ко мне товарищ, я ему летом проповедовал о Кришне без всякой надежды на успех, но он у меня тогда книжку взял почитать «Жизнь происходит из жизни». И вот он зашел и попросил рассказать ему про Кришну. Мне неловко было сказать, что я больше не кришнаит, религия-то хорошая, только себя я в ней не нашел. В общем, стал я рассказывать ему о Кришне, как мог и сам вдохновлялся. Потом взял почитать «Источник» и понял, что лучше этого я уже никогда ничего не найду.

Через два года пришел жить в храм. Так я начинал пытаться осознать Кришну.

Дмитрий с. К у р 6 а

Детство до 13-и лет — это счастье, наполненное друзьями, маленькой уютной сельской школой, тишиной леса и любимой бабушкой.

Отрочество — это резкая противоположность беззаботному детству.

Переезд в Сухуми, другая бабушка и война за самого себя, за свое место «под солнцем». Было все: слезы, веревка на шее, драки, любовь, спорт. Были и пакет с клеем на голове, и бензин в баке, и первая сигарета под стаканчик водочки. Ну и, конечно же, абсолютное нежелание постигать науки. Переезд надолго выбил из колеи.

Но к дурному я не пристрастился: не курил, почти не пил, усиленно занимался каждый день спортом, влюблялся и был любим. А самое главное -много читал.

У нас была хорошая библиотека, мама была учителем немецкого языка, много выписывали газет. Бывало, ели один хлеб, но зато читали большое количество прессы. Остались вдвоем с мамой, родители разошлись, когда мне было пять лет. Мама как человек разумный не мешала мне видеться с отцом и его родственниками.

Время было перестроечное. Ломалось все, ломалось и сознание, начали говорить о возрождении духовности. Тогда это меня еще не тронуло, хотя я был очень рад, что справедливость восторжествовала.

Книги я читал запоем с одной целью — понять взаимоотношения между людьми. Они меня научили основным вещам: не воровать, уважать других людей, никому не делать проблем и довольствоваться малым, хотя большого и не было. Но они не дали главного - Бога.

После окончания школы я осуществил свою мечту и вернулся на свое «болото» — в Курбу, к своей любимой бабуле. Устроился на работу, пилил лес на пилораме, гулял со своей будущей женой, читал, а главное - наслаждался покоем.

Перед армией женился, жена была на сносях. В армию проводили, как положено на селе, шумно и весело. После отпуска остался дослуживать в Сухуми.

Войны еще не было, но ситуация была неспокойная, поэтому добровольцев брали с удовольствием.

Когда началась война между абхазцами и грузинами, то за один год она унесла с одной только абхазской стороны три тысячи человек убитыми.

За четыре месяца войны, от начала ее и до своего ранения, я испытал все ощущения и чувства, которые можно представить.

Первое чувство было растерянности, когда услышал выстрелы и крики отца-командира: «Иди, куда хочешь, мы теперь отвечаем только за себя».

Мама осталась в зоне оккупации, что с ней, я не знал в течение двух последующих лет, а увидел только через четыре года.

В течение длительного времени я не верил, что все происходящее реальность. Но, верный присяге и мужескому долгу, я не удрал в Россию, как сделали остальные трое сослуживцев и группа офицеров, а присоединился к абхазским формированиям и стал принимать активное участие в войне по мере своих возможностей.

Следующее сильное впечатление произвели тела пяти убитых молодых солдат, которых привезли ночью на базу, где формировались отряды ополченцев. Тогда стали зарождаться мысли о бренности жизни и о легкости ухода из нее.

На следующий день, когда мы выходили из города, произошел обстрел вертолетами. Тогда, испытывая животный страх, я вышел из тела и вознесся на вершину дерева, росшего на горе. Я понял, что тело может работать по неведомым нам законам, и подумал о невозможности полностью им управлять.

История с артобстрелом.

Противоборствующие стороны в Абхазии договорились вывести свои воинские подразделения за пределы Сухуми. Мне и одному абхазцу поручили сопровождать машину с боеприпасами. Погода была отменная. Проехали мост. Дорога, петляя, стала подниматься вверх. Обернувшись, мы полюбовались Сухуми, городом, пока еще прекрасным своей густой зеленью, чистотой и довольством.

Наше благостное состояние нарушил вопль: «Воздух! Всем в укрытие!» Над нами появились три вертолета в боевом порядке. Все наши кинулись в горы, вдоль которых шла дорога. Вертолеты начали атаку. Мы услышали отвратительный скрежет выпускаемых ракет и серию взрывов впереди. В голове одна мысль: «Попадет в машину, не найдут даже наших ботинок!» В тот же миг, и это по сей день для меня загадка, я оказался на вершине горы, обхватил какое-то дерево двумя руками, сжался в комок и завыл от отчаяния. В этот момент я проклинал свою жизнь и дикую идею приехать служить в «горячую точку»...

Расстреляв свой ракетный боезапас, вертолеты удалились. Я отодрал руки от дерева и стал спускаться с горы. Мне открылась кошмарная картина: на дороге горели две машины, а вокруг них суетились люди с закопченными лицами. Они подбирали убитых, перевязывали раненых. Рядом стояло дерево, и, подойдя к нему, я застыл от ужаса: на ветвях дерева, словно игрушки на рождественской елке, висели куски мяса и клочья обмундирования - все, что осталось от водителя грузовика. Едкий запах гари забивал смрад, источавшийся деревом, щедро политым кровью.

Содрав с ветвей «украшения», мы сложили их на плащ-палатку, завернули все и отнесли в сторону. Очень сильно захотелось есть. На счастье, впереди нас ждали местные жители с едой: фруктами, овощами, хлебом, сыром и мясом. Утолив зверский голод, мы легли в тень и заснули, как убитые...

Всю войну описать потребуется много времени и душевных сил, Господь заботливо припрятал это в глубинах моего сознания.

Меня потрясла смерть моих товарищей, когда одного из них я собирал на плащ-палатку. Он подорвался на мине. Меня удивило то, как я его собираю. Это тело было просто кусками мяса, а не тем, кто улыбался мне пять минут назад. Не было ни жалости, ни страха, а была только пустота.

Когда мы лежали под фундаментом забора-сетки, а в нескольких метрах падали красные, раскаленные осколки довольно крупных снарядов, я, до боли впившись в землю руками, повторял: «За что?!» В тот момент у бойца-абхазца не выдержали нервы, он вскочил и упал; осколок вошел ему в спину, перебив позвоночник и почки, но он еще жил. Тело его лежало в двух метрах и издавало хрипящие звуки. И никакая сила не могла нас поднять, чтобы помочь ему. Мы выли, грызли камни, а помочь не могли, было страшно. С такой раной долго не живут, он умер по дороге в госпиталь. Было стыдно и противно от самого себя.

Тогда ко мне не пришел Господь, видимо было еще рано.

Мы верили в судьбу, и эта вера давала силы. Если ты понимаешь, что от судьбы не уйдешь, нет смысла бояться. Вот так начиналось признание Высшей силы, тогда еще мне непонятной.

Впереди были потери товарищей, доводящие до отупения артиллерийские обстрелы из минометов, пушек, танков, «града».

Была дикая радость от ощущения стрельбы, когда автомат дрожит в руках. Были пробежки при луне между окопами под свист пуль. Была «дурь», от которой можно дико смеяться или впасть в предсмертное уныние, были поминальные застолья. Были бельевые вши, которых невозможно вывести, потому что они вездесущи. Был «кайф» мародерства, когда ты ползаешь по брошенным домам, ищешь еду, нательные вещи, туалетные принадлежности...

А еще был выбор: героическая гибель утром или ты «празднуешь

труса».

Это была незабываемая ночь перед «казнью». Тогда вся жизнь прошла перед глазами. Жить с позором я не хотел, поэтому ночь ушла на подготовку к последнему бою. К счастью, у Господа Свои планы, и беспредельная атака была отменена. Судьба дала мне шанс пожить.

Это случилось в один из жарких дней, в прямом и переносном смысле.

Мы двигались по мандариннику, уходя от противника. Все мое нутро кричало от страха, который вошел в меня с ужасной силой. Я чувствовал себя гранатой, готовой взорваться. В какой-то момент «крик» этот достиг апогея, и я почувствовал сильнейший толчок, от которого распластался на земле!

Я ничего не понял, поскольку окружающие меня бойцы шли спокойно дальше. И тут раздался взрыв, по моей спине больно ударила отброшенная взрывом земля, и стало тихо, к сожалению, ненадолго. Встав с земли, я увидел безрадостную картину: боец, который шел впереди, кричал от боли, раненный осколками, а тот, что был сзади меня, стоял белый, как мел, у него из оторванной в плече руки фонтаном била кровь! Сама рука висела на «ниточках» и готова была сорваться и упасть на землю... Что самое странное, я вдруг стал спокоен до неприличия, внутри у меня больше ничего не вопило. Наоборот, меня захлестнул кайф жизни, та мысль, что могу дышать, кричать, делать все, что захочу. Я не знал, кого благодарить за свое спасение, кто дал мне возможность жить. К слову сказать, боец с оторванной рукой скончался от потери крови и болевого шока...

Вот так судьба дала мне шанс пожить. Я понял, что в нашем существовании многое от нас не зависит, и поэтому нужно ценить каждый миг этой короткой и непонятной жизни. И я, пользуясь ею сполна, постоянно борюсь за свою жизнь, несмотря на то, что позже я все-таки был тяжело ранен в голову и сейчас являюсь инвалидом. Я помню тот один из первых боев, толчок в спину, дарованную тогда мне жизнь, и я ценю это.

Тяжело было видеть потерянность людей, стоящих у разбитых домов. И когда они сквозь слезы говорили о бессмысленности прожитых годах, отданных строительству дома, то становилось как-то не по себе. Неужели смысл жизни только в этом?

Вот такие вопросы назревали все чаще и чаще. Процесс прозрения начинался мучительно непонятно. Словно скальпелем хирурга, война вскрыла все гнойники человеческой натуры. Единственный светлый момент был в необыкновенной мужской дружбе и сплоченности, все слабые «сошли с дистанции».

Завершающей точкой в этой войне стал день, когда я с пробитой головой был доставлен в госпиталь. Трое суток без сознания были необычайно приятны своей какой-то светлостью и тишиной. Я до сих пор помню ощущение сожаления по поводу своего возвращения «оттуда».

Я не знал, что пока шла операция по удалению костей черепа и гематомы, в коридоре сидел мой командир, обещавший расстрелять хирурга, если я не выживу. Хирург оперировал один, весь медицинский персонал был задействован на других раненых, поток был большой. Поэтому я не знаю, кто больше просил Господа о моем спасении — мои товарищи или врач.

Перед операцией командир повесил мне на шею свой крест. Это было начало моих поисков. После трех месяцев госпиталей, операции по закрытию дыры пластиной, во время которой я опять чуть не ушел в другой мир, получил II группу инвалидности... Но грязь войны тянула обратно. В ней блестели «жемчужины» друзей, без которых мне было очень плохо. Мой отъезд из Абхазии стал для меня трагедией. Больше я так никогда не плакал.

Закончившаяся война преобразовалась в борьбу с самим собой.

Я понимал, что крест, дарованный мне Богом, был неспроста, но разум блуждал в катакомбах желаний, воспоминаний о войне. Семейная жизнь складывалась тяжело. Болезни давали о себе знать.

В одной из больниц батюшка крестил безногих инвалидов, и я тоже решил окреститься. Обряд дал приятное ощущение освобождения от части грехов. Но продолжения не получилось. Я не чувствовал тяги идти именно этим путем. И я опять стал искать.

Я задыхался, чувствуя, что жизнь, которую я вел, ненастоящая. Я не видел логического смысла ни в чем: ни в прошлом, ни в настоящем. Русская классика, в частности книги Л.Толстого, пронизанные любовью к Богу, подталкивали меня к решительным действиям.

Следующим этапом стала «Дианетика» Хабарда.

Его труд об уме стал для меня надеждой. Он объяснял все проблемы механическими действиями ума, который можно исправить и обновить. Все это правильно, как материалистичное объяснение, но не больше.

Тестирование в центре «Дианетики» в Питере дало неожиданный результат: «Если вы не измените свою жизнь, то покончите жизнь самоубийством!» Вот таким я подходил все ближе к Богу.

Пять лет на II группе инвалидности, борьба за жизнь прошли не зря. Легко представить, какую я почувствовал легкость, когда понял, что наконец-то я ДОМА. А нашел я его так.

Урывками я слышал о кришнаитах, говорили о них и в Абхазии, где они в годы войны и потом кормили людей, в том числе и мою маму. Мне очень захотелось узнать о них больше и рвануть с ними в очередную «горячую точку» для благих дел. Видя мое горячее желание, Господь послал мне знакомого, у которого отец с новой женой работал в тортовом цехе питерского храма. В первую свою поездку я не решился войти в алтарную комнату. Там было много преданных, и я чувствовал, что пока не имею права зайти и прикоснуться к лотосным стопам Господа Чайтаньи. Мне дали книги, с которых я и начал путь к знанию и служению.

Книги Шрилы Прабхупады сразу определили мои дальнейшие действия. На второй день я отказался от мяса, яиц и рыбы, причем насколько легко! А чай и кофе не пил уже тогда - выравнивал свое физическое тело.

Дата добавления: 2015-06-04